Памяти учителя, друга и отца. К годовщине смерти прот. Александра Креницкого

Три года назад, 10 января 2007 года,  в начале восьмого часа утра тревожно и неприятно, словно сирена, разрывался на подоконнике мой мобильный телефон… Мокрый, из ванны, я выскочил, как ошпаренный, и мгновением позже я забыл о текущей с мокрой головы воде. Это был тройной удар молнией… Я потерял своего школьного учителя, доброго старшего друга и духовного отца одновременно… накануне, поздно вечером, скончался отец Александр Креницкий.


Я знал его с детства, даже не отрочества, а именно детства… Подобно всем советским детям, в положенный срок я был определен в киевскую среднюю школу N82 им. Т.Г.Шевченко. Как все порядочные сорванцы, на переменах мы носились, сломя голову, кричали, пищали, толкались в столовой, норовили вылить в рукомойник ненавистное подгоревшее теплое кипяченное молоко, поиграть в коридоре возле класса с помощью резинового мяча из клея “Момент” и швабр из кабинетов  – в хоккей, поджечь сухой спирт в туалете…  Вот именно в те самые времена, теперь почти былинные, я и познакомился с молодым, всегда гладко выбритым, слегка лысеющим, в модном синем костюме в полоску отцом Александром, на тот момент бывшим довольно строгим учителем русского языка и словесности Александром Леонидовичем Креницким…  


Первым познакомилось с ним мое правое или левое ухо (запамятовал), когда, несясь с диким ревом по коридору и везя сзади на полотере своего одноклассника, я в лобовой атаке чуть не сбил с ног Александра Леонидовича… В точности наставлений я не запомнил, но общий их смысл состоял в том, что в моих действиях было явным  покушение на великий русский язык, литературу и вообще мировую культуру в целом… на сем трепка закончилась, и я счастливо миновал, как минимум, общения с классным руководителем, а как максимум – с завучем или директором. Далее мне приходилось сталкиваться с Александром Леонидовичем, когда он был дежурным учителем по школе или когда его последний урок был в нашем классном кабинете, и дежурным был я с товарищами – нас очень настораживал учитель, который, в отличие от других, не сидел за тетрадями и журналом, а постоянно пытался с нами пообщаться на всякие темы, как с вполне взрослыми, тогда нам казалось, что он очень строг и требователен…


В ту пору русский язык и литературу нам преподавала Валентина Петровна – человек добрый, мягкий, но достаточно вялый в смысле преподавания – все умещалось в методичке и школьной программе. Тогда не было интернета, такого засилья телевидения, и книга для нас, школьников, была основным источником познания жизни, серьезным увлечением. И вот, однажды, в пятом классе мы должны были писать сочинение по репродукции картины “Девочка со сливами”…. Я всегда любил писать сочинения, но ничего тупее и бездарнее описания вполне тривиального произведения живописи, чем это, представить себе не мог и взбунтовал весь класс – мы наотрез отказались писать сочинение на подобную тему в подобном стиле.  Бедная Валентина Петровна была доведена до слез и… на следующий урок к нам пришел ни кто иной, как Александр Леонидович, и сообщил, что теперь этот предмет будет у нас преподавать он. Нас всех едва “кондратий” не хватил – так мы его боялись и недолюбливали. Поначалу чинили разные козни, то у нас никогда не было тряпок и мела, то указкой ему портфель протыкали и т.д., но учитель делал вид, что ничего не происходит, и через пару уроков мы понемногу успокоились. А дальше началось обыкновенное чудо: вместо уроков литературы с их обязаловкой прочтения тех или иных книг, знанием критики – обширные лекции и целые диспуты о прочитанном, вместо постоянных диктантов и зубрежки правил – экскурсии в глубины языка и открытия истоков возникновения тех или иных правил…


Через пару месяцев весь класс, включая тех, кто никогда не отличался хорошей успеваемостью, был фанатично влюблен в Александра Леонидовича: он никому не навязывал своего мнения и суждений, всегда интересуясь нашим собственным, отвечая, можно было ходить по классу (ведь это был не ответ, а выступление или доклад), он практически никогда не ставил двойки, увещевая нерадивых исправиться, и добивался весомых результатов! Когда мы были в старших классах, мы обсуждали творчество Ахматовой, Пастернака, Гумилева и Булгакова, говорили о творчестве Высоцкого и многом-многом другом. Если бы это были не новые времена и Союз не “трещал уже по швам”, боюсь, лет десять бы Александр Леонидович за свои творческие уроки получил…  В один прекрасный день мы заговорили на уроках о деятельности замечательного проповедника отца Александра Меня и одной из его книг “Сын Человеческий”… можете только вообразить, как это подействовало на психику комсомольцев! Пожалуй, обсуждение Библии и веры в целом за всю преподавательскую работу Александра Леонидовича стало самым жарким боем в борьбе за умы и души своих воспитанников.  


Школьные годы подходили к завершению, мы повзрослели. Как-то, в канун выпускных экзаменов, мы шли с Александром Леонидовичем по дороге к его дому, я закурил, и он тут же попросил меня выбросить сигарету, сделав замечание, что я пока еще не являюсь счастливым обладателем аттестата зрелости, а он мой учитель.  И добавил, что сам бросил курить, заканчивает семинарию и вообще скоро будет рукоположен в священники…  Мне показалось, что я ослышался – переспросил, нет все верно. Я не раз, несмышленый, его пытался отговаривать, убеждал, что он – гениальный учитель, кто же теперь будет в людях раскапывать их таланты, открывать им сокровища культуры. Прекратился этот спор не вполне понятной мне тогда фразой будущего отца Александра: “Денис, неужели ты всерьез полагаешь, что забота об образовании людей может быть выше заботы об их душах, ведь разум человеческий все-таки смертен, а душа…” Больше я к нему не приставал.


После окончания школы мы не раз встречались с отцом Александром, нашим бывшим добрым учителем. Теперь как друзья, бывшие ученики, мы смотрели на него как на огромный корабль, вынесший некогда на себе наши детские судьбы в огромное море взрослой жизни. Он был священником, мы ездили к нему в  приход в село Загальцы Бородянского района, приходили к нему домой. Были поводы радостные, но было и горе – уже будучи священником, отцу Александру довелось отпевать нескольких наших соучеников, трагически погибших. Тяжело представить, что чувствовал он, бывший учитель, знавший их с самого детства, столько вложивший в их умы и души. Лично мне, когда я учился в институте, пришлось обратиться к отцу Александру за материальной помощью – у меня не было денег на билеты в Харьков, а родных тогда как раз в городе не было, и он был единственный, к кому я смог обратиться. Отец Александр, узнав, что у меня совсем ни гроша, дал не только на билет, но сверх того на первое время до стипендии… Когда я принес через год долг, он улыбнулся и показал на ящичек для пожертвований на храм.


Все, что я рассказал, это только маленькая, крошечная часть того дорогого, что сделал для меня отец Александр в моей жизни. Самое главное произошло не так давно, в 2003 году, батюшка уже давно служил в Киеве, в храме преподобного Агапита Печерского в корпусе больницы им. Калинина, а я по-прежнему заглядывал навестить его. Каждый раз, если предстояла служба, он меня приглашал остаться, говоря: “Ну, Дионисий, побеседовали всласть, пойдем теперь послужим” Я всячески отговаривался, ссылаясь на занятость, отсутствие времени, семейные хлопоты и так – без конца. Однажды у нас получился особо проникновенный разговор о жизни, в том числе и моей личной, что я крещен давно, и отец Александр с каким-то особенным взглядом и тоской в голосе спросил меня: “Неужто, голубчик, у тебя при твоей занятости и в самом деле, для Бога нет и одного дня в неделю, чтобы помолиться?” Эту сцену я до сих пор не могу вспоминать без слез, этот взгляд любящего человека на любимого, как на тяжелобольного, при смерти, почти безнадежного. Словно граната разорвала сердце на куски – я стал другим. На той же неделе, в светлый Воскресный день я первый раз в жизни стоял при совершении литургии… Как я переживал, идя в храм, что ничего о службе не знаю, не знаю, как себя в храме вести, как на меня отреагируют “опытные” прихожане, да вообще, кроме “Отче наш”, ни одной молитвы в жизни не прочел и не слышал даже… Я стоял сраженный, никого не видя, когда пел маленький хор, мне казалось, что я слышу ангелов, хотелось рыдать от понимания, какого счастья я столько лет сам себя лишал. Люди пошли к причастию, и я, не зная ничего ни о канонах покаянных, ни об исповеди, сам очень захотел пойти к причастию… Отец Александр очень обрадовался, когда я подошел к чаше, и спросил, давно ли я исповедовался. Я ответил, что ни разу в жизни. Он очень мягко и деликатно сказал, чтобы тотчас после службы я подошел к нему, а пока причащаться рано. Я, хоть и смутился немного, что причастили всех, кроме меня, но не горевал, положившись на решение батюшки. От отца Александра я узнал, как подготовиться к причастию, он же принял мою первую в жизни исповедь и первый раз в жизни причастил меня… Так от отца Александра я получил свое второе рождение. С тех пор я искренне полюбил наш маленький храм, наш очень дружный, пусть и небольшой приход (отец Александр любил пошутить на тему прихожан, захожан и прохожан – говоря, что у нас с этим – все слава Богу!) и ту радость лицезрения счастливых знакомых лиц. Собственно, постоянному общению с отцом Александром я обязан своим приходом к вере и воцерковлению, нахождению пути, ведущего к спасению души и обретению жизни вечной.


Время бежало, молва о нашем дружном приходе преподобного Агапита Печерского ширилась и вскоре, не только в особо праздничные дни, но и при еженедельных воскресных службах в помещении храма людям стало тесно. Тем временем уже давно велись подготовительные работы по постройке нового храма, возникло серьезное противодействие со стороны городских властей при получении участка под строительство,  начались изнурительные судебные процессы – отец Александр как вдохновитель этого благого начинания очень переживал, но не падал духом, как истинный пастырь просил прихожан чаще и жарче молиться о помощи Божьей в возведении нового здания храма.


Благодаря благоволению Божьему, по молитвам батюшек, в том числе отца Александра, и прихожан храма преподобного Агапита Печерского, осенью 2006 года  новое деревянное здание храма было освящено. В это время отец Александр уже тяжело хворал, ему было тяжело передвигаться, тяжело дышал, нарушились движения…. Но каждый раз, когда речь заходила о новом храме, о его убранстве, да вообще о жизни нашего прихода – если бы вы видели его очи, как они начинали светиться внутренним светом, как искренне радовался каждой мелочи, переживал, что у самого физических сил мало, но душей рвался к новым горизонтам, помышляя о постройке каменного храма.


7 января 2007 года, в Светлое Рождество Христово, отец Александр, перебарывая немощь телесную, боли, изо всех сил  последний раз сослужил литургию… в какой-то момент ему сделалось особенно нехорошо, и пономари хотели его усадить в кресла, однако он силою духа сумел дослужить эту особенно торжественную службу до конца.


В эту праздничную ночь я последний раз в своей жизни получил после литургии благословение отца Александра, моего учителя, моего старшего друга, моего духовного отца… Вечная память и Царство небесное тебе, отче Александре!   

Цей запис має 5 коментар(-ів)

  1. Юлия

    Денис! Латышев!
    Спасибо тебе за статью!
    Александр Леонидович был моим классным руководителем! Во Истину, Классным! Нам повезло тогда, помимо уроков языка и литературы он занимался еще и нашими "виховними годинами". Впрочем, занимался он этим всегда и не только с нами! Сейчас реву и слов не нахожу, чтобы описать все свои чувства. … Ты помнишь цвет костюма… А я помню его галстук и…и саквояж рыжий…я вечно удивлялась, сколько же он там книг носит-то…на все случаи жизни что-ли? А еще …он часто к партам выходил, не любил сидеть возле доски, и когда о чем-то воодушевленно рассказывал, опирался растопыренными пальцами левой рукой о мою парту, а правой рукой и поднятым вверх указательным пальцем удерживал внимание всего класса. Никто не смел на его уроках дурака валять. Да никому и не хотелось этого.
    Сейчас и стыдно и больно, что я так ни разу и не приехала туда, где он служил… Не искала его, не нуждалась в этом… Стыдно и больно…
    Почему детям не выдали вместе с выпускным аттестатом тогда записки с его новым адресом? Не вложили в руку каждому и не объяснили, куда нужно обязательно обращаться, если станет очень-очень плохо?… И что, на самом деле, для наших судеб было важнее тогда: предметы согласно школьной программе и учителя, имен которых мы не помним? Или дружба нас, пионеров, с удивительным человеком, который своей улыбкой обезоруживал самого вредного двоечника, а своими словами «молодец, это интересная мысль!» вознаграждал лучше самой большой пятерки с плюсом?
    Тебе, Деня, повезло… ты знал этот адрес, тебе хватило и ума и мудрости сохранять эту связь, эту дружбу. Твои уроки не закончились, ты получил самые важные знания жизни и получил их от него, от Александра Леонидовича. Все мы должны придти к этим знаниям, к Истине, пусть каждый своею дорогою. Дай Бог, чтобы у каждого в жизни, на его пути встречались такие люди как он. И чтобы посеянное, такими людьми как он, взрастало и приносило плоды.
    Мне очень-очень стыдно и больно, что в поисках адреса в нете, где служит Отец Александр, я нашла твою статью и поняла, что опоздала. Еще больнее от осознания того, что место его последнего служения было очень близко ко мне территориально – мой родной район, а дорога к нему была такой долгой и извилистой. Стыдно, что не была готова раньше придти к нему, а теперь уже слишком поздно.
    Спасибо Вам, Александр Леонидович, за самые важные уроки в нашей жизни! Спасибо за любовь, которую мы не осознавали, но чувствовали! Спасибо за ту благодатную почву, которую Вы в каждом из нас видели, удобряли и сеяли доброе в ней! Уверена, все Ваши ученики будут произрастать мудростью Вашей, на Радость Вам и во Славу Господу Богу!

  2. Игорь

    Молодец, Денис! И написано хорошо, – видно, что уроки о. Александра, а тогда еще учителя Александра Леонидовича были очень качественными. А главное – все искренне, от души.
    Я тоже очень любил о. Александра. Он немало поучил меня богословию, дал верный вектор моей публицистической и общественной работе, всегда давая меткие и дельные советы. Познакомил меня с рядом людей, ставшими мне родными и близкими.
    Что тут сказать – он был настоящим, умным и любящим наставником для всех нас.
    Царство ему Небесное!

  3. прот. Дионисий

    Редкий, удивительный человек. Такое складывалось впечатление, что он попал в наше время из ХІХ столетия. Я не знаю второго такого священника, который бы по ясности ума, доброте и интеллигентности во всем, мог бы сравниться с отцом Александром. При всей моей огромной занятости всегда тянуло заехать в маленький больничный храм возле парка им. Пушкина, чтобы повидаться и побеседовать с батюшкой. Был один раз у него дома – видно было сразу, что человек живет исключительно богатой внутренней жизнью, так как в квартире ощущалось полное пренебрежение к бытовым удобствам: всюду книги, журналы, выписки, статьи.
    Вечная память дорогому и любимому батюшке Александру!

  4. Андрей

    Вечная память! А мечта о.Александра о каменном храме таки сбылась!.. Думаю, не без его молитв в том числе.

    Молись о нас о. Александр! Как жаль, что я уже не застал тебя среди живых на земле, когда Бог привел меня в храм преп. Агапита. Я всегда мечтал о таком учителе…

    Но все-равно – слава Богу за все!

  5. Вячеслав

    Большушая благодарность за эту статью!

Залишити відповідь