Церберы у Чаши

Совершенно непонятно, что происходит с Божественной литургией, которая, по сути, определяет саму сердцевину Церкви. Ведь Церковь есть евхаристическая община причащающихся.

roman_braga

В 1994 году в Фомино воскресенье Господь сподобил меня служить в Патриаршем соборе в Бухаресте. Литургия была торжественной. Служили Патриарх, три епископа, впечатляющее множество священников и диаконов. Пел ангельский хор… В соборе яблоку негде было упасть – верующие молились, становились на колени, плакали, целовали иконы. Но ни один не причастился. Была “вера”, были “страх Божий и любовь”, о которых возглашал диакон. Но к Чаше никто не подошел, за исключением нескольких детей, которым у царских врат преподали кусочки хлебов, смоченных в вине (как после литии). Это обстоятельство могло бы оказаться камнем преткновения, потому что эти дети были уверены, что их причастили.

Возникает вопрос: кого мы обманываем? Ведь Божественная литургия не имеет смысла без причащения верующих. Приносим ли мы реально евхаристическую жертву или же хотим играть спектакль и обманывать самих себя? Почему только священники причащаются без исповеди, а от верующих  требуют иначе?

Почему только миряне должны поститься три дня перед причащением, а священник освобожден от такой обязанности? Разве священник не должен подавать всем пример? С другой стороны, как должен поститься монах в монастыре, где литургия совершается каждый день? Означает ли это, что такой человек вообще не должен притрагиваться к пище?

Невозможно для священника, который служит на приходе в какой-нибудь глуши в горах, исповедоваться перед каждой литургией. У кого? Откуда взялись эти традиции, не отличающиеся целесообразностью, которых нет ни в Священном Писании, ни в канонах Церкви, за которые священники подвергаются общественной критике? Дело в том, что в наше время люди не столь наивны – они читают, наблюдают, задают вопросы. Почему мы возлагаем на людей бремена неудобоносимые, а сами не хотим и перстом их сдвинуть? (Мф. 23: 4). (…)

Исповедь представляет собой отдельное таинство. Мы можем исповедоваться, не причащаясь. Но мы не можем участвовать в Божественной литургии, не причащаясь от Чаши, потому что верующие – не только зрители, но и сослужители вместе со священником. Литургия – это диалог и пир. Нельзя получить приглашение на пир и, придя, ничего не попробовать со стола. Иначе получается, что пригласивший тебя – в данном случае священник – сам все вкушает, а ты стоишь и смотришь и в конце благодаришь Бога за насыщение. Это нонсенс. Прп. Никодим Святогорец цитирует преподобного Иова, который говорил: «Те же священники, которые не причащают христиан, приступающих к Божественному Приобщению с благоговением и верой, осуждаются Богом как убийцы, согласно написанному у пророка Осии: “Как разбойники подстерегают человека, так сборище священников убивают на пути в Сихем и совершают мерзости” (Ос. 6,9). Иными словами, священники сокрыли путь и волю, и заповедь Божию, и не объявили о ней, убили Сихема и сотворили беззаконие в народе Моем». («Книга душеполезнейшая о непрестанном причащении Святых Христовых Таин»).

Говорю об этом из стремления найти выход из сложившейся ситуации двойных стандартов, фарисейства, обвинений в том, мы возлагаем на людей бремена неудобоносимые, которые мы сами не в состоянии их понести. Люди Церкви всегда подвергались критике. Да благословит Господь тех, кто нас критикует. Иногда мы эту критику вполне заслуживаем.

Arhimandrit Roman Braga. CERBERII SFÂNTULUI POTIR. Журнал “Solia”, июль 2002 г., с. 19–21. Фрагменты.

Об авторе: Архимандрит Роман (Брага; р. 1922) уроженец Бессарабии, в 12 лет поступил в монастырь под Бухарестом. Учился в трех богословских и одной педагогической семинарии, на факультете филологии и философии, окончил богословский факультет, поступил в докторантуру, в 1948 г. был арестован и посажен в тюрьму. Освободился в 1953 г., 1959–1964 гг. снова провел в заключении. В 1968–1972 гг. служил миссионером в Бразилии, затем был переведен в США.

Перевод с румынского Елены-Алины Патраковой

Цей запис має 4 коментар(-ів)

  1. З автором не можна не погодитися.
    Але як змінити ситуацію на конкретній парафії?
    Моя практики сільської парафії показує, що традиція сильніша за заклики священика причащатися частіше. На великі свята вдається”вговорити”, а щоб кожної неділі – ні.
    Вихід бачу в тому, щоб практику частого причастя починати з діток. Після 7 років ні в якому разі їх не відлучати від чаші. Друге, це новосторювані парафії, де люди не зав”язані на традиції, там значно легше сприймається заклик до частого причастя. І на решті третє, це голос Церкви. Нові книги ( в тому числі о.Андрія), молитвослови з відповідними вказівками і роз”яснення та навчання священиків – скажімо на семінарах про необхідність причастя людей на Літургії.

Залишити відповідь