К празднику Богоявления предлагаем читателям еще одну статью полюбившегося нам отца Харалампоса Пападопулоса. Как не отчаиваться от того, что не достигаешь совершенства?
Преврати свое отчаяние и неверие в молитву. Скажи: «Боже мой, не верю. Господи, теряю Тебя!» Архимандрит Иоиль Янакопулос говорил: «Христе мой, держи меня, теряешь меня! Потерял меня!» Он превращал свое чувство отчаяния в молитву, молился не только в хорошие моменты, моменты душевного умиления, а превращал в молитву и тяжелые моменты , когда чувствовал, что он ничто, просто тряпка.
Св. Порфирий говорил: «Чтобы душа покаялась, она должна пробудиться. В этом пробуждении происходит чудо покаяния, и здесь есть место для произволения человека. Человек участвует в пробуждении. Пробуждение, однако, не есть дело только человека, поскольку [для него] недостаточно только моего немощного желания». Надо понимать это – наше желание бессильно, недостаточно, в нас есть глубокая нехватка, недостаточность во всем, что мы делаем.
Когда начинаются неврозы? Невроз – это глубокое душевное столкновение. Что сталкивается в нас? В невыразимой глубине, в несознательной, темной части нашего Я сталкивается то, чем мы есть, с тем, чем мы хотели бы быть. То, что мы есть, с тем, чем, как нам говорили, мы должны быть. Там, в этом столкновении, рождаются неврозы.
Как наступает освобождение и исцеление? Через примирение с самим собой, которое происходит через глубокое принятие нашего Я, через покаяние, через установление тесных отношений с Богом и с нашим Я. Это случается, когда мы принимаем, что да, я таков, это я, я слаб. Да, я не совершенен. Для чего мне быть совершенным? И в Церкви мы часто ошибочно верим и принуждаем себя становиться совершенными – к сожалению, и многие духовники делают это по отношению к своим духовным чадам – учат их, что нам нужно достичь совершенства.
Святость, однако, не находится в совершенстве. Святой не совершенен. Совершенен только Бог, Един Свят, Един Господь, Иисус Христос. Единственный. Все остальные несчастны, немощны, с нуждами, проблемами, трудностями, испуганы, с тревогами, страстями, скорбями, пробуем, боремся за то, чтобы сохранять надежду, смелость, не падать духом. Таковы мы, люди – трагичны. Боремся со смертью и пытаемся найти надежду – единственную надежду, которая есть Христос, Который побеждает и отменяет смерть. Мы не совершенны, но красота жизни не скрывается в совершенстве – красив не тот, кто совершенен, а тот, кто искренен, истинен, тот, кто не лицемерен, смиренен. Смирение делает человека благим. Подлинность возвышает человека и смирение спасает человека. Таковы святые – подлинные, истинные, смиренные, а не совершенные. Не мучайте себя напрасно, не будьте тиранами по отношению к себе, а относитесь к себе с добром, спокойно, красиво, как говорит преп. Порфирий. Обнимите свое Я, чтобы иметь возможность обнять других людей после этого.
После этого пробуждения следует Божия благодать. Что представляет из себя пробуждение?
Однажды я отправился в одну келию на Святой Горе. Пока мы ждали тамошнего старца, чтобы взять у него благословение и попросить совета, возле нас был один юноша – по его виду казалось, что раньше он вел бурную жизнь, с многими страстями. В какой-то момент паломники начали разговаривать о том, что такое покаяние, когда оно приходит, когда человек кается истинно, и все пересказывали богословские мнения, с библейскими цитатами, с цитатами каких-то старцев и святых. Тогда этот человек взял слово и сказал:
– Сказать вам, когда приходит покаяние?
– Когда?
– После того, как приходит пресыщение.
В пресыщении в какой-то момент ты испытываешь отвращение. Доходишь до состояния, когда больше не можешь, достигаешь свих экзистенциальных границ. И много раз, пока не доходит до этого момента, что мы делаем? – повторяем те же грехи. Вы увидите, что в жизни мы совершаем все те же самые грехи, потому что еще не наступило это пресыщение, точка, когда мы больше не можем. Поэтому многие духовники, которые обладают мудростью и опытом, когда люди исповедуют им все время одно и то же, зная это, говорят: «Ничего, подождем, Бог знает, рано или поздно придет момент». Поэтому, [даже] когда мы сами не принимаем решение изменить нашу жизнь, жизнь и события принуждают нас измениться. Так один старец, с которым мы наблюдали закат на Святой Горе, говорил мне:
– Видишь закат?
– Да.
– Превосходен ли он?
– Да!
– Пошли!
– Но он еще не закончился!
– Пошли, пока он нас не «закончил».
Что это значит? Нам нужно научиться отдаляться от вещей и состояний, пока они нас не «закончили». Нам нужно научиться отдаляться от безысходности, от тупиков, пока мы не дошли до гибели, потому что иначе они придут и уничтожат нас.
Св. Порфирий продолжает: «Не нужно оглядываться назад на грехи, которые мы исповедовали. Воспоминание о грехах причиняет зло. Попросили прощения? Все, хватит. Бог прощает все через исповедь. Не нужно оглядываться назад и замыкаться в отчаянии, а нужно быть смиренными рабами пред Богом, чтобы чувствовать радость и благодарность за прощение наших грехов».
Это истина, и все мы знаем, что когда исповедуемся в чем-то, хотя и священник уже читает молитву над нами, мы чувствуем, что нужно еще раз сказать об этом. В следующий раз опять в том же исповедуемся, потом снова и снова. Нам недостаточно того священника, которому мы это сказали, мы хотим сказать это и другому, потом и второму, и третьему. Помысел говорит нам, что в исповеди этот грех нам не простился. Почему так происходит? Что нас заставляет постоянно повторять одно и то же? На самом деле это форма неверия в искупительное и прощающее действие Святого Духа. Как будто мы не верим в Святого Духа, который может простить нам то, что мы сделали, и хотя нам говорят, что мы прощены, мы сами себя не прощаем и опять стремимся к священнику.
Маленькое отклонение – большая ошибка в том, чтобы постоянно сменять духовников, которым мы исповедуемся. Это трагично. Когда я был в школе священников в Тиносе, у нас был исключительно хороший духовник со Святой Горы, который приходил и исповедовал нас, с большим пониманием и духовной рассудительностью, с большой любовью. Однажды мы отправились на Святую Гору – 15 семинаристов, последний год. Представьте себе, я в то время был самым большим ревнителем в классе! Тогда я думал, что я свят! Был ревнителем и предводителем других. Пришли на Святую Гору, там должна была быть Литургия Преждеосвященных Даров и мы были готовы идти причащаться. Но я сказал остальным:
– Пойдете причащаться? А исповедоваться?!
Я был «умником» в компании. Они отвечают:
– Но мы же исповедовались духовнику в школе!
Но я думал: «Разве мы можем прийти на Святую Гору и не исповедоваться?!»
Я сказал им об этом и они согласились:
– Ну раз ты говоришь – пойдем!
Я пошел и нашел духовника, о котором я много слышал, собрал своих товарищей, организовал их. Он нас исповедовал – из 15 человек никто не причастился! Излишне говорить, что остальные преследовали меня по всему монастырю и говорили мне:
– Зачем мы тебя послушали!
И не только никто не причастился, но, когда мы возвращались в школу, духовник наложил на каждого отдельную епитимию, поэтому мы собирались по вечерам в спортзале и начинали: земные поклоны, одно, другое, и они, потные от жары, продолжали меня упрекать:
– Из-за тебя мы мучаемся, Пападопулос!
Где-то после Пасхи пришел наш духовник, отругал нас за своеволие, прекратил нам епитимии и я избавился от этого!
Я говорю это, чтобы вы увидели, что не все так просто.
Не оглядывайтесь назад на грехи, которые вы исповедовали.
Почему мы оглядываемся назад на грехи? [Во-первых,] потому что мы сами себе не прощаем легко. Тут надо быть очень внимательными, потому что мы исключительно строги к нашему собственному Я, ничего ему не прощаем.
Во-вторых, потому что мы очень верим в наши духовные достижения, верим, что мы получим место в Раю. Думаем, что со своими духовными возможностями, интеллигентностью, духовным гением и аскетикой сможем перебороть Бога и заполучить Его. Тогда как смысл в том, чтобы Бог тебя заполучил, чтобы ты Ему предался, полностью, чтобы Он тебя завоевал, стал Господином, и ты дошел до того момента, чтобы сказать: «Не могу Тебя побороть! Отказываюсь делать это». Это очень сложно, поверьте мне, на словах просто, а на деле трудно. Очень сложно человеку предать себя Богу. Карл Юнг говорит, что религия – это защита человека от Бога. Как прекрасно. Церковь это одно, религия – другое. Церковь есть тайна. Религия – это мусульманство, буддизм и т.д.
Церковь – это нечто уникальное. Религия – это защита человека, человек защищается даже от Бога. Не предает себя Ему. Не отдает себя Ему. Очень важно понять, что это означает в духовной жизни, потому что когда началась духовная жизнь святых? Когда они предались Богу, когда они сказали Ему: «Сами не можем ничего сделать!» Тогда они предавались Богу полностью, как абсолютное ничто в Его руках.
До тех пор, пока мы уповаем на то, чего достигли, мы верим в свои достижения, и поэтому, несмотря на то, что священник говорит нам, что мы прощены, мы внутренне настаиваем: «Нет, Бог меня не простил, я буду исповедовать это снова и снова!»
Мы вспоминаем постоянно свои грехи, потому что в нас существует неисцеленная вина, мы чувствуем себя виновными, не зная почему, испытываем вину из-за радости, из-за наслаждения, из-за права на жизнь, чувствуем себя виноватыми. В нас есть гнев и вина, и вина блокирует человека. Почему? Потому что вина всегда тебя блокирует во вчера, в тогда, в прошлом, в том, что не случилось или случилось, но случилось не хорошо. Она блокирует тебя во вчера и не дает тебе идти вперед, не позволяет тебе расти, держит тебя в плену. «Ах, зачем я сделал вот то, а теперь почему не делаю вот это» или «Зачем я сделал это так, а не иначе? Как бы мне больше не сделать такую ошибку?!» И настаиваешь, и вина тебя оплетает и прилепляется к тебе, и ты не можешь двигаться вперед.
Св. Порфирий продолжает: «Это нездорово, чтобы человек чрезмерно скорбел о своих грехах и восставал против своего плохого Я, доходя до отчаяния. Отчаяние и разочарование – самое плохое. Это приманка сатаны, чтобы заставить человека потерять свое стремление к духовному и довести его до отчаяния, до бездействия и уныния».
Святой тут, в сущности, говорит нам, что сидеть и «пережевывать» свой грех, создавать в воображении сцену, в которой отчаявшийся испытывает отвращение к себе и строго себя судит – это ошибка. Поэтому св. Порфирий говорит: «Не прилепляйтесь к своему греху, забудьте его». Сделал что-то не то, упал? Продолжай, иди вперед. Не позволяй себе застревать в этих мыслях: «зачем я это сделал, как я это сделал, почему так случилось, ах, как я это сделал, теперь я пойду в ад, теперь демоны вселились в меня и т.д.»
Однажды приходит один человек и говорит мне:
– Отче, я совершил большой грех, понюхайте мой рот, не плохо ли пахнет из него?
Говорю ему:
– Если ты его не мыл, будет пахнуть.
– Нет, нет, из-за дьявола плохо пахнет! – говорит он мне.
– Хорошо, может, это и дьявол, но может, и какой-нибудь испорченный зуб!
Такое навязчивое поведение старец Порфирий называл лжесмирением. Ложное, фальшивое смирение, которое заставляет нас заявлять: «Я ничто, я мусор, червь». И говоришь ему: «Браво, каким смирением обладает этот человек!» Но после этого что-то происходит, ты говоришь случайно, по ошибке, какое-то слово, и этот вроде бы смиренный человек не разговаривает с тобой целую неделю. Тогда ты видишь совсем другое лицо – а ведь совсем недавно ты говорил: «я ничто!»
Кто-нибудь может возразить: «Но ведь разве в Церкви не говорят, что нужно плакать о своих грехах? Разве не говорят, что нужно гневаться на свои грехи? Разве пророк Давид не говорил: грех мой предо мною всегда?» Понимаете, нужно читать Святое Писание, святоотеческие тексты и духовные книги внутренним зрением, зрением души, потому что эти тексты наполнены жизненным смыслом. Они не читаются просто механически, внешне, но посредством Святого Духа, посредством благодати, внутренним зрением. Эти слова не означают, что Давид был человеком, одержимым чувством вины, который навязчиво это делал и не верил в Божью благодать, но он имел ясное, реалистичное представление о том, кем он является, он знал себя. Поэтому он говорит: «грех мой предо мною всегда» – то есть, он знает, кто он есть, осознает свое состояние. Но это не приводит его в отчаяние. Христианин не отчаивается от того, что он грешен, потому что, хоть я и совершаю грехи, но у меня есть Бог, Который меня любит. С одной стороны, я нахожусь в плачевном состоянии, но с другой стороны, у меня есть Христос, Который меня любит, зная, каков я. С одной стороны, я опустошен грехом, но [с другой стороны,] существует благодать Святого Духа, которая, когда приходит ко мне, преображает все.
Когда мы отчаиваемся? Когда верим в себя. Поэтому я часто плачу не о моих грехах, а потому, что поломан мой превосходный профиль; потому что я больше не являюсь настолько превосходным человеком, которым, как я думал, я являюсь; потому что я больше не нравственно безупречен, как я думал о себе; потому что я запачкался, надломился и теперь не таков, каким я привык себя считать – святым, безукоризненным христианином, уникальным. К сожалению, когда я пал и согрешил, я не оплакивал то, что прервалась моя связь с Богом, не оплакивал себя из-за того, что потерял благодать Святого Духа, а оплакивал себя, потому что потерял свой «имидж» и не могу вынести жизни с таким представлением о себе – как о несовершенном человеке. Потому что я хочу быть совершенным, безгрешным, ангелом, самым лучшим, самым совершенным – только тогда я спокоен.
У нас приблизительно такое впечатление о себе, потому что и наша психика играет в свои игры – это очень опасно и нужно обращать на это внимание в духовной жизни. Св. Иоанн Лествичник говорит, что часто эгоизм играет в коварные игры, и мы хорошо выглядим со стороны, но под этим скрывается огромный эгоизм. Например, мы, христиане, легко постимся. В последнее время это не очень трудно, это даже стало модным. Постимся и чувствуем себя превосходно, говорим: «Слава Тебе, Боже, постимся и в этом году!» Удовольствие. Или говорим: «Слава Богу, причастились! Через год снова!» Разве не говорим так? По крайней мере там, где я живу, так говорят большинство людей.
– Причастились?
– Да, слава Богу!
– Через год снова, дай Боже!
Как принимаешь что-то другое, чтобы тебе было хорошо, так принял и св. Причастие – чтобы быть живым и здоровым. «Через год, если будем живы-здоровы, снова примем св. Причастие!»
Привыкаешь думать, что если ты постился, это хорошо, чувствуешь удовлетоворение, чего-то достиг. Где, однако, мы застреваем? Там, где человеку, который хочет вести духовную жизнь, становится трудно – когда доходим до прощения. Потому что там ты не выигрываешь, а проигрываешь – другой меня ранил! Сделал мне одно, сделал мне другое! Можем говорить не месяцы, а годы, о том, что плохое нам сделали другие. А в сущности, если посмотреть на причины, по которым люди не разговаривают, поймем, что они незначительны. Бывают и серьезные, конечно, но большинство поводов, из-за которых мы не общаемся с кем-то, незначительны.
Однажды одна женщина пришла к митрополиту Августину Кантиоитскому и после перечисления своих грехов, среди прочего, рассказала и о том, как поссорилась с одной подругой и поэтому они не разговаривают. Владыка настаивал, чтобы она простила свою подругу, считал это важным, потому что другие вещи были такого рода: «Отче, съела бублик, в котором было масло! Отче, коснулась сумки, в которой что-то там было и т.д.» Поэтому он настаивал на этом. А она ему говорит:
– Отче, какую епитимию на меня наложите? Хотите, чтобы я поехала в Иерусалим? Чтобы сделала большое приношение? Исполняла какое-то молитвенное правило? Делала поклоны? Постилась дольше и строже?
– Не хочу ничего из всего этого.
– А чего хотите?
– Хочу, чтобы ты ее простила!
– Это невозможно! Не требуйте от меня этого! Не могу! И если будете настаивать, даже с вами разговаривать не буду!
И мне [тоже] одна женщина такое говорила. Поэтому нам надо обращать внимание – наш эгоизм преображается и кажется добродетелью, но под ней кроется наша страсть и злоба.
«Тогда человек не может ничего делать, потому что думает: может быть, нужно было тогда сделать это? [А я] не сделал, теперь не могу ничего делать, годы мои проходят тщетно, я недостоин и т.д.»
Это создает в человеке чувство обесцененности, болезненного самоуничижения. И, старец говорит, что это не смирение, а называет его лжесмирением.
Чтобы человек мог покаяться, очень важно, чтобы он почувствовал в себе свою глубокую внутреннюю неполноту и бессилие, и чтобы не превращал это бессилие в чувство вины в стремлении к собственному совершенству. Чтобы он превращал свою слабость не в невроз, стресс, панику, страх, меланхолию и депрессию, а [превращал ее] в молитву, в связь с Богом, в творчество, чтобы он понял, что через эти страсти и немощи, через безысходность приходит Божия благодать. Через это смирение придет Божия благодать, чтобы нас укрепить, воссоздать и преобразить. Поэтому не будем же оставаться в прошлом, не будем прилепляться к своим ошибкам и грехам, а будем смотреть вперед. У нас есть настоящее, в котором нам нужно жить – а мы все время его теряем, – есть благословенные, красивые моменты. Согласно св. Порфирию, нам нужно им радоваться, мы люди, у которых есть Бог, Святой Дух, благодать, и нужно радоваться, а не отчаиваться и не разочаровываться от своего греха, потому что существует прощение, существует покаяние, существует исповедь, существует Божия благодать в Церкви.
Точно так же не нужно терять настоящее ради неопределенного будущего, ради воображаемого будущего. Иными словами, это вечное откладывание на потом, которое мы совершаем: будем радоваться, когда станем чуть ли не совершенными, когда все в нашей духовной жизни будет хорошо. Нет, сегодня, сегодня я попробую жить как можно более осмысленно, с моими братьями, с моим Я, с Богом – без отчаяния, в настоящем. Сегодня, а не в неопределенном будущем, которое никогда не наступает. Нам нужно принять себя с нашими трудностями и с нашим крестом. Христианин должен быть радостным, крестно-радостным, даже на кресте может существовать смысл и радость.
Вопрос: Как понимать слова «Борюсь с Богом и надеюсь, что Он меня победит». Когда и как Бог меня побеждает?
Когда дойдешь до такого момента, что поймешь (мы говорим о духовной жизни, а не о психологии), что твои силы – ничто, когда поймешь, что не можешь сделать абсолютно ничего. Святой апостол Павел говорил [парафраз Рим.7:15-21]: знаю, что есть добро, и всегда совершаю зло, есть во мне сила, которая влечет меня назад, глубокое падение в человеческое, глубокая нехватка. Нехватка другого, нехватка Бога, нехватка абсолютного смысла существования.
Не будем себе лгать, сами по себе мы не можем достичь такой глубины. Это как будто кто-то мне посоветует: возьмите скальпель и сделайте себе операцию! Я разрежу [только] до определенной точки, глубже не смогу, не могу вонзить скальпель глубже. Поэтому, как говорят отцы, что делает боль? Боль не спрашивает тебя, а приходит и делает глубокий разрез, потому что ты сам, благодаря инстинкту самосохранения, но и благодаря себялюбию и нарциссизму, глубокий разрез не сделаешь. Приходят испытания в жизни, приходят трудности, и ты думаешь, что ты сам себе хозяин, думаешь, что справишься каким-то невероятным образом, но видишь, что тебе не всегда хватает сил и смелости. Видишь, что тебе всегда чего-то не хватает, видишь, что человеческая связь не абсолютна, видишь, что не существует абсолютных формул успеха или неуспеха, рецептов. Падаешь, устаешь, сходишь в свой ад, отчаиваешься… И тогда, где-то там внутри себя, начинаешь понимать и говоришь: «Боже мой, предаюсь Тебе!» И тогда ты освобождаешься, потому что больше не воображаешь ничего о себе, тебя ничего не удивляет, ничего не становится сюрпризом, ты не устраиваешь скандалы – зачем устраивать скандалы? Это человеческая жизнь, [теперь] ты знаешь – падаю, встаю, грешу, нахожу добродетель, нахожу Бога, снова Его теряю, Он скрывается от меня, снова Его нахожу, снова оставляет меня, снова со мной – это жизнь.
Как сказал подвижник Казандзакису: «Столько лет я боролся, чтобы победить Его моими бдениями, сном на земле, своими достижениями, но понял, что в конце концов нужно дать Ему меня победить». Нужно стать плененным. Любовь – это полное пленение другим. Это – полное пленение Богом. Тогда – конец нашему «честолюбию», конец всему. Как говорит одна писательница, выбор состоит в том, что «или влюбиться и совершать забавные и смешные поступки, или следовать логике и попасть в смертельную опасность».
Цель состоит в том, чтобы мы были пленены Богом, а не существовали сами по себе. Кто-нибудь может подумать, что так мы сами лишаемся всего, что у нас есть и что мы делаем. Логически рассуждая, так и есть, но на самом деле – нет, потому что, когда приходит Божия благодать, ты становишься созидательным, радостным, позитивным, изменяешься, преображаешься.
Перевод Веры Грязновой специально для «Киевской Руси»