27 мая гостем Московской духовной академии был Павел Иванович Мейендорф, профессор Свято-Владимирской духовной академии (Нью-Йорк). Павел Иванович приехал в Москву как участник международной церковно-научной конференции «Православная Византия и латинский Запад. (К 950-летию разделения Церквей и 800-летию захвата Константинополя крестоносцами)», которая проходила в Москве 26-27 мая, и по приглашению ректора Академии архиепископа Верейского Евгения любезно согласился встретиться с профессорско-преподавательской корпорацией, а затем и со студенчеством Московских духовных школ.
Основная тема беседы профессора Мейендорфа с собравшимися была посвящена проблемам литургического богословия. В частности, профессор говорил о том, что отличие литургического богословия в России и на Западе в XX веке достаточно любопытно: такие профессора в России, как Дмитриевский и Успенский, основное внимание обращали на суточный круг богослужения, особенно на Всенощное бдение.
Запад же в лице таких богословов, как о. Александр Шмеман, о.Киприан (Керн), о.Иоанн Мейендорф сконцентрировался на осмыслении Литургии и ее значении для Церкви и для каждого христианина.
«Современное богослужение похоже то ли на слоеный пирог, то ли на рубаху со множеством заплат и неоднократно перешитую: та ясная структура, которая была вначале, скрывается под множеством добавлений и изменений, которые наслаивались друг на друга в течение многих веков. А непонимание первоначальной структуры порождает довольно мифологичные объяснения происходящего в храме. Например, как объяснить, что происходит на Малом входе, не зная истории? Странно глядеть на то, как священники идут из алтаря обратно в алтарь. Но раньше это был вход епископа и всего народа в храм. “Благословен вход святых Твоих…”. “Святые Твои” . это не священники, а весь народ, собравшийся для того, чтобы совершать Евхаристию».
«В дальнейшем богослужение состояло из чтений Писания, которые были существенно обширнее, чем сейчас, и проповедей . их было тоже зачастую несколько, причем довольно продолжительных, а потом сразу совершалось то, что сейчас у нас превратилось в Великий вход . вход дьякона в алтарь с Дарами, а потом люди слышали молитву, не частную священническую, а общую для всей Церкви — Евхаристический канон. А как это сейчас выглядит?»
«Или во еще: откуда у нас множество малых ектений, откуда разнообразие поминовений на Великом входе? Люди поминаются многократно, многообразно и очень красиво в тех тайных молитвах, которые читаются священником, особенно на литургии Василия Великого, но сами люди не слышат этих поминовений, и, поскольку очень нуждаются в этих поминовениях . то они возникают в других местах. Тайные молитвы . это таинственные, а не секретные молитвы. Странно и то, что великая ектения находится не на том месте, где должна быть по логике. Ведь и приходя к человеку, мы не начинаем просить его прямо с порога, сначала надо его “ублажить”. И в древнем богослужении (в т.ч. иудейском) был именно такой подход: естественнее казалось начинать богослужение с пения псалмов». У митр. Вениамина (Федченкова) в его книге “О богослужении Православной Церкви” тема структуры службы довольно интересно описана.
«Это внимание к Литургии повлекло к практике частого, еженедельного причащения — и из-за этого пришлось пересмотреть отношение к исповеди. Впрочем, традиция обязательной исповеди перед каждым причащением . относительно недавняя, она началась только в XVI-XVII веке не без влияния католицизма. Сейчас в Штатах стараются придерживаться такой практики, что каждый прихожанин исповедуется раз в месяц, а причащается на каждой Литургии. Вдобавок к частной исповеди раз или два в месяц бывает общая исповедь . не сакраментальная, а поучительная.
Совершенно другая практика у греков: обычно приходской священник не может совершать исповедь, для этого есть духовники в монастырях. А что же делать американцу, если в Штатах совсем немного монастырей? И получается, что большинство греческой диаспоры в Америке лишено возможности исповедоваться даже раз в жизни».
«Очень важным явлением в американской литургической жизни является то, что около 70% священников Американской Православной Церкви читают вслух большую часть Евхаристического канона. Впрочем, есть некоторые архиереи, которые запрещают это у себя в епархиях, например, такова ситуация на Аляске и в Восточной Пенсильвании. Нужно помнить и о том, что если мы слишком далеко пойдем в наших переменах, даже если они хорошие и нужные, то мы находимся в опасности потерять понимание и общение с остальными».
«Относительно вопроса о том, каково значение и место символа в Литургии, отвечу, что в те времена, когда все христиане собирались для того, чтобы участвовать в Евхаристии, чтобы причащаться Тела и Крови Христовой, не было необходимости в символическом объяснении. Только когда люди стали приходить на службу несколько отчужденно, стало пропадать буквальное понимание, и начались символические объяснения . где-то с конца IV века».
На встрече также шла речь о переводах богослужения на английский язык. Как сказал П.И. Мейендорф, «первые переводы были сделаны по благословению архиепископа Тихона (ныне прославленного святителя Московского) англиканкой Isabel Hapgood в самом начале XX века. При этом тогда в качестве литургического языка существовал язык King James Bible. Сейчас идет разговор о том, должен ли быть язык современным или архаичным. Две трети считают, что лучше современный, но я боюсь, что в наше время этот вопрос не решится. Были потом переводы в 60-х годах, и продолжаются сейчас. Вообще же у нас нет официальных текстов богослужения . различаются и между юрисдикциями, и даже между приходами. Здесь у нас . свобода в этом вопросе. Даже и с текстом Священного Писания есть свобода. Большинство употребляет Revised Standard Version. Но есть проблемы с переводом гимнографии . надо быть и поэтом, и богословом одновременно. Кроме этого, есть проблема инклюзивного языка, т.е. языка, исключающего возможную дискриминацию, включая дискриминацию по признаку пола. Делая новые переводы, протестанты стараются избегать о Боге говорить “He” (англ.) . а почему не “She” (англ.)? И даже в формуле крещения могут использовать не “In the name of the Father, and the Son, and the Holy Spirit” . а “In the name of the Creator, the Redeemer, and the Sanctifier. Это ставит вопрос о том, как принимать таких людей при их обращении в Православие».
Во время дискуссии с профессором Мейендорфом поднимались и другие интересные темы. Полная запись встречи будет позже опубликована на сайте Богослов.Ru.
Источник: Богослов.Ru