Блог

Документ “Об участии верных в Евхаристии” одобрен на Архиерейском Совещании Русской Православной Церкви, прошедшем 2-3 февраля 2015 года в Храме Христа Спасителя в Москве. В целом я считаю этот документ неплохим. Он действительно упорядочивает практику, пытается пресечь существующий на некоторых приходах канонический “беспредел”. Для многих приходов следование рекомендуемым в документе нормам будет существенным шагом вперед. Но все же документ несовершенен, причем, на мой взгляд, в существенных вопросах. Какие основные моменты так и остались не прояснены. И для части приходов нормы документа представляют шаг назад.

Прежде всего, несмотря на правильное название (не “о подготовке к Причащению”, а “об участии верных в Евхаристии”), причащение в документе преподносится как индивидуальное дело каждого христианина. Вместо того чтобы акцентировать внимание на том, что причащение неотъемлемо от всего чина Божественной литургии, ради которого, собственно, она и совершается, внимание снова переключается на индивидуальные «правила подготовки». Конечно, об индивидуальном говорить тоже необходимо, но когда Причастие остается делом сугубо индивидуальным, мы теряем что-то очень важное — а именно, наша литургия, что в переводе значит «общее дело», превращается в «дело некоторых подготовившихся». Лучше было бы, на мой взгляд, написать о том, что сам строй литургии предполагает причащение, как, например, приглашение на праздничную трапезу предполагает, что все гости как минимум попробуют угощение. Причащение за каждой литургией, в которой участвует христианин — это не недостижимый идеал и не «сверхчастое» причащение, как говорят некоторые, но норма, вытекающая, прежде всего, из самого строя богослужения.

Сам чин Божественной литургии, на которой совершается Евхаристия, то есть освящаются хлеб и вино, — совершается для того, чтобы причастились все, кто принимает участие в этом богослужении. Именно этот смысл выражается в молитвах литургии. В литургии могут быть только участники, и не может быть зрителей. Это богослужение — общее дело, происходящее из самой сущности Церкви.

Хотелось бы, чтобы в документе было отражено главное условие причащения: мы принимаем Святые Дары не потому, что мы постились, исповедовались, вычитали правило и пр., но по единственной настоящей причине — потому что нас призывает к этому Иисус Христос. Подходя к Чаше, мы отвечаем на Его призыв, который звучит на литургии: «Примите, ядите… Пийте от нея вси…». Владыка Филарет (Зверев) в одной из бесед о Причастии, отмечая этот литургический возглас, комментировал: «Слышите, что сказано? Не „постившиеся, вычитавшие правило…“, но — вси!». Это не значит, конечно, что причащаться могут все без разбора. Но все христиане, живущие ответственно по своей вере, призваны всегда подходить к Чаше. И тут задача духовника — объяснить это и вдохновить причащаться чаще!

Документ отводит духовнику чересчур исключительную роль — определять для каждого верующего требования подготовки ко Причастию. И это в наше время, когда среди всех христиан как никогда заметен кризис ответственности. Наши верующие очень часто стремятся переложить ответственность с себя на кого-то другого, и в роли этого другого оказывается священник. Да, духовник должен подсказать и направить, однако задача духовника — чтобы духовное чадо росло и укреплялось, и уже не требовало каждый раз от священника принимать решение вместо себя.

Из второстепенных “технических” деталей:

Совершенно нелепа норма об обязательном 6-часовом евхаристическом посте для ночных литургий, в частности, на Рождество. Ведь часто на приходах такое ночное богослужение состоит из всенощного бдения и литургии, а одна из характерных отличительных черт всенощного бдения – лития и благословение хлебов, пшеницы, вина и елея. Эта пища благословляется для подкрепления сил молящихся во время длительной службы, и потом раздаётся всем во время богослужения (после вечерни по уставу, на практике – после помазания). Что же, вкусившим благословенного хлеба и вина нельзя причащаться?! Да и логика устава в отношении времени совершения литургии такова, что в дни строго постные она отправляется вечером, так что евхаристический пост длится весь день, а в дни особенно праздничные – рано утром, и пост, соответственно, уменьшается. Нелогично уравнивать подготовку к Преждеосвященной с подготовкой к литургиям Пасхи и Рождества…

Так же при условии нормы 6-часового евх. поста неясно, откуда требование ничего не пить после полуночи, напр., перед воскресной Евхаристией. Логично было бы и тут применить норму 6-часового, не более, обязательного воздержания (ведь в воскресный день евх.пост никак не может устанавливаться более продолжительным, чем в дни постные!).

Молитвенное правило. Авторы документа посчитали необходимым закрепить обязательность “Последования ко Св. Причащению”, включающего канон и молитвы. О том, что сама литургия является достаточной молитвенной подготовкой ко Причащению, как-то вообще не задумываются… Как прокомментировал один мой друг, в этом документе – “мир правил и уставов, в котором о свободных сыновних отношениях с Богом даже подумать боязно”…

Исповедь, превратившаяся в “билет на Причастие”. В документе сказано: “В отдельных случаях в соответствии с практикой, сложившейся во многих приходах, духовник может благословить мирянина приобщиться Тела и Крови Христовых несколько раз в течение одной недели (например, на Страстной и Светлой седмицах) без предварительной исповеди перед каждым причащением кроме ситуаций, когда желающий причаститься испытывает потребность в исповеди”. Получается, что когда причащаешься раз в неделю или реже – исповедоваться нужно обязательно каждый раз. Такого не знает греческая традиция, где даже не каждый священник имеет право принимать исповеди. И у нас есть священники, которые рекомендуют, в соотвествии с греческой практикой, исповедоваться по потребности – раз в месяц, или раз в два месяца, а причащаться всякий раз, когда участвуешь в литургии. Следовало бы описать возможность и такого подхода. Ведь еженедельная исповедь в конце концов тоже может стать профанацией и вредной для духовной жизни: не все готовы к “откровению помыслов” – практике монашеской, и не от всех надо требовать такого, да и не каждый священник может подобные откровения помыслов принимать…

Важно, что в документе указано на недопустимость совершения исповеди помогающим за литургией священником во время чтения Евангелия (но почему только Евангелия?! и Апостола тоже!) и евхаристического канона. А вот у греков немыслимо вообще совершение исповеди во время литургии. “Исповедь желательно проводить преимущественно с вечера или до начала Божественной литургии”, – говорится в документе. Не просто желательно, а это должно становиться всеобщей нормой. Вместо этой порочной практики, когда литургия идет сама по себе, а люди ждут очереди на исповедь, важным является предложение установить на приходах фиксированные дни и часы, “когда священник в обязательном порядке присутствует для встречи с желающими общения с пастырем”.

Наконец, в таком концептуальном документе было бы хорошо отойти от средневековых пережитков в отношении дней женского очищения, которые в документе именуются “нечистотой”. Да, в каноническом наследии Церкви легко отыскать правила, запрещающие женщине причащение во время месячных. Но эти правила – еще не все Предание. Как убедительно показала сестра Васса (Ларина), “внимательное рассмотрение источников и природы понятия «ритуальной нечистоты» обнаруживает достаточно смущающее, и по сути нехристианское явление под маской православного благочестия”.