У каждого из нас был свой путь к христианству. Кто-то пришел в Церковь сам — в результате личного выбора и личного дерзновения веры. А кого-то из нас в храм привели семейная традиция и христианское воспитание. Но каким бы ни был наш путь к церковности, каждый из нас должен помнить: христианин — это не тот, кто формально принадлежит к Церкви, а тот, кто пребывает в живом единстве со Христом.
«Много званых, но мало избранных», — слышим мы предостерегающие слова Христа из притчи о великом пире. Толкуя эти слова, святитель Феофан Затворник со свойственной ему простотой пишет: «Званные — это все христиане, а избранные — это те из христиан, которые и веруют, и живут по христиански».
Во времена Христа было принято несколько раз приглашать гостей на трапезу. Первое приглашение вынесено в притче за скобку повествования. А приглашение вторичное, которое имело место непосредственно перед пиром, — в притче детально описано: «Один человек, — повествует Христос — сделал большой ужин и звал многих, и когда наступило время ужина, послал слугу своего сказать званым: идите, ибо уже всё готово» (Лк. 14,16).
Гости уже получили ранее приглашение провести этот вечер совместно с Устроителем ужина. И каждый из них предварительно дал согласие принять в нём участие. Тем оскорбительнее звучат теперь их отказы. Одному из приглашенных нужно осмотреть купленное поле. Второй занят покупкой скота. Третий, зная заранее о приглашении, назначает на этот день свадьбу… Увы, в оправданиях «призванных», но не пришедших на ужин, мы легко узнаем свои собственные обстоятельства… Каждый из нас уже слышал голос Божественной любви — «Придите ко Мне все трудящиеся и обремененные, и Я успокою вас» (Мф. 11: 28). Господь призывает нас на таинственный небесный пир. Но где же мы? Почему до сих пор не заняли свое место за божественной Трапезой?
«Идите, ибо уже всё готово», — призывает нас голос Божией милости. И этот призыв составляет саму сущность Церкви, которая по своей природе является «собранием». Греческое слово «экклесия», которым в Новом Завете обозначается христианская Церковь, происходит от глагола ek-kalo — «призывать». Таким образом «экклесия», или Церковь, означает собрание людей, объединенных призывом или приглашением.
«Первые христиане, — пишет современный богослов Христос Яннарас, — не были ни последователями новой «религии», ни приверженцами какой-либо новой идеологии или социальной доктрины. Объединяли их не отвлеченные «принципы» или «ценности», но верность призыву, радикальным образом изменившему их жизнь, преобразовавшему фрагментарные частицы — индивидуумы — в единое тело Церкви. Первохристианское собрание — не просто кучка людей, временно и случайно оказавшихся вместе. Эти люди живут постольку, поскольку составляют Церковь, единое живое тело, и участвуют в его жизни как «братья» и «сестры», вышедшие из одного и того же материнского лона. Они — члены единого органического живого тела».
К чему же призывает нас Бог во Христе? Призывая нас собраться в единое церковное тело, Бог желает, чтобы мы приняли участие в небесной трапезе. Он призывает нас к тому, чтобы мы стали участником Нового Завета и вошли с Ним в единство, участвуя в вечной жертвенной трапезе Христа.
«Бог усмотрит Себе агнца для всесожжения», — говорит Авраам своему сыну Исааку, когда они восходят на гору жертвы (Быт. 22,8). И вся история Ветхого Завета — в этом восхождении. И вся святость Ветхого Завета — ради этой величайшей и святой Жертвы, принесенной Сыном Божиим ради нашего спасения.
Мы восходим с Авраамом и Исааком на гору Мориа. И на самой вершине этой горы, когда за нашей спиной осталась вся история Ветхого Завета, — нашему взору открывается истинный Божий Агнец. Мы с вами видим Сына Божиего, руки и тело Которого пригвождены ко Кресту из-за наших грехов… «Идите, ибо уже всё готово» — звучит голос Устроителя небесного пира. «Все готово», — говорит Отец, Который «так возлюбил мир, что отдал Сына Своего Единородного» в жертву (ср.: Ин. 3,16). «Все готово», — звучит голос распинаемой ныне Божией Любви. «Все готово», — звучит глас Духа, Который — по слову святителя Филарета (Дроздова) — есть любовь, «торжествующая силою крестною».
Жертва принесена, а Кровь струится. И во всей вселенной, в самом темном закоулке греха теперь слышны слова Небесного Агнца: «Сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое…» и «сия есть Кровь Моя Новаго Завета, яже за вы и за многия изливаемая…» Но придем ли мы сегодня на Божественный Пир? Станем ли мы сегодня участниками Трапезы, где Агнец Божий отдает Себя в снедь роду человеческому?
Как же изыскано умеют люди отвергать Божественную любовь! Никто из нас не говорит Богу: “Мне безразлична Твоя любовь”. «Прошу тебя, извини меня», — говорит покупатель земли и волов. «Я женился и потому не могу прийти», — говорит жених, полагая, что его мотив извинителен…
Но как реагирует на эти слова Устроитель пира? Принимает ли Божественная любовь извинения тех, кто предпочел Ей торговлю и общение с невестой? «Тогда, разгневавшись, — повествует Христова притча, — хозяин дома сказал рабу своему: пойди скорее по улицам и переулкам города и приведи сюда нищих, увечных, хромых и слепых».
Бог не гневается подобно человеку. Но Его отношения с нами — суть отношения личностные. Поэтому Божие спасение не может довлеть над нашей свободой. Воплощение создает условия нашего спасения. Благодаря тому, что Бог стал во Христе человеком, возникла сама возможность нашего обожения. Но Воплощение не привело к тому, что детерминизм (или «предопределенность») греха — был в Церкви вытеснен детерминизмом Божественным. Христос вошел в человеческую историю, став истинным человеком. Но это не означает, что над нами теперь довлеет «закон всеобщего спасения». Спасение — это не следствие некоего нового «закона», а результат личных отношений между человеком и Богом.
Войти в единство с Богом мы можем, только лично присутствуя на Божественном ужине. Другими словами, мы можем спастись, только вступив в личные отношения с Богом. Ведь на Востоке трапеза всегда была, прежде всего, формой общения. «Трапезовать, — пишет русский библеист отец Иануарий Ивлиев, — «это всегда выражение личной связи. «Трапезовать перед Богом» – это выражение тесной личной связи с Богом».
«Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его», —свидетельствует Евангелие (Мф. 11, 12). Неверно было бы думать, что «сила», о которой здесь идет речь, — это набор неких формальных приемов аскезы и молитвы. Все, что делается нами для спасения, — совершается в Присутствии Бога, совершается человеком как личностью перед Лицом личностного Бога.
«И сказал раб: господин! исполнено, как приказал ты, и еще есть место. Господин сказал рабу: пойди по дорогам и изгородям и убеди прийти, чтобы наполнился дом мой. Ибо сказываю вам, что никто из тех званых не вкусит моего ужина, ибо много званых, но мало избранных» (Лк. 14, 22-24).
«Никто из тех званых не вкусит моего ужина». Как же страшно звучат эти слова! Вы и многие другие, — обращается к нам в этой притче Господь, — пришли из небытия в свет жизни ради величайшей цели. Я призвал вас к обожению. Вы — рабы немощи, но в ваших венах течет царская кровь. Вам иногда кажется, что ваша планета и ваш мир — это лишь пылинка, затерявшаяся на окраинах мироздания. Но на самом деле каждый из вас призван разделить со мной полноту бытия. Призван соединить в себе человечество и Божество… Я неоднократно звал вас стать Моими друзьями… Я приготовил для вас великий Пир… Я желал, чтобы вы пришли в Мой Дом и разделили со Мной трапезу Божества. Но где же вы? Почему ваши места за столом пустуют?
Как ответит наше сердце на этот призыв Бога? Расслышит ли оно Божии слова? Откликнемся ли мы на них? Приведет ли нас любовь ко Христу Распятому на пир божественного милосердия? Сможем ли мы стать подлинными христианами? Сможем ли, по слову святителя Феофана Затворника, веровать и жить как христиане?
Современный мир часто критикует Церковь. И нередко эта критика небезосновательна. «Ваша вера — мертва», — обвиняют сегодня христиан. «Вы золотите купола своих храмов и выстаиваете на ногах длинные службы, — говорят сегодня нам, — но вы слепы к бедам нищих, увечных, хромых и слепых». «Ваш Христос умер на Кресте страшной позорной смертью, — обвиняют нас, — а вы превратили кресты, которые носите в память об этом Страдальце, в ювелирные украшения…»
Справедливы ли все эти обвинения или нет, но, говоря по правде, мы не можем отрицать, что вера наша действительно сегодня охладела, а дела любви недостаточны… Что же способно оживить нашу религиозную жизнь? Что сделает сегодня нашу Церковь более христианской и близкой Христу?
«Нужно ограничить гражданские свободы и заставить человека жить по закону благочестия», — говорят одни. «Нужно предоставить Церкви дополнительные права и преференции», — утверждают другие. Но ни первое, ни второе не вернет нашему сердцу былую подвижность и способность живо сопереживать страждущим. Ни первое, ни второе не поможет нам сегодня стать подлинными христианами…
Поставить нас пред Лице Бога Живаго способно лишь свободное движение нашего сердца. «Где ты?» — обратился Бог к Адаму, когда тот согрешил и прятался от лица Божия за деревьями рая. Давайте же вслушаемся в этот вопрос. Давайте обнаружим, что мы сейчас далеки от Бога и воззовем к Нему из глубины сердца: «Вот я, Господи! Прииди ко мне и спаси меня!» Давайте, движимые любовью к Богу, соберемся в единое церковное тело и обратимся к Нему с такими словами:
Господи, Спасителю наш, Иисусе Христе! Твой голос уже неоднократно призывал меня войти на пир Божией любви, но я множество раз отвергал и Тебя, и Твоё милосердие.
Уже поздно, и я знаю, что за Твоей трапезой уже собрались достойные. Вспомни же и обо мне, недостойном! Я покинул державу Твоей любви и теперь блуждаю на сумрачных дорогах жизни. Найди же меня на них, Милосердный!
Благоволи мне войти в Дом Небесного Отца вместе с нищими и увечными. Покажи мне дорогу домой, и я займу свое место на трапезе, прославляя Твое милосердие!