Не дошедший до наших дней патерик под названием «Книга степеней» или, как иногда переводят, «Книга очевидностей» довольно подробно излагает историю священника из Эфеса по имени Адонис. Для современного читателя, который ищет в подобной литературе не столько исторические сведения, сколько возможность приобщения к православной духовной традиции, особенно ценно, что в патерике приводится комментарий на происшедшее прославленного старца Евстигнея, за мудрость и подлинную святость жизни почитаемого как Восточной, так и Западной церковью.
Суть же истории заключается в следующем: пресвитер Адонис был прежде последователем одной из многочисленных в то время гностических сект. Впоследствии он раскаялся и, видимо, абсолютно искренне, поскольку как говорит патерик, «явлена была в нем тогда пасхальная благодать обновления». Поскольку это видели все, в том числе и епископ, он был рукоположен в священники и стал служить в храме, который находился в одном из оживленных районов Ефеса, неподалеку от дома префекта. Очень скоро выяснилось, что Адонис наделен исключительными духовными дарованиями. Судя по всему, речь шла и о том, что его почитали как хорошего проповедника, но главное было не в этом. Патерик говорит нам о неком даре общения (συνουσία), а в одном месте называет его способностью укреплять, ободрять (ἐπιρρωννύναι). При этом сказано, что Адонис не был многословен, да и разговоры его с прихожанами зачастую длились не очень долго. Однако после общения с ним люди преображались, но характерно, что хоть речь и идет о прояснении взора, приливе душевных сил, о духовном преображении в патерике не говорится ни разу. Тем не менее, слава молодого священника росла, а общение с ним стало очень важной частью духовной жизни самых разных людей. Многие вельможи и префект со своей женой оказались в числе его прихожан. Стало принятым считать, что при беседе с ним сама благодать Божья касалась человека.
Следует сказать, что, несмотря на то, что поначалу он тоже так думал, поводом для самодовольства это для него не являлось. Это не история гордеца, впавшего в прелесть. Таков промысел, думал Адонис и общался со всеми, кому было до него дело. Однако спустя некоторое время он заболел, стал служить все реже и реже. Потом совсем слег, просил родных никого к нему не пускать. Говорил, что при общении с людьми как будто электрический скат бьет его током, и от боли он не в состоянии ничего ответить.
А дальше патерик приводит два разных окончания этой истории. Согласно одному из них, вскоре после этого Адонис умер и был в соответствии со своим завещанием тайно похоронен за городом. Причем место его погребения тоже осталось неизвестным. Большинство же его почитателей во время краткого правления Юлиана Отступника легко, без всякого сопротивления перешли в язычество. Согласно же другому варианту, Адонис ушел из города неизвестно куда и много лет спустя был узнан неким благочестивым мирянином в игумене одной из процветающих обителей, находящейся за много дней пути от Ефеса. Игумен этот славился как наставник христианской жизни, а самое главное, уже тогда был известен по всей Малой Азии, Сирии и Палестине как духовный писатель и составитель сборников душеполезных поучений и патериков. Мы склонны принять второй вариант, и прежде всего потому, что в упомянутой нами «Книге степеней» приведенный отрывок об Адонисе изложен столь пространно, с такими несвойственными для литературы подобного рода деталями и, наконец, с таким сопереживанием происходящему, что представляется наиболее вероятным увидеть в авторе и герое этого повествования одно и то же лицо.
Как уже было сказано, книга содержит толкование этой истории, сделанное известным старцем Евстигнеем Фаранским, который и составил этот патерик. В силу того, что это толкование является определяющим для понимания всего повествования в целом, уместно будет привести его здесь полностью.
Итак, когда пришли братья к старцу, вопрошая, в чем духовный смысл изложенного, авва Евстигней, помолясь, рек: «Всякую вещь красит мера. Без меры обращается в безобразное и почитаемое прекрасным. Тот, кто вспахивает и сеет разумно, понимая и природу почвы, и природу земли, пожнет урожай. Не понимающий, что и куда он влагает, и земле повредит, и семена растратит зря. Пострадал же этот священник Адонис из-за своего невежества. Наказан он был строго, но самый строгий суд Господа нашего всегда милостив, ибо, если поймешь неправоту свою, правоту суда и последовавшего за ним испытания, узнаешь новую степень радости духовной. И познается она только так. Невежество же его в том, что в служении пастве своей, общаясь с ней и в церкви, и в гостях, и на праздниках, не мог он отличить божественной любви от человеческой. Есть люди с даром слышания и отклика. Это способность человеческая, хоть и дарованная Богом, но не Сам Бог. Благо есть служить своими дарами ближнему своему, но служение твое всегда – служение человеческое. В этом мера твоя, и достаточно тебе знать это. А меру своего участия Господь Сам определит, и больше никому не дано ее знать. И мудрость пастыря в том, чтоб видеть меру свою в умах пасомых своих.
А вера тех прихожан, что потом так легко вместе с префектом отпали от Церкви, не была подлинной верой христианской. Сегодня, братие, на службе было евангельское чтение о воскрешении сына Наинской вдовы. И сказано в нем, что Христос, сжалившись над вдовой, прикоснулся к одру, на котором несли ее умершего сына и воскресил его. Воистину, говорю вам, как прикосновение к вашей душе, когда скорбит она, души человека, имеющего неподдельную, искреннюю веру и способность делиться ей, может вернуть вам на время силы и радость жизни, так и прикосновение Самого Господа может и из мертвых воскресить. Но ставить подобное во главу угла своей веры и духовной жизни есть то же самое, что, читая Евангелие, видеть там лишь исцеления, утешения и чудеса, и не видеть возможности новой жизни в следовании за Христом распятым и воскресшим во славе. Да минует вас, братие, сей удел слепца, с тем, чтобы, прозрев, вы снова осознали свою слепоту для дел Божьих. Ибо жизнь монаха – это и есть совершенствование шаг за шагом духовного зрения и воспитание воли следовать ему».
Вот такой комментарий Евстигнея Фаранского предоставляет нам «Книга степеней». И, помимо подлинной христианской глубины истолкования, примечательно то, что в истории Адониса ничего не говорится об отпадении префекта, и, кроме того, толкование Евстигнея, по крайней мере, в некоторых источниках, снабжено необычной подробностью об общении Адониса со своей паствой «…и в церкви, и в гостях, и на праздниках…». Вывод напрашивается сам собой: Адонис и Евстигней – одно лицо! По времени все сходится. Разумеется, вопрос требует дополнительных исследований, но уже сейчас можно сказать, что вероятность этого весьма велика.
В заключение хотелось бы сказать, что о научной ценности этой публикации судить, само собой, не нам. Для конструктивной критики мы всегда открыты. Что же касается самой изложенной истории и ее истолкования, мы смеем надеяться, что научное обрамление не то что помешает, скорее напротив, поможет нам отличить существенное и значительное в нашей жизни от всего остального. Аминь.