У этих фраз, по-видимому, нет автора. Я их прочитал сегодня утром… во сне. Помнится, как-то с исписанной страницы перечитывал странные изречения в виде афоризмов, не находя в них особого смысла. Когда же очередь дошла до упомянутых выражений, встрепенулся: мало ли что во сне может примерещиться… Но тут же задумался: разве это так бессмысленно? Что есть слово? Именование реалий. В библейском контексте именование нередко заключало в себе слово-смысл сущности именуемого. Естественно, в реальной жизни мы одним словом не в силах охватить смысл сущности: возможности нашего словообразования слишком ограничены.
Павел, величайший из апостолов, будучи «восхищен в рай» «до третьего неба», удостоился слышать «неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать» (2 Кор. 12:2,4). Апостол не мог ничем выразить небесные слова, хотя, возможно, они и продолжались оставаться у него в памяти. Это можно сравнить с попыткой ползающего младенца повторить услышанную им песню.
Это только совершенный ум Адама мог в эдемском зоопарке называть каждого животного сущным именем: как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей (Быт. 2.19).
Удивительно сказано. Казалось бы, «как наречет, так и будет». Нет, оказывается, что слова-имена уже были: совершенный ум первобытного человека мог без труда их прорекать. Адам не угадывал их: он видел их, знал их, созерцая сущность именуемых. Поэтому если творческое слово провозглашало: «…да будет!», то слово его свидетеля подтверждало: «…так было!».
Мы, последыши согрешившего Адама, живем в мире искажений. Мы искаженно мыслим, искаженно излагаем мысли. Поэтому «правильных слов» в греховном мире нет. Ни одного.
Но есть одно, Единое. «В начале было Слово… и Слово было Бог».
Это Слово есть Истина Бога. «Я есмь Истина… Видевший Меня видел Отца» (Ин. 14:6,9). Это образ Бога невидимого (2 Кор. 4:4, Кол. 1:15).
Если обычное слово (с маленькой буквы) является простым изречением, то данное изрекаемое Слово – всегда действие. От начала творения вселенной («и сказал: да будет… и стало так») и до ее спасения («совершилось!»).
Это Слово облекло Себя в человеческую плоть. Явило Себя человеком – человекам. Изреченное слово Богочеловека-Слова «живо и действенно… оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов» (Евр. 4:12). «Не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам» (Лк. 24:32).
Христианин Евангелие не воспринимает как отдельную книгу, пусть даже очень мудрую. Слова Богочеловека звучат в его мысли, в его сердце. Поэтому его слово также определенно «живо и действенно» в меру его талантов. Он должен стремиться к тому, чтобы «иметь ум Христов» (1 Кор. 2:16).
И пусть наше слово остается неглубоким и несовершенным – лишь бы оно открыло одну из множества граней совершенного, выйдя из земных объятий материализма, будучи слабым отблеском небесного. К народу Израиля взывали не только ораторы-пророки, но и пророки-пастухи. Слово о спасении и Спасителе исходило не только от мудрого пера апостолов, но и из уст мытарей, блудниц и разбойников, чьи слова отверзали просторы светлого рая.
К сожалению, мы боимся Слова. Мы можем часами говорить о святых праведниках, ни разу не упомянув при этом о Том, Кто стал смыслом их жизни. Легко оперируем многими словами, не стремясь при этом к Слову Единому.
Мы воодушевленно читаем статьи, оставляя в стороне Евангелие. Выбираем неплохое, отбрасывая лучшее.
…Вот к таким необычным размышлениям пришел я сегодня после необычного сна. Воистину, «нет абсолютно неправильных слов». Стало быть, не стоит бояться некой неправильности в слове, если в его смысле заложена правда. Не нужно бояться обращаться к Богу Спасителю «неправильными» словами. Ведь если слово исходит от сердца, то все неправильности остаются во вне.
Бог открыл нам Свое Слово. Нам же осталось открыть в ответ Ему свои мысли и чувства, облеченные в слова.