Публикуем продолжение статьи Адриана Лемени “Экклезиология общения”, в которой автор рассматривает аспекты учения о Церкви выдающегося румынского богослова о.Думитру Станилоае. Начало здесь.
Свящ. Думитру Станилоае настаивает на том, что соборность является выражением общения, которое зиждется на тайне совершенного общения Святой Троицы. Это общение распространяется на творение и структурирует все бытие. В этом общении можно участвовать через литургическую жизнь внутри евхаристической общины. В Божественной литургии с особой силой переживается тайна личности как единственной и неисчерпаемой ценности бытия, а также тайна вечного общения.
Христианство как религия любви выражает любовь между лицами, испрашиваемую на всю вечность. Так, основанием и примером общения, переживаемого в межличностной любви, является Святая Троица. В Божественной литургии звучит призыв к участию в общении Святой Троицы и к предвкушению Царства Небесного. В Божественной литургии любовь Святой Троицы открывается и передается нам через Сына воплощенного, распятого и воскресшего.
Царство Святой Троицы и общение с ней переживаются всей Церковью и каждым верующим в отдельности на Божественной литургии. “В начатках общения со Святой Троицей через евхаристическое соединение со Христом и, следовательно, через усыновление, которое делает верующих подобными Сыну, они становятся наследниками царства Святой Троицы. А общение Святой Троицы является высшим и неиссякаемым источником трех высших ценностей бытия – личности, любви и вечности… Эти ценности передаются нам через Божественную литургию, которая по преимуществу является жизнью вместе со Христом распятым и воскресшим, чтобы в нас укреплялся дух жертвенной любви в противовес эгоизму, чтобы нам таким образом двигаться вперед к воскресению в царстве вечной любви Святой Троицы”.
Соборность не предполагает общение, переживаемое только на уровне социальных отношений. Соборность – это не социализация в рамках общины. Соборность, переживаемая как литургическое общение, предполагает динамичную взаимность между словом и молитвой внутри жизни Церкви. Это общение, проживаемое в духе молитвы. Молитва предполагает экзистенциальное вхождение в вертикальные отношения с Богом и в горизонтальные отношения с ближними. Таковы последовательные усилия для принятия духа общения. Поэтому, как писал прот. Павел Флоренский, молитва – это жертва уст. Сила слова проистекает из молитвы, из освящающего присутствия Духа в изреченном слове. О приоритете молитвы по отношению к слову также говорится в книге Деяний: “Мы же будем постоянно пребывать в молитве и служении слова” (Деян 6:4). Свет молитвы предшествует слову. Во время Божественной литургии, перед чтением Евангелия, приносят подсвечник, а священник молится: “Возжги в сердцах наших, человеколюбивый Владыка, Твоего богопознания чистый свет и духовные очи наши открой для уразумения евангельской Твоей проповеди”. В этой же молитве испрашивается жизнь в чистоте на основании познания Евангелия. Таким образом, не только молитва предшествует слову, но и слово Евангелия укрепляет молитву.
Взаимодействие между молитвой и словом, переживаемое литургически в соборности, воспринимаемой как церковное общение, выражает трансцендентность и объединяющее назначение Слова Божьего. “Тот факт, что слово свойственно человеческому естеству, которое необходимым образом нуждается в сообществе, зависимость человека от того, что говорит ближний, и от своего ответа на сказанное – все это отсылает к трансцендентному личностно-общинному источнику этой свойственности. Только вера в трансцендентный источник и в объединяющее предназначение слова, за которым следует исполнение воли Божественного Слова, может поддерживать праведную и гармоничную жизнь людей между собой. Ибо эта вера подтверждается через исполнение воли Божественного Слова на деле. Слово являет через это всю свою действенность. Слово, принесшее плоды на деле, оказывается гораздо убедительнее и являет более сильную веру. В делах веры более явно ощущается действие Святого Духа. Поэтому в житиях святых присутствие Христа явлено с особой силой. Их жизни суть непрерывные слова веры, доведенные до предельной интенсивности. Поэтому и в нас они пробуждают более сильную веру и делают более ощутимым присутствие Христа” [1].
Соборность, переживаемая литургически в молитве и слове, являет межличностное общение, жизнь как ответ в духе молитвы. Бог призываем как Отец, и в этом обращении звучит доверие сыновей к отцу. “Сам Дух свидетельствует с духом нашим, что мы – дети Божии” (Рим 8:16).
Молитва и слово в жизни евхаристической общины являют присутствие Христа в Церкви. Они являются средствами, благодаря которым верующие ощущают присутствие Христа. Так, духовным образом укрепляются соборность и единство Церкви. В этой духовной и церковной перспективе, в молитвенном состоянии, человек открыт к общению с Богом и ближними. Слово, произносимое с верой и облеченное духовной силой молитвы, укрепляет отношения общения, переживаемые в литургии.
Соборность, проживаемая как проявление литургического общения в евхаристической общине, предполагает глубокое единство жизни, которое выходит за пределы формальной логики математического типа. “Это единство показывает, что человеческие существа, собранные в одном месте, являются не просто совокупностью однородных индивидов. Арифметика не может уловить эту внутреннюю связь между перечисляемыми, которые не являются абсолютно одинаковыми. Тайна общины остается недоступной математике, поскольку община не является ни простой единицей, ни простым сложением единиц. Ее форма в совершенстве явлена в Святой Троице, в которой нет ни разделения, ни слияния, но единение неодинаковых и неслиянных Единиц” [2].
Человеческое сообщество остается разделенным внутри, даже если с внешней и институциональной точек зрения существует определенное единство. Когда единство зиждется только на человеческих усилиях, как бы велики они ни были и какие бы значительные средства ни были вложены, невозможно обрести эту печать духовной внутриположности (interioritate), которая свойственна соборности, проживаемой как церковное общение.
Только осуществление соборности и единства в церковной общине по примеру Святой Троицы может быть основанием для подлинного единства. В евхаристической общине через церковную логику общения преодолеваются разделения, вызванные логикой греха [3].
Единство, переживаемое в соборности как церковном общении, не исчерпывается в пределах истории, но открыто к вечности. В это общение вовлечены не только присутствующие на литургии, но и почившие в Господе. Таким образом, явлена вечная ценность личности, включенной в общение [4].
Примечания
[1] Pr. Prof. Dr. Dumitru Stăniloae. Spiritualitate şi Comuniune în Liturghia Ortodoxă, Editura Mitropoliei Olteniei, Craiova, 1986, p. 91.
[2] Ibidem, p. 83.
[3] Ibidem, pp. 83-84.
[4] Ibidem, p. 12.
Перевод с румынского Елены-Алины Патраковой