Блог

Каждое утро продавцы «массовых» газет в метро выкрикивают заголовки очередного номера. И, как правило, эти заголовки носят устрашающий характер. Сообщения об убийствах, ограблениях, катастрофах, стихийных бедствиях и прочих ужасах лавиной обрушиваются на нас. Но оставим сейчас в стороне вопрос, какую цель преследуют издатели газет, столь щедро снабжающие читателя негативной информацией. Мы и сами на своем личном опыте знаем, как много в мире зла, как трудно бороться с ним. «Не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю… Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю…» — свидетельствует внимательный к себе ап. Павел (Рим. 7:15,19). Каждый мыслящий человек наверняка задумывался о том, почему в мире существует зло и каковы пути его преодоления. Этот вопрос жизненно важен для каждого, тем более для христианина. В самом деле: как совместить бытие всеблагого Бога и существование зла? Как объяснить присутствие зла в мире, сотворенном Богом благим, в котором все творение хорошо весьма (Быт. 1:31)?

Христианский писатель Лактанций, живший на рубеже IV века, так сформулировал эту проблему: «Либо Господь хочет искоренить зло, но не может этого сделать. Либо Он может это сделать, но не хочет. Либо же Он и не может и не хочет этого. Если Он хочет, но не может, значит, Он бессилен, а это противоречит Его природе. Если Он может, но не хочет, то Он зол, что тоже противоречит Его природе. Если же Он и не хочет, и не может, Он одновременно зол и слаб, и, таким образом, не может быть Богом. Но если Он это хочет и может, что единственно соответствует тому, чем Он является, то откуда берется зло и почему Он его не искоренит?».

Мы часто слышим или сами задаем себе вопрос: что такое зло? Но так спрашивать неверно, потому что такая постановка вопроса уже предполагает, что зло есть «нечто». Ставя вопрос таким образом, мы склонны искать в мире какую-то злую сущность, некое «злое начало». Такой ход мысли соответствует не христианству, а дуализму — доктрине, согласно которой в мире изначально действуют две равные силы. Доброе и злое начало управляют миром, как бы раздирая его на части. Христианской мысли на протяжении истории часто приходилось (вплоть до сего дня) сталкиваться с проявлениями подобных учений. За примером не надо далеко ходить. Так, в брошюре «Как защититься от чародейства» напечатана так называемая «молитва от чародейства», в которой есть слова: «…аще кое зло замыслено или содеяно есть, возврати его паки в преисподнюю». Автор этой молитвы представляет зло как некую злую природу или энергию, существующую саму по себе. Но для христианина такие представления являются ложными: у Бога нет соперника; не существует природы, которая была бы чужда Ему.

Православное богословие иначе видит причину существования зла. Прежде всего, необходимо помнить, что Бог зла не творил. Зло не находится в ряду прочих сотворенных вещей. Оно не изначально, не совечно и не равно Богу. Зло вообще не является какой-либо «сущностью», потому что не существует как самостоятельная реальность. Отцы Церкви считают, что зло не существует само по себе, оно — только лишение бытия. Подобно тому, как тьма или тень — всего лишь отсутствие света, так и зло есть лишь отсутствие добра. Согласно свт. Василию Великому, «зло — не живая одушевленная сущность, но состояние души, противное добродетели и происходящее… через отпадение от добра. Поєтому не ищи зла вовне, не представляй себе, что есть какая-то первородная злая природа, но каждый пусть признает самого себя виновником собственного злонравия». Бог не сотворил ничего злого: и ангелы (в том числе падшие), и человек, и весь мир по природе добры и прекрасны. Зло — это недостаток, не-совершенство, то, чего не хватает природе, чтобы быть совершенной.

Тем творениям, которым Бог даровал личностное бытие (ангелам и людям), Он дал и свободу воли. Эта свобода в результате неправильного выбора (грех-hamartia с греч. — промах мимо цели) порождает зло. Таким образом, начало зла коренится в неправильном использовании свободы. Зло — не природа, но состояние природы. Оно, как паразит, существует лишь за счет той природы, на которой паразитирует. Оно есть определенное устремление воли этой природы — устремление, ложное по отношению к Богу. Это бунт против Бога в результате личного выбора. «Зло — не есть,— пишет прп. Диадох Фотикийский,— или вернее, оно есть лишь в тот момент, когда его совершают». А свт. Григорий Нисский подчеркивает всю парадоксальность ситуации: тот, кто подчиняется злу, существует в несуществующем.

Итак, зло не обладает ни сущностью, ни бытием. Однако мы повсеместно встречаемся с проявлениями некоей разрушительной силы. Связано это с тем, что, не обладая само по себе бытием, зло становится реальностью в лице падших существ. Потому для христианина проблема зла сводится к проблеме «лукавого». «Избави нас от лукавого» — так звучит вопль нашей тревоги в Молитве Господней. «Лукавый» — это личность, это «некто», а не «нечто». Его природа не может быть определена как «лукавая», потому что она сотворена Богом и, следовательно, добра. Не будучи изначально злым, он является носителем не-жизни, мертвящего устремления к небытию.

Зло первоначально появилось в ангельском мире. Мы не знаем в точности всех подробностей этой катастрофы. Родоначальник зла — сатана — первоначально был добрым и наиболее близким к Богу ангелом, но затем «по самовластному произволению изменился из естественного в противоестественное, возгордился против сотворившего его Бога, захотел воспротивиться Ему, и первый, отпав от Бога, очутился во зле» (прп. Иоанн Дамаскин). Грех одного ангела вводит в мир зло. Этот грех — гордость, бунт против Бога. Тот, кто был первым призван к обожению по благодати, возненавидел благодать, захотел стать богом сам по себе. Первый грех — это жажда самообожения.

Родоначальник греха и последовавшие за ним ангелы (ставшие демонами) оказались во тьме по собственной воле. Таков оказался результат их выбора. Свобода воли была дана личностным существам для того, чтобы они могли свободно приобщаться к Богу, устремляясь к Нему в любви, чтобы добро не оставалось для них чем-то внешним, но становилось собственным достоянием. Если бы добро навязывалось Богом, то ни одно существо не могло бы быть названо свободной личностью. «Спасение для желающих, а не для насилуемых»,— говорит свт. Григорий Назианзин. «Никто никогда не стал добрым по принуждению»,— вторит ему прп. Симеон Новый Богослов.

«Почему же тогда Бог не сотворил мир сразу в обоженном состоянии, в котором отсутствовали бы все формы зла?» —спросит нас заинтересовавшийся читатель. Дело в том, что обожение разумных личностных творений есть пребывание с Богом и в Боге вследствие любви. Это взаимопроникновение Творца и твари, вселение Бога в наши сердца как результат взаимной любви. Для того, чтобы обожение совершилось, необходимо, чтобы творение могло ответить на любовь Бога. Свобода предполагает и возможность отказа, поэтому дар свободы опасен: не отвечая любовью, тварь обрекает себя на вечное ниспадение в небытие. Но без этого дара все существа были бы как «зомби», исполняли бы волю Божию не в силу доброго устремления, а просто в силу природы, устремлялись бы к Богу подобно тому, как железо притягивается к магниту. При таких условиях невозможно говорить ни о какой любви. Понятно теперь, из-за чего зло не искоренено до сих пор. Этого нельзя сделать, не отнимая свободы, которая, при правильном ее использовании, является нашим самым ценным достоянием и условием обожения.

В то же время, нельзя утверждать, что зло совершенно неподвластно Богу. Господь может положить предел злу и обратить его во благо людям, всегда соразмеряя Свою помощь с тяжестью испытания. «Вас постигло искушение не иное, как человеческое,— пишет ап. Павел Коринфским христианам;— и верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так, чтобы вы могли перенести» (1 Кор. 10:13). «Притом знаем, что любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу» (Рим. 8:28). Христианин мужественно встречает испытания, помня о том, что при страданиях Господь посылает и силы для их преодоления. Поэтому страдания — не настоящее зло; они — не более, чем болезненные процедуры, прописываемые врачом. Сщмч. Ириней Лионский поясняет, что болезни и смерть — не беззаконные кары, наложенные Богом на провинившегося человека, но логическое следствие греха. «Всем тем, кто добровольно отделяет себя от Него, Он налагает отделение, которое они сами избрали… Преследующее же их наказание заключается уже в том, что они лишены всех благ».

Настоящее зло — это только грех. «Зло, настоящее зло — это блуд, прелюбодеяние, скупость и все прочие бесчисленные грехи, которые заслуживают осуждения и самых суровых кар. Во-вторых, зло — в несобственном смысле слова — это голод, язва, смерть, болезнь и все прочие бедствия в том же духе. Но на самом деле это не является реальным злом, всем этим явлениям лишь придается такое название. Так почему же это не зло? Если бы они были злом, они не являлись бы для нас причиной стольких благ — а они уменьшают гордость, освобождают нас от безразличия, вкладывают в нас силу, оживляют внимание и усердие. …Часто, когда Он замечает, что наша природа находит удовольствие в процветании и кичится этим, и допускает порочной гордости одержать над собой верх, Он использует нужду, голод, смерть, все прочие страдания в качестве известных Ему средств, чтобы освободить нашу природу от болезни, ее пожирающей». В этих словах свт. Иоанн Златоуст провозглашает универсальный принцип. Все, что происходит с человеком, в конечном итоге приводит ко благу. И поэтому все, что Бог попускает, достойно такого же почтения, как и то, что Он дарует.