Блог

В православной экклезиологии не существует строгого и общепризнанного определения для понятия “поместная церковь” (греч. topike ekklesia). С одной стороны, в современной практике, особенно в русскоязычной церковной среде, “поместными” нередко называют Церкви автокефальные. С другой стороны, в церковной истории это выражение имело отнюдь не столь узкое значение. В своей статье “Поместная церковь с точки зрения Евхаристии” известнейший православный богослов митр. Иоанн (Зизиулас) пишет о следующем фундаментальном значении понятия “поместная церковь”:

“Основополагающий экклезиологический принцип, на котором покоится понятие поместной церкви в православной традиции, предполагает отождествление Церкви с евхаристической общиной. В основании православной экклезиологии лежит мысль: где совершается Евхаристия, там и Церковь в своей полноте как Тело Христово. Понятие поместной церкви вытекает из того, что Евхаристия совершается в данном месте и соединяет в своей кафоличности всех членов Церкви, живущих в нем.
<…>
Церковь поместна, когда реальность спасения Христова укоренена в местной конкретной ситуации со всеми ее природными, социальными, культурными и прочими характерными особенностями, которые составляют жизнь и мысль народа, населяющего это место”[1].

Греческое выражение topike ekklesia обычно переводится на русский язык как “поместная церковь”, хотя topike буквально означает всего лишь “местная” – т.е. “относящаяся к определенному месту” (или “местности”, “области” – topos). В английском языке, например, это выражение переводится более точно: local church. Прилагательное topike указывает прежде всего на территориальный принцип устройства Православной Церкви.

В ранней Церкви ординарным совершителем евхаристии был епископ. Все христиане одного города и близлежащих селений в День Господень собирались на одну возглавляемую епископом Евхаристическую Трапезу. В такой общине были призваны объединиться люди различных национальностей, культур, социального положения. Собственно, отдельная епископия и являлась (по-)местной Церковью. Территориальный принцип экклезиологии в первую очередь означает, что в одной местности должна существовать одна поместная Церковь, объединяющая всех находящихся здесь православных христиан.

Со II-го века начинается постепенный процесс структуризации христианской Церкви, который протекал под воздействием административного устройства Римской империи. Империя делилась на префектуры, префектуры – на диоцезы, диоцезы – на провинции (лат. provincia, греч. eparchia[2]). Естественно, среди епископов провинции первое место стал занимать тот, который возглавлял Церковь провинциальной столицы – “митрополиса”; соответственно, сам это епископ стал называться (с IV века) “митрополитом”[3]. Таким образом возникли митрополичьи округа – следующая ступень церковной “поместности”. Если епископия является просто “поместной церковью”, то митрополичий округ может быть назван “поместной церковью провинции”.

Дальнейшая структуризация “вверх” – объединение митрополичьих округов, протекала в разных частях Империи неодинаково, но, тем не менее, так или иначе отражала ее административное деление. Благодаря этому появились более высокие ступени церковной “поместности”.

Добавление в русском языке лишней приставки “по-” порождает недоразумения, так что слову “поместная” часто пытаются придавать более специфический смысл (автокефальная), чем оно имеет в действительности (местная). Стремление же некоторых русскоязычных авторов проводить строгое и искусственное по сути разграничение между понятиями “местная Церковь” и “поместная Церковь” является совершенно неоправданным, так как такого различия нет ни в греческом, ни в других языках.

Принцип “поместности” и принцип “автокефалии” близки в некоторых отношениях, но отнюдь не совпадают. По сути, второй является особой разновидностью первого.

“Автокефалия” в наши дни означает в первую очередь независимость Церкви в своем управлении. Автокефальная Церковь сама избирает и поставляет для себя новых епископов и предстоятеля, так что утверждения этих действий со стороны других Церквей не требуется.

Принцип же “поместности” является “разноуровневым” раскрытием территориального принципа экклезиологии.

“Базисным” уровнем поместности с точки зрения евхаристической экклезиологии (нормативной для Православия) является, как мы уже сказали, возглавляемая епископом евхаристическая община, объединяющая православных христиан одной местности. Здесь принцип поместности Церкви можно сформулировать так: “одна территория – один епископ”. Лишь только на этом основании и возникают следующие, более высокие уровни поместности – от митрополичьих округов до Патриархатов, где тот же принцип уже приобретает вид: “одна территория – один первый епископ”. Поэтому отождествлять понятие “поместная церковь” всегда и исключительно только с наивысшим уровнем современной церковной организации – Автокефальной Церковью или Патриархатом – является грубой ошибкой[4].

Поместной (topike) Церковью может быть названа как отдельная епископия, так и любое объединение нескольких епископий одной определенной местности, области (topos), обладающее какой-либо формой самоуправления. В учебнике прот. В. Цыпина “Церковное право” в главе “Образование поместных Церквей” мы, например, читаем (выделено нами):

“Самой ранней в истории формой объединения нескольких епископий в одну поместную Церковь были Церкви отдельных провинций Римской империи, таких, как Вифиния, Ликия, Египет, Понт. Епископы главных городов этих провинций именуются в 34-м Апостольском правиле “первыми епископами””[5].

Что касается современного положения, то хотя в русскоязычной среде “Поместными Церквами” часто называются автокефальные, это вовсе не означает категорического запрета употреблять данное выражение в более древнем, более широком – и, заметим, более точном и традиционном – смысле.

Русская Православная Церковь именуется в первом пункте своего Устава “Поместной Автокефальной Церковью”[6]. Отсюда следует, что “Поместная” и “Автокефальная” не являются строгими синонимами – иначе такое выражение оказалось бы грубой тавтологией.

Уже неоднократно указывалось, что сам Блаженнейший Владимир считает Украинскую Православную Церковь поместной. Так, 28 сентября 2006 г. он сказал:

“Мы не против Поместной Церкви, о которой так много сегодня говорят. Более того, в Украине она уже давно есть. От князя Владимира до нынешних дней”[7].

Не подлежит сомнению, что здесь Блаженнейший Владимир понимает под “Поместной Церковью в Украине” Киевскую Митрополию – причем с момента ее основания, несмотря на то, что от князя Владимира в течение последующих веков она входила в состав Константинопольского Патриархата.

Приведем также определение из интернет-энциклопедии “Википедия”, согласно которому:

“В православной экклезиологии понятие [Поместная церковь] используется применительно к частной (партикулярной) Церкви на территории отдельной провинции или государства, в противоположность Церкви вселенской (кафолической). В православии обычно подразумевает автокефальную либо автономную Церковь в пределах независимого государства”[8].

С тем, что понятие “Поместная церковь” не тождественно исключительно только “Автокефальной церкви”, но может обозначать и другие формы объединения епархий, согласен и известнейший богослов РПЦ еп. Иларион (Алфеев). Он пишет (выделено нами):

“В современном православном словоупотреблении понятие “Поместная Церковь” закреплено за более крупными (чем епархия. – д.А.Г.)  церковными образованиями – группами епархий, объединенными в Патриархаты, митрополии или архиепископии“[9].

Коснемся также и другой, близкой темы – поместных соборов. Утверждение отдельных верующих (и, к сожалению, даже клириков), будто собор УПЦ принципиально не может быть назван Поместным, интересно рассмотреть в свете основополагающего канонического сборника Православной Церкви – “Книги правил”. Она содержит, как известно, среди прочих каноны “Вселенских Соборов” и “Святых Поместных соборов” (hai hagiai topikai synodoi). К числу Святых Поместных относятся, в частности: Анкирский, Неокесарийский, Гангрский, Лаодикийский, Сардикийский, Карфагенский. Ни один из них не являлся общим собором какого-либо патриархата. С другой стороны, к числу таковых в том же каноническом сборнике относятся соборы Антиохийский и три Константинопольских. Поэтому совершенно очевидно, что с точки зрения “Книги правил” поместным (греч. topike synodos – “местный собор”) является просто собор епископов какой-либо определенной церковной области (т.е. поместной церкви) – в противоположность собору Вселенскому, представляющему по возможности всю полноту Вселенского Православия.

Что касается именования Собора УПЦ (высшего органа управления Украинской Церкви) Поместным, следует отметить, что это является также отнюдь не стремлением представить Украинскую Церковь уже автокефальной, а на самом деле проведением параллели со следующими положениями Устава РПЦ. Согласно Уставу, Архиерейский Собор РПЦ и Поместный Собор РПЦ отличаются прежде всего тем, что первый “состоит из епархиальных архиереев”, а также некоторых архиереев викарных[10], а второй – “из архиереев, представителей клира, монашествующих и мирян“[11]. Отличие, таким образом, заключается прежде всего в составе этих соборов (и уже как следствие этого – в их полномочиях). Если РПЦ имеет три высших органа церковной власти: (1) Поместный собор, (2) Архиерейский собор и (3) Синод, то УПЦ, согласно своему Уставу, имеет аналогичные по составу высшие органы: (1) Собор УПЦ, (2) Собор епископов (Архиерейский собор) и (3) Синод. И если именование Собора УПЦ “Поместным” формально в Уставе УПЦ и не закреплено, следует все же признать, что оно отнюдь не входит в противоречие ни с древнецерковной практикой (а даже напротив – целиком соответствует ей), ни с практикой современной.

Отметим также, что на официальном сайте РПЦ в официальной биографической справке о Блаженнейшем Владимире Киевские Соборы 1-3 ноября 1991 г. и 26 июня 1992 г. прямо и безо всяких оговорок именуются Поместными Соборами Украинской Православной Церкви[12], каковыми они и были.

Хотя в современной Русской Церкви принято формальное различие между “Поместным собором РПЦ” и “Архиерейским собором РПЦ”, необходимо все же отметить, что с точки зрения православной экклезиологии “поместными” (topikai) в действительности являются и тот, и другой, поскольку они суть соборы епископов церковной области, обладающей формой самоуправления (в данном конкретном случае – автокефалия). С той же точки зрения Собор епископов УПЦ и сама Украинская Церковь могут называться поместными не с меньшим правом.

Более того, РПЦ в действительности имеет свои епархии не на территории какой-либо одной страны, но во многих различных государствах. Она не обладает строгими каноническими границами, так что соборы ее епископата не являются соборами одной строго определенной местности (topos’a). Епархии РПЦ существуют не только в странах бывшего СССР, но также в Западной Европе, Америке, Азии – зачастую “параллельно” с епархиями других Автокефальных Православных Церквей. Можно даже задать вопрос: относительно какой же именно определенной местности (topos) Русская Православная Церковь является поместной (topike)?

Пределы же УПЦ в точности совпадают с государственной границей Украинского государства. УПЦ является самоуправляемой и имеет своего первого епископа (Киевского Митрополита). Эти два фактора (одна территория и один первый епископ) находятся в полном соответствии с понятием “поместная церковь”. Таким образом, следует признать, что в случае УПЦ экклезиологический принцип “поместности” реализуется даже более строго и адекватно, чем в случае РПЦ.

***

Таким образом, тему якобы принципиальной невозможности называть Поместными как Украинскую Православную Церковь, так и ее Соборы можно считать закрытой. Отрицание того, что УПЦ уже сейчас является Поместной и безусловно может проводить Поместные Соборы, является – ни много, ни мало – отрицанием самого факта существования Украинской Церкви.