Радость – цель христианской жизни

Сегодня поговорим о радости. Эта тема всегда актуальна, потому что чего же ищет человек в своей жизни, верующий ли он или нет, кроме радости? Человек – это существо, которое радостью питается, поскольку он рожден для радости в Царстве Божием. Во все эпохи и в любом обществе человек хочет найти и встретить радость. Разумеется, у него не всегда это получается, большинство попыток проваливаются, и результат – большая трагедия для нас и для всего общества. Радость – цель общества, но и цель жизни христианина, т.е. человека, который живет духовной жизнью в Церкви. Потому что радость, по ап. Павлу, – плод Святого Духа. Истинная радость – не просто эмоция, не просто успех или душевное воодушевление, а плод Святого Духа. В Церкви же радость – это присутствие Самого Бога в нашей жизни.

Для того, чтобы объяснить это, я буду использовать два указателя, двух людей, которых очень люблю. Первый – уже святой Церкви, св. Порфирий Кавсокаливит, а второй, возможно, известен меньше, но заслуживает того, чтобы больше людей о нем узнали – старец Эмилиан Симонопетрский, великий духовник Церкви, святой человек для меня. В их текстах я увидел и понял, как они говорят о радости одним особенным образом – а как именно, увидим ниже.

Радость – это присутствие Бога. Поэтому старец Эмилиан говорит, что отсутствие радости означает отсутствие Бога, в то время как радость в жизни христианина является доказательством того, что Бог действует в нас. Отец Александр Шмеман еще более радикален в своих словах о том, что лжерелигиозность – это неспособность испытывать радость. То есть, если ты живешь в искаженной форме религиозности, то как видно, что твои отношения с религией и вообще с Богом ненормальны? Если нет радости, то это доказательство неправильных отношений с Богом, или, точнее, неправильного отношения к тому, что называешь Богом. Самое сильное обвинение против христиан, особенно со стороны европейских философов-экзистенциалистов – то, что христиане утратили радость. Например, Ницше говорит: «Я не могу быть убежден жизнью христиан в существовании Бога, в Которого они верят, потому что у этих людей нет радости». Если прочтем древние патерики, Лавсаик и другие, увидим, что одной из основных характеристик монашеских общин была радость в их жизни, в их отношениях, в их контактах, она была отражена на их лицах. Одной узнаваемой чертой, при помощи которой человек мог удостовериться, что кто-то является христианином, была радость. Радость во всем – в любви, в милостыне, в посте, в молитве, в богослужении. Все происходило с духовным весельем, с радостью, а не с затруднениями и внутренним дискомфортом, который часто превращается в депрессию.

Христианская жизнь – жизнь не в скорби, а в трезвении. Трезвение означает узнавание себя в Святом Духе, знание, кто я есть. В жизни Православной Церкви существует иерархия, т.е. несколько ступеней в нашем восхождении к Богу и они связаны со следующим. Верующему необходимо сначала пройти через глубокое познание себя, которое позволит ему познать других (братьев) и через это познать Бога. Нельзя попасть напрямую к Богу, минуя других [людей]. В Евангелии сказано ясно: не можешь любить брата своего, если не любишь себя – в смысле познания себя, примирения с собой, отношений со своей внутренней реальностью. Не случайно Христос дает заповедь о любви к ближнему, но говорит: «возлюби его как самого себя», – то есть люби ближнего как любишь себя. Естественно, речь не о патологическом эгоистичном отношении, не о нарциссизме, потому что это патология и тщеславие. Познавая себя, я понимаю себя, имею связь с реальностью, которой являюсь.

Что происходит в противном случае? Если я приближаюсь к своему ближнему без того, чтобы прежде познать себя, я буду проецировать на него мои страсти, не буду его любить, не буду ему служить, а буду его использовать. Исключительно важно для человека знать в Церкви, в Святом Духе, кем он является, чего хочет, куда хочет двигаться.

Сегодня, к сожалению, реальность христианской жизни некоторым образом искривилась и христианином считается человек, который молчит, хмурится, не смеется легко, не принимает участия в жизни, вообще оторван от других, от мира, даже в Церкви и в храме ведет себя странно, мы видим депрессивный профиль, и это часто считается добродетелью, духовностью. Но является ли это, в конечном счете, духовностью? Или чем-то другим?

Старец Эмилиан говорит: «Когда ты расстроен, когда ты скорбишь, когда ты несчастен, то ты создаешь больное состояние в своей душе и никогда не коснешься божественной любви, всегда будешь каким-то печальным существом, будешь жить в состоянии, совершенно отличном от состояния духовного человека. Поэтому говорю вам: видите человека несчастного, тревожного, угрюмого? Знайте, что несомненно Господь Бог его оставил».

Очень важно для нас услышать слово старца, потому что я думаю, что его тексты уникальны, обладают современным пониманием и взглядом на общество, человека и современного человека. Он говорит также, что пища подвизающегося во Христе – радость: «Радость питает душу, дух, ум, чтобы он мог возвышаться и отдаваться Богу. Никакая аскеза, никакое воздержание, никакая тоска, никакая любовь не может дойти до конца, если не будет питаться любовью, радостью».

Св. старец Порфирий и старец Эмилиан говорят нечто воистину уникальное, а именно, что нельзя вкусить Божией радости и нельзя установить контакт с Богом, если не принять в жизни решение, аскетическое решение выбрать радость. Потому что радость не дается просто так, а является выбором, который ты делаешь в своей жизни. Никогда не будет идеальных условий, чтобы человек почувствовал себя счастливым, но он сам должен избрать – аскетически – в данный момент радоваться своему существованию. Старец Эмилиан говорит: «Если хочешь приобрести любовь ко Христу, начни с радости, потому что, как мы уже говорили, радость есть плод Святого Духа».

Теперь я хотел бы, чтобы мы увидели, как в повседневной жизни человек может принять решение выбрать радость, создать в самом себе условия для радости.

Первое. Радость – это состояние, которое строится и утверждается Самим Богом как дар. Тем не менее этому должны предшествовать наши усилия, воля, согласие и содействие. То есть, сначала нам нужно захотеть быть радостными, потому что в противном случае Бог не может выломать двери нашей души, нашей воли, если мы настаиваем на фокусировании на негативе в жизни, если преувеличиваем негативные вещи. Как мы говорим на обычном языке, нужно помыть посуду, чтобы Бог мог «сервировать блюдо» – то есть, благодать. Тарелка должна быть чистой, очищенной определенным образом. Это состояние и выбор, который нам самим нужно совершить, никто не может это сделать вместо нас. Бог никогда не делает за нас то, что мы можем сделать сами. Старец Паисий говорит: если ты в пустыне и хочешь пить, Бог никогда не даст тебе воду, пока ты сам не исчерпаешь все возможности найти воду. Сначала нужно поискать, сделать что-то, и тогда Бог, видя твои усилия, ответит на твою просьбу. А старец Эмилиан говорит, что если ты не хочешь искать и найти воду, то даже если будешь сидеть над источником, Бог тебе не скажет, что источник находится прямо под тобой. Потому что Бог не хочет творить людей незрелыми, а хочет, чтобы они были ответственными личностями, именно личностями, а не людьми без инициативы, свободы и выбора.

Очень важно для духовной борьбы понять, что все, что происходит в Церкви, есть богочеловеческое – не монофизитское, то есть только Божественное (так бы уничтожалась человеческая личность), но и не антропоцентрическое, потому что тогда христианство превратилось бы в гуманизм, в идеологию, в психологизм и, в конце концов, в разочарование. В то время как в Церкви все является богочеловеческим, то есть Бог и человек во всем едины, одновременно действуют оба.

Поэтому радость – это выбор, но выбор, который мы призваны защищать. Непросто человеку выбрать радость, потому что с детских лет в семье нас учат преимущественно печали. Когда роители обращают на тебя больше внимания? Когда ты плачешь. Поэтому что делает ребенок? Плачет, стараясь привлечь внимание, чтобы ему придавали большее значение. Мы научены тому, что когда мы представляем из себя жертву и хнычем, на нас обращают больше внимания. Особенно в современном обществе, когда родители не проводят долгие часы дома и не уделяют много времени детям, современная психология это установила, – дети придумывают способы, могут даже заболеть, только для того чтобы привлечь родительский взгляд к себе. Когда государственный служащий или какая-то организация обращает на тебя больше внимания? Когда ты жалуешься, подаешь прошения, когда приходишь и выказываешь себя грустным, несчастным, обделенным. Таким образом, мы готовы скорее к печали, а не к радости…

Это в еще большей степени относится к греческому обществу, поскольку оно прошло через много трудностей, страданий, исторических испытаний, который измучили народ. В результате люди начинают испытывать вину из-за радости. Когда радуемся, чувствуем себя виноватыми. Так поступаем и мы, христиане, – как только хоть немного обрадуемся, начинаем думать, что с нами случится что-то плохое. Много раз слышали это от наших родителей, бабушек и дедушек: не смейся, а то плохо тебе будет…

Чтобы не было путаницы, надо сказать, что радость – это нечто совсем отличное от довольства. Радость – одно, а довольство – другое. Довольство очень поверхностно. Например, я ем что-то вкусное, и это создает во мне довольство, чувствую «радость». Нахожусь в хорошей компании с друзьями и это создает во мне чувство радости; выигрывает моя команда, вот сейчас выборы, побеждает моя партия или я купил что-то новое. Однако это не истинная радость, а довольство. Поэтому что получается? Как только исчезает причина, создающая приятное чувство, опять впадаем в меланхолию. Идем развлекаться, это создает в нас довольство, но потом мы возвращаемся, вставляем ключ в замочную скважину и опять нас охватывает печаль, меланхолия. Можем быть вместе с друзьями, но как только они уходят, приходит печаль. Радость же намного глубже, существеннее, на нее не влияют внешние события. Человек, у которого есть радость, которая есть Христос, имеет крепость, внутреннюю основу. Внешние чувства могут изменяться под воздействием разных обстоятельств, но в нас остается ощущение, что вопреки всем трудностям Кто-то меня любит, и это дает мне покой.

Часто мы не можем радоваться, потому что отождествляем радость с нашей волей, с исполнением наших планов. Другими словами, когда мы нервничаем и сердимся? Когда дела идут не так, как мы хотели, как мы представляли или планировали – тогда мы начинаем негодовать, злиться и теряем в себе предпосылки к радости. Жизнь никогда в точности не соответствует нашим мыслям и мечтам. В ней есть неопределенность, то, что не дает точно предугадать события, и это вгоняет нас в меланхолию. Под нашей внутренней реакцией скрывается именно то, что дела идут не так, как мы себе представляли. Поэтому как мы говорим в Церкви? Пусть все будет как будет, согласно Божьему Промыслу, ибо Он знает больше, чем ты, но ты этого не понимаешь и потому противишься. Но когда проходят годы, чувство вины исчезает и наши экзистенциальные часы начинают идти в обратном направлении, тогда мы вспоминаем, что для нашего же блага дела шли не так, как нам хотелось. Для нашего блага наши молитвы не были услышаны, для нашего блага все происходило не согласно нашим желаниям, даже если мы думали, что Бог нас слышит и молчит. Он знал больше, чем мы. В Церкви не планируешь, а оставляешь все происходить по Божьей воле, и она тебя направляет. Как будто входишь в реку, и плывешь по течению, и независимо от того, бурная ли это река или спокойная, в конце концов она приносит тебя к морю, а не куда-то еще. Так и в жизни оставляем все Божьей воле.

Часто мы не можем радоваться, потому что ждем, что кто-то другой даст нам эту радость. Ждем, что совершенную радость нам принесет жена ли, муж ли, – но они не могут этого сделать, потому что и они такие же люди, и они изо всех сил ищут радость, и они ею не обладают. У одного нет совершенства, чтобы дать его другому. Другой тоже человек со страстями и немощами, и он борется и подвизается, и он ищет радость. Поэтому любимый человек не может дать «спасение», то есть радость в моей жизни, в абсолютном смысле.

Когда я настаиваю на том, чтобы кто-то другой забрал мою тоску, печаль, беспокойство, что я, в сущности, делаю? Я терплю поражение, потому что создаю воображаемого идола, воображаемого человека, в то время как такого человека не существует. Совершенство в Церкви является эсхатологической реальностью, оно из эсхатона, а не из текущего времени, и оно существует только в Боге. Поэтому в Церкви перед причастием так хорошо говорится: «Вонмем! Святое – святым!», а хор отвечает: «Един свят, един Господь, Иисус Христос, во славу Бога Отца, Аминь!» Единственный, нет другого. Мы можем чувствовать необходимость воображать, что когда-нибудь найдем совершенного священника, духовника, старца, жену, детей, семью, приход, хор, но это только наша потребность, в то время как совершенства не существует нигде…

Когда мы успокоимся? Когда осознаем, что другой – такой же, как мы – человек, израненный, истерзанный, со своими страхами и безысходностью, который тоже борется и подвизается. И тогда мы ему простим, то есть поместим его в свое сердце. Он уже не мой противник, он вмещается во мне, и я смиряюсь. Смирение не означает потакание своим слабостям. За жалостью к себе часто прячется большой эгоизм. Смирение означает, что я могу дать ему место в себе, чтобы он мог дышать. Мы, люди, создаем – в браке ли, или в духовной связи, или вообще в обществе – удушающую атмосферу для других, и они не могут дышать возле нас. Смирение означает, что я могу принимать другого, позволять ему существовать рядом со мной, не загораживать его своим лицом, желаниями, эгоизмом, выказывать уважение к его отличительности и уникальности. Со смирением становится возможна радость, потому что перестаешь искать совершенные вещи, и начинаешь находить радость в маленьких, каждодневных и простых вещах, которые рассматриваешь с перспективы Бога и Евангелия.

Радость не означает отсутствия проблем. Это очень важно понимать, чтобы выбросить из головы все то, что что порождает в нас сопротивление, мешающее нам радоваться. Не существует жизни, в которой нет боли. Два «рельса», по которым движется человеческое существование, – это радость, воодушевление от жизни, и боль. Боль – это основной элемент этой жизни, этого мира, этой реальности. Если попытаемся совсем ее отбросить, скорее всего, расшибем себе голову, потому что попытаемся отбросить один из базовых элементов жизни и таким образом потерпим экзистенциальный крах. Мы думаем гедонистически, и нам кажется, что в Церкви исчезнут все наши проблемы и мы во всем будем иметь успех. Но Бог дает нам не успех, а Себя; дает спасение, дает Себя, не может дать ничего другого. Несчастье может быть благословением в твоей жизни, болезнь может быть возможностью твоего существования, боль может тебя возродить и сделать настолько хорошим, насколько не сможет сделать никакой большой успех. Христос – не Преуспевающий в истории, а Неудачник истории, Он – Страдающий Раб, не тот, кто спасает и избавляет, используя силу, карьеру, имя, светские знакомства, не тот, кто подчиняет силой и властью, а Тот, Кого распинают вместе со злодеем, с разбойником. Он выброшен из истории сильных, но в конце концов Его бессилие спасает человека. В конечном счете это предельное смирение избавляет человека. Такое бессилие освящено Церковью, т.е. в ней то, что ты не являешься совершенным, прекрасным, хорошим, первым и успешным во всем, не есть несчастьем, но может быть великим благословением.

Боль – не проклятие жизни. Не ждите, что создадутся условия, в которых не будет всевозможных проблем, чтобы мы могли сказать, что вот, теперь мы будем радоваться жизни – такого никогда не будет. Не существует такой идеальной жизни.

Божия радость – это внутренняя реальность. Церковь дает тебе ресурсы и возможности для преображения твоего «я», так, чтобы ты входил в огонь и не сгорал, то есть, проходил через ад страстей и трудностей – и не сгорал, не был уничтожен, не разочаровывался и не падал духом, не распадался как человеческое существо. Наконец, чтобы ты даже не умирал. В этом отличие Церкви, в том, что она придает смысл тем событиям, которые случаются в жизни каждого человека. Мы, однако, постоянно откладываем приложение усилий, необходимое для того, чтобы радоваться. Например, говорим: «Как радоваться, если дела так обстоят? После того, как со мной все это случилось, разве возможно радоваться? После того, после этого, после того как…» – и этому разочарованию нет конца. Оно никогда не заканчивается. Если настаивать на том, что всегда должно быть что-то, «после чего», никогда радость не почувствуем. Всегда будет какое-то после того как – это единственное, в чем можно быть уверенным. Мы можем думать, что у счастливых людей нет проблем в жизни – но таких людей не бывает. Вопрос в том, видим ли мы тайну, которая может превратить и мучение в радость, и крест в воскресение.

Поэтому надо отбросить свое обыкновение постоянно жаловаться и посмотреть, что мы можем сделать и как можем создать для себя предпосылки к радости.

Также, с помощью Божией благодати, нужно не позволять нашим проблемам быть определяющими для нас. В одном прекрасном произведении сказано: «Радуюсь человеку, который не дал своим ранам сделать его чем-то отличным от того, кем он является». Очень важно понять, что наши проблемы не могут нас определять. Например, я вырос в сложной семье, у меня проблемы, у меня сложный брак, я живу в эпоху со многими сложностями. Однако мы не должны допускать того, чтобы это входило в нас и нас разрушало. Как говорил св. Косьма Этолийский во время турецкого владычества: все могут забрать, душу не могут. Почему он это говорил? Потому что если ты сохранил душу, ты сохранил все. Горе нам, если мы позволяем сегодняшнему кризису забрать нашу душу. Он может забрать деньги, может забрать другие вещи, может создать нам сложности, может нас затормозить, может испытывать нас, но если мы сможем сохранить сердце и душу, то все это не может нас сломить. Это не просто слова, это говорит жизненный опыт. Что можно сказать? Что наши дедушки и бабушки жили в намного худших условиях, испытывали истинный голод и несчастья, но эти люди не только себя не погубили, не обесценили свою жизнь, свое существование, а могли – по крайней мере, с том селе, откуда я родом – пировать целую неделю, имея одну рыбью кость. Из очень простых вещей они создавали предпосылки к радости. А мы можем иметь тысячи яств, но на наших лицах даже улыбки не найдешь… Поэтому радость не отождествляется с богатством. Если ты богат и у тебя полный холодильник, это не означает, что ты полон радости. Спросите об этом молодых людей в северных пригородах Афин – это не тайна, что большинство молодежи, которые разрушают все в центре Афин, это дети из богатых семей, из северных пригородов. Потому что полный холодильник не может насытить их существование. Мы, например, говорим своему ребенку: «Чего тебе не хватает? У тебя же все есть! У тебя есть хорошая одежда, обувь, комната с компьютером, всякая еда, которую ты любишь, открой холодильник и посмотри – он полный! А мне нечего было есть!» И мы думаем, что этим исчерпывается реальность общения, связи, контакта с нашими детьми, с женой и т.д.

Но человек не питается такими вещами. Это низкокачественные продукты для его существования. Человек питается любовью, необходимостью любить и быть любимым, необходимостью выразить себя, установить связь с другим человеком и Богом. Это высшие продукты, необходимые для бытия.

Поэтому мы не должны позволять нашим проблемам определять нас, а мы сами должны определять наше существование. Но что получается вместо этого? Мы смотрим не на качество того, чем живем, а на энергию, которую мы потратили, и говорим: я устал, я истощен, мне плохо и т.д. Печалимся, страдаем, ропщем. Вспомните, когда мы были детьми, мы целый день играли, бегали, ударялись, падали, вставали, до позднего вечера, мама нас звала домой – но мы не хотели, уставали – но ни один ребенок не разочаровывался, не говорил: «Ах, я устал, как я несчастен!» Наоборот, ему было радостно. Почему? Потому что он реально присутствовал в том, что делал, ему нравилось, радость чувствовалась в нем. Мы вместе с друзьями, мы хорошо проводим время, и если нам хорошо, мы не думаем об усталости, мы поглощены происходящим. А когда мы думаем об усталости? Когда то, чем мы заняты, не наполняет нас изнутри, не питает, не утешает.

Поэтому и старец Эмилиан Симонопетрский говорит: «Если видишь какого-нибудь подвижника, который постится, молится, спит на земле, отправляет изнуряющие службы, но не имеет радости, то его борьба фальшива и напрасна». Потому что в Церкви я пощусь, молюсь не из-за того, что кто-то меня обязывает это делать, а из-за того, что люблю Кого-то и поэтому это делаю; молюсь не потому, что мне сказали молиться, а потому, что люблю Кого-то и хочу с Ним говорить; пощусь потому, что люблю Кого-то и чувствую в этом радость. Если в твоих делах нет радости, то это знак отсутствия Святого Духа и тут надо задавать себе большой вопрос. Потому что мы можем много поститься, молиться, ходить в церковь, но при этом иметь истерический, невротический, агрессивный характер, легко взрываться против людей, легко обвинять, вообще производить впечатление, которое говорит не о мире и покое, а о беспорядке и том, что что-то не ладится. В то время как наш мир и радость там, где присутствует Бог.

Мы не можем ощутить Божию радость, если не примем решение быть радостными в жизни.

Если мы сделаем выбор выйти из нашего жалкого состояния, то увидим, что Божия благодать, Сам Бог всегда был с нами. Мы делаем огромную ошибку, когда считаем, что если совершим какой-то грех, то Бог нас оставит – но Он нас не оставляет, Он не может нас оставить, Он всегда присутствует в нашей жизни, но из-за омрачения грехом мы не можем Его почувствовать. Бог никогда не отсутствует. Благодать никогда не отсутствует, она всегда присутствует, но у нас нет предпосылок, чтобы ее ощутить.

Мы можем это увидеть в повседневной жизни – например, утром я играю со своим ребенком, мы хорошо проводим время, потом я ухожу на работу, возвращаюсь, и ребенок меня уже раздражает, я не могу слушать, как он плачет, если дойдет до крайности, я могу его даже ударить, к сожалению, я чувствую себя плохо. Что изменилось? Ребенок тот же. Изменилось мое отношение к происходящему, к тому, как я его вижу. Или есть у тебя во дворе красивая роза, выходишь утром, нюхаешь ее и говоришь: “как хорошо пахнет!” Радуешься ей и идешь дальше. В обед возвращаешься, легко укалываешься об нее и растаптываешь ее – потому что она тебя раздражает, рвет твою одежду и ты не хочешь ее видеть. Что изменилось? Роза не изменилась, но мы изменили отношение к происходящему.

Бог присутствует всегда, Он не любит нас больше, когда мы хорошие, и меньше, когда мы грешим. Христос говорит ясно, что «Бог повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных». Иными словами, Бог нас всегда любит, Он не человек, который может проявлять эмоции и изменяться. Бог, как говорят святые отцы, бесстрастен, неизменен, как говорит св. Максим Исповедник. Он не человек, чтобы изменяться и в один момент любить, а в другой гневаться, любить больше или меньше. Это человеческие качества. Бог есть только любовь. Вопрос в том, имеем ли мы предпосылки для того, чтобы пережить эту реальность любви, т.е. Божье присутствие. Бог всегда рядом с нами и хочет дать нам радость Своего присутствия. Вопрос в том, когда мы примем решение и позволим Богу действовать в нашей жизни и явить нам эту реальность.

И еще одно. Мы совершаем ошибку – в светском мышлении, но, к сожалению, и в Церкви, – когда ищем радость в воображаемом мире и воображаемой реальности. Где же на самом деле есть радость и присутствие Бога в нашей жизни? Она здесь, сейчас, в этом самом моменте, в настоящем, то есть, в простых, ежедневных вещах. Люди хотят быть радостными, и что делают? Представляют себе, что «если бы я жил в Салониках, мне было бы очень хорошо. Если бы был не здесь, а за границей, было бы замечательно. Если бы женился не на этой женщине, а на другой, было бы превосходно. Если бы не стал священником, а остался мирянином, было бы очень хорошо; если бы не стал монахом, а имел семью, было бы совсем чудесно».

То есть человек всегда верит, что он найдет радость за пределами своей жизни и реальности. Он чувствует необходимость воображать. Почему он это делает? Потому что не хочет видеть настоящее в жизни. Не хочет брать на себя ответственность и платить цену за участие в формировании радости в своей жизни.

Поэтому неисцеленный ум человека обычно выбирает два уровня жизни – или уходит в прошлое, что означает исполненность чувством вины – «если бы я сделал это… нужно было сделать это так…» и т.д. – что реально тебя убивает, потому что ты уже не можешь этого изменить, или ум устремляется в будущее. И что делает? Наполняется тревогой. Прошлое означает вину, будущее – тревогу. Где же настоящее в жизни, где то, что происходит сейчас? К сожалению, никто не пребывает в настоящем, потому что это трудно, и одна из реальностей аскетического подвига в том, чтобы вернуть человека в настоящее, в сейчас, пред Богом, пред ближним, здесь. Следовательно, совершенно ошибочно верить в то, что мы найдем радость где-то, в чем-то вне нас. То, чего мы пытаемся избегать и называем повседневностью и рутиной, является благословением, т.е. реальностью жизни, в ней и нужно подвизаться. Где же еще мы найдем радость?

Св. Порфирий говорит, что все является причиной для радости. В Церкви люди часто искажают понятие духовной реальности и считают, что тут, на земле, радости не существует и мы долны пожертвовать своей жизнью здесь ради иной жизни, то есть, верят, что найдут радость за пределами этого мира. В то время как отцы Церкви совсем не имеют такого в виду, а говорят, что здесь, в настоящем, мы начинаем предвкушать радость Божьего присутствия. Что говорит старец Эмилиан? Давайте его послушаем:

«Человек черпает радость из множества мелких вещей, когда возлагает их на Бога и все воспринимает через Бога. Радость может тебе дать улыбка другого, радость может тебе дать ласка другого, радость может тебе дать похвала другого, радость может тебе дать даже ругань другого, потому что она показывает, что ты истинно, а не ложно, предстоишь перед ним, радость может дать тебе цветок, радость дают тебе горы, радость дает тебе естественный свет, радость дает тебе самая краткая молитва, радость дает всякая надежда, радость дает присутствие отца, матери, все вообще».

Старец не делит вещи на маленькие и большие, на низшие и высшие, а смотрит на жизнь в целом. Не существует духовной и недуховной жизни, священной и несвященной жизни, плохой и хорошей, низшей и высшей. Он во всем видит Бога.

Бог наполнил мир вещами, которые могут доставить нам радость, и от этой радости можно подняться к наивысшей ступени радости и добраться до усовершенствованной радости, а потом и до совершенной радости, которая есть Сам Христос. Так человеку сначала нужно приобрести радость, и с ее помощью подниматься вверх по лестнице.

Так же говорил и св. Порфирий, что нужно научиться любить маленькие, простые и незначительные вещи, те, которые не бросаются в глаза, научиться им радоваться – только тогда сможешь перейти к большой любви, которая есть Христос. Если у тебя нет предпосылок к радости, то есть если ты не можешь радоваться простым вещам, то как обрадуешься связи с Сами Богом? Бог придет и ты будешь смотреть на Него, как на ад. Что случилось в притче о блудном сыне? Именно это. Видим радость отца, свет в доме, и все празднично и радостно, но старший сын не может обрадоваться, потому что у него нет предпосылок для этого. Радость отца есть, она – факт, но старший сын не может обрадоваться, он не провел внутреннюю работу, чтобы смочь принять присутствие Бога как радость. Поэтому что он делает? Печалится, расстраивается, отгораживается эгоистично, и не разделяет радость от возвращения брата.

Старец Эмилиан говорит на эту тему, что «участь» христианина – быть радостным, черпать повод для радости во всем.

Обратите внимание на следующее, что может шокировать при первом прочтении. Старец говорит, что даже в грехе можно черпать повод [для радости], даже страсть, падение может быть причиной и началом глубокого самопознания и богопознания, что часто падение более благословенно, чем добродетель, которая скрывает самодовольство и эгоизм, что часто мы скрываемся за своими добродетелями и ощущаем себя лучше других, а результатом этого есть то, что благодать не может к нам приблизиться. Как и падение может нам дать смирение, заставить нас осознать себя, вернуть нас к себе, показать нам наши границы.

В Церкви спасаешься не потому, что ты прекрасен, исключителен, успешен, а потому что Кто-то, т.е. Бог, тебя возлюбил. Мирские вещи, мирское мышление, понимание силы, успешности, важности – это другое… В Церкви это не важно, но существует смирение, существует та сила, которая делает бессильного сильным, неудачника – успешным в Боге, последний становится первым. В Церкви другое понимание, другая этика, другая точка зрения, с которой мы смотрим на вещи.

В своей жизни нам нужно приложить усилия, чтобы принять решение и избрать радость, а не ропот, создать предпосылки и найти высшую радость в своей жизни, которая есть Сам Христос. Это произойдет не в воображаемом мире, а в реальном мире, здесь, в настоящем, это случится не тогда, когда мы отдалимся от мира, а тогда, когда сможем увидеть этот мир другими глазами, иным образом. Я действительно думаю, что тогда Божия благодать и Его присутствие в нашей жизни станут радостью, которую никто не сможет у нас отнять.

Источник

Перевод Веры Грязновой специально для “Киевской Руси”

Страничка автора в Фейсбуке

Залишити відповідь