Сегодня в день, когда Церковь творит память святых отец, — апостольское чтение предлагает нам размышление о сущности веры и ее значении в религиозной истории человечества.
— Ты верующий?
— Да.
— И что? Даже Библию читал?
Такие — комические — диалоги были расхожими в советское время. Слово «верующий» обозначало тогда форму некоего «инобытия» по отношению к советской власти. «Бога нет», — утверждали советская идеология и пропаганда. И на фоне государственного атеизма вера воспринималась преимущественно как вера в Божественное существование. «Бог существует» — таков был главный «догмат» верующих советских времен.
Прошло время… Развалился Союз. А еще раньше его — система государственного атеизма… Слово «верующий» перестало быть клеймом в глазах общества. Более того, бывшие коммунисты и комсомольцы стали считать себя людьми «верующими» и даже «глубоко верующими».
Поделюсь с вами одной характерной историей, которая случилось с одним знакомым мне молодым священником. После окончания семинарии батюшку направили служить в одно из сел недалеко от Киева. Храма там не было и встал вопрос о выделении временного помещения для богослужений. Священник написал соответствующее письмо на имя главы сельского совета. А в нем — как бы авансом, — назвал председателя «верующим человеком». Прошло несколько дней. И священника разыскала секретарь председателя.
— Что вы там написали?!
— Я обратился с просьбой выделить временное помещение для богослужений.
— Я о другом! Вот вы пишете: «Зная Вас как верующего человека…»
Сердце священника учащенно забилось. Ведь ему было известно, что еще недавно председатель был местным комсомольским вожаком и лично участвовал в гонениях на верующих — не пускал молодых людей в храм на Пасху.
— Простите, но я думал…
— Думали! Бумагу нужно переписать!
— И что же написать?
— Напишите: «Зная Вас как глубоко верующего человека…»
Что же такое «глубоко верующий» человек на постсоветском сленге? Чаще всего это выражение применяется к людям, чью «глубину» веры пытаются измерять полезными для церкви делами: золочением куполов, выделением земли для строительства храма и тому подобное… Но каково истинное, библейское, содержание понятия «веры»? Что означает слова «вера» и «верующий» в библейском смысле?
Понятие «веры» — центральное для 11-й главы Послания к Евреям, которое звучало сегодня в храме. «Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом, — читаем мы в ее самом начале. — В ней свидетельствованы древние. Верою познаём, что веки устроены словом Божиим, так что из невидимого произошло видимое» (Евр. 11,1-3). А далее автор Послания к Евреям называет ряд имен, которые могут служить примером веры: Авеля, Еноха, Ноя, Авраама, Исаака и других праотцев.
«Вера есть…уверенность в невидимом». Исходя из этого определения, можно сделать вывод, что вера — это уверенность в существовании кого-то или чего-то, что мы не постигаем непосредственным чувственным опытом. Но веру нельзя свести к одной только уверенности в Божественном бытии. Такая — философская, теоретическая — вера не может быть верой человека религиозного, человека Священного Писания.
В бывшем Советском Союзе утверждалось, что «Бога нет». И в этой удушливой атмосфере государственного атеизма уже сама мысль о том, что Бог существует, была своего рода исповедничеством. Однако для человека библейских времен «верить» означало нечто большее. В те времена, — пишет отец Иануарий Ивлиев, — «мало кому приходило в голову сомневаться в существовании Бога (или хотя бы божественного, богов — у язычников). А у кого все же такие сомнения возникали, того считали просто больным, безумным, лишенным разума. Так, например, в Псалмах Давида говорится: «Сказал безумец в сердце своем: Нет Бога!» (Пс. 13, 1; 52, 2).
Вера для библейского человека Ветхого Завета означала не «уверенность в существовании Бога», — об этом и речи не было, — а «верность» Богу. Верить Богу — значит быть верным Его заповедям, Его Закону, данному через Моисея. На библейском языке такая вера/верность называется «праведностью». Праведный — тот, кто верен Богу, Его заповедям. Это — идеал ветхозаветного человека».
«А без веры, — утверждает Послание к Евреям, — угодить Богу невозможно; ибо надобно, чтобы приходящий к Богу веровал, что Он есть, и ищущим Его воздает» (Евр. 11, 6). Обратим внимание, как здесь переплетены две важнейшие для нас темы — вера как уверенность в Божественном существовании и вера как диалог между Богом и ищущим Его человеком. «Надобно, чтобы приходящий к Богу веровал, что Он есть», — пишет автор Послания. И сразу же после этого добавляет: «И ищущим Его воздает». Это касается не каждого. Воздаяние распространяется не на всех, кто знает о Божественном бытии. Бог открывается и благотворит только тем, кто в Нем нуждается и Его ищет. Здесь о вере уже говорится как о личных отношениях. Вера угодна Богу, ибо через нее между Ним и человеком возникают уникальные отношения доверия и верности, то есть отношения личные.
«Верою Авель принес Богу жертву лучшую, нежели Каин… Верою Енох переселен был так, что не видел смерти… Верою Ной, получив откровение о том, что еще не было видимо, благоговея приготовил ковчег для спасения дома своего… Верою Авраам повиновался призванию идти в страну, которую имел получить в наследие, и пошел, не зная, куда идет…»
Через перечисление имен и дерзновений автор Послания говорит, что вера всегда имеет личное измерение. Апостол не призывает нас к теоретической вере. Чтобы «верить», нам не нужна теоретическая убежденность, не нужно знать и соглашаться с некими пунктами катехизиса. Нас призывают присоединиться к праведности и вере праотцев. Призывают подражать вере Ноя и Авраама, Исаака и Моисея, Давида и Самуила…
«Верою обитал Авраам на земле обетованной, как на чужой», — читаем мы в Послании к Евреям. «…И жил в шатрах с Исааком и Иаковом, сонаследниками того же обетования; ибо он ожидал города, имеющего основание, которого художник и строитель Бог» (Евр. 11, 9-10).
Мы, люди современной культуры, привыкли к тому, что живем в городах и бетонных домах. Мы привыкли к тому, что наш дом должен быть неприступной крепостью. Привыкли к тому, что дом должен быть надежным и основательным. А упомянутые в Послании еврейские патриархи — Авраам, Исаак и Иаков — вели образ жизни кочевников. А их жилище — шатер — было не «домом», а, скорее, временным убежищем: местом, где можно было на какое то время укрыться от зноя и ветра…
Праотцы не строили городов, подобно древним грекам. И они не надеялись, подобно грекам, что стены города, цивилизация — уберегут их от невзгод судьбы и опасностей мира. Живя в хрупких шатрах, они вверяли свою жизнь и судьбу Богу. Ведя скитальческий, кочевнический образ жизни, праотцы жили подобно вечным паломникам. Не находя себе постоянного места на земле, они стремились к граду Божиему, ожидали города, «архитектором и строителем» которого будет Сам Бог.
Вера зиждется на доверии и верности. Вера — это акт высшего самопревосхождения человека, когда он полностью отказывается от всего «своего» и отдает себя и все, что имеет, во власть Бога. «Верою Авраам, будучи искушаем, принес в жертву Исаака…» (Евр. 11, 17). Бог потребовал от Авраама немыслимого. «Бог сказал: возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе» (Быт. 22, 2). Нам невозможно представить, что чувствовал Авраам, восходя на свою гору веры. Мы не можем себе представить всей глубины его недоумения и боли… Но каждого из нас Священное Писание призывает сегодня разделить дерзновение и полноту веры Авраама — «отца верующих» (Гал. 3,7).
Мы привыкли к тому, что наша религиозная жизнь строится по неким «правилам игры». Привыкли к тому, что Бог не просит от нас чего-то «сверхдолжного». К тому, что для спасения достаточно соблюдать заповеди и участвовать в Таинствах. Но, дабы наследовать веру Авраама, — мы должны пройти через искушение. Война, бедность, страдания, смерть… Увы, эти слова обычно пишутся Провидением на листке судьбы через запятую…
«Где Бог, когда мы страдаем? Где Божие милосердие, когда умирают лучшие?» Никому из нас не удастся обойти эти вопросы, встречаясь с реальностью войны сегодня. Никто не может освободиться от них, без сомнений и внутреннего протеста. Не крича, как нам кажется, «в пустоту»: где Ты? Почему Ты оставил нас? Где теперь Твое милосердие?
Вера — это акт верности. А еще — в своей полноте — вера — это доверие и общение… Мы не видели, как по Божиему слову «из невидимого произошло видимое». Мы не были свидетелями того, как Ной готовил «ковчег для спасения дома своего». Не видели, как Авраам и Исаак смиренно шли к месту жертвы…
Но, разделив с праотцами дерзновение их веры, — мы обнаружим, что крик отчаяния не обращен в пустоту. «Где ты?» — ищет Бога наше отчаяние. «Где твое милосердие?» — кричит Богу боль нашего сердца. И вдруг, вблизи нас, совсем близко — мы слышим голос Христа: «Я здесь, Я страдаю рядом с вами, Я разделяю вашу боль, Я до сих пор страдаю вместо вас».
Вера — это ожидание… Бог вот-вот ответит на наш вопрос. Божия рука вот-вот заменит Исаака — Единородным Сыном Отца. Бог вот-вот спасет нашу страну от ужаса войны… Но до тех пор, пока мы не услышим Божие слово, до тех пор, пока не откроется нашему взору Божия благость — пребывает время искушения, время веры, время ожидания невидимого.
Будем же верны Богу. Устраним сомнения. Будем просить у Бога, чтобы Он послал в наши сердца Свой дар доверия. Испросим у Бога Живого, чтобы Он устроил из нас, — живых Божиих камней, — Небесный Град, которого ожидал Авраам и все святые отцы, память которых мы сегодня празднуем.
Христос — свершение и полнота всей ветхозаветной праведности — посреди нас!
И есть, и будет!