Блог

Святой Симеон Новый Богослов является глубочайшим мистиком Православной Церкви. Когда мы говорим о церковной мистике, мы не имеем в виду субъективные иллюзии, с которыми мистика обыкновенно ассоциируется у людей, живущих вне опыта Церкви. Мистика Церкви – это, во-первых, действительность или “очевидность” – выражаясь словами Паскаля. Она не имеет и малейшей примеси иллюзорности. Во-вторых, мистический опыт Церкви не субъективен, но кафоличен. Он является в большей или меньшей степени достоянием всех членов Церкви. Этот общий опыт обуславливает единство Церкви, хотя и не только он.

Все члены Церкви идут по одному и тому же пути Богопознания. Одни быстрее, другие медленнее. Все зависит от произволения каждого и преуспевания в очищении своего сердца от страстей. Св. Симеон еще в этой жизни дошел туда, куда крайне редко кто доходил до и после него, и поделился увиденным с другими. Неоднозначной была и есть реакция на эти его откровения. Они с энтузиазмом воспринимаются в монашеской среде. Но часто не “вписываются” в построения богословов, занимающихся богословием, так сказать, “профессионально”.

Ниже читателю предлагается опыт перевода основной части одного из наиболее интимных слов преп. Симеона, в котором святой рассказывает об экстатическом опыте соединения с Божественным светом некоторого юноши Георгия, под которым следует подразумевать самого оратора. Это катихитическое, то есть огласительное слово важно еще тем, что в нем преп. Симеон выступает против распространенного как в его, так и в наше время заблуждения, что святость достижима только в монастыре.

Перевод сделан по изданию, осуществленному в Греции в серии “Филокалия” (1989). Эта многотомная серия, которая продолжает издаваться до сих пор, содержит полное собрание сочинений трудов восточных Отцов-аскетов. Ее издание, осуществляемое издательским домом Елевферия Меретакиса “Византион” и издательством “Григорий Палама”, до недавнего времени находилось под редакцией крупнейшего греческого патролога, профессора Фессалоникского университета Панайота Христу († 1995). Каждый текст в этой серии имеет введение и параллельный перевод на новогреческий язык. Предлагаемое слово находится под номером 22 и озаглавлено следующим образом:

О ВЕРЕ, и учение о тех, кто говорит, что никому невозможно достичь совершенства в добродетелях, имея житейские попечения. И в начале полезный рассказ

Братья, отцы, добро есть проповедовать всем милость Божию и обнаруживать вокруг себя Его благоутробие и неописуемую благость к нам. Я, как видите, не постился, не совершал бдений, не спал на земле, “только смирился, и Господь вскоре спас меня,”—говорит Божественный Давид. Или, если сказать короче: “Только уверовал, и Господь принял меня”. Ибо для стяжания смирения нам нужно преодолеть множество преград, однако чтобы найти веру – нам не мешает ничто. Ибо когда мы от всей души пожелаем, вера немедленно действует, так как является даром Владыки и природным дарованием, хотя и она зависит от нашего свободного желания, – так и скифы и варвары верят одни словам других. Чтобы показать вам силу действия сокровенной веры, я расскажу для подтверждения своих слов одну историю, которую услышал из верных уст.

Жил в наше время в Константинополе один юноша по имени Георгий. Ему было около двадцати лет. Он был красив видом и казался высокомерным в одежде, нраве и походке, так что некоторые люди, которые смотрят только на внешнее и осуждают других, подозревали о нем плохое. А он познакомился с одним святым монахом, который жил в одном из городских монастырей. Юноша вверил ему свою душу и получил от него небольшое молитвенное правило с повелением не опускать его.

Юноша попросил, чтобы он дал ему книгу, в которой бы содержалось описание жизни монахов и того, как они подвизались. И старец дал ему книгу монаха Марка о духовном законе. Юноша принял ее как посланную от Самого Бога и, надеясь почерпнуть из нее великую пользу, всю старательно и внимательно прочитал. Вся книга оказалась полезной для него, однако только три ее главы он, я бы сказал, посеял в своем сердце. В одной из них говорилось следующее:

Если хочешь своего уврачевания,
позаботься о совести,
делай то, что она говорит тебе,
и найдешь желаемое.

В другой говорилось:

Кто взыскует
действия (энергии) Святого Духа
до исполнения заповедей,
тот похож на купленного раба,
который, только его купили,
сразу же хочет освобождения.

И в третей:

Слеп тот, кто взывает и говорит:
“Сын Давидов, помилуй меня”,–
молится телесно
и не имеет духовного познания.
Когда же этот слепец,
прозрев, увидел Господа,
то уже не называет Его сыном Давида,
но, исповедав Его Сыном Божиим,
поклоняется Ему.

Итак, читая это, юноша был восхищен и уверовал, что блюдением своей совести обретет желаемое; исполнением Божественных заповедей познает действие Святого Духа и благодатью Его духовно прозреет и увидит Господа, от любви и вожделения к Которому таяло его сердце. Он с надеждой стремился к первичной и незримой Красоте. Он уверял меня с клятвой, что не делал ничего другого, как только то, что каждый вечер совершал то маленькое правило, которое определил ему старец, и после этого засыпал в кровати. Когда же совесть говорила ему: “Сделай еще поклоны, пропой еще несколько псалмов, прочитай больше молитв “Господи помилуй”, – ты же можешь,”— он охотно и без сомнений слушался ее, как будто это ему говорил Сам Бог; так он поступал всегда. С тех пор он никогда не засыпал, если его совесть осуждала его и говорила: “Почему ты не сделал этого?”

Итак, неукоснительно слушаясь ее, он с того самого дня каждый день увеличивал свое правило, пока через небольшое время его вечернее последование не возросло значительно. Днем он работал управляющим в доме одного патриция, а также каждый день бывал в императорском дворце, заботясь о необходимом для жизни. И так никому из людей не было известно его подвизание. Он же каждый вечер проливал слезы и все чаще творил земные поклоны, падая лицом на землю. Ноги его [во время молитвы] были соединены и неподвижны. С болью, стенаниями и слезами молился он к Богородице. Припадал к пречистым ногам Господним так, как будто видел Его телесно, и, как слепой, просил, чтобы Господь помиловал его и дал ему духовно прозреть. Поскольку правило каждый вечер увеличивалось, юноша продолжал молиться до полуночи, так что во время молитвы ни лень, ни безразличие не овладевало им, и ни один орган его тела не шевелился. И даже взгляд его не отвлекался. Он стоял неподвижно как столп или как бестелесный.

И вот однажды ночью, когда он стоял и произносил более умом, чем устами: “Боже, милостив буди мне, грешному”,— внезапно явилось с высоты богатое божественное сияние и наполнило все место. Когда это случилось, юноша не понимал уже, находился ли он внутри дома и под крышей. Ибо везде видел один только свет и не заметил, как упал на землю. У него не было ни страха упасть, ни мирской заботы. Ничто из того, что беспокоит людей, которые облечены телом, не тревожило тогда его помысел, но, достигнув полного сосуществования с невещественным светом, думая, что и сам он стал светом, и забыв обо всем мире, он переполнился слезами, невыразимой радостью и ликованием. Затем ум его поднялся на небо и увидел другой свет, более светлый, чем тот, который его окружал. Внезапно он увидел стоящим возле того света того святого и равноангельного старца, который вручил ему правило и книгу.

Когда я услышал об этом, то подумал, что предстательство того святого много содействовало тому, [чтобы юноша удостоился такого просвещения], и что Бог все устроил таким образом для того, чтобы показать ему, какой высоты добродетелей достиг этот святой.

Когда видение прошло, и он, как сам сказал, опять пришел в себя, радость и изумление остались, и из его сердца струились слезы, полные сладости. Наконец он упал на кровать, и в это время пропел петух, извещая о наступлении полуночи. Вскоре в храмах забили к утрени, и юноша проснулся, чтобы по своему обычаю петь псалмы.

Это произошло, как Богу известно, Которой и совершил все это согласно Своим судам, так что юноша не делал ничего более, чем только то, что вы слышали, имея правую веру и несомненную надежду. Пусть никто не говорит, что он проделал это ради испытания – ничего подобного у него не было даже в помысле (так как если кто-либо испытывает и искушает, тот еще не приобрел веры). Но, отвергая всякий страстный и сластолюбивый помысел, юноша заботился только о том, как уверял меня сам, что говорила ему совесть, так чтобы относиться с бесчувствием ко всем чувственным предметам, [необходимым для] жизни, и даже саму пищу и питие не употреблять с удовольствием или часто.

Итак, братья мои, услышали ли вы, сколь сильна вера в Бога, подтверждаемая делами? Видите ли, что ни юность не является помехой, ни старость не помогает, когда отсутствует рассудительность и страх Божий? Убедились ли, что ни центр города не является для нас препятствием в исполнении заповедей Божиих, если мы хотим этого и трезвимся, ни покой и удаление из мира не полезны, если мы праздны и нерадивы? Все мы слышим о Давиде, удивляемся ему и говорим: “Один есть Давид и нет другого,”—но вот здесь некто больший, чем сам Давид. Потому что тот получил свидетельство от Бога, был помазан на пророчествование и царствование, принял Духа Святого и имел множество удостоверений о Боге. Когда же он согрешил и лишился благодати Духа и дара пророчествования, а также отчуждился обычного общения с Богом, что есть удивительного в том, если он опять просил то, от чего отпал? Тогда как этот юноша, который никогда не представлял себе ничего подобного, но будучи связан миром и видя только преходящее, так что ум его (о горе!) не помышлял себе ничего более высокого чем земное, только услышал об этом, и сразу же уверовал – и так сильно, что показал дела, достойные веры, от которых ум его оперился и достиг небес, получив благоволение Матери Христа, предстательством Которой [юноша] был удостоен милости Божией принял в себя благодать Духа. И она укрепила его на то, чтобы он достиг неба, и удостоила его созерцать тот свет, которого жаждут все, но очень мало кто достигает.

Этот юноша, который не постился на протяжении многих лет, никогда не спал на земле, не носил власяницу, не постригался в монахи, не удалялся от мира телесно, но лишь духовно, благодаря немногому бдению оказался выше известного Лота из Содома. Или, вернее, оказался ангелом во плоти, будучи осязаемым и неосязаемым, видимым, но неограниченным, человеком по виду, но бесплотным по смыслу, став для всех всем, будучи единым с единым Богом, Который знает все. Поэтому при заходе чувственного солнца его освещал сладкий свет мысленного светила, предвозвещая и предзнаменуя обетованный невечерний свет будущего века. Это истинно так, ибо любовь вожделенного отделила его от мира, от естества и от всех вещей вообще, и соделала его всего Духом и светом. И все это произошло тогда, когда он жил в городе, имел в своем попечении дом, хлопотал о рабах и свободных и заботился о всем том, что необходимо для жизни.

Сказанного достаточно, чтобы и похвалить юношу, и возбудить в вас вожделение и стремление подражать ему. Может вы хотите, чтобы я сказал вам большее — чего, возможно, и слух ваш не может принять. Однако, что может найтись более высокое и совершенное, чем это (то есть Божественное осияние. — С. Г.)? – Ничего, как об этом говорит и Григорий Богослов:

Начало,– говорит,– премудрости –
страх Господень.
Ибо где страх –
там соблюдение заповедей.
А где соблюдение заповедей –
там очищение плоти от облака,
которое препятствует душе
и не позволяет ей ясно увидеть
Божественный луч.
А где очищение – там просвещение.
Просвещение же есть
исполнение вожделения тех,
кто сильно вожделеет наибольших
или наибольшее или превосходящее большое.

(Здесь, очевидно, имеются в виду степени Богопознания. Бог познается сначала в многообразии Своих энергий /на это указывает множественное число/, затем, следуя апофатическому методу Богопознания, человек восходит выше к познанию Его как Единого и превышающего всякое познание. — С. Г.).

Из этого ясно, что бесконечный конец каждой добродетели заключается в просвещении Духом, Которого если кто получил, то достиг конца и предела всех чувств и обрел начало духовного ведения…

*****

В продолжении слова преп. Симеон Новый Богослов говорит, что мы, не творя дел Христа, не можем считаться и верующими, как об этом сказано и в Евангелии: “Верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит” (Ин.14,12). И потому, если мы не творим дел Христа, то нас ждет тем более тяжкое осуждение, чем большее знание о Боге мы приобрели.

Преподобный Симеон пишет также о том, как тяжело в миру сохранить плоды Святого Духа. Это испытал на себе и Георгий. По словам преп. Симеона он сам рассказал ему о том, что с ним случилось после чудесного явления:

“После того чудесного изменения и сверхчеловеческой помощи, которую мне ниспослал Бог, не прошло много дней, как меня постигли обычные житейские искушения. У меня появились препятствия к тайному деланию, и постепенно я лишался первых благ… Я впал в большее зло и жил так, как будто никогда не слышал и не знал святых слов Христа…”

Через несколько лет он опомнился и постригся в монахи, чтобы иметь возможность удобнее вернуть себе утраченные блага и стяжать большие, чем имел.