Альберто Мелло (Иерусалим). Глава из книги: Mello A. Evangelo secondo Matteo. Bose, 1995.
Последние строки Евангелия от Матфея (28:18-20) – исключительное место для уяснения его богословского содержания. «Я с вами» – ничто иное, как формула завета. Всегда, когда в Ветхом Завете идет речь о завете, говорится, что Господь заключил или установил его на Синае с нами (имману или иттану: ср. Втор. 5:2-3) или, в прямой речи, с тобой или с вами (ср. Втор. 29:11,13). Матфей очень дорожит этой терминологией завета и выражает ее всем своим Евангелием, от начала до конца. В начале – в имени, данном Иисусу согласно пророчеству Исайи: «Нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог» (1:23). Это пророчество о новом завете («нарекут») и о постоянном присутствии Бога в человеческой истории исполняется с воскресением Иисуса и выражается в обещании, которое дал Воскресший своей церкви. Им завершается Евангелие от Матфея: «И вот Я с вами во все дни до скончания мира». Это соответствие между началом (мет эмон: «с нами») и концом Евангелия (мет юмон: «с вами») исключительно красноречиво – оно означает, что жизнь Иисуса, в своей исторической протяженности есть период, в котором происходит переход от ветхого завета к новому. Можно сказать, что воскресение Иисуса универсализирует для «всех народов» (28:19) и увековечивает на «все дни», до самого конца истории опыт общения, переживаемого Им, «Богом-с-нами», со своими учениками.
Другие признаки, рассеянные в Евангелии, подтверждают эту реальность общения и завета, через те же самые лингвистические константы – предлог с (мета) + личное местоимение. Так, Иисус – «жених»: это самая яркая метафора, которую пророки смогли найти для выражения отношений завета между Богом и Его народом, свадебных отношений (ср. Ос. 2:18 и дал.; Иер. 2-3; Иез. 16; Ис. 54:1 и дал.) Иисус говорит: «Могут ли печалиться сыны чертога брачного, пока с ними (мет автон) жених?» (9:15). Это относится к исторически ограниченному времени Его видимого и земного присутствия и предвозвещается наступление дней, в которые Жених «отнимется». То же самое в 17:17: «О, род неверный и развращенный, доколе буду с вами (мет юмон)?» Эти выражения отправляют, имплицитно, к пасхальному опыту, в котором свадебное общение с воскресшим Мессией остается нерушимым, преодолевает смерть, распространяется хронологически и космически на каждое время и каждый народ. Другое исключительно волнующее слово Иисуса об этом общении Господа со Своими учениками, в истории и за границами истории произнесено в завершение установления евхаристии, таинства мессианского общения: «Сказываю же вам, что отныне не буду пить от плода сего виноградного до того дня, когда буду пить с вами (мет юмон) новое в царстве Отца Моего» (26:29). «Отныне»: жертва Иисуса обозначает переход от видимого исторического общения к общению невидимому и сакраментальному, обновляющему воспоминание и присутствие, вплоть до окончательного установления царства Божия. Общение с Иисусом есть ничто иное как общение в Его смерти и Его воскресении.
От этого языка завета – очень легок переход к языку присутствия: от «быть с» к «быть в». Должно процитировать следующий отрывок: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (18:20). Там, где совершается видимое общение, актуализируется присутствие, соединенное с ним. Матфей здесь использует язык учения о Шехине, божественном Присутствии, наполнявшем когда-то храм. Этой строке из Матфея имеется удивительная аналогия в одном высказывании мишнаитского трактата Авот, говорящем как раз о Шехине (Pirqe Avot III, 3). Это поучение принадлежит Шимону бен Йохаю, раввину конца I – начала II вв. и говорит примерно следующее: «Если двое сидят вместе и между ними слова Торы, с ними Шехина». Знаменательно, что в Пирке Авот пребывание Шехины связано с изучением Торы, в то время как у Матфея – с присутствием Мессии. Пирке Авот, этот фундаментальный для раввинистического еврейства текст, ни разу не упоминает о Мессии. Две разных перспективы, но они сходятся в опыте Шехины, который в раввинистическом еврействе связан с дарованием Торы, а в Евангелии – с пришествием Мессии.
Господь Иисус – среди нас, навсегда. Он есть Присутствие Бога, С-нами-Бог, божественная Шехина. Есть еще один отрывок, в котором Матфей (и опять же, только он) переворачивает, так сказать, формулу завета – в описании агонии в Гефсимании, где сам Господь просит своих учеников бодрствовать с Ним: «Побудьте здесь и бодрствуйте со Мною (мет эму)» (26:38); «так ли не могли вы один час бодрствовать со Мною?» Завет включает в себя требование: ученик должен пребывать с Иисусом, быть с Ним рядом, особенно в моменты испытаний и искушений, которыми отмечено существование каждого человека, как и Его существование. В этом положении, в этом послушании то, что мы относим к «Торе», сохраняет свое значение также и для Матфея.
Но вернемся к заключению Евангелия от Матфея. Его можно рассматривать как кальку текста, завершающего всю еврейскую Библию – 2Пар. 36:23. Это эдикт Кира, царя Персии. Кир – названный в Ис. 45:1 Машиах, «Помазанником» Господним – провозглашает три вещи: а) каждое «царство земное» дано ему Господом, «Богом небесным»; б) посылает иудеев взойти в Иерусалим и восстановить храм Господа; в) призывает на них присутствие Божие («Да будет Господь, Бог его с ним, и пусть он туда идет»). Первый и третий пункты совершенно соответствуют тексту Матфея («Дана мне всякая власть» / «Я с вами»). Также в Евангелии от Матфея имеется призыв к миссии, но не для реконструкции храма, а для евангелизации народов. Как если бы Матфей хотел сказать, что храм разрушен и уже нет необходимости восстанавливать его: Шехина Бога, духовное присутствие умершего и воскресшего Мессии, сопровождает свой народ, куда бы он ни пошел. Храм был разрушен, и это разрушение своевременно: рассеявшийся Израиль должен евангелизировать язычников. Последние должны быть «научены» и «крещены». У Матфея ни полслова о принципиальном знаке разделения между евреями и народами, о том, что было самой трудной проблемой Павла – об обрезании. Это значит, что для него этой проблемы уже не существовало, она уже была разрешена. Храм разрушен, вместе с ним рухнула стена, отделявшая Израиль от народов. Завеса разорвана (ср. 27:51). Местом собраний, домом молитвы «для всех народов» (выражение, опущенное Матфеем, в 21:13) является уже не храм, а нечто другое.
«Церковь и время», №2 (35), 2006. С. 78-81.
Перевод с итальянского: игумен Арсений (Соколов).