16 святогорских святых: труды, подвиги, чудеса

С 12 июля православные верующие могут молиться новым Святогорским святым. Сразу 16 подвижников, жизнь которых была связана со Святогорской Лаврой в 17-20 веках, канонизированы согласно решению Священного Синода Украинской Православной Церкви.


11-12 июля в Свято-Успенской Святогорской Лавре был совершен чин прославления Собора преподобных отцов, в Святых Горах на Донце подвизавшихся. Для участия в торжествах канонизации приехали семнадцать архиереев во главе с Предстоятелем УПЦ Блаженнейшим Митрополитом Владимиром.


Инициатива создания списка людей, которых можно было бы причислить к лику святых, принадлежит монахам Святогорского монастыря. Сведения о подвижниках собирались с самого открытия монастыря в 1992 году и после были представлены в Синод.


Первым, ещё в 1995 году, Священный Синод УПЦ канонизировал для местного почитания в лике преподобных знаменитого подвижника благочестия Святогорского затворника Иоанна (Крюкова, 1867).


Как сообщил пресс-секретарь Донецкой епархии протоиерей Георгий Гуляев, “среди 16 новопрославленных подвижников, есть люди, которые окончили свой земной путь в Святогорске, а есть те, у которых лишь часть жизни была связана со Святыми Горами. Канонизировали этих людей, как “святогорских”, так как они ассоциируются с определенным местом, где проходила их земная жизнь”.


Уже найдены мощи семерых из шестнадцати новопрославленных святых. Они будут храниться в Святогорской Лавре. Очень сложно было искать изображения подвижников. Поднимались архивы. В итоге были найлены все 16 портретов, по которым святогорский иконописец иеродиакон Мартирий написал икону.




Святитель Иларион, епископ Крутицкий


Святитель Иларион (Григорович) родился 20 декабря 1696 года в городе Соснице Черниговской губернии. Еще в юности, имея склонность к изучению наук, покинул родной дом и ушел в Киев учиться. По окончании образования в Киевской Духовной Академии в 1721 году пожелал принять монашеский постриг в Киевском Братском монастыре. В 1726 году был рукоположен в сан иеромонаха и стал префектом Харьковского коллегиума, где преподавал риторику и философию. В 1733 году Иларион был возведен в сан архимандрита и стал настоятелем Свято-Успенского Святогорского монастыря на реке Северский Донец.


Ученый муж, отличавшийся духовными подвигами, был очень требователен к себе и братии, из-за чего за это неоднократно подвергался неприятностям. Так, иеродиакон Иоасаф, сперва от себя одного, потом от имени братии, подал на архимандрита доносы в Белгородскую Духовную консисторию, обвиняя его в неправильных распоряжениях по монастырской экономии. Но вызванный следственной комиссией в Белгород на допрос Иоасаф не явился и бежал из консистории, а доверенные от всей братии – иеромонах Софоний, иеродиакон Арсений и монах Ефестион – объявили, что они решительно не знают никаких вин за архимандритом; причем иеромонах Мисаил присовокупил, что он, хотя и умеет писать, но ни сам не подписывал доноса, ни другого кого не просил подписываться за него. Таким образом, правда скоро открылась, и уже в указе консистории от 10 февраля 1735 года видим архимандрита Илариона Григоровича начальником Святогорской пустыни.


С 1738 по 1740 год архимандрит Иларион управлял Николаевской Белгородской обителью на реке Донец.


Подвижничество его на Московской земле началось со Звенигородской обители святого Саввы Сторожевского. Здесь он был настоятелем до начала 1743 года, затем управлял Чудовой обителью в Московском Кремле, причем ему назначено жалованья 300 рублей в год из сумм Московской типографии. В Москве архимандрит Иларион, несмотря на свою болезненность, кроме обычных настоятельских трудов занимался и ученой деятельностью. Он участвовал в проверке исправленного ранее церковнославянского текста Библии. В 1744 году Синод предписывал ему “при слушании и исправлении Библии каждый день поутру и пополудни кроме недельных быть и слушание и исправление Библии иметь” вместе с архиепископом Московским Иосифом. За такой труд жалованье ему было повышено до половины архиерейского оклада, то есть до 750 рублей.


В том же 1744 году архимандрит Иларион был назначен настоятелем Воскресенского Ново-Иерусалимского, что на Истре, монастыря, с прежним, “каковое за библейский труд получал”, жалованьем, а в священнослужении велено ему “облачение употреблять и мантию носить и место содержать по степени Чудова монастыря”.


Плодом деятельности архимандрита Илариона были 290 тетрадей, заключавших в себе исправленный им библейский текст. Проверка с участием членов Синода длилась несколько лет, и в 1751 году эта, так называемая “Елизаветинская Библия”, вышла из печати.


“Божиим изволением, с подобающим христианским приготовлением, совершенным исповеданием и крепкой до самой кончины памятью”, епископ Иларион почил в Бозе 3 декабря 1759 года в 9 часов вечера. Был погребен в Москве, в архиерейском доме на Крутицах, в усыпальнице под придельным храмом Никольским при Воскресенской церкви. Имя святителя Илариона включено в сословие святых и подвижников благочестия в земле Тульской просиявших (прославлен 22 сентября 1988 года).



Настоятель Святогорской пустыни архимандрит Фаддей (Кокуйлович)


Архимандрит Фаддей (Кокуйлович) родился около 1694 года в селе Песочное Кашгорской протопопии Луцкой епархии в семье протопопа Лаврентия Степановича. В мае 1719 года он поступил в число братии Елецкого Успенского монастыря, 13 сентября того же года был пострижен в монашество, 9 декабря посвящен во иеродиакона и затем вскоре во иеромонаха. 6 октября 1721 года за свою духовную мудрость и строгую подвижническую жизнь отец Фаддей был назначен наместником Новгород-Северского Спасского монастыря, в сентябре 1722 года – префектом и учителем риторики Черниговского коллегиума. В марте 1733 года был награжден саном архимандрита.


24 февраля 1738 года отец Фаддей был определен настоятелем Судженской Предтечевой пустыни. Через год, в тот же день 24 февраля 1739 года перемещен в Святогорский Успенский монастырь, где принял на себя обязанности настоятеля. Насколько разоренной и нищей принял в управление архимандрит Фаддей Святогорскую обитель видно из святительской грамоты 1742 года, выданной по его просьбе: “В том монастыре были хутора и мельницы, но в прошлом, 1737 году, от набегов татарских, и в 1739 году от моровой язвы, вовсе без остатку разорены и ныне обстоит крайнее убожество…”


Но не успел отец Фаддей приступить к устроению монастырских дел и улучшению церковного благочиния, как по указу Синода от 14 января 1741 года принужден был отправиться в Москву: ему, известному своим образованием, надлежало участвовать в исправлении славянского перевода Библии. Тогда же архимандриту было поручено временно, до окончания исправления, управлять Московским Крестовоздвиженским монастырем.


К сентябрю 1742 года работа была завершена, и отец Фаддей, собрав в Москве пожертвования в пользу разоренного Святогорья, возвратился в обитель. Если вспомнить что в то время Изюм и другие поселения Изюмского полка также сильно пострадали и от татар, и от чумы, то помощи ждать было неоткуда. Несмотря на это опись монастыря, составленная после его смерти, показывает, что он успел возродить монастырь во всех его частях, расширить новыми постройками, обогатить вкладами и пожертвованиями.


Архимандрит Фаддей известен не только как благоустроитель Святогорского монастыря, но и как строгий подвижник, истинный монах и любитель монашества. Благодаря ему появились в ущельях Святых Гор отшельники, а на монастырских хуторах – скитники, и обитель снова процвела духовными подвигами своих иноков.


Скончался блаженный труженик архимандрит Фаддей после 20 лет настоятельского служения обители 25 мая 1758 года. По сохранившемуся преданию, был похоронен на кладбище возле церкви святых Апостолов Петра и Павла. Впоследствии на этой усыпальнице образовался провал в одном склепе. Люди увидели сохранившихся нетленно трех лиц в митрах, одним из которых был архимандрит Фаддей. Почитание архимандрита Фаддея народом в лике подвижников благочестия засвидетельствовал в XIX веке святитель Филарет (Гумилевский) в своем описании Святогорской обители, а жизнеописание отца Фаддея было опубликовано еще в XIX веке в книге “Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков”, где он значится в подвижниках благочестия Харьковского края.



Настоятель Святогорской пустыни архимандрит Рафаил (Мокренский)


Рафаил Мокренский, префект и с 1753 года ректор Харьковского коллегиума. Волей Божией образованный и благочестивый отец Рафаил в июне 1758 года в сане архимандрита стал настоятелем пустынного Святогорского монастыря. Народная память чтит архимандрита Рафаила как строгого подвижника благочестия и ко времени его относит цветущее состояние обители по жизни духовной. Кроме того, архимандрит Рафаил известен как строитель.


На правой стороне Северского Донца, в 3 километрах от монастыря, в уединенной местности, окруженной с трех сторон скалистыми горами, находился в древности скит Святогорской пустыни, называемый Святым местом. В одно время хотели даже перенести туда весь монастырь, вероятно, из-за татарских разорений. Для удобства обороны между горами был протянут оборонительный вал и площадка устроена в виде батареи, следы которой заметны до сих пор.


Святогорская обитель, обустроенная еще в предшествовавшие годы, при архимандрите Рафаиле была довольно богатой, – сам же настоятель, напротив, мог похвалиться своей христоподражательной нищетой, которая стала особенно явна для всех после его смерти. “1765 года февраля 10 дня, – писал в Изюмскую полковую канцелярию наместник обители иеромонах Иоанн, – Святогорского Успенского монастыря архимандрит Рафаил Мокренский волею Божиею от сея временныя жизни преставился и … по себе… ничего с имущества своего не оставил, все при жизни своей беднякам и неимущим раздал”.


Блаженнопочивший архимандрит Рафаил положен был в Петропавловском храме, незадолго до этого им же построенном и освященном святителем Иоасафом Белгородским. Интересное свидетельство имеется в историческом описании Святогорской пустыни, сделанном Григорием Кулжинским: “В недалеком расстоянии от подошвы Святогорской скалы, к западной стороне от монастырской ограды, есть другая усыпальница, древнейшая: она занимает ровное пространство длиной в 50 и шириной в 25 сажень. Посреди этой усыпальницы стоит каплица (часовня) на месте престола бывшей здесь некогда Петропавловской церкви. Между могилами на этой усыпальнице находится могила строгого подвижника, архимандрита Рафаила Мокренского. Уже в позднейшее время на этой усыпальнице сделался провал в одном склепе, и люди видели покоющихся трех лиц в митрах”, одним из которых был отец Рафаил.


По свидетельству архимандрита Арсения (Митрофанова), над местом, где было это древнее кладбище, хранившее кости святых подвижников, в ночное время проходившие мимо видели иногда тусклые огоньки.


К сожалению, Петропавловское кладбище было полностью срыто в безбожные годы советской власти. В настоящее время на этом месте установлен памятный деревянный крест.



Настоятель Святогорской пустыни архимандрит Арсений (Митрофанов)


Архимандрит Арсений (в миру Алексей Яковлевич Митрофанов) родился в 1805 году в городе Ливны Орловской губернии. По благословению великого старца и подвижника преподобного Серафима Саровского, у которого он побывал трижды, в 1832 году Алексей Митрофанов отправился в Соловецкий монастырь, где жил, занимаясь послушаниями наравне с прочими братиями до апреля 1833 года.


В 1835 году Алексей Митрофанов поступил в знаменитую Глинскую пустынь, славившуюся в то время духовной опытностью своего настоятеля, игумена Филарета (Данилевского). В 1842 году состоялось знакомство отца Арсения с благочестивой четой Потемкиных, владельцами Святогорского имения в Харьковской губернии. По их ходатайству в 1844 году стал он первым настоятелем возрождавшейся древней Святогорской обители.


Благодаря отцу Арсению за короткое время были построены многие здания и храмы, открыты мастерские и лавки, обновлены древние церкви и пещеры.


Полный энергии духовной, но обессиленный физически тяжким ревматическим недугом, 12 октября 1859 года в 6 часов 30 минут утра архимандрит Арсений мирно скончался. По завещанию своему отец Арсений был погребен в пещерах святогорской скалы. Впоследствии благодарная святогорская братия, по предложению отца Германа, близ могилы отца Арсения своими руками ископала новую пещерную церковь во имя преподобного Алексия, человека Божия – святого, которому почивший настоятель был посвящен от купели крещения.


О его блаженной загробной участи свидетельствует рассказ преподобного Иоанна Затворника. Тот в день своей кончины видел бывшего своего старца Глинского игумена Филарета с учениками его, святогорскими умершими отцами: архимандритом Арсением и духовником иеромонахом Феодосием. Они соборно совершали молебен святителю Николаю и звали его к себе.


Перед закрытием Святогорской обители в 1922 году мощи архимандрита Арсения были перезахоронены в неизвестном до сих пор месте. Так поступили братия из-за опасения, что во время безбожной кампании изъятия церковных ценностей и осквернения святых мощей пещерная гробница почитаемого настоятеля будет вскрыта и осквернена. В настоящее время склеп архимандрита Арсения открыт и благоукрашен мраморным подсвечником с латунным литым распятием. На прежнем месте восстановлена беломраморная плита с кратким жизнеописанием настоятеля.



Настоятель Святогорской пустыни архимандрит Герман (Клица)


Архимандрит Герман происходил из богатого купеческого рода Черниговской губернии и в миру назывался Григорием Ивановичем Клицею.


24 июля 1840 года Григорий с отеческой любовью был принят в Глинскую пустынь игуменом Филаретом, который, прозорливо посмотрев ему в глаза, уже тогда провидел в нем будущего подвижника. В 1844 году инок Григорий простился с Глинской пустынью и вместе с казначеем отцом Арсением перешел в Святые Горы – возобновлять древнюю запустевшую обитель. “Сосредоточенный в себе и молчаливый, – писал о нем его духовный друг А.Ф. Ковалевский, – не чужд был он тогда особенных дарований духовных, в нем даже проявлялась под час прозорливость, которая его самого удивляла”. Неутомимый труженик своей обители, отец Герман не был лишен и особенных знаков благоволения к нему Царицы Небесной, видеть которую сподобился он дважды в своей жизни. Первое явление ему Божией Матери было во время соборного акафиста Пресвятой Богородице, который совершал игумен Арсений в Покровской церкви.


В 1859 году скончался архимандрит Арсений, и на его место, по единогласному желанию всей святогорской братии, был избран иеромонах Герман. По принятии своих настоятельских обязанностей отец Герман много думал и унывал, что не в состоянии он будет понести возложенное на него бремя. Однажды, размышляя об этом, он задремал и в сонном видении узрел перед собою Царицу Небесную, а по сторонам Ее – святителя Николая Чудотворца и святителя Германа Патриарха – своего покровителя. Богоматерь, показывая отцу Герману небольшую трость, которая была у нее в руках, сказала: “Почто унываешь? Не ты будешь управлять обителью, а Я: ты в руках Моих будешь как эта трость!”


Много трудов и забот за время своего настоятельства положил отец Герман на дальнейшее развитие и процветание Святогорской обители, которая преимущественно ему обязана своим благоустройством. Будучи сам учеником старца-игумена Филарета, отец Герман старался поддерживать и укреплять в своей обители традиции старчества, введенные в Святогорье еще архимандритом Арсением.


Известный литератор А.Ф. Ковалевский описал его жизнь отца Германа: ” Полный бессребренник в келейной своей жизни, отец Герман никогда не имел в кельи своей денег, даже почтовых марок избегал иметь в запасе для писем, и когда они ему были нужны, посылал за ними к казначею… То же крайнее нестяжание хранил он в отношении одежды: рясы и подрясники носил до полнаго их обветшания… Кожаный пояс носил он один чуть ли не со дня своего пострижения и до смерти, все починяли его, из широкого стал он совсем узким, а старец все продолжал его носить… Пищу вкушал он тоже всегда братскую, не имел особенного повара и стола, а приносили ему ее с братской трапезы, если не бывал он на ней сам… Вообще у него был обычай, пред служением трапезы не вкушать, и, если случалось ему два, три и более дней сряду служить, то вся его пища тогда состояла в том, что после Литургии, с сослужащими ему иеромонахами, закусить чего холодного, а потом выпьет чаю, да опять его напьется пред вечернею. Всю первую седмицу святой четыредесятницы, а также и страстную седмицу, вареной, теплой пищи он не вкушал, не пил и чаю, довольствовался хлебом, квасом и соком капусты, и то в очень умеренном количестве, чтобы только не ослабеть…


Совершая Божественную Литургию, он нередко плакал пред святым Престолом, и в это время лицо его принимало какой-то особый просвещенный, серьезный и богомысленный вид… В это время дух его, видимо, пересиливал немощь плоти, а она у него была велико-болезненна и очень немощна… Именно благодать Божия поддерживала его в этих молитвенных его подвигах и трудах, которыми добрый пример представлял он для своей братии. Если не служил, то все-таки обязательно ежедневно бывал на всех богослужениях церковных в своей обители, и так делал изо дня в день, всю свою жизнь. Бывало, приедет поздно вечером домой, а в 12 часов ночи уже первый является в храм Божий на утреню и бодро стоит ее до конца…”.


В день убийства Императора Александра II 1 марта 1881 года отец Герман служил в Покровском храме, где имел особое чудесное видение: частица, вынутая из просфоры за Государя, была видна окровавленной. Это очень испугало и смутило настоятеля, который понял, что это предвещает что-то недоброе. И действительно – вскоре по телеграфу пришло известие об убийстве Императора социалистами.


Преставился отец Герман, приобщившись Святых Христовых Таин, 13 апреля 1890 года на 75-м году жизни, из которой 50 лет провел в монастыре и 30 лет в настоятельстве. Похоронен в склепе под притвором скитского храма Ахтырской иконы Божией Матери. В 1920-30-е годы храм переоборудовали под столовую санатория “Степной”, который разместился в корпусах бывшего Ахтырского скита, а в притворе устроили кочегарку. Из любопытства кочегарами был вскрыт склеп настоятеля, мощи которого они нашли нетленными. Прибывшие сотрудники НКВД полностью разобрали гробницу, изъяли из нее мощи отца Германа и закопали их, по словам старожилов, где-то под оградой скита. Несмотря на полное уничтожение Ахтырского скита, память о могиле архимандрита Германа, а также о находящихся рядом могилах преподобного Иоанна Затворника, настоятеля архимандрита Вассиана благоговейно сохранялась в народе, который всегда с молитвой посещал это место. После открытия в 1992 году Святогорской обители братией монастыря через несколько лет был восстановлен склеп настоятеля. При раскопках могилы были найдены остатки гроба, облачения, украшения митры и наперсного креста, а также несколько косточек.



Архимандрит Софроний (Смирнов)


Архимандрит Софроний (Смирнов) родился 8 апреля 1828 года в Москве в семье священника. Успешно окончил училище и Московскую Духовную семинарию. В 1853 году поступил на послушание в Святогорскую Успенскую пустынь.


Видя в отце Софронии монаха высокой духовной жизни, способного к управлению братией, и его безупречное 20-летнее служение в священном сане, настоятель архимандрит Герман рекомендовал его на должность настоятеля Свято-Димитриевского Ряснянского монастыря, куда он и был назначен в 1881году с возведением в сан игумена. В 1885 году отец Софроний был переведен в Холмско-Варшавскую епархию и назначен духовником Холмского архиерейского дома, а впоследствии – духовником Холмской духовной семинарии. С 1887 года – настоятель Арзамасской Высокогорской Вознесенской мужской пустыни. Спустя 2 года игумен Софроний был возведен в сан архимандрита.


Архимандрит Софроний управлял Арзамасской Высокогорской пустынью 20 лет. Задолго до ухода на покой отец Софроний избрал для уединенного жительства урочище Майданная Поляна в лесу Высокогорской дачи и выстроил там келью. Рядом с кельей был построен деревянный храм и освящен в честь Сошествия во ад Господа Иисуса Христа. В скором времени в лесу возле его кельи стали селиться избранные им духовные чада. В поселении постоянно проживали 12 послушниц в отдельном келейном корпусе, и таким образом возникла община, жизнь которой была подчинена строгому монастырскому уставу.


Однажды в поселение к архимандриту Софронию пришел мужчина – часовых дел мастер и сказал батюшке:


– Ваше Преподобие, я хочу Вам в подарок часы изготовить.


– Ходить-то они не будут, – ответил старец.


– Да как же, батюшка! Я их из лучших материалов сделаю!


– Не в материалах дело, а в Воле Божией.


– Ваше Преподобие, очень уж хочу Вам подарок сделать, соберу часы!


– Ну что ж, сделай, год-то они еще походят, а там и станут, – согласился батюшка.


Часы были изготовлены, но день в день, ровно через год после разговора с отцом Софронием часовщик скончался. Об этом и говорил прозорливый старец.


Почитание старца при жизни было огромным, имя его было широко известно не только в Нижегородской епархии, но и за ее пределами.


Шел 1921 год, приближалось время отшествия старца в вечность. Однажды батюшка пригласил к себе в келию послушницу Анастасию.


– Настенька, благословляю тебя ехать в Арзамас и купить там керосинку. Только пешком не ходи, а иди на разъезд Костылиха, поедешь на поезде.


– А кто меня посадит на поезд?


– По моему благословению посадят.


Когда она села в поезд, вошел в ее вагон седенький старичок, подошел к Анастасии, назвал ее лесной жилянкой и, обратясь к ней по имени, дал ей серебряные деньги и попросил их пересчитать. Она пересчитала и отдала ему, а затем по его просьбе еще дважды пересчитывала, после чего он сказал ей: “На день преподобного Серафима будет у вас великое торжество. Сколько гостей соберется! Какое у вас будет богослужение! Да как запоют: “Во блаженном успении…” Девушка спросила старца: “Как Ваше имя?” “Убогий Серафим”, – ответил незнакомец. После он исчез. Когда она вернулась из Арзамаса и пришла в лес, отец Софроний встретил ее с радостью и, не вспомнив про керосинку, начал выспрашивать, кого она видела и с кем говорила. Выслушав ее, архимандрит встал перед иконами и возблагодарил Бога. С этого дня отец Софроний стал неустанно готовиться к отходу в жизнь вечную.


Пророчество преподобного Серафима Саровского исполнилось в точности: 19 июля/1 августа 1921 года архимандрит Софроний преставился на 94-м году жизни. Отпевал отца Софрония Преосвященный Михаил, епископ Арзамасский, с сонмом духовенства при многочисленном стечении народа. Погребен старец был в часовне Животворящего Креста Господня.


Батюшка завещал похоронить его в скромном облачении, с простым крестом и Евангелием и предсказывал, что могилу его разорят, но впоследствии произойдет обретение его мощей с великой славой. Все случилось именно так, как говорил отец Софроний: разбойники в поисках драгоценностей разрыли могилу, вскрыли гроб, но ничего не нашли. Пришедшие привести могилу в порядок жители близлежащего села обрели нетленные мощи старца Софрония, хотя с момента захоронения минуло более 20 лет.


Духовные почитатели старца Софрония с благоговением ожидают исполнения пророчества о втором обретении его мощей с великой славой.



Начальник скита Святогорской пустыни иеросхимонах Лонгин (Грифцов)


Иеросхимонах Лонгин, в мире надворный советник Леонтий Павлович Грифцов, родился в июне 1798 года в городе Рязани, происходил из духовного звания.


Окончив курс в Рязанской Духовной Семинарии он довольно быстро стал идти по ступеням гражданской службы и был назначен прокурором в город Уральск. Служба в этом городе была для него блестяща: он пользовался почетом в высшем кругу, жил открыто, любил бывать в гостях и у себя принимать гостей. Это особенно любила его супруга, женщина своенравная и капризная. Убедившись воочию в неверности своей жены, он оставил ее и поехал в Киев, где от старца Парфения получил настоятельный совет: без всяких сомнений и колебаний ехать в Святогорскую пустынь и там подвизаться до конца своей жизни. “Там твое место, – говорил ему старец, – иди туда и путь спасения обрящешь: воля Божия – подвизаться тебе в этой обители, принести ей пользу твоими трудами, за которые сама Богоматерь, Начальница обители той, воздаст тебе в будущем веке”.


В 1854 году, прибыв в Святые Горы, весь свой денежный капитал, по примеру апостольскому, положил он к ногам архимандрита Арсения, в общую корвану монастырскую. Немолодой уже годами, привыкший к почету и преимуществам по службе, бывший прокурор наравне с простыми послушниками проходил нелегкую для него стезю новоначалия иноческого. Архимандрит Арсений, оценив подвиг самоотвержения бывшего прокурора, полюбил его от души и начал отличать своим доверием. В уважение его лет и доброго жития, облек он его в рясу и камилавку. Стали его звать в обители отцом Леонтием, хотя по документам и состоял он все по-прежнему надворным советником Леонтием Грифцовым. Вскоре, отец Арсений, зная подвижническое направление Леонтия Грифцова, несмотря на то, что он был еще не монах, даже не указной послушник, назначил его начальником новоустроенного скита на Святом месте.


Келейная жизнь его в скиту представляла нищенскую обстановку, все предметы комфорта были тщательно изгнаны из его келий, царила в них иноческая простота и нищета, доходящая даже до излишнего.


Освободившись от уз брачных (в 1870 году скончалась его жена), он был формально определен в число послушников, пострижен в мантию и вскорости в 1873 году рукоположен во иеромонаха. Ревностно начал служить старец алтарю Господню, усугубил свои подвиги молитвенные, но, ветшая телом, ослабевая силами, видимо клонился к западу жизненному. Неутомимо служил он святогорскому скиту, по-прежнему был его начальником и крепко держал бразды управления им. Благодаря его умению хозяйствовать, скит, не обременяя собой обители, приносил еще ей немалую выгоду, именно по поминовениям по запискам скитской часовни.


В одежде старец любил особенно нищету, подолгу носил ее и не любил ею щеголять. Бельем служила ему нередко грубая и острая власяница, носимая по голому телу. Старец говорил, что власяница эта, ему очень полезна, излечила его от ревматизма, разбивает в теле кровь и служит ему предохранением от сквозного ветра. Про духовную пользу власяницы старец умалчивал.


Через пять месяцев после пострижения в схиму 14 июля 1882 года старец умер. 15 июля тело предано земле за стеною горного места скитской церкви. Благодарная обитель Святогорская и достойный ее настоятель почтили могилу старца прекрасным чугунным памятником.



Первый духовник возобновленной Святогорской пустыни иеромонах Феодосий


В 1844 году иеромонах Феодосий вместе с казначеем Глинской пустыни иеромонахом Арсением (Митрофановым) и другими братиями изъявил желание, перейти в восстанавливавшуюся Святогорскую пустынь. Назначенный духовником братии и приходящих богомольцев, отец Феодосий всецело посвятил себя делу спасения ближних. Настоятель архимандрит Арсений вспоминал о нем: “Если бы вы знали, сколько он принес пользы для одних военных, которые заезжали сюда, по дороге на Кавказ, и слагали здесь бремя греховное, иногда – за несколько дней до кончины, ожидавшей их на поле битвы…”


“Двери его келии, – вспоминал А.Ф. Ковалевский, – были всегда открыты для нуждающихся в его советах братий; всякая вражда и нестроение меж ними всегда прекращались его действенным словом, причем строго держась завета Апостольского “Солнце да не зайдет во гневе вашем”; немедля примирял он враждующих и не позволял священнослужителям без этого приступать к алтарю Господню. Первым словом его к пришедшему на исповедь было: “Мирен ли ты со всеми?” И с этого обычно начинал он всегда свои духовные советы братии”.


Для более безмолвного творения Иисусовой молитвы отец Феодосий часто уходил с четками в руках в лес. Живший в тесной прихожей его келии послушник Трофим замечал, что по возвращении из леса лицо старца сияло какой-то необыкновенной светлостью, так что сначала пугался, боялся к нему подойти и заговорить. Но однажды, по своей простоте, он все же осмелился спросить старца: “Что это, батюшка, когда приходите Вы из леса, лицо у Вас такое светлое и сияющее, так что мне даже страшно бывает на Вас глядеть?” Со смирением, скрывая свои благодатные дарования, отец Феодосий отвечал: “Это тебе так кажется, брат, солнце нажжет мне лицо, вот и сияет, а ты этому не дивуйся и никому об этом не говори”.


А однажды, придя из леса в порванной рясе, он просил Трофима зашить ее. Трофим осмелился спросить: “Как и чем порвана ряса?” Отец Феодосий откровенно ответил: “Боролся в лесу с бесами: напали они на меня стаей, все хотели четки из рук вырвать и кричали, чтобы не молился я молитвой Иисусовой. Но Бог помог, четки удержал, хотя и порвались они местами, зато уж рясе досталось”. Сказав это, подвижник строго приказал сего никому не говорить, а сохранить в тайне. В келии отец Феодосий не имел кровати, а спал на полу. Трофим в досках пола, где он спал, однажды заметил клопов и хотел залить их кипятком. Старец не позволил ему. “Клопы, – сказал он, – своими угрызениями напоминают мне неусыпающего червя, который уготован грешникам, и вызывает во мне покаяние. Не лишай меня этих насекомых, чтобы я потом не жалел”.


Отец Феодосий скончался 20 октября 1850 года на 58-м году жизни. О блаженной загробной участи отца Феодосия свидетельствует видение, которого сподобился преподобный Иоанн, Затворник Святогорский, за день до своей кончины. Он видел во сне покойных старца игумена Филарета Глинского, архимандрита Арсения и духовника иеромонаха Феодосия, соборно совершавших молебное пение святителю Николаю и звавших его к себе.



Духовник Святогорской пустыни иеромонах Киприан (Манько)


Иеромонах Киприан (в миру Косьма Манько) родился в 1811 году в семье войсковых обывателей Харьковской губернии Купянского уезда. Будучи 24-летним юношей, поступил на послушание в Глинскую пустынь, где среди других сверстников-послушников особенно духовно был близок Григорию Клица, впоследствии архимандриту Святогорской пустыни Герману. В 1844 году вместе с казначеем иеромонахом Арсением, послушником Григорием и другими братиями Косьма Манько перешел в возродившуюся Святогорскую пустынь. Уже через неделю после прибытия бывших Глинских братий в Святогорье, отец Арсений ходатайствовал перед Харьковским Преосвященным епископом Иннокентием (Борисовым) о разрешнии на пострижение четырех послушников: Григория (Клица), Стефана (Нехаева), Кодрата (Черного) и Косьмы (Манько).


10 сентября 1855 года отец Киприан был назначен братским духовником. В этой должности он много потрудился для братии Святогорского монастыря.


Современник отца Киприана, хорошо его знавший, А.Ф. Ковалевский писал о нем: “Старец духовник иеромонах Киприан отличался при опытности своей духовной, редкой добротой: был он именно земной ангел, а не человек в этом отношении, никакая злоба или обида не могли возмутить его, все терпел и сносил он любвеобильно и в таком же духе кротости и миролюбия руководил он исповедавшуюся у него святогорскую братию, от настоятеля до последнего послушника. Добрый старец скончался 1874 года 25 июня, искренно оплаканный всей святогорской братией, среди которой и доселе память его очень чтится”.


Погребен был возле подземной церкви преподобных Антония и Феодосия Киево-Печерских. Погребение отмечено гробницей, покрытой чугунной плитой, и является почитаемым братией и паломниками местом.



Духовник Святогорской пустыни иеромонах Иоанникий (Аверкиев)


Иеромонах Иоанникий (в миру Трофим Никитович Аверкиев) родился в 1823 году в семье государственных крестьян Ливенского уезда Орловской губернии. Нна 16-м году жизни мальчик начал просить родителей благословить его в монастырь. Его желание монашества особенно усилилось после одного знаменательного сна.


Виделась Трофиму церковь и собор монахов в мантиях и клобуках, чинно шедших на сходку посреди церкви и певших божественную песнь, – они взяли его за руки и повели с собой, говоря: “Иди с нами, не бойся родителей огорчить, воля Божия быть тебе с нами”.


Не получивши разрешения от матери и отца, он тайно покинул родительский дом; с одним лишь куском хлеба в сумке, босой пришел в Толшевский Спасо-Преображенский монастырь Воронежской губернии. Здесь был принят настоятелем и начал проходить иноческое житие. Но не суждено было Богом подвизаться Трофиму в этой обители, где провел он всего три месяца. Его отец, связав ему ноги веревкой, чтобы не ушел, привез сына домой. Бедный юноша принужден был покориться воле родительской и снова жить в родном доме. После смерти отца мать не стала удерживать его и благословила на поступление в монашество.


10 октября 1845 года прибыл он в Святогорскую пустынь и был принят архимандритом Арсением. Братский духовник иеромонах Феодосий взял Трофима себе в келейники и поместил его в своей тесной передней. Отец Феодосий много обучал его деланию молитвы Иисусовой и основам монашеского жития. Так, под руководством опытного старца, не утаивая пред ним погрешностей, восходил юноша к совершенству.


24 марта 1850 года Трофим был пострижен настоятелем отцом Арсением в рясофор с наименованием Тимона и назначен на послушание пещерника. Обязанностью его было прислуживать преподобному Иоанну Затворнику в его пещерном затворе. 2 апреля 1854 года Тимон был пострижен в мантию и наречен Иоанникием. 16 августа 1857 года монах Иоанникий был рукоположен во иеродиакона и стал особенно прилежать службе церковной, продолжая, по-прежнему, и келейно подвизаться в посте и молитве, чтении книг духовных. В свободное время уходил он в лес, там уединялся и беседовал с Богом сосредоточенною молитвою Иисусовою.


Вскоре отец Иоанникий был назначен в скит преподобного Арсения Великого на Святом месте, где продолжил свое диаконское служение. Здесь он так изнурял себя подвигами поста и молитвы, что начал ослабевать в здоровье: у него открылось кровотечение гортанью, он похудел и, наконец, окончательно слег. Едва живой, отец Иоанникий был привезен в больницу монастырскую, где на одре пролежал около полугода. Однажды, когда ему было очень плохо и окружавшие уже ождали его скорой кончины, услышал он голос Спасителя: “Восстань, будь полуздрав и служи на пользу душевную ближних твоих”. С тех пор он начал поправляться и стал, действительно, полуздрав: тощ, хил и слаб, подвержен частым горловым кровотечениям.


14 августа 1864 года отца Иоанникия рукоположили во иеромонаха и назначили духовником богомольцев. Чувство сострадания к больным и страждущим было особенно присуще отцу Иоанникию. Души врачевал он словом совета духовного на исповеди, а тела – молитвой и помазанием освященным елеем. Особенно бесноватых отец Иоанникий был истинный благодетель: он врачевал их небоязненно молитвой, прочтением заклинательных молитвословий по Требнику и помазанием елеем от лампады святогорской чудотворной иконы святителя Николая, и Бог его руками нередко совершал чудеса. Иные бесноватые больные жестоко его поносили отвратительными ругательствами, другие богохульствовали, а были и такие, что устремлялись на него с ударами, так что и побои он терпел от них. Однако победа была на его стороне: страдальцы умолкали, смирялись, начинали молиться Богу и плакать, после чего следовало их полное исцеление.


Однажды приведен был к нему громадного роста мужчина, линейный казак из-за Кубани, со зверски искаженным лицом; его с трудом влекли два дюжих казака, его сродники. Бесноватый ревел нечеловеческим голосом, и рев медведя, и вой волка, и хрюканье свиньи попеременно слышались в звуках его голоса, глаза же сверкали невыразимой злобой. В Святогорской пустыни пред собором, стоящим на возвышении, находится каменная просторная лестница, ведущая на площадку, где стоит собор. Подведя бесноватого к этой лестнице, спутники не могли уже никакими силами вести его далее, о чем один из них и пошел в собор известить отца Иоанникия. Тот вышел сам из собора в епитрахили с требником в руке и, небоязненно подойдя к распростертому на земле больному, готовился начать читать над ним заклинательные молитвы; больной вдруг вскочил, схватил отца Иоанникия в охапку и, перебросив через плечо, побежал с ним по лестнице вокруг собора. Бывшие при этом люди испугались и не знали, что им предпринять: бросились вслед за бесноватым и увидели, что как раз против западных дверей собора опять повалился он на землю, отец же Иоанникий, цел и невредим сидел на нем и держал его за волоса. Сродники бросились, чтобы связать веревкой руки и ноги бесноватому, но отец Иоанникий это им воспретил, говоря: “Не троньте, оставьте его в покое, более он уже не побежит; мы с ним поборолись и вот видите, чей верх”, – причем показал на голову бесноватого, держимую им крепко за волосы. Потом встал, прикрыл бесноватого своей епитрахилью и начал читать над ним заклинательные молитвы. Больной лежал тихо, только тяжело дышал, как бы собираясь нечто из себя извергнуть; наконец, с большим усилием, извергнул смрадную кровавую пену, столь смрадную, что окружавшие его, не терпя смрада, от него отшатнулись. После этого больной приподнялся, встал, начал класть поклоны по направлению к собору, вошел в самый собор и там усердно молился, а на другой день, после исповеди у отца Иоанникия, приобщился Святых Тайн, к которым прежде, уже около пяти лет, не мог приступить. На исповеди объяснил он, что беснование постигло его в то время, когда он дерзнул нанести побои своей матери, и с тех пор жестоко его мучило. С полной надеждой на выздоровление отправился он из Святых Гор домой на Кубань, получив наставление от отца Иоанникия, как себя вести, чтобы опять не подвергнуться действиям злого духа.


Впоследствии отец Иоанникий говорил, вспоминая этот случай, что когда бесноватый вскинул его к себе на плечи и понес по лестнице на площадку вокруг собора, почувствовал он в себе какую-то необычайную силу, которой без труда поборол бесноватого, мысленно призывая сладчайшее Имя Господа Иисуса.


При конце жизни отца Иоанникия к общей болезненности его присоединились и различные несчастные случаи, пагубно отозвавшиеся на его здоровье. Однажды во время путешествия по железной дороге поспешил он сесть в вагон и, оступившись, упал под колеса, где благодаря только крайней худобе своей избежал смерти, попав в пространство между вагонами и платформой; весь поезд прошел над ним, слегка лишь черкая колесами об его бок. После этого он долгое время себя плохо чувствовал, бок его как бы одеревенел и покрылся синевой.


Перед смертью отец Иоанникий сильно болел воспалением легких. Почил в Бозе 10 февраля 1882 года. Похоронен был у подземной церкви преподобных Антония и Феодосия Печерских.



Подвижник и прозорливец Святогорской пустыни иеромонах Исаакий (Головин)


Отец Исаакий поступил в святую обитель в 1847 году, а в 1865 году был пострижен в монашество. Избрал для себя один из труднейших подвигов христианского благочестия – Христа ради юродство. Начиная свой подвиг, отец Исаакий ограничивал себя в самом необходимом: ел очень мало и даже не пил чай. Проводил все время в молчании, молитве и богомыслии, только кратко отвечая на необходимые вопросы. Одежда его была ветхая, поношенная, чаще всего его можно было видеть одетым в холщовый подрясник (балахон), подпоясанный веревкой – в таком одеянии ходил он и зимой, с кожаными рукавицами на руках.


– Отец Исаакий, вы простудитесь, – скажет кто-либо из братии.


– Ничего, браток, я не простужусь: я – в рукавицах.


А сам ходит по двору, собирает разный хлам и кладет себе за пазуху.


– Батюшка, зачем вы собираете этот хлам? Вас за это поносят и осуждают.


Отец Исаакий только улыбнется и скажет:


– Этого мне и нужно, чтобы меня унижали. Господь сказал: “Горе, егда добре рекут вам вси человецы” (Лк. 6, 26).


Сапоги он всегда носил очень большие с кожаными галошами, которые при ходьбе производили сильный шум. Зимой он одевался в летнюю одежду, а летом – в зимнюю. Спал на полу, хотя в его келии и была койка, на которую горой были наложены дрова. Несмотря на сильные зимние морозы, келью он никогда не отапливал. Вместе с тем, не нуждаясь в топливе для себя, он в свободные от послушаний часы для избежания праздности старательно заготовлял дрова, которые складывал и хранил около своей кельи, пока братия не забирали их для общего употребления. В 1890 году отец Исаакий посвящен во иеромонаха и переведен к больничной церкви, где и жил до самой своей кончины. Здесь он уже больше не скрывал в себе духовной мудрости, но с отеческой любовью принимал всех приходивших к нему, так как святая жизнь его и под покровом юродства делала его заметным среди других братий. В награду за подвижническую жизнь и смиренномудрие Господь Бог сподобил отца Исаакия дара прозорливости и благодати исцелений. Сотни богомольцев спешили на больничный хутор повидать батюшку Исаакия, чтобы получить его благословение. Из множества случаев прозорливости отца Исаакия здесь приводим лишь один, исполнение которого произошло уже в наше время.


Однажды, на Пасхальной седмице архимандрит Вассиан вместе со старшей братией монастыря, любуясь Святыми Горами, вел разговор о том, чтобы на противоположной Фавору горе, над дачей господ Потемкиных устроить храм Вознесения, подобный Преображенскому храму. Этим храмом на горе усугубилась бы красота Святых Гор, и исполнилось бы заветное желание отца Арсения, который именовал эту гору Елеоном и еще при жизни намеревался устроить там храм. В это время по двору монастыря проходил блаженный старец отец Исаакий. Монастырское начальство решило испросить у прозорливца благословения на постройку храма. Старец приложил ладонь козырьком к глазам своим, пристально посмотрел на гору и сказал:


– Нет! Там нет места! Там стоит громадный человек!


Сказавши эти слова, отец Исаакий с большой поспешностью удалился из монастыря в свой любимый скит на Святом месте. Непонятными показались старцам слова блаженного отца Исаакия, но храм все-таки не решились строить без благословения.


В 1927 году некоторые участники этого разговора увидели исполнение этого пророчества – на указанной старцем горе был поставлен громадных размеров памятник революционеру Артему (Сергееву), который сохранился до наших дней.


Скончался старец Исаакий в 1903 году.



Настоятель Святогорской пустыни архимандрит Иоиль (Озерянский)


Архимандрит Иоиль – один из выдающихся cвятогорских настоятелей XVII века, первый исследователь истории Святогорского монастыря. Он настолько был известен как ревностный благоустроитель Святых Гор, что в святогорском Синодике 1710 года прежде всех других настоятелей записан “род преподобнейшаго отца архимандрита Иоиля Озерянского”.


По грамотам 1679 года мы видим архимандрита Иоиля настоятелем Святогорского монастыря. Скромна и убога была тогда Святогорская обитель: среди гор, над рекой Северский Донец высилась меловая скала, в скале прорублены пещерные ходы и высечена церковь с трапезою и несколькими кельями, в прорубленные окна которых, на север, открывались необозримые пространства, поросшие непроходимыми лесами – таков был вид Святогорского монастыря в XVII веке.


До конца своих дней архимандрит Иоиль усердно заботился о благоустройстве Святых Гор, о сооружении заложенного им в 1679 году Петро-Павловского храма. Об этом свидетельствует большое количество просительных грамот к Русским Государям, написанных им по разным нуждам обители. В 1679 году отец Иоиль, чтобы представить полный доклад с прошением Государю, впервые описывает историю Святогорского монастыря.


Немногие, только краткие сведения о жизни Святогорского монастыря в то время находятся в различных грамотах архимандрита Иоиля. Так, с его слов известно, например, что численность братии вместе со сторожами, которых было 6, едва превышала 30 человек. Отец Иоиль писал: “А ныне их в том монастыре архимандрит, и иноческого чину 15 человек, да мирских работников наемных людей для работы живет человек по 10 и меньши и больши”. Другое письменное его свидетельство уточняет, что иноки были “старцы русские и иноземцы” по национальности.


О некоторых трудностях жизни в пещерах можно иметь представление из слов самого настоятеля архимандрита Иоиля, который писал, что Святые Горы – “место водою скудное, живучи де в том монастыре он, архимандрит з братиею, из реки Северского Донца носят воду по лестнице на себе бочками 600 ступеней по мере с 200 сажень. И в монастыре водою великое оскудение, а телегою и саньми взвозить не мочно, и учинены лестницы, и вгору ходят по одному человеку”.


Одним из главных подвигов жизни архимандрита Иоиля стало исповедничество. Что же, в сущности, представляет этот подвиг исповедничества, который принял на себя преподобный отец Иоиль? Соблюсти чистой и непорочной святую Православную христианскую веру в татарском плену, среди враждебных мусульман, претерпевая от них в течение двух лет мучения, озлобления и лишения.


Несмотря на неоднократные случаи запустения обители то ли от моровых язв, то ли из-за татарских погромов, то ли по причине закрытия ее в XVIII веке, при которых исчезали и документальные свидетельства о предшествующих насельниках и настоятелях обители, народная память благодарно сохранила краткие сведения о приснопоминаемом отце Иоиле. С благоговением люди относились к его памяти, почитали место погребения его, которое после случившегося в XIX веке провала обнаружило нетленность его святых мощей вместе с архимандритами Фаддеем и Рафаилом. Их святые мощи было предложено братией положить на вскрытии в храме, но благословением настоятеля их оставили на прежнем месте, обозначив его нишей с иконой и лампадой. К сожалению, в настоящее время из-за перестроек корпусов в советский период и снос самого братского кладбища место погребения пока не найдено.



Настоятель Святогорской пустыни архимандрит Трифон


Архимандрит Трифон (в миру Скрипченко Тихон Васильевич) родился в 1865 году в селе Прорубь Сумского уезда Харьковской губернии в крестьянской семье. С 1890 года Тихон становится насельником Святогорской пустыни. Приняв монашеский постриг и иеромонашеский сан, отец Трифон в 1909 году был избран братией четвертым настоятелем Святогорской пустыни после ее возобновления в 1844 году.


События 1917 года и приход новой советской власти трагично отозвались на дальнейшей судьбе Святогорского монастыря, разграбление которого началось с 1917 года. С этого времени для архимандрита Трифона начинается путь исповедничества.


Примером того, что пережил отец Трифон в годы разорения обители (1917-1922 гг.) служит одна из записей монастырского летописца иеродиакона Луки (Грицкевича): “В полчаса четвертаго 2/15 января (1919 г.) вечера из-за моста к воротам гостиницы на шестнадцати подводах подъехали шестьдесят хорошо вооруженных, одетых частью в военную форму, частью по-штатски молодых людей… Около восьми часов утра очередной иеромонах совершил проскомидию поздней Литургии и иеродиакон, выйдя на амвон, провозгласил: “Благослови, Владыко”,- как вдруг бандиты явились в храм, набросились на священнослужителей и начали тащить их в ризах вон из церкви, но затем по просьбе дали им разоблачиться и выгнали на тротуар, куда согнали всех монашествующих (с настоятелем архимандритом Трифоном, казначеем игуменом Герасимом, духовником иеромонахом Каллистом), поставили в ряды и начали обучать воинским приемам; причем, над многими чинились разныя пытки: били, толкали, разули на снегу настоятеля и надели на него опорки, стригли волосы, заставляли курить, пить чернила, уксус. Так продолжалось до двух часов дня. После этого погнали всех в трапезную церковь, где вновь подвергались издевательствам, какия только могли тогда бандиты изобресть, особенно на настоятеля извергалась разная хула и ругательства”.


8-12 июня 1922 года в городе Бахмуте состоялось судебное заседание Донецкого Губернского РевТрибунала. Судили 9 человек святогорской братии во главе с архимандритом Трифоном. Главное обвинение – сокрытие церковных ценностей от изъятия в помощь голодающим. Приговор был вынесен после 6-дневного суда, который приговорил архимандрита Трифона (Скрипченко) к 2 годам принудительных работ с лишением свободы.


Перед закрытием монастыря архимандрит Трифон постриг в монашество своего будущего преемника – послушника Тихона Стрельцова. При постриге он был наречен Иоанном. В 1926 году по ходатайству отца Трифона отец Иоанн был рукоположен в сан иеромонаха, и стал “временно исполняющим должность настоятеля Успенской общежительной пустыни в Святых Горах при Всехсвятской церкви”. В 1931 году была закрыта и эта последняя святогорская церковь.


В это время, по свидетельству некоторых духовных чад, отец Трифон был осужден и сослан на каторжные работы. После каторги ему было запрещено возвращаться в родную Харьковскую область. Не желая поселиться далеко от Святогорской обители, он избрал для жительства село Сватова Лучка, находившееся в 70 километрах от Святогорья, но уже в другой области – Луганской. Здесь он жил до конца своих дней – 14 мая 1939 года. В тот же самый день, когда хоронили архимандрита Трифона, была закрыта церковь села Сватова Лучка, и с нее были сброшены на землю железные кресты.


Один из них был поставлен на могиле скончавшегося в изгнании настоятеля-исповедника. Благодаря этому спустя 63 года новая братия Святогорской обители без особых затруднений смогла отыскать среди других погребенных могилу архимандрита Трифона.



Настоятель Святогорской пустыни схиархимандрит Михаил (Галушко)


Схиархимандрит Михаил (в миру Галушко Максим Кузьмич) родился в 1877 году в селе Пальное Харьковской губернии. Получив образование в земской школе, Максим 5 марта 1893 года поступает на послушание в Святогорскую пустынь. Не оставляя подвигов молитвы и непрестанного внутреннего трезвения, пятнадцать лет своей послушнической жизни Максим провел на различных тяжелых послушаниях, и как сам он свидетельствовал перед судом РевТрибунала в 1922 году: “Положивши все свое здоровье на всех черных работах, какие только приходилось работать… теперь страдаю грыжей и ревматизмом ног и рук”.


После закрытия обители небольшое количество иноков поселилось возле бывшей монастырской кладбищенской Всехсвятской церкви. Настоятелем ее был назначен иеромонах Михаил. 11/24 февраля 1924 года отец Михаил епископом Онуфрием (Гагалюк) был возведен в сан игумена. 21 февраля 1935 года митрополитом Константином (Дьяковым) возведен в сан архимандрита.


1 июля 1942 года в Троицком соборе города Славянска на заседании монашествующих было принято решение об открытии Святогорской обители. Заместителем настоятеля заочно назначили игумена Михаила. После вторичного изгнания из обители архимандрит Михаил был схвачен властями, жестоко избит и измучен. Его обвиняли в сотрудничестве с немцами, в предательстве, за что посадили в тюрьму. В конце 1943 года отец Михаил окончательно поселился в городе Харькове.


Всемилостивый Господь еще при жизни сподобил своего избранника многих благодатных даров. Так, по благодати Господней, батюшка исцелял недужных. Один случай исцеления рассказала некая раба Божия Марфа уже после его смерти. Она была усердной прихожанкой Благовещенского собора, для украшения которого делала цветы, но болезнь не давала ей покоя – она сильно страдала ногами и еле-еле передвигалась на костылях. И вот, однажды отец Михаил пригласил ее на ночную службу. Она пришла на литургию, батюшка ее причастил и по окончании службы говорит ей: “Марфа, иди ко мне”. Она оцепенела и смотрит на него. “Иди, иди. Не бойся. Иди”. И вдруг Марфа сдвинулась с места, костыли с грохотом упали на пол, и она пошла своими ногами.


Для всех, кто знал отца Михаила, он был “добрый пастырь”, сердечный, отзывчивый. Во всем батюшка был воздержан и немногословен. Кушал мало, любил пить чай. Перед смертью батюшка выпил чаю, затем сказал матушке: “Евфимушка, и ты попей”. После этих слов он тихо, мирно скончался. Это было 24 марта 1961 года.


Прошло много лет с того времени и братия, помня последнего своего настоятеля и его желание быть погребенным в святой обители, 22 сентября 2001 года обрели его честные останки в городе Харькове. Десница отца Михаила сохранилась нетленной. Облачив мощи в новые монашеские одежды и положив в новом гробе, братия с честью перенесли их в Успенский собор Святогорской обители.



Игумен Иоанн (Стрельцов)


Игумен Иоанн (в миру Тихон Яковлевич Стрельцов) родился 16 июня 1885 года в крестьянской семье в селе Корочев Харьковской области. “С малых лет состоял и обучался послушанию при Святогорской общежительной пустыни в Святых Горах в числе братии”. С 1926 года отец Иоанн – преемник отца Михаила и отца Трифона в деле руководства оставшейся братией, с этого времени он назначается “временно исполняющим должность настоятеля Успенской пустыни во Святых Горах при Всехсвятской кладбищенской церкви”. В 1930 году за борьбу против обновленческого раскола награжден золотым наперсным крестом.


В 1931 году отец Иоанн был арестован и пробыл в тюрьме 3 месяца. Сразу же после выхода из тюрьмы – новое заключение. Снова отец Иоанн содержался 3 месяца под стражей. 8 октября 1937 года отец Иоанн был арестован и осужден на 10 лет лагерей.


“…Я пробыл под заключением февраль, март, апрель, май, июнь, июль; в августе месяце 1938 года была врачебная комиссия и меня по болезни признали к 4 категории только на легкие работы, и в августе 1938 года меня по моему желанию отправили на этап на работы, дабы не сидеть в тюрьме, и прибыл я в Каргопольский исправительно-трудовой лагерь НКВД Архангельской области”. В апреле 1943 года отец Иоанн досрочно освобожден. До 1949 года был настоятелем Успенской церкви селе Крюково Владимирской области. Ко времени настоятельства отца Иоанна в Крюково относятся первые свидетельства о его чудотворениях: известно, что им был исцелен один из иереев Владимирской епархии. 18 июня 1949 года отец Иоанн был снова арестован и находился в ссылке до 1956 года.


По выходе из лагеря отец Иоанн вернулся на Донбасс и получил приход в селе Карловка. Около 1962 года батюшка был переведен в село Покровское, где служил до своей смерти. Вспоминает А.Е. Солонская: “У моей мамы заболела грудь. Врачи обнаружили раковую опухоль. Мы с некоторыми женщинами поехали в Почаев, где нам сказали: “Болезнь серьезная, терпи, готовься ко кресту”, – и посоветовали съездить к отцу Иоанну в село Покровское. “Он, – добавили они, – обладает даром святителя Николая Чудотворца”. Поехали мы с ней к отцу Иоанну. Он говорит ей: “Ты подожди, постой здесь рядышком. У меня лекарство есть, я тебя вылечу”. Мама рассказывает: “Я жду его, все подходят Крест целовать”. И вдруг отец Иоанн ударил ее кулаком в грудь. Она после этого говорит: “Вот как же так? Меня и зять обижает, и монах обижает”. Но с того момента у нее перестала грудь болеть, хотя уже ожидали ее смерти.”


Вспоминает Крамарь М.Н.: “Приходит ко мне подруга и говорит: “Поехали в монастырь”. Пошли мы за благословением к отцу Иоанну, и он говорит мне: “Ты езжай”, – а подруге: “А ты что, умирать туда поедешь? Не надо, умирай дома”. Я поехала в монастырь, а по возвращении узнала, что подруга моя уже умерла”.


В день своей смерти отец Иоанн, несмотря на недомогание от внезапно пришедшей болезни, смог подняться и отслужить еще Божественную литургию, за которой приобщился Святых Таин. На 40-й день после смерти матушка Гавриила (келейница) сподобилась видения – ей явился живой отец Иоанн. И после кончины батюшки не перестали люди ехать к нему – теперь уже на могилку – как было заповедано самим отцом Иоанном. Великая благодать Божия, обитавшая в почившем, не оскудела в нем и по смерти, но продолжает изливаться чудесно на приходящих верующих.



Христа ради юродивый монах Феофил (Шаронин)


Монах Феофил (в миру Федор Шаронин) был родом из мещан города Севска Орловской губернии. Посвятил себя нелегкому подвигу юродства Христа ради. Преосвященный Филарет (Гумилевский), епископ Харьковский, посещая Святогорскую пустынь, всегда призывал к себе Федю (так звали старца в обители), поил его чаем и любил выслушивать иногда резкие речи юродивого, который и с Владыкой обходился запросто, как с равным себе, всегда умел сказать ему нечто на пользу души.


Федя нес послушание в монастырской кузнице, которой заведовал мантийный монах Дорофей (Жила). Обладая большой физической силой, Федя неленостно работал при кузнечном цехе, и так покорялся своему старцу отцу Дорофею, что без его благословения совершенно ничего не делал, даже и пищи не принимал. С его же благословения решался на самые необычные поступки: брал, например, голыми руками раскаленное железо в кузнице, поднимал огромные тяжести, мог несколько дней проводить без всякой пищи.


Однажды, во время приезда в обитель Преосвященного Филарета, Феодора позвали к Владыке, который в это время вкушал чай. Посадив гостя возле себя, Преосвященный Филарет налил и подал ему чашку чая. “Не буду пить, не могу пить”, – отвечал Федя. “Отчего не можешь? – спросил Владыка, – я тебя благословляю, кушай во славу Божию”. – “Ты-то благословляешь, а Дорофей не благословил”, – отвечал Федя и до тех пор не стал пить чай, пока не сходил за благословением к отцу Дорофею. Много дивился его послушанию Преосвященный и часто потом говорил, что нашел в Святых Горах нового Досифея, без благословения старца своего Дорофея ничего не делавшего.


Федя был смирен и послушен, но очень не любил слов: “Федя, ты умрешь”, которые всегда возбуждали в нем юродственное буйство. Этой фразой иногда шутили с ним некоторые из братии, однако жестоко потом расплачивались за свои шутки: сильный телом, Федя обычно нападал на подобных шутников со словами: “Не умру, а жив буду”, наносил им чувствительные удары.


Юродивый Феодор довольно долго подвизался в Святогорской обители, не изменяя своего нрава и послушания. Перед смертью долго болел ногами, около года пролежал в монастырской больнице, стал поправляться и ходить. 30 января 1868 года был на правиле в больничной церкви, после которого необычно раскланивался и прощался с братией и потом исчез. Его нашли в двух верстах от больницы в лесу, под сосной, благолепно лежащим мертвым. Тайно был пострижен в мантию с именем Феофила.


Память Собора Святогорских святых принято отмечать ежегодно 11 (ст.ст.)/24 сентября (н.ст.).



Остров“. В статье использованы материалы сайта “Донбасс православный

Цей запис має один коментар

  1. Валентина. курск 25 сентября 2009г. Коренная пустынь Крестный ход с иконой Божей матери "Знамен

    На ночном богослужении в монастыре Курской Коренной пустыне встретила двух сестер-поломниц (Людмилу и Надеждуиз Святогорского монастыря )по случаю посещения г. Курск чудотворной иконы Знамения Курской- Коренной. которые поделилисьс такой готовностью со мной всем. в чем я нуждалась : одеждой (была легко одета)…сообщением о святом месте откуда они прибыли. Перед Крестным ходом в Курск-утром- после Архирейской Литургии. с радость попили воды на дорогу поочередно из одного стаканчика. Я, занятая мыслями о событии настоящего утра, как-то слабо пригласила их к себе ночевать и дала номер д\телефона.пообещала прочитать о Святогорском монастыре в Интернете… Словом . мы расстались. Они решили идти в конце потока людей(видимо. по самой середине дороги . где прошла Богородица) . я обычно иду за певчими в начале.
    Вечером. по приходу домой с Соборной площади Курска. поняла .что лишила себя таких дорогих гостей в духовном общении. а после ознакомления со статьей о Соборе Святогорских святых ( а Людмила подарила мне икону Собор Святогорских святых) поняла. что допустила ошибку. которую могу исправить только своим обязательным посещением Святогорского монастыря.в числе курских поломников. тогда .возможно. найду Надежду и Людмилу.
    Может кто- то из Святогорского монастыря прочитает мое сообщение прошу рассказать сестрам о том .что виновата перед ними.и всегда захочу встретиться вновь.
    А статья о Соборе написана замечательно:думаю редкий человек откажется посетить сию обитель после того. как узнает о прославлении наших современников -16 монахов- в лик святых ; о трудах ее насельников. а . может быть. подумает о своем спасении за ее стенами.

Залишити відповідь до Валентина. курск 25 сентября 2009г. Коренная пустынь Крестный ход с иконой Божей матери "Знамен Скасувати відповідь