В этом году Рождество принесло печальную весть: рождественскую ночь отошёл к Спасителю Христу отец Сергий Овсянников, многолетний настоятель свято-Никольского православного прихода в Амстердаме, цельный и подлинный человек, ценный друг, интересный собеседник, ученик митрополита Антония Сурожского и продолжатель его традиции, настоящий священник, имеющий редкую свободу во Христе, о которой так много говорится, но которая, как правило, остаётся лишь словами.
Будучи настоящим священником, отец Сергий был начисто лишён всего поповского. Даже официальные титулы «протоиерей», «высокопреподобие» применимо к отцу Сергию кажутся нелепыми и режут слух. Он не был человеком Системы, но живым человеком, между послушанием Системе или Христу неизменно выбирая Христа, никогда не позволяя закрыть Его ни собой, ни чем бы то ни было. И это свойство уже само по себе редко и ценно в церкви. Не было в нём ни поповской напыщенности, ни всезнайства, ни популярного среди его коллег желания играть в «старцев», вершащих судьбы людей, и прочих нострадамусов, предвещающих будущее. Всё это было ему решительно неприятно. К нему действительно часто приходили с вопросами: «мне делать так или эдак?» и «как благословите, батюшка, так и поступлю». И, не находя простого и однозначного ответа, многие разочаровывались: «Так Вы – батюшка или кто?!». Такая модель, увы, часто привычна для церковного мира духовных помещиков и крепостных, наперегонки бегущих отдать свою свободу, подобного тому, как описывает Великий Инквизитор Достоевского: «Но знай, что теперь и именно ныне эти люди уверены более чем когда-нибудь, что свободны вполне, а между тем сами же они принесли нам свободу свою и покорно положили ее к ногам нашим». Отец Сергий брал эту выброшенную свободу, возвращал её человеку и учил ею пользоваться, как ценным даром, полученным от Бога. Так же, как учат ходить людей, мышцы которых были атрофированы много лет: «Встань, возьми свою свободу и иди! Я тебе помогу». Он не выдавал готовых решений, но приглашал вместе подумать над вопросом, и часто именно в процессе такого путешествия вместе – искреннего и честного – приходили ответы. И именно это помогало людям приблизиться ко Христу. Кто-то был искренне признателен за эту помощь и обретённую способность, кто-то, не получая быстрых и однозначных поповских приказов-благословений, к которым привык, разочарованно уходил: «батюшка ненастоящий»… Что ж, и в этом выборе проявляется свобода человека. «Итак, стойте в свободе, которую даровал нам Христос» (Гал.5:1). Именно этот призыв проходил красной нитью через жизнь и служение отца Сергия.
Отца Сергия рукополагал его учитель и друг, митр. Сурожский Антоний (Блум) 30 сентября 1990 года, целый год готовя его к этому. Подготовка эта заключалась вовсе не в механике «поповского ремесла», но прежде всего в том, чтобы во всех своих действиях, как священника, научиться видеть Евангельский смысл. «Я не буду тебя учить, но какую-то часть пути мы пройдем вместе», – говорил митр. Антоний. А ещё часто повторял прекрасную мысль: «Если вы кого-то посещаете, пусть ему будет совершенно ясно, что всё время, каким вы располагаете – пусть пять минут, – принадлежит ему совершенно безраздельно, что в эти пять или сколько-то минут ваши мысли не будут заняты ничем другим, что нет на свете человека более значительного для вас, чем тот, с кем вы находитесь». Эти слова прекрасно описывают отношения отца Сергия к другим. У него не было конвейерности, в любой встрече и беседе, какими бы кратковременными они ни были, человек знал и ощущал, что отец Сергий в данное время с ним, а не где-то ещё, не в своих мыслях и планах, а здесь, сейчас и с тобой, проходит эту часть пути, эти часы или минуты вместе. Даже беря благословение, всегда можно было ощутить, что в эти секунды он продумывает тебя, пропускает тебе через свои мысли и сердце.
Отец Сергий для очень многих стал дорогим человеком. Он не любил определений «духовник», «духовный отец» и «духовное чадо» не только даже их-за избитости этих слов, но и потому что от них веет узурпацией свободы; он предпочитал быть для человека собеседником. По первому образованию отец Сергий – физик, он закончил Физический факультет Ленинградского Государственного университета. Потом была духовная семинария и академия, диссертация, постдокторантура в Лондоне по библейским исследованиям, многолетняя работа в Объединённых Библейских Обществах над переводами Писания на чувашский, удмуртский, карельский, марийский, осетинский и другие языки. С юношества у него был принцип: не лечь спать, пока не прочитаешь хотя бы пятьдесят страниц. Эта тяга к чтению сохранилась через всю жизнь. И новая книга вызывала радость: «Володя, недавно прочитал эту книгу, очень рекомендую!». Не удивительно, что отец Сергий всегда был интересным собеседником, разносторонне образованным и постоянно стремящимся узнавать что-то новое. Помню, как он обрадовался работе над новым совместным проектом университетов Амстердама и Кампена над каталогом Византийских рукописей Нового Завета и с каким энтузиазмом он рассказывал об этой работе. С ним запросто можно было обсудить сотни тем из самых различных областей. И вместе с тем никогда не было всезнайства, всегда была честность. Отец Сергий запросто мог сказать: «у меня на данный момент недостаточно знаний для обсуждения именно этого вопроса, если хотите, давайте я почитаю, и мы вместе обсудим». И помню, как сильно меня удивила в первый раз такая, казалось бы, простая и элементарно честная реакция, но так редко встречающаяся в церковной среде. Не было в обсуждениях тем и никаких табу, немыслимо представить фразу «Вы думаете неправильно!» или «я сказал, что это так» или «почему Вы этот вопрос затрагиваете?». Если есть вопрос – значит есть искреннее вопрошание, которое нужно осмыслить с вопрошающим. Это тоже один из принципов отца Сергия.
Знакомство же моё с отцом Сергием и со Свято-Никольским приходом произошло в 2001 году. Тогда он был расположен в небольшом помещении улице Kerkstraat. Помню чаепитие после службы, прекрасную атмосферу открытости и любви, которая меня тогда удивила. В 2006 община переехала уютный район Амстердама Иордан, в здание бывшего капуцинского монастыря. Менялись стены и обстоятельства, а приход всегда был и остаётся таким же уютным и домашним, в котором я всегда ощущаю себя как дома, и до сих пор считаю своим, даже после переезда в Мадрид. Уверен, что во многом именно открытость отца Сергия стала залогом уникальности общины. Владыка Антоний (Блум) был основателем прихода, духовным отцом его первого настоятеля – протоиерея Алексия Фоогда, и его продолжателя, отца Сергия Овсянникова. Уникальность общины в том, что находясь в юрисдикции РПЦ, она не является русской, голландской или украинской. Это наднациональная, прежде всего христианская община, где службы проводятся на нескольких языках. И большинство прихожан не являются русскоязычными людьми, приход состоит из более чем двадцати национальностей, где каждый чувствует себя дома, своим. В одном месте встретились «путешественники», пришедшие из различных «дальних стран», юрисдикций и национальностей, отличающиеся друг от друга традициями, опытом, мыслями и мировоззрением… Именно в этой инаковости проявляя дар единства разнообразия, единства во Христе.
Однажды отец Сергий приехал навестить меня в Маастрихт, и я предложил встретиться у меня за ужином с архиепископом Гавриилом, предстоятелем Архиепископии Константинопольского Патриархата («Рю Дарю»), с которой у РПЦ существовало напряжение и между которыми не было прямых контактов. Отец Сергий и владыка Гавриил с радостью согласились, и вечер получился добрый и очень уютный. Позже, когда мы праздновали 100-летие основания храма, ставшего нашим и таким родным, среди гостей, разделивших нашу радость, были не только наши братья-католики, но и православные братья из других юрисдикций, в том числе и те самые братья, которые ещё совсем недавно воспринимались некоторыми как «конкуренты» или даже «враги», в т.ч. и братья «Рю Дарю» и Русской Православной Церкви Зарубежной. Именно открытость и не-системность отца Сергия привели в приход множество голландцев – протестантов, католиков, старокатоликов, атеистов… Кто-то пришёл на концерт, кто-то заглянул из чистого любопытства, да так и остался… Вспоминаю, впрочем, и как протестовали против этой открытости и против «появления еретиков в храме» некоторые наши ревнители-соотечественники, которым мир врагов вокруг привычнее и понятнее. Но время доказало правоту любви и свободы во Христе над нетерпимостью и послушанием системе. И сейчас мне бы очень хотелось, чтобы это наследие, это единство во Христе было сохранено, несмотря на грядущие изменения. Чтобы не только врата ада, но и Система – безжизненная, и способная превращать в камень всё живое, не одолела эту прекрасную христианскую общину, эту церковь Христову. И, конечно же, теперь от каждого из нас зависит, сохранится ли дар этой свободы, к которой стремился и которую являл в своей жизни отец Сергий, и станем ли продолжателями его трудов.
А сейчас сквозь слёзы от разлуки и от того, что уходит целая эпоха, проступает радость, от встречи с этим прекрасным подлинным человеком. В Рождественскую ночь, когда мы мысленно приближались к яслям с Богомладенцем, отец Сергий опередил всех нас, приблизившись сам к Спасителю Христу. Мне почему-то кажется, что отец Сергий непременно насладится общением и интересной беседой со Христом, ставшим в жизни его Другом, и будет вспоминать всех нас в этой своей беседе.
Христос посреди нас, отец Сергий. И есть, и будет! Вечная тебе память!