Смена церковной нормы? (Часть 2)

Продолжаем публикацию исследования Андрея Дударева о духовных движениях в Русской Православной Церкви, связанных с именами священников Александра Меня и Георгия Кочеткова. Читайте также первую часть.

Развитие

В конце семидесятых годов приход в Новой Деревне непомерно разросся. По воспоминаниям Зои Масленниковой, «прихожане висли на духовнике и невольно видели в остальных нежелательных соперников, отнимающих у батюшки драгоценное время; связи между его духовными чадами носили случайный и хаотический характер». Отец Александр начинает искать новые формы религиозной жизни. Он решает структурировать приходскую жизнь и приходское общение.

Создаются малые приходские группы (отец Александр тогда называет их «общениями»). [По воспоминаниям Владимира Илюшенко, это происходит в конце 1977 года. Владимир Илюшенко. Отец Александр Мень: жизнь и смерть во Христе. М., издательство «Пик», 2000, с. 229.] Прихожане, человек по семь-двенадцать группируются вокруг инициативных людей, регулярно собираются вместе, изучают Священное Писание, оказывают друг другу взаимопомощь. [По рассказу Елены Кочетковой Андрею Бессмертному-Анзимирову, отец Александр, когда его спросили, что он думает о христианском общении, ответил: «Христианское общение должно быть целенаправлено и структурировано. Совместная молитва, каноническая и свободная, доклад, обсуждение и в конце общий чай. Для дополнительного обсуждения и обмена новостями. Люди должны понимать, что участвовать в христианских приходских группах значит не болтологией заниматься, а служить друг другу, Церкви и Христу. Для углубления собственной веры и помощи новопришедшим. Просто разговоры могут позволить себе разве что студенты. Если же человек окончил институт или университет и получил образование, он должен реализовать себя в обществе, ответственно трудиться на избранном поприще, служа Богу и ближним. А всякие посиделки – пустая трата времени».] Собрания «общений» происходят конспиративно. Приходится часто менять место встреч, комуфлировать их под различные светские мероприятия (гражданские праздники, дни рождений). Состав таких групп был постоянным; новичков принимали по рекомендации священников или из числа близких друзей или родственников члена группы. Трудностей хватало (напомним, что в советское время за участие в религиозных подпольных собраниях можно было получить тюремный срок). Тем не менее, эти духовные образования оказались жизнеспособными. Отец Александр сам принимал во встречах деятельное участие: подбирал руководителей, помогал в составлении учебных планов, советовал необходимые книги. По воспоминаниям Софии Руковой, отец Александр «не уставал напоминать: как стол прочно стоит на четырех ножках, так и христианская группа должна держаться на четырех принципах: 1) совместная молитва, 2) совместное чтение Священного Писания, в первую очередь Евангелий, с размышлениями и чтением толкований, 3) совместное посещение Божественной литургии и регулярное совместное причащение, 4) совместное посильное участие в делах милосердия, взаимопомощь». [София Рукова. Отец Александр Мень. Рига: Международный Благотворительный Фонд имени Александра Меня, 2000.] Людмила Улицкая свидетельствует, что в Новой Деревне «сохранялся тот самый дух общины, где все друг друга знают, поддерживают. Отец Александр был одним из первых священников, кто возродил это раннехристианское понимание общины как семьи. До сих пор десятки людей воспринимаются мной как родственники, хотя некоторых имен я не знаю».

По-видимому, эти малые группы, «общения» складывались из огласительных групп. Руководителем группы сначала был катехизатор. На встречах шло обучение, катехизация. Катехизация включала в себя «религиозный ликбез, заучивание молитв, личные беседы со священником, исправление жизни в соответствии с Евангелием». [Воспоминания Лиона Измайлова. Он, в частности, ещё пишет: «И вот стал я в Москве по направлению Александра Владимировича ездить домой к Андрею Бессмертному, где нас человек десять проходили катехизацию, то есть религиозный ликбез. Там, на этих занятиях я тоже засыпал, поскольку Андрей, по кличке Иммортель, говорил слишком умные для меня слова. Красивый, высокий, удивительно умный и обаятельный Андрюша-киновед всегда в курсе всех новостей и событий, но как начинал что-нибудь эзотерически-экуменическое — так я сразу и отключался. Однако молитвы я учил и в Новую деревню ездил регулярно, поскольку отец Александр мне в душу запал, и у него можно было всегда выяснить все, что было мне непонятно… Ездили мы по воскресеньям в Новую Деревню на службу в Сретенскую церковь и были, можно сказать, оглашенными. Но после возгласа: «Оглашенные, выйдите» — никуда из церкви не выходили. После службы либо в кабинетике у отца общались с ним с глазу на глаз, либо у Зои Афанасьевны собирались все вместе. Зоя Афанасьевна — скульптор, специально снимала избу по соседству. Время было, напоминаю, 1981 год. И за такое собрание можно было запросто вылететь не только с работы, но и из Москвы. Андрея Черняка потом таскали и вынуждали уйти с работы. А самого отца Александра могли за такие собрания просто посадить, поскольку подобное было запрещено. И нет сомнения, что сюда просачивались стукачи. Никакого вина на этих посиделках не было. Приносили кто что мог: пироги, конфеты, сыр. Готовился чай, сидели, говорили, но в основном слушали о. Александра. Потом после общего чаепития отец разговаривал с каждым в отдельности, уединяясь в соседней комнатке. У каждого были свои личные вопросы, А. В. во всех этих вопросах заинтересованно и терпеливо разбирался. Наслушавшись “катехизатора”, садились потом за чай, и начинались разговоры про все. И споры про все. Ну, например, действительно ли это тело и кровь Господня во время причащения или символы».]

Потом группы отправлялись в самостоятельное плавание. При этом в шутку отец Александр делил прихожан на три категории: «пациенты», или «потребители», «бегущие по волнам» – те, кто не уверен в своем выборе, но мечется в погоне за духовными благами и, наконец, «соратники», те на кого можно опереться, кому можно поручить какое-либо ответственное дело. Кроме того, при Новодеревенском приходе действовали постоянные группы и кружки по библеистике, церковному пению, изучению трудов Отцов Церкви, церковной истории. Зачастую занятия в таких кружках и семинарах проводили наиболее подготовленные и образованные прихожане. При приходе была большая библиотека. Также оказывалась помощь старым, больным и умирающим, велась работа с детьми, организовывались детские праздники. Новодеревенский приход жил необычайно активной и насыщенной жизнью. При этом, по воспоминаниям Нины Фортунатовой, в группах была строгая дисциплина [Нина Фортунатова. Мой огненный ангел. М., издательство «Дом Надежды», 2009 г., с. 85]. Путь воцерковления для вновь пребывающих у отца Александра складывался примерно так: сначала человек приходит в храм, затем принимает участие в таинствах, после учится храмовой молитве, и, наконец, начинает участвовать в каком-либо общении, всё это должно быть свободно, по мере готовности человека перейти от ступеньки к ступеньке. Общение не становилось только клубом по интересам, но имело характер чего-то большего, т.к., по мнению отца Александра, «есть некая Тайна, которая должна связывать людей и в настоящей жизни, и в будущей. Эта духовная связь не может быть заменена ничем». В каком-то смысле, Мень был среди тех священников, кто фактом своего существования создавал как бы альтернативную реальность. Эта реальность была скрытой и для многих до конца неосознанной, рождался, как отмечает Яков Эйделькинд, «игровой контрмир», который был «преддверием иного будущего, пространством вечного поиска и ожидания. Это была игра, и в то же время трудно себе представить что-нибудь серьезнее этой игры…»

Надо сказать, что остальной общецерковный фон того времени, мягко говоря, оставлял желать лучшего. Приходское духовенство было бесправно и под пристальным наблюдением соответствующих органов, о духовном образовании, общении внутри прихода мало кто помышлял. Немногочисленные верующие друг с другом практически не общались. Поэтому инициативы Меня, конечно, были весьма своевременны и необходимы для хоть какого-то оживления приходской жизни. При этом, несмотря на явно удачный ход отца Александра с созданием малых групп, и из этих групп люди уходили. Через несколько лет от первого состава оставались считанные единицы. По этому поводу, как-то в минуту отчаяния отец Александр даже воскликнул: «Вся трагедия в проблеме решета: льешь, льешь воду, а что остается?..» [Из воспоминаний Зои Масленниковой]. Были и такие, кого не устраивал пастырский стиль в приходе Новой Деревни, им хотелось переложить бремя свободы и ответственности на священника, уйти от риска ошибки, но отец Александр был непреклонен: он считал свободу высшим Божественным даром и терпеливо помогал созреванию полноценного духовного самосознания. Кстати, те, кто входил в круг общения отца Александра Меня не обязательно были привязаны именно к храму в Новой Деревне. Отец Александр благословлял им причащаться и в других местах.

Юрий Кочетков начинает собственное оглашение в группах позже. Систематически делает он это во время учебы в Ленинградской духовной академии (1980-83 годы). Тогда ещё в отличие от «общений» Меня не предполагается, что эти группы будут иметь дополнительный смысл, кроме временного, огласительного. К идее создания общин, отец Георгий приходит, вероятно, позже. Огласительные беседы отца Георгия состояли из цикла регулярных встреч длительностью около восьми недель. На встречах проходило чтение Библии (Нового и Ветхого Заветов). Предполагалось регулярное участие оглашаемых в вечерних и утренних богослужениях, им также прививался навык личной молитвы своими словами и исправление жизни в соответствии с библейскими десятью заповедями. Из этого опыта позже выросла система оглашения, которая в измененном и расширенном варианте сегодня используется в Преображенском Содружестве малых братств. Оглашаемые приводились студентом Кочетковым на богослужение в академический храм. Ректор академии архиепископ Кирилл (Гундяев) (ныне патриарх Московский и всея Руси) читал над ними специальные молитвы и проповедовал им. Завершивших оглашение архиепископ Кирилл крестил в храме ЛДА.

В 1983 году также в храме духовной академии состоялась дьяконская хиротония Георгия Кочеткова. Её совершил ректор архиепископ Кирилл (Гундяев). Через несколько недель после дьяконской хиротонии, на Пасху Георгия должны были рукоположить во пресвитеры, но этому категорически воспротивился уполномоченный Совета по делам религий, и пресвитерскую хиротонию отменили. Отец Георгий на несколько лет оказался в неопределенном положении. Лишь в мае 1988 года благодаря ходатайству протопресвитера Виталия Борового и митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия он получает возможность служить дьяконом в Христорождественском храме села Заозерье Московской области. А пресвитерская хиротония отца Георгия Кочеткова состоялась 24 сентября 1989 года.

Миссия

С середины 80-х годов отец Александр Мень активно выступает с публичными лекциями во многих залах перед разными, порой весьма многочисленными собраниями. Безусловно, эти выступления можно считать миссионерскими. Это не была миссия, рассчитанная на то, что люди из зала потом будут идти на оглашение и воцерковляться. Это, как бы мы сейчас сказали, была миссия сеяния. Люди слышали Слово Божье, уходили и были предоставлены сами себе.

Отец Георгий Кочетков сразу (с 1988 года) к вопросу миссии относился более расчетливо. Сначала для тех, кто интересовался вопросами веры, специальные миссионерские встречи проводились раз в два месяца на квартирах. На таких встречах собиралось по 40-50 человек. А позже, уже в девяностые, арендовались специальные залы. И тогда количество пришедших на встречи могло достигать нескольких сот человек. Оглашение, как правило, начиналось как закономерное продолжение именно после таких встреч. Уже к началу 1990-х годов одновременно могло набираться до десяти групп и более желающих оглашаться. Стали появляться другие катехизаторы, которые строго следовали в огласительной практике системе оглашения отца Георгия.

Малые группы, группы воцерковления, «общения», общины, братства…

9 сентября 1990 года отец Александр Мень принимает от рук убийцы мученическую смерть. Однако малые группы, «общения», созданные при его участии, остаются. Друзья и единомышленники священника продолжают его служение. В 1991 году отец Александр Борисов, друг и последователь Александра Меня был назначен настоятелем храма святых бессеребренников Космы и Дамиана (Столешников переулок, 2). Этот храм и храм Успения Пресвятой Богородицы (Газетный переулок, 15, настоятель Владимир Лапшин) сейчас являются главными географическими центрами, где была бы в большей мере представлена т.н. «меневская» традиция. Также сюда можно отнести приход при подмосковном храме Сретения Господня (г. Пушкино, мкр. Новая Деревня, ул. Центральная, д. 17, настоятель Иоанн Пеньтковский, священник Владимир Архипов).

Существенно то, что при жизни отца Александра малые группы не составляли, кроме приходских, каких-то более крупных объединений. [Характерно размышление с попыткой обобщения о жизни малых групп в советский период Андрея Бессмертного-Анзимирова: «Малая группа есть более современная и действенная единица внутриприходской структуры, замечательная тем, что она неформальна и, в отличие от братств и сестричеств, не имеет устава, официальной общей кассы и т.д. При Новой Деревне такие малые группы возникли поначалу в целях изучения Священного Писания и богословских трудов. Новая форма оказалась настолько действенной, а приход разрастался так быстро, что вскоре всем членам таких групп пришлось самим возглавить новые группы. В одних группах была только общая молитва, в других читали Евангелие с комментариями и т.д. “Малые группы” оказались удивительно действенным инструментом в деле сплочения верующих, созидания христианского круга общения, взаимопомощи, возрастания в вере. Малая группа должна состоять из семи-десяти человек. При ее росте (а это обязательно) рано или поздно группа разделяется на две. Увеличение групп путем такого членения может быть бесконечным. Появление “элитарных” тенденций у некоторых членов группы — мы, дескать, уже не неофиты, нам друге другом хорошо и интересно, зачем еще кого-то приглашать? — не должны поддерживаться. Группы существуют для людей и для Церкви, а не для дружеских посиделок “среди своих”. Должен признаться, что в группах, которые вел лично я, такое случалось дважды. Оба раза я в конечном счете оставлял неофитов и прощался с впавшими в “элитарность”, пусть даже и многолетними друзьями. Православие и без того в высшей степени элитарно по своей тонкости, глубине и удивительной духовности. Зачем же плодить дух “элитарности” искусственно? Все группы собираются не реже, чем раз в неделю (не считая совместного посещения храма по воскресеньям). Это правило должно соблюдаться неукоснительно. В период андроповских гонений на “религиозных экстремистов”, и в частности на Новодеревенский приход, группы из осторожности собирались раз в две недели. Но никогда не реже. Группам не следует выступать открыто, даже когда нет гонений. Не стоит заявлять о себе: цель группы — сообща возрастать в Духе и работать для Церкви во имя Иисуса Христа. Если группа приглашает к себе человека со стороны, не надо говорить ему, как бы он ни был хорош, что пригласившие его “собираются регулярно”. Не надо и стремиться знать о других группах — меньше знаешь, меньше скажешь. Что касается тоталитарных периодов в истории страны — разгром “Христианского семинара” А. Огородникова и В. Пореша в конце 70-х годов — лучшая иллюстрация ошибочности открытых действий в такие времена. Собрание группы продолжается примерно три часа. Час — совместная молитва. Мы обыкновенно прочитывали один из покаянных канонов и ряд других молитв, в том числе апостольскую молитву из Дидахе, молитву св. Иоанна Кронштадтского (“Господи! Имя Тебе Любовь”) и последних оптинских старцев (“Господи, дай нам с душевным спокойствием…”). Второй час — занятия (изучение Священного Писания, доклад по богословию, истории Церкви и др.). Последний час — чаепитие и общие разговоры. В разговорах желательно не касаться политики или, скажем, спорта — об этом можно поговорить в другом месте и в другой раз. Эмоциональных споров избегать вообще, даже вне группы. Вести такую группу должен не один человек, а три. Один человек — формальный “неформальный” ведущий. В его обязанности входит подготовка и разработка планов изучения чего бы то ни было, регулярное чтение сообщений и докладов, распределение тем для докладов среди других членов группы и т.д. Другой — как бы администратор: он извещает членов группы о перемене места или времени встреч, владеет (во всяком случае при отсутствии свободы) телефонами и адресами членов группы, имеет информацию о необходимости помощи тому или иному члену (в болезни, унынии, при переезде, в сложных обстоятельствах и т.д.). Роль третьего более тонкая. Если о первом и втором ведущих члены группы знают, то о третьем они могут и не знать. Третий ведущий (в этой роли особенно хорошо выступают женщины) следит за тем, все ли получали слово, все ли высказывались, все ли чувствуют себя хорошо, нет ли в ком обид или неудовольствия и т.д. Роль третьего особенно важна при наличии разногласий: в этом случае третий ведущий активно старается их смягчить — вместе с двумя первыми. Группы, в которых вышеизложенные принципы реализовывались неукоснительно, достигали блестящих результатов. Они росли, множились, увеличивались и делились; их члены приобретали молитвенный опыт и знания, так что довольно быстро (примерно через год) уже сами могли становиться ведущими. Многие из членов таких групп, чувствуя за собой поддержку и любовь братьев и сестер, оказывались способны на более энергичные и творческие действия на работе или в семье. Иногда в таких группах встречались будущие муж и жена. Бывали внутри группы и ссоры. Но после них неизбежно наступал мир».]

Отчасти это было вызвано конспирацией, отчасти тем, что группы были слишком самостоятельны и, возможно, не приняли бы формы жизни в более крупной общности. В девяностые, двухтысячные годы и в настоящее время было и есть, наверное, более шести десятков формальных и неформальных групп в храмах Космы и Дамиана и Успения Пресвятой Богородицы. [Отец Александр Борисов называет цифру пятьдесят (малых групп в храме Космы и Дамиана).] В группах проводится молитвенное чтение Священного Писания, тематические встречи, служения помощи больным, бездомным и заключенным… В храме Космы и Дамиана время от времени проходят выездные приходские конференции, т.н. реколлекции, в которых малые группы принимают активное участие. Руководителей малых групп благословляет отец Александр Борисов. С ними и с активом прихода раз в месяц он проводит отдельные встречи, где обсуждаются планы на будущее, какие-то конкретные нужды, дела и служения. Есть дискуссионный клуб (встречи раз в месяц), служба взаимопомощи. С 2011 года существует Дом трудолюбия «Ной» – уникальный проект, дающий кров бездомным и помогающий их социализации. Инициатор проекта Емелиан Сосинский. Прихожане активно, в том числе финансово поддерживают проект, поскольку на самоокупаемости он существовать не может.

В общем, жизнь в приходе идет. Однако, например, Татьяна Рябинина сетует о том, что в приходе каждый знаком только с малой его частью [Приходская газета храма Космы и Дамиана №92]. В общении за пределы своей малой группы многие не выходят…

Отдельно стоит упомянуть общину «Осанна». Это инициативная группа христиан, собранная во многом благодаря просветительской и катехизаторской деятельности Андрея Черняка и его единомышленников. У общины «Осанна» есть Дом, который называется Христианский культурный центр «Встреча» (Дербеневская ул., 14 корпус 3 (123)). Центр «Встреча» создан в 2006 году. Здесь находится христианская библиотека, аудио- и видеоархив, несколько уютных залов для различных мероприятий. В залах проходят лекции и семинары библейского колледжа «Наследие» (основатель И.Я. Гриц, ректор Владимир Стрелов). Также это место используется для катехизации, киноклуба, лектория, выставок, других различных встреч и событий. Община начала существовать с конца 80-х, начала 90-х годов, сначала как молодежный христианский клуб. Встречи происходили в разных помещениях, как правило, съемных [Приходская газета храма Космы и Дамиана № 70]. По словам Карины Черняк, для общины «Осанна» «миссия — это не столько передача знаний о Христе, сколько передача опыта жизни во Христе. Важно помогать людям преодолевать их подспудные страхи и предрассудки, мешающие им приходить ко Христу, и показывать, что жизнь со Христом — это жизнь с избытком, что именно Он наполняет нашу жизнь смыслом». Недостаточно только говорить о Боге, важно приобщить людей к реальности жизни в богообщении… Силами общины выпускается журнал «Дорога вместе». В понимании Андрея Черняка община – это такое единение людей со Христом и ближними, в котором «всякий личный шаг учитывает существование других совершенно реальных людей, ”братьев и сестер”» [«Дорога вместе», №4/2012-1/2013, с. 6]. При этом Андрей Черняк говорит: «Очевидно, что существующая приходская система по многим причинам не соответствует такой картине, и приходится прилагать дополнительные усилия, чтобы восполнить недостаток в нашей повседневной церковной жизни этой необходимой составляющей полноценной жизни христианской».

Надо сказать, что общины, «общения», малые группы, молитвенные собрания «меневской» традиции представлены только в Москве и области. В других городах и областях России их нет. При этом есть большое число разрозненных людей, кто так или иначе через книги или Интернет об этой традиции наслышан. В этой связи можно вспомнить слова отца Якова Кротова, который упрекает «меневцев» за то, что они не взяли ответственности за церковный и общественный макроуровень: «немногочисленные люди, выступающие в качестве обладателей монопольного права толковать и представлять “дело” Меня в рамках Московской Патриархии, не создали какого-либо модернизированного православия, а породили ряд групп, остающихся внутри русского православия изолированными сообществами». С этим, пожалуй, можно согласиться. Ни движения в регионы, ни единого центра у «меневцев» нет. Влияние «меневцев» на события в жизни Русской православной церкви Московского Патриархата в широком смысле минимально.

Отец Георгий Кочетков и его ближайшее окружение всегда стремились к различным формам общения и собраний. В частности, первая агапа, совместная трапеза любви прошла ещё в 1975 году. Однако первая община как полноценная экклезиологическая единица родилась только в 1988 году. И довольно скоро после этого в окружении отца Георгия благодаря масштабной миссии и катехизации стали рождаться другие общины в основном из групп воцерковления. При этом все, кто был вовлечен в это непрекращающееся (и в каком-то смысле торжествующее) пространство общения и просвещения образовывали то, что впоследствии стало именоваться Преображенским братством. Первое собрание (собор) братства состоялось на праздник Преображения Господня в 1990 году. Вскоре Русской православной церкви по ходатайству братства были переданы четыре московских храма: Рождественский собор Рождественского монастыря, Владимирский собор Сретенского монастыря, храм преподобного Феодора Студита и храм Успения Богородицы в Печатниках.

В отличие от «меневского» движения, Преображенское братство практически сразу стало расширяться за пределы Москвы и Московской области. Уже в 1992-93 годах появилось оглашение в Воронеже и некоторых других регионах Российской Федерации. Стали совершаться частые совместные паломнические поездки. При этом можно сказать, что оглашение по системе отца Георгия было (и есть) довольно строгое. Оно было разделено на этапы: первый, второй, третий. Чтобы перейти с этапа на этап, нужно было получить одобрение катехизатора, и отнюдь не всегда люди так просто переводились. Ведь для этого необходимо было существенным образом исправить свою жизнь: отказаться от смертных грехов и вредных привычек, выучить необходимые молитвы, выстроить отношения с катехизатором и братьями и сестрами из группы воцерковления, прочитать рекомендованную литературу.

Начиная с 1993 года, братство пережило несколько «волн» гонений. Один за другим отбирали храмы. На конференции «Единство Церкви», организованной Свято-Тихоновским институтом при поддержке и по инициативе части высшей иерархии, руководители института во главе с ректором решили публично отказаться от своих бывших единомышленников из среды братства. Также на конференции был подвергнут обструкции и круг учеников отца Александра Меня. После конференции в церковной и околоцерковной прессе, находящейся под влиянием фундаменталистских кругов, была развернута мощная и достаточно успешная кампания по дискредитации основных идей обновления церкви. Начались открытые гонения и репрессии против сторонников церковного обновления во многих епархиях. Причем неприятие нового было связано не только с Преображенским братством и отцом Александром Менем, но и с именами отца Александра Шмемана и представителей «парижской богословской школы» в целом. В 1997 году началась новая волна гонений, преследовавших цель «выдавить в раскол» Преображенское движение. Отец Георгий Кочетков по ложному дисциплинарному обвинению без суда был запрещён в служении и вместе с двенадцатью членами братства де факто отлучен от причастия.

Меж тем в движении происходила своя эволюция. Летом 1997 года состоялось крупное единое паломничество братства в город Великий Новгород. По воспоминаниям участницы тех событий, пять вагонов поезда были заняты полностью братством. К 1998 году количество общин и групп воцерковления превысило цифру сто пятьдесят. При этом каждая община имела свой номер. Было решено механически поделить все группы воцерковления на новые церковные образования – вертикали (по последнему номеру). Таким образом появилось десять вертикалей. Где-то на рубеже 2000-х вертикали были преобразованы в самостоятельные, но связанные друг с другом братства. Движение ширилось. Уже в нескольких крупных регионах активно шло оглашение и воцерковление. Появились братства в Твери, Воронеже, Санкт-Петербурге, Архангельске, Екатеринбурге… Активно проходили паломничества.

Впоследствии Преображенское братство превратилось в целое Содружество братств (каждое из которых состоит из союза общин и групп) в нескольких городах России. В процессе этого родились новые формы жизни и деятельности: ежегодные встречи всех братств на праздники Преображения и Сретения, международные научно-богословские конференции, посвященные актуальным вопросам церковной жизни, паломничества внутри страны и за рубежом, направленные, прежде всего, на созидание связей внутри во многом разобщенной церкви и обмен многообразным опытом церковной жизни, разнообразные формы детской и молодежной работы, издательская деятельность.

Очень существенно, что в целом в ПСМБ действительно была создана единая среда общения и деятельности. Можно спорить о качестве этой среды или о том, принимает тот или иной человек её или нет, но для большинства братчиков она стала, как пишет Александр Агаджанян, особым «маленьким мирком уверенности», «социопространством, внутри которого работают мироотвергающие и мироадаптивные механизмы». Существенно, на наш взгляд, что отец Георгий создавал не просто общины и не просто братства, и даже не просто институт, а он создавал новую реальность церковной жизни. Братство не только, как магнит, притягивало к себе творческих людей, но и само становилось неким вызовом для творческого осмысления. Здесь стоит упомянуть о театре духовной драмы «Пилигрим» Людмилы и Владимира Мезенцевых, который, являясь частью проекта «Лаборатория христианского искусства», можно сказать, вышел из недр братства… Театр этот, будучи мал по размерам и не имея спонсорской поддержки, тем не менее, стал ярким театральным и духовным событием. Руководители театра удачно экспериментировали в пограничной области искусства как такового и «сферы Духа», создав серию запомнившихся спектаклей. Редкое сочетание таланта, профессионализма и духовного прозрения приводило к тому, что перед зрителем через приобщение к иным смыслам бытия ставились вопросы экзистенциального выбора и открывались новые умозрительные горизонты…

Условно жизнь Преображенского движения можно разделить на этапы, которые, возможно, помогут нам увидеть провиденциальную историю братства.

Первый этап: зарождение, первоначальный импульс, подполье. Заканчивается в 1993 году.

Второй этап: гонения. 1993-2000 годы. Антибратские силы развернули мощную компанию по дискредитации отца Георгия и его последователей.

Третий этап: укрепление, противостояние, рост. 2000-2013 годы. В это время сторонники отца Георгия расширяют огласительную и просвещенческую деятельность. Воцерковляются новые люди в разных городах страны. Активно функционирует Свято-Филаретовский институт. Регулярно проводятся конференции, в которых участвуют ученые и богословы мировой величины. Изучается движенческий опыт. В дополнение к помещениям института братство покупает и восстанавливает Братский Дом в Подмосковье. Однако у многих представителей т.н. церковной общественности к «кочетковцам» часто враждебное отношение. В январе 2013 года происходит решающая «битва», духовное «Бородинское сражение». На этот раз «полем битвы» становится храм в селе Заостровье Архангельской епархии, а спорным вопросом – практика церковной жизни общин и братств. В т.н. Заостровское противостояние, которое, к счастью, в основном происходило в Интернете, оказались вовлечены многие силы как из числа противников братства, так и из числа сторонников. Противостояние кончилось тем, что храм оказался потерян, но в то же время стало понятно, что «арсенальный запас» антибратски настроенных сил истощился. Наверное, именно в эти дни происходит некий перелом. Братство продолжило свою активную деятельность. Всё увереннее стал поддерживать братство патриарх Кирилл. Идеи обновления церкви в общем-то уже не вызывают неприятия, более того, общинность, катехизация, евхаристическое возрождение, а где-то и богослужение на русском языке – становятся общецерковными трендами.

2015 год. Начало четвертого этапа. Рецепция братского опыта? 23 августа 2015 года в храме Христа Спасителя состоялась литургия, в которой приняло участие около двух тысяч членов Преображенского Содружества малых братств. Впервые столь масштабная литургия проходила в символическом месте, которое многими воспринимается как главный храм российского православия, сакральный центр не только Русской православной церкви, но и российского государства. [В советское время таким «сакральным центром» можно было считать мавзолей В.И. Ленина. Сейчас этот центр сместился.] Но, если храм Христа Спасителя – это некая гора, некая взятая высота, выражаясь военными терминами, то с этой горы всё-таки что-то можно увидеть, подобно тому, как соглядатаи, отправленные библейским Моисеем после странствия от Синая до пустыни Фаран, поднялись на гору и увидели Землю Обетованную…

Сейчас Преображенское содружество состоит из более чем двух десятков небольших братств, проживающих в Москве и более чем десяти городах бывшего СССР. Каждое малое братство, как правило, само состоит из союза духовных семей-общин и групп. В общинах методом прямого голосования избирается старший – глава общины. Он назначает себе помощника – заместителя главы общины. Главы общин избирают главу братства. Все вместе: главы общин и глава братства – составляют совет братства. Главы братств составляют Большой совет. Есть еще председатель содружества малых братств (тоже выборная должность), и есть духовный попечитель содружества – основатель движения отец Георгий Кочетков. Главы братств напрямую не выбираются. Все этапы выборов благословляются отцом Георгием, что обеспечивает их церковную легитимность, т.к. отец Георгий – клирик РПЦ МП. Заседания совета братства и Большого совета закрытые. Как видим, структура управления достаточно жесткая с высокой степенью централизации. Она призвана держать границы собрания и знать, кто вне, кто внутри общины и братства.

У Преображенского братства есть Свято-Филатетовский Институт (Москва, ул. Покровка, 29), Братский Дом с гостиницей в Подмосковье (КПЦ «Преображение»), другие помещения в Москве и некоторых других городах. Всё чаще звучит почерпнутая в размышлениях Н.Н. Неплюева идея всероссийского братства.

Братство выпускает газету «Кифа», до этого выпускался журнал «Православная община». Также к ПСМБ относится ряд сайтов [Сайт ПСМБ, сайт Братства «Трезвение», личный сайт священника Георгия Кочеткова, Интернет магазин христианской литературы].

Продолжение.

Залишити відповідь