— Ваше Преосвященство, вскоре исполняется 2 года Вашего архиерейского служения в качестве викария Киевской митрополии, управляющего делами УПЦ. Расскажите, пожалуйста, о себе, о своем пути к Богу, к монашеству, к архиерейскому служению.
— Для меня лично момент прихода к Богу совпал с принятием крещения. Я вырос в верующей семье, проживавшей в Белогорском районе на Хмельниччине. Родители мои всегда посещали Храм Божий. Более всех в деле моего духовного воспитания потрудилась моя покойная бабушка. Вечная ей память! Атмосфера, окружавшая меня в детстве, способствовала выбору духовного призвания. По соседству с нашей семьей жил приходской священник. Батюшка был, как говорится, старой закалки. Он постоянно ходил в рясе, и это оказывало на меня сильное впечатление. Также недалеко от нас жили две матушки: вдова репрессированного священника и ее родная сестра. Это были люди глубоко верующие и одновременно очень интеллигентные в лучшем смысле этого слова. Общение с ними очень запомнилось мне. В школе, учеником которой я был, возникли неприятности в связи с моей верой и посещением храма, и я вынужден был ездить в другой храм в одном из соседних городков. По окончании службы в армии я служил иподиаконом у владыки Агафангела в Виннице. Тогда территория Хмельницкой области входила в состав Винницкой епархии. По рекомендации владыки Агафангела в 1984 году я был принят в Одесскую семинарию, которую окончил в 1987 году. Затем я был принят в Московскую Духовную Академию, в которой я проучился 2 года. Мое обучение в академии пришлось в том числе и на 1988 год, когда широко праздновалось 1000-летие Крещения Руси. Церкви тогда дали возможность послать группу студентов в иностранные учебные заведения. Я попал в Варшавскую Христианскую Богословскую Академию на православное отделение, которое и окончил в 1993 году. Вернувшись на Родину, я был принят в число преподавателей Киевской Духовной Семинарии. Сначала исполнял послушание инспектора, затем проректора семинарии и академии. В 2000 году был рукоположен Блаженнейшим митрополитом Киевским и всея Украины Владимиром и другими иерархами нашей Церкви во епископа Переяслав-Хмельницкого, викария Киевской митрополии и был назначен управляющим делами УПЦ, в коем послушании и пребываю в данное время.
— Владыко, Вам, как трудившемуся в течение ряда лет в Киевских Духовных школах, конечно же должны быть особенно близки проблемы духовного образования. Что Вы можете сказать о возможных путях развития существующей системы образования, о возможностях создания альтернативной системы, базирующейся на учебных заведениях, подобных Московскому Свято-Тихоновскому богословскому институту?
— Думаю, что определение “альтернативная система образования” не вполне корректно. Семинарская система узкопрофильна. Ее назначение – готовить будущих священнослужителей. Что касается богословского института, то дело это конечно же благое, так как Церкви кроме служителей Алтаря Господня нужны квалифицированные проповедники, певцы, регенты, иконописцы, искусствоведы, журналисты. Поэтому у широкопрофильных учебных заведений большое будущее. Они должны гармонично дополнить существующую систему семинарий и академий.
— Вопрос, касающийся состояния нашего богослужения. Несмотря на все усилия в этой области в Русской Православной Церкви продолжает существовать ситуация, не имеющая аналогов в истории Православия. Имеется ввиду тот факт, что наш богослужебный устав, Типикон, практически не изменялся с 1682 года, то есть более 300 лет. Общеизвестно также, что действующий устав является монастырским и не учитывает особенностей служения на приходе. Соборных постановлений ждать не приходится, и это можно понять. После скандала с приходом о. Георгия Кочеткова никому не хочется прослыть “неообновленцем”. Поэтому все приходится решать на приходе, руководствуясь золотым принципом – “разрешено все, что не запрещено”. Где же та грань, которая отделяет разрешенное от запрещенного? Что община может решать на месте и чего она решать самостоятельно не имеет права?
— Прежде всего решение этого вопроса требует пастырской мудрости и рассудительности и конечно же глубоких знаний в области литургики и литургического богословия. Думаю, что на данный момент необходимо все же придерживаться действующего варианта Типикона, максимально используя права, определенные фразой “аще изволит настоятель”. При этом тщательно и по возможности беспристрастно исследовать относительно того, пользу ли духовную принесло то или иное изменение в службе или же вред. Разумеется, на все изменения в богослужении необходимо получать благословение от правящего архиерея. Послушания в Церкви никто не отменял и никогда не отменит. Существенную помощь в решении данного вопроса может оказать создание в епархиях и благочиниях авторитетных комиссий по вопросу богослужения.
— Вопрос относительно проблемы, связанной с выбором богослужебного языка. Как Вы, Владыка, относитесь к чтению Священного Писания за богослужением на русском или же украинском языке?
— Лично я к чтению Свящ. Писания по-русски или же по-украински отношусь положительно. Тем более что это давно разрешено в масштабе нашей Украинской Православной Церкви там, где этого желает верующий народ. Считаю наиболее оптимальным на данный момент дополнять чтение уставного зачала на славянком языке чтением соответствующих зачал Апостола и Евангелия на русском или же украинском языке. Также хочу сказать о том, что необходимо проповедовать на тему прочитанного евангельского или апостольского отрывка, причем желательно это делать сразу же по окончании чтения, пока зачитанный отрывок у всех на слуху. Так поступает наш предстоятель Блаженнейший митрополит Владимир. Призываю всех пастырей не лениться произносить толкование на Слово Божие.
— Вопрос о требованиях к церковному искусству. Ведь именно церковная архитектура, иконопись и пение часто первыми воздействуют на человека, впервые входящего в Храм Божий. Они же либо способствуют, либо же мешают правильному, трезвому, “непрелестному” молитвенному настрою православного христианина во время нахождения в храме и дома. Не лучше ли использовать выпестованный и выстраданный Церковью канон, подражая лучшим образцам византийской и древнерусской архитектуры и иконописи, созданным в эпоху “золотого века” Православия, нежели подражать более поздним образцам, явившим собою глубокий духовный и эстетический упадок?
— Я с Вами абсолютно согласен. При проектировании храмов желательно следовать лучшим каноническим образцам церковной архитектуры, например, древнекиевской. Строительная техника постоянно совершенствуется, но ничего более прекрасного в области архитектуры, нежели древние храмы, до сих пор не создано, так же как никто не превзошел в богословии византийских отцов. То же можно сказать об иконописи и церковном пении. Модернизм, тем более в своих крайних проявлениях, образцом которого может служить недавно построенный униатский собор в Киеве на улице Смирнова-Ласточкина, в священном искусстве (выд. ред.) абсолютно неуместен. Еще раз повторюсь – желательно следовать лучшим образцам канонического церковного искусства.
— Ваше Преосвященство, известно, что постановлениями многих Соборов, например русского т.н. Стоглавого, запрещено церковное применение образа т.н. “Троицы Новозаветной”. Тем не менее образ этот можно увидеть во многих храмах и в домах православных христиан. Как Вы к этому относитесь?
— Образ, именуемый “Троица новозаветная”, имеет конечно же западное, католическое происхождение и не является каноничным. Наряду со многими западными влияниями в богословии, церковном искусстве, некоторых чинопоследованиях образ этот получил у нас широчайшее распространение и имеется в очень многих храмах. Поэтому запретить его употребление не представляется возможным. Можно лишь порекомендовать церковным общинам стараться следовать каноническим нормам при производстве росписей храмов или при приобретении икон.
— Многие официальные документы нашей Поместной Церкви последних десятилетий, например, выступления Святейших Патриархов Алексия I и Пимена, а также постановления соборов 1971 и 1988 годов, уделяют чрезвычайно большое внимание современному состоянию церковного пения. Но воз, как говорится, и ныне там, и большинство профессиональных хоров продолжают исполнять слащавые произведения гг. Бортнянского, Веделя и иже с ними.
— Современное состояние богослужебного пения оставляет желать лучшего. Пение “концертов”, конечно же, недопустимо в ущерб пению стихир и канонов, в которых излагается вся суть праздника. Думаю, что от “концертов” можно отказаться, а там, где этого не могут сделать сразу, можно петь после “концерта” уставные песнопения из Всенощного Бдения. Именно такую рекомендацию давал Святейший Патриарх Алексий I в упомянутом вами выступлении.
— Ваше Преосвященство, следующий вопрос касается церковной дисциплины. Двое монахов в течение ряда лет служат на одном из крупнейших киевских приходов, являя собою вопиющий пример “младостарчества” или “лжестарчества”, насаждая дикие формы оккультного сектанства в церковной среде. Будучи, наконец, выпровоженными за церковную ограду, они бродят по городу, смущают умы своих экзальтированных духовных чад, быстро объявивших своих лжестарцев “мучениками за правду”… Последние годы ознаменовались появлением нового церковного обычая – “Крестных Ходов протеста”, единственный результат которых – прибавление националистами и раскольниками к прозвищам Украинского Православия, вроде “п’ятої колони” еще одного – “московські дикуни”. И вообще чего стоит несмолкающая апокалиптическая истерия с ИНН и т.д., несмотря на все предостережения и официальные выступления священноначалия…
— Проблема, упомянутая Вами, действительно стоит очень остро. И одно из печальнейших ее проявлений – это так называемое “младостарчество” или “лжестарчество”. Люди, едва принявшие постриг, без длительного испытания, как это полагается, а также часто убеленные сединами, но так и не научившиеся послушанию и смирению в монастыре или не ставшие еще образцом благочестивой жизни и не имеющие достаточного духовного опыта, пытаются учить других, как нужно жить, да при этом еще и повелевают. Часто эти горе-духовники не читали даже “Слово о священстве” святителя Иоанна Златоуста, не поняли, что священство и духовничество – это не одно и то же. Такие пастыри впадают в различные заблуждения и ведут за собой в пропасть духовных чад. В частности, они пытаются потихоньку подрывать авторитет священноначалия, дескать, последние времена настали, нет уже достойных архипастырей. Поступают жалобы на некоторых духовников известнейших монастырей, не допускающих прихожан и паломников до исповеди и Святого Причастия из-за принятия ИНН или по другим причинам. Этого безобразия оправдывать нельзя. Относительно деятельности братств нужно сказать, что они, конечно же, должны содействовать священноначалию, а не противодействовать и тем более сеять недоверие к нему среди верных. Необходимо помнить, что все мы являемся чадами Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви.
Думаю, что эта проблема находится в прямой связи с другой проблемой – налаживания нормальной приходской жизни. Если приходы будут представлять собою полноценные общины, то вопросы эти возникать в таком масштабе не будут.
— Канонические прещения, последовавшие в отношении двоих упомянутых лжестарцев, несомненно, спасли от опаснейших заблуждений, а, может быть, от гибели сотни людей. Насколько вообще уместно применение икономии в вопросах контроля над пастырским окормлением, когда речь идет о спасении людей?
— Наш Предстоятель, Блаженнейший Митрополит Владимир, постоянно следит за вопросами духовного окормления, особенно монастырского, часто обращаясь к Духовным Соборам обителей по данному вопросу. Сложнее со священнослужителями, имеющими в широких кругах репутацию “старцев”. Но и здесь работа проводится. Например, владыка Владимир Почаевский часто собирает лаврских духовников и дает четкие указания по данному вопросу. Главная цель такой работы – недопущение появления новых расколов и сект, группирующихся вокруг лжестарцев.
— Вопрос по относительно недавно возникшей проблеме. Несколько месяцев назад священнослужители одного киевского монастыря начали активную проповедь, суть которой сводилась к недопустимости употребления христианами т. н. “кошерной пищи”, то есть разрешенной для иудеев. На дверях храма появились соответствующие листовки. Наша газета опубликовала специальную статью, написанную свящ. Дионисием Дунаевым. Последовало также в монастырь разъяснение протоиерея Виталия Косовского. Листовки сняли. Но наша газета в упомянутом монастыре была изъята из продажи и возвращена в редакцию, последовали звонки с попытками “договориться”. Некоторое время спустя листовки снова появились.
— Могу лишь сказать: “Чистым – все чисто”. Приведенный Вами случай представляет собой типичный пример младостарчества, основанный на вопиющей богословской безграмотности. Низкий уровень образованности многих священнослужителей продолжает оставаться нашей острой проблемой, но мы потихоньку с ней справляемся. Первая мера – это введение несколько лет назад обязательного семинарского образования для всех клириков. Будем надеяться, что ситуация изменится к лучшему в обозримом будущем.
— Владыка, считаете ли Вы необходимым выступления представителей Церкви в средствах массовой информации?
— Считаю необходимым использовать малейшую возможность для выступления в СМИ со свидетельством о Православии. Единственная на данный момент возможность выступить в телеэфире – это передача “Диалоги”, идущая по каналу “НАРТ”, со своим ведущим В. Цендровским. Да сохранит его Господь на многая и благая лета! Остальные же продолжают дружно поносить Церковь Христову, тенденциозно освещая любые события церковной жизни. Стоит только вспомнить приезд главы Ватикана или празднование 950-летнего юбилея Киево-Печерской Лавры. Смущаться этим нельзя, но при этом, повторю, надо использовать малейшую возможность для ответа. И не забывать о существовании, например, Интернет, где мы имеем равные со всеми права на проповедь.
— Ваше Преосвященство, коллектив просит Вашего архипастырского благословения и святых молитв, дабы Господь вразумил нас на верное освещение наиболее острых проблем церковной жизни, без решения которых немыслимо возрождение украинского Православия.
— Господь да благословит и укрепит вас на благое дело.