Православный миссионер из Америки Олег Воскресенский: “Вера должна быть разумна”

Аспирант Российской академии образования и преподаватель межконфессионального служения “В поисках веры” Олег Воскресенский приезжает из Америки в Украину довольно часто: пару раз в год. Перед светской аудиторией – в основном это студенты и преподаватели различных вузов – он проводит семинар “Открытие”, представляя разумные основания христианской веры. Мы беседовали с Олегом в Киеве 6 декабря, перед проведением семинара в Национальной академии налоговой службы Украины (Ирпень).


– Олег, какой по счету это ваш приезд в Украину?


– Сосчитать будет трудно. Наверное, второй десяток, а может и больше. Я бываю в Украине в среднем 2-3 раза в год. Последние 5-7 лет посещаю многие регионы страны с разными формами проповеди, миссионерской работы.


– Какой основной месседж вы доносите до аудитории?


– Я говорю о том, что наша вера разумна. Кроме того, что она мистична, имеет культурный аспект, духовный, философский и даже психологический, оснований для веры у каждого человека множество. Может быть и традиционное основание: например, человек вырос в православной христианской семье и по традиции стал христианином. А традиция уже и привела к вере личной. Мистическое основание: у кого-то в жизни произошло чудо, и человеку его оказалось достаточно для того, чтобы уверовать в Бога.


Кроме этих оснований существует и вполне разумное основание. Оно не самое главное, и я не хочу этого сказать, но оно есть. К сожалению, в нашей, условно говоря, восточной традиции, мы исторически им пренебрегали. На Западе, точнее сказать, на православном Западе, оно намного больше развито. Кому-то из ваших читателей эти формы покажутся необычными для православной культуры.  Опять-таки, они необычны для нашей восточной православной культуры. Существует широкая область православия, с которой наше восточное – русское, украинское православие – не всегда знакомо. И эти формы приняты. И разумному основанию веры отдается должное внимание…


– Речь идет о так называемых “доказательствах бытия Божия”? Или о чем-то другом?


– Скорее о свидетельствах. Потому что слово “доказательство” в данном случае неприменимо, это не теорема Пифагора, которую можно доказать. Можно привести весомые и достоверные свидетельства в пользу исторической достоверности Писания. Наша христианская вера тем замечательна и уникальна, что она кроме философии, пророческого, святоотеческого, богословского, литургического содержания, кроме Священного Писания и т.д., еще и исторична. В этом ее уникальность. Наша вера покоится на историческом факте Боговоплощения. Если бы Христос не воскрес, если бы это не был исторический факт, пишет апостол Павел, наша вера была бы тщетной. Можно спорить до хрипоты, какое чудо чудеснее, какое писание священнее – этого нельзя доказать. Но в пользу исторического факта Боговоплощения можно принести свидетельства того, что 2000 лет назад в нашу человеческую историю вступил Иисус Христос – сам Бог – и прожил на земле, тем самым явив Себя.


– Можно ли именно доказать, что Он есть Бог? Историчность Иисуса можно доказать, бесспорно, но Божество – это уже область веры…


– Можно привести свидетельства. Доказать? Опять же: гарантии на небесах, на земле – вероятность. Можно с высокой мерой вероятности привести свидетельства, доказывающие (здесь уместно это слово) истинность, достоверность Писания. В Писании же Христос являет Себя Богом – не начитанным раввином, не наставником нравственности. Если Писание достоверно, значит, и то, что говорится в нем – достоверно. Этому и посвящен мой семинар, этому и посвящено мое служение.


– Что вы считаете главным результатом вашего семинара? Какова цель, что должно произойти с аудиторией?


– Откровенно говоря, цели очень скромные: помочь аудитории избавиться от предрассудочного представления о вере как о чем-то совершенно безумном, совершенно неразумном, совершенно антиинтеллектуальном.


К сожалению, в наш век среди многих людей превалирует именно такое представление о религиозной вере. Это как говорят о человеке: “крыша поехала”. Когда сознание не справляется с действительностью, и он начинает верить в духов, в божества и т.д. Ничего подобного, вера – разумна, и она может быть разумна, она должна быть разумна, эмоциональна, духовна в настоящем смысле. И моя задача – помочь людям избавиться от предрассудочного представления о вере, как о чем-то иррациональном, совершенно не имеющем никакого отношения к нашей действительности.


– Как вы оцениваете эффективность семинара?


– Я могу оценить его, пожалуй, по тем откликам, которые получаю. По большей части, я провожу семинар среди аудиторий, мягко говоря, незаинтересованных. Т.е., среди студентов, молодых современных людей, воспитанных, как правило, в атеистической, жесткой антирелигиозной среде. А также среди учителей – моих современников, воспитанных вообще в советское время. Эта аудитория не очень расположена к такому разговору. И я слышу по откликам, какой эффект производят на этих людей свидетельства, которые я привожу – археологические, историографические, научные. Они приходят к убеждению, что как профессиональные историки, филологи, учителя должны знать о вере, о новозаветной археологии, истории. Ведь эта часть истории просто не преподается на исторических факультетах.


Я говорил с учителями. Многие из них просто возмущаются: как это так и кто вы такой, чтобы рассказывать нам то, что не преподавали наши уважаемые профессора преподаватели, академики? Если такие вещи мне говорят люди моего возраста, то я им напоминаю, что мы учились где-то в 1970-1980 гг., и понятно, почему их профессора не преподавали им новозаветную археологию: жить хотели. Не обязательно, что они ее не знали, просто условия были не те. Но необходимо же продолжать свое профессиональное развитие и осваивать те области, которые мы до сих пор не знали.


– В основном ваша аудитория – светская?


– Последние 2-3 года – да.


– Какие это учебные заведения?


– Это педагогические университеты, курсы повышения квалификации учителей (теперь они называются “последипломного образования”). Т.е., это те учителя, которые работают в школе. Некоторые берут на себя смелость, благословение преподавать основы христианской этики. И как только они заводят в школе разговор с другими учителями, родителями, детьми об этических нормах, об этических и духовных ценностях, о нравственности, тут же возникает вопрос: а почему, собственно, мы должны принимать христианские ценности, на каком основании? Чем христианская вера отличается от любой другой? Мой семинар  называется “Разумное основание христианской веры”, и в его ходе я предлагаю узнать это различие. Предлагаю материалы, с помощью которых они это различие (отличие, уникальность) нашей веры могут объяснить другим.


– Студенты на семинары приходят по собственному желанию или же их собирают в принудительном порядке?


– И то, и другое бывает. В каких-то случаях меня приглашает университет, отдают мне чьи-то две пары. Например, преподаватель, познакомившись с моими материалами, решил, что он готов пожертвовать свои пары ради того, чтобы его студенты могли тоже ознакомиться с этими материалами. В других случаях вешается объявление о приезде лектора. Распространяется по университету, общежитиям, и приходят все желающие.


– Это можно назвать религиозной проповедью в светском учебном заведении?


– Назвать можно, но это будет очень неточно. Потому что я всегда стараюсь быть политически корректным, если угодно, и не переступать этот порог. Мое дело: представить свидетельства науки, разума. А что с этими свидетельствами будет делать каждый отдельный человек, какое решение он примет в своей личной жизни – решать ему. Я не перестаю быть христианином, не перестаю быть православным, и тем самым не перестаю личным примером свидетельствовать о своей вере. Я-то верю в истинность этого свидетельства.


– С какими другими конфессиями в Украине и других постсоветских странах вы сотрудничаете? Кто вас еще приглашает?


– Наверное, скажу, что со всеми, только в различной мере – протестантские, католические, православные.


– Кого больше?


– Православных больше. Последние 2-3 года, став аспирантом Российской академии образования, работаю больше в светских аудиториях. Т.е., в них могут быть православные, мусульмане, люди, считающие себя неверующими. Бывают очень разнообразные аудитории, часто непредсказуемые.


– В каких странах вам доводилось вести семинары?


– Не так и много. Там, где есть русскоязычное население. Я, кроме русского и английского, собственно, никакими языками больше не владею. В Америке я его проводил на английском и на русском. В русскоязычных общинах в Латвии, Беларуси, Молдовы, Украине, России. Однажды был в Словакии.


– Как бы вы оценили студенческую аудиторию в разных странах бывшего СССР? Насколько различается отношение к вере?


– Наверное, это не столько отличие в разных странах, сколько различие внутри страны в зависимости от приближенности к центрам – культурным, административным – Москва, Киев, Рига. В них побывали уже многие преподаватели, миссионеры. И там настрой такой: “о, мы уже слышали”. Как правило, отношение немного снисходительное: “ну вот, еще один семинар”.


Чем дальше от центра (300-500 км), тем больше интерес, тем больше открытость, тем больше готовность выслушать и тем меньше снобизма, столичного высокомерия. Согласимся мы или нет, но мы выслушаем, а затем решим, что делать с полученной информацией.


Пока Господь благословлял меня. Поступают приглашения в те места, где я уже однажды побывал, приглашают поработать в более широкой аудитории. Хотя в первый раз предоставляется какой-то небольшой круг, потому что говорят: “Мы вас еще не знаем, давайте посмотрим ваш материал…”


– А есть ли разница в аудитории за разные годы?


– Наверное, мне трудно было бы заметить изменения. Я понимаю, что отношение ко мне и моему семинару за последние 5-6 лет изменилось. Потому что раньше меня никто не знал, теперь – есть даже какие-то рекомендации.


И, конечно, мой семинар, кажется, стал лучше за это время. Я постоянно добавляю материал, меняю. Это цифровая технология, презентация PowerPoint, поэтому там менять все довольно легко, это не на бумаге и не на камне. Я постоянно его меняю, точнее, адаптирую к различным аудиториям. И мне кажется, я стал лучше его проводить. Кроме того, я уже знаю нескольких преподавателей семинарий и университетов, которые используют мои материалы в своих курсах. Иногда я приезжаю и слышу: “О, а мы слышали что-то подобное”, “О да, мы узнаем даже некоторые иллюстрации”, “Вы, наверное, знакомы с таким-то преподавателем, который у нас читает…”.


– Для аудитории вы проводите семинары бесплатно, а кто оплачивает поездки и служение?


– Когда я говорю “бесплатно”, я имею в виду, что не требую оплаты, а просто с благодарностью ее принимаю. Когда мне оплачивается дорога, проживание, питание на день-два, когда я оказываюсь в том или ином городе, университете, я это с благодарностью принимаю. Это окупает большую часть моих внутренних расходов в путешествиях. Как видите, я передвигаюсь налегке с одним чемоданом, чего мне вполне хватает. Но, правда, со всем оборудованием – проектором, компьютером на всякий случай, чтобы все было при мне. Остальное поступает из публикаций, которые я делаю как аспирант. Светские учреждения по линии Российской академии образования иногда оплачивают мой преподавательский труд. Мой приезд сюда (живу я постоянно в Миннесоте) оплачен межконфессиональным служением. Это неприбыльная организация, которая “ходит со шляпой” от моего имени, собирает пожертвования, на которые я покупаю билеты из Миннесоты до Москвы или до Киева.


– Какова география ваших путешествий по Украине?


– Данная поездка будет довольно обширная. Обычно я стараюсь побывать в одном-двух городах, на этот раз – побываю во многих. Сегодня мы в Киеве, завтра – в Черкассах, потом я переезжаю в Кременчуг, Полтаву. Несколько раз мне уже говорили, что от Полтавы мне можно ожидать очень многого, что Полтава – это украинские Афины, это университетский город, студенты. У меня очень высокие ожидания в отношении Полтавы, не знаю, насколько они оправдаются, насколько я оправдаю ожидания полтавчан. Затем поеду в Харьков и потом в Белгород.


– Есть ли у вас последователи? Вы работаете один, и охватить много просто невозможно…


– Дать рыбку или дать удочку, в этом смысле? Когда я провожу семинар для учителей, то провожу его как тренинг или как обучающий семинар. Раздаю компакт-диски с полным объемом семинара, при этом показываю свою методику его проведения, а также объясняю, как еще можно проводить его для разных аудиторий. Т.е., посвящаю некоторое время и методике, и возрастным особенностям и т.д. Я – педагог по первому образованию, поэтому мне это несложно, и я это люблю. Знаю, что есть школьные учителя, преподаватели вузов, которые используют данный материал. Они пишут мне по электронной почте с просьбой, благодарностью или предложением дать такой-то материал, рассмотреть тот или иной аспект и т.д.


– Вы сказали, что на ваших семинарах бывают и мусульмане. Приходилось ли вступать в диспут, приводить свидетельства для мусульман? Какие из аргументы успешнее “работают”?


– У меня несколько примеров. Самый яркий семинар, пожалуй, я проводил 2-3 месяца назад среди учителей в Подмосковье. Полная аудитория, и зрительно я определил, что примерно 1/3 или 1/4 – учителя среднеазиатского происхождения. И я предположил, что некоторые из них были воспитаны в мусульманской традиции и вере. Поэтому я отдал рассмотрению этого аспекта должное внимание, не подчеркивая этого специально, провел нормальный обычный семинар. В конце семинара у нас было время вопросов и ответов. Вопрос задал человек немусульманского вида и происхождения: “А как вы проводите его для мусульман? Обидятся ли мусульмане на вашу аргументацию?” Я сказал: “Давайте спросим, есть ли среди нас мусульмане и, может, они нам скажут, обиделись они или нет”. Встала учительница и сказала то, что меня поразило и порадовало:


– Вы знаете, у меня очень много вопросов, – сказала она.


– Тогда задавайте!


– Нет, нет, вопросов к вам у меня нет. Вы ответили на те вопросы, которые у меня были к вам. У меня теперь очень много вопросов к моему мусульманскому наставнику. На те же вопросы, на которые вы ответили в отношении христианства, я хочу услышать ответы ислама. Я сильно подозреваю, что мне потом придется пересмотреть свое отношение к исламу.


Я внутренне перекрестился и восславил Бога: “Вот, еще одну душу тронул”. Опять-таки, помочь человеку размышлять, анализировать: почему я, собственно, мусульманин, или почему я – православный, на чем зиждется моя вера? Только ли на том, что меня родители воспитали, привели и я верю собственно верой родителей? Хотя и этого немало, это замечательно. Но для взрослого и самостоятельного, ответственного человека, думаю, – недостаточно. Наверное, надо в какой-то момент брать на себя ответственность за свои решения, а не кивать на родителей до конца своих дней.


Беседовал священник Андрей Дудченко


Религия в Украине

Цей запис має 2 коментар(-ів)

  1. Sergej

    Любопытно, человек ездит так издалека. И, похоже, востребован.

  2. Свящ. Василий (Ирпень)

    Вдруг люди спросят: "Что за академия такая?", сделаю уточнение:"Нац. Университет ГНС Украины".

Залишити відповідь