Протоиерей Николай Озолин: “Освящение не-иконы не сделает из неё икону”

 

В ноябре 2006 года в Киеве прошли три лекции протоиерея Николая Озолина, профессора православной иконологии, гомилетики и пастырского богословия Свято-Сергиевского богословского института в Париже. Отец Николай приехал в Киев по приглашению Киевского религиозно-философского общества, выступал с лекциями в Киево-Печерской Лавре для студентов духовных школ, в Институте философии имени Г.Сковороды и в Ионинском монастыре. В один из дней отец Николай дал интервью порталу “Православие в Украине”.

 

Отец Николай Озолин родился в 1942 году в семье русских эмигрантов, в 1959 году поступил в Свято-Сергиевский православный богословский институт в Париже и в иконописный класс выдающегося иконописца и исследователя богословия иконы Леонида Успенского. После окончания института преподавал в Лейденском университете (Нидерланды) и Свято-Владимирской православной богословской семинарии (Нью-Йорк). В 1985 году защитил в Сорбонне докторскую диссертацию на тему “Православная иконография Пятидесятницы”. Преподает в Свято-Сергиевском институте в Париже, служит в храме Свято-Сергиевского подворья при институте.

 

В настоящее время киевское издательство “Пролог” готовит к публикации сборник статей отца Николая по богословию иконы.

 

– Отец Николай, каково, по вашему мнению, современное состояние иконописания?

 

– В двадцатом веке, после того как произошло “новое” открытие иконы, иконопись стала возрождаться и в России, и впоследствии на Западе. Я учился иконописи у знаменитого мастера Леонида Успенского, автора “Богословия иконы Православной Церкви”. Он был принципиальным противником копирования икон. Не только копирования литографического, то есть массового тиражирования печатным способом, но и такого копирования, когда иконописец пишет по “прорисям”, по заранее установленным рисункам. Православная икона пишется в каноне, но иконописный канон допускает и даже подразумевает свободу иконописца, вдохновленного Духом Святым (в рамках канона, конечно). Иконописец должен не копировать то, что написали другие, но в молитвенном опыте пропускать сюжет “через себя”, и писать то, как он видит эту икону, а не как ее увидели другие.

 

– А как быть тогда с тиражированием икон типографским способом? Не все верующие люди сегодня могут позволить себе приобрести писаные иконы – они довольно дорогие…

 

– Продавать литографии, то есть подделки, вместо икон – преступление! Жаль, не все настоятели храмов это понимают. А что касается дороговизны икон – так это вина иконописцев, которые завышают цены. Икона не должна быть очень дорогой.

 

– Как понимать освящение икон в нашей традиции? Ведь, например, Греческая Церковь не имеет такого чина.

 

– В древности, действительно, не существовало практики освящения икон. Об этом мы находим свидетельства VII Вселенского собора, где говорится, что иконы святы подобием изображения изображенному лицу и надписанием имени, которое подтверждает это подобие.

 

Надобность в особом чине освящения появилась только тогда, когда сами изображения перестали быть “подобными” в исконно древнем понимании. То есть тогда, когда они перестали выражать очевидным образом святость изображенного лица. Верующие, по всей видимости, озабоченные отсутствием очевидной святости изображения, стали приходить к священнослужителям с просьбой сделать что-нибудь для того, чтобы образ стал святым.

 

Практика освящения возникла сперва на Западе. Обряд представлял собой окропление иконы святой водой с чтением особой молитвы. Тут следует задать вопрос: какой смысл в этой практике, и может ли чин освящения сделать из несвященного образа священный? Ответ может быть только один – нет. Потому что если данное изображение не икона по своему стилю и художественным свойствам – оно не станет иконой через окропление святой водой.

 

Значит, единственное понимание акта освящения иконы – это воспринимать освящение как принятие данного образа Церковью, с тем, чтобы этим освящением удостоверить, что образ достоин (имеет нужные качества), дабы быть включенным в литургическую жизнь Церкви. А верующие действительно могут молиться перед данным образом Богу и святому, и этот образ поможет правильной молитве. В таком случае священник или епископ может совершить освящение: он посмотрел (священник должен достаточно хорошо разбираться в подобных вопросах), и может сказать: “да”, если мы его освятим, он будет служить Церкви.

 

А если образ не имеет нужных качеств, тогда священнослужитель скажет: “Нет, этот образ я не освящу, потому что освящение не-иконы не сделает из нее икону”.

 

В этом смысле духовенству дается уникальная возможность воспитать верующих в различении духов в иконописи. Потому следует начинать с воспитания духовенства, для него существует дисциплина “богословие иконы” или “православное иконоведение (иконология)”. Этим, вслед за Успенским, занимаюсь непосредственно и я.

 

– Богословие иконы чем-то отличается от богословия Креста?

 

– Крест тоже образ.

 

– Но к Кресту, в отличие от православной иконы, мы обращаемся как к личности: “Радуйся, Кресте”, но мы не говорим “Радуйся, икона”.

 

– В случае с Крестом мы говорим о его силе: “радуйся, Кресте”, “непобедимая, непостижимая и Божественная сила честнаго и животворящаго сила Креста, не остави нас, грешных”. Сила крестная – это сила воскресения Христа. Крест – это знак победы Христовой над смертью. Поэтому богословие Креста – это разновидность богословия иконы, это почитание изображения. Это нисколько не отменяет различия между Крестом и образом, вы совершенно правы. Что касается иконы – мы говорим “радуйся” тому святому, который изображен на ней.

 

– Православные иногда говорят, что бывают распятия “православные” и “неправославные”, в зависимости от того, как расположены на нем ноги Спасителя. Есть ли разница на самом деле?

 

– Вот мы находимся перед Софией Киевской, где много крестов на куполах, и они, на ваш взгляд, православные? Вероятно, да, раз они находятся в таком месте. Надо просто знать, что крестов бывает очень много и они все разные. Есть византийские, и они тоже разные: с нижней перекладиной или без нее. Средневековые византийские кресты имели не три, а две перекладины. Есть замечательный традиционный православный русский крест, – мы его любим, почитаем, это наш крест. Но это не значит, что все другие кресты не годятся.

 

– Бывает, что люди на полу, в рисунке плитки или ковра, например, пытаются найти перекрещенные линии. Говорят, что это знак креста и его нельзя попирать ногами…

 

– Есть правило, согласно которому на мозаичном полу не следует изображать крест, потому что действительно по нему ходят. Когда это явно выраженный христианский крест, этого делать не стоит. Если же необходимо прикладывать усилие “творческой” мысли, чтобы отыскать в перекрещивающихся линиях крест, то бояться ходить по таким рисункам не нужно.

 

– То есть, крест для нас является объектом почитания тогда, когда он отнесен к Кресту Христа. Когда мы понимаем, что этот крест является символом того Креста.

 

– Конечно. Мы почитаем Крест Спасителя, кланяемся ему и изображаем на себе его знамение, но не почитаем прочие кресты. Других чтимых крестов для нас просто не существует.

 

– Допустимо ли изображение, если да, то в каких случаях, Первой и Третей Ипостасей Святой Троицы – Бога Отца и Духа Святого?

 

– Все очень просто, единственный образ Бога – это образ воплощенного Слова, икона Христа. Причем это человеческий образ, потому что Бог стал человеком, и мы видели Его славу. Так сказано у апостола Иоанна Богослова.

 

А Бог Отец никогда не становился человеком. Антропоморфические изображения Бога Отца встречаются, но они еретические, ибо этими образами утверждается то, чего никогда не было. Дух Святой также никогда не становился человеком, поэтому и Он не может быть изображен. Иначе быть не может. Есть различные формы, которые Дух Святой принимал в разные моменты Своего откровения: Он являлся в виде огненных языков в день Пятидесятницы, в виде голубя при крещении Господнем, вообще в виде света, излучения, например, при Преображении Господнем. Весь иконный свет – это Божественный свет Духа Святого. Господь Иисус сказал: “Тот, кто видел Меня, видел Отца”. Таким образом, если мы хотим обращаться к Отцу или Духу Святому перед иконописным образом, мы должны смотреть на икону Иисуса Христа. И когда мы читаем молитву “Отче наш”, мы вполне закономерно можем смотреть на икону Христа.

 

– Отец Николай, вы упомянули икону Пятидесятницы – схождение Духа в виде огненных языков. Встречается два варианта изображения: с Божьей Матерью и без Нее. Что изображается в этих случаях: историческое событие или Церковь, принимающая Духа?

 

– Каноническая схема иконы Пятидесятницы восходит к сценам поучения: апостолы сидят как античные ученые мужи, оживленно рассуждая и диспутируя, и потому все они изображают правой рукой жест речи. Они не благословляют друг друга взаимно, как иногда ошибочно понимают, а довольно оживленно беседуют. Изображения Пятидесятницы пишутся по иконографической схеме поучения, или ученого диспута, потому что Сам Спаситель сказал: “Мне нужно вернуться к Отцу, чтобы от Отца послать вам Духа Святого, который вас научит всему тому, что вы еще не поняли, что вы еще не осознали”. И Дух Святой приходит, чтобы свидетельствовать о Божественности Христа. Это знание о Божественности Христа и подается в день Пятидесятницы. Поэтому сошествие Святого Духа на апостолов – это день рождения Церкви.

 

Схема обучения предполагает изображение учителя и учеников. Изображения в катакомбах выглядели следующим образом: на центральном месте восседает Христос, с двух сторон окруженный апостолами. Но ведь в день Пятидесятницы Христос вознесся на небо, Он никак не может сидеть с апостолами, однако Он невидимо присутствует среди них Духом Святым. Поэтому незанятое место среди апостолов – между Петром и Павлом – и есть место Спасителя, и оно должно оставаться свободным до Его Второго пришествия, занимать это место никто не может.

 

Правильно говорил Успенский: “Если мы там изобразим Божью Матерь, это уже будет икона не Пятидесятницы, а Богородичная икона”. Исповедовать Божественность Христа научил апостолов Дух Святой, центральное место среди апостолов – это учительское место. Это место, можно сказать, обеспечивает эсхатологическую напряженность Церкви. И никто другой не должен там сидеть.

 

Конечно, никто не исключает Божьей Матери из Церкви, Боже упаси. Но Она, хотя и присутствовала в день Пятидесятницы с апостолами, не может занимать председательствующее место. Икона – это не иллюстрация священного текста, а параллельное благовествование о той же истине иными средствами. Потому-то отсутствие Божьей Матери на иконе Пятидесятницы выражает апостоличность церкви. Во главе Церкви всегда и во веки веков невидимо пребывает Христос, а действует Он Духом Святым, как это прекрасно выражает данная икона.

 

Одно время было характерно для Запада на этом свободном месте изображать апостола Петра. В рамках латинской экклезиологии это совершено логично. Там апостол Петр является викарием Христа на земле, и римский епископ тоже. Есть такие миниатюры, где изображен огромный апостол Петр, и на него нисходит Святой Дух, а остальные апостолы сидят у его ног и смотрят на него. Это выражение латинской экклезиологии, у нас совершено немыслимое.

 

– Во многих храмах возле жертвенника помещают икону “Моление о чаше”, где изображен Христос, молящийся в Гефсиманском саду. Икона эта изображает не объект молитвы, а Христа, Который Сам молится – Своему Небесному Отцу. Насколько эта икона обоснована вообще, имеет ли она право на существование с точки зрения богословия иконы?

 

-Я специально не исследовал историю этой иконы, это довольно поздняя композиция. Если она имеет древние корни, то исключительно в нарративных, повествовательных, иллюстративных изображениях к Священному Писанию. В Россанском кодексе, возможно, есть такое изображение. Нужно проверить, возможно, есть какая-то древняя иллюстрация на эту тему. Почему Спасителя нельзя изобразить молящимся? В принципе, такой запрет трудно себе представить. Но это не икона, это миниатюра, и на этот образ никто никогда не молился, он не предназначен для молитвы. А для моленной иконы этот сюжет не подходит. Что касается размещения такого образа возле жертвенника – какое, простите, отношение этот сюжет имеет к проскомидии? Проскомидия – это приготовление даров для Евхаристии. Могут быть разные “символические” наслоения на этот чин, но даже они никак не связывают проскомидию с молением Христа о чаше.

 

Беседовал священник Андрей Дудченко


Православие в Украине

 

Цей запис має 9 коментар(-ів)

  1. Сергей

    Все – таки, в этой статье есть и хорошее – иконы, действительно, не следует освящать, но следовать древней церковной практикой. Об этом хорошо написал преподобный Никодим Святогорец в Пидалионе: «Нет необходимости помазывать святые иконы миром, а также освящать их епископу при помощи специальных молитв: 1) по той причине, что почитаем святые иконы вовсе не потому, что они помазаны или над ними произнесены были специальные молитвы, но как только видим икону, без всякого испытания, была ли она помазана или прочитана над ней специальная молитва, сразу воздаем ей честь, по причине имени святого и подобия ее первообразу (..) 2) Святые иконы не нуждаются в специальных молитвах или помазании миром, поскольку, по Досифею (стр. 658, Dodecabiblus), только паписты творят такое беззаконие, присваивая образам определенные молитвы и освящения. Так они хвастаются, что папа изготовляет иконы из чистого воска, святого елея и воды и читает чудесные молитвы над ними, и, поэтому, эти образы совершают чудеса (так же, как они лживо утверждают, что Лев III послал такую икону королю Франции Чарльзу и он воздал ей честь; и, что папа Урбан послал другой образ Иоанну Палеологу и ему воздали честь литанией, совершенной в церкви). Видишь ли, что молитва, читаемая над святым образом, является измышлением папы и не суть православная; и это – новшество, а не древняя традиция? По этой причине не обретается такой молитвы ни в одной древней рукописи Евхология. Мы заметили, что такой молитвы даже нет в Евхологии, напечатанном всего сто лет назад! 3) Становится ясным, что святые иконы не требуют специальной молитвы или помазания миром, так как, образы, написанные на стенах храмов, их центральных и боковых нефах и, вообще, в проходах, на дверях, на священных сосудах, никогда не помазывают миром и не произносят какой – либо специальной молитвы над ними, и все же, не смотря на это, все их почитают относительным поклонением по причине их подобия первообразам. Вот почему ученый епископ Кампании Кир Феофил не утаил этой правды, но утверждал в своей недавно выпущенной книге, что святые иконы не нуждаются ни в помазании миром, ни в произнесении определенной молитвы епископом.» (греч.«Пидалион», стр. 260 – 261, изд.1886 г., Афины). Один афонский монах (в монастыре Хиландар), продававший иконы, лично сам свидетельствовал, что иконы эти не освящены. Следовало бы и нам держаться этого древнего предания от которого, к сожалению, некоторые уклонились.
    "А если образ не имеет нужных качеств, тогда священнослужитель скажет: "Нет, этот образ я не освящу, потому что освящение не-иконы не сделает из нее икону". Хочется заметить, что икона, даже неумело написанная, все – таки, остается иконой, ее следует все равно почитать, только даже потому, что она отображает в себе первообраз. Если такая икона смущает, не устраивает наш дух, то ее можно отнести в храм, может найдутся люди, которые возьмут ее домой; или же ее просто можно хранить дома где – нибудь, например, в шкафу и т.п., помня при этом, что на этой иконе, хоть и плохо, но отображен наш дорогой Господь или Пречистая Его Матерь, или святой, претерпевший многое за Христа! Это не моя выдумка, но подобное высказывание встречается, если я не ошибаюсь, в решениях отцов 7 Вселенского Собора (к сожалению, не могу найти точную цитату – память не позволяет). Конечно, очень хочется, чтобы все иконы выглядели подобно древним (напр., по византийским образцам), но в наше время это не всегда возможно.

  2. Сергей

    Вот так и получается, судя уже по отзыву Наталии, что подобные статьи подрывают веру человека – то, что человеку казалось обычным и приемлемым, после прочтения такой статьи становится чуждым:"Так вот получается, что фрески, обычно располагающиеся под куполом практически каждого храма, и изображающие Бога Отца в виде старца, Святого Духа В виде голубя и Сына в виде отрока по сути своей еретичны?"
    Почему мы, называющиеся православными, готовы без исследования сразу принять сердцем любое высказывание современников, не обращая внимания на слова апостола: «Возлюбленные! не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире» (1Ин.4:1)
    Почему мы готовы так легко оставить преданную нам церковную традицию, отвергнуть святую икону Бога Отца, оскорбив ее (обозвав ересью) перед тем и, может, даже, выбросить на помойку или сжечь. Разве не должны настораживать нас призывы современников подобного рода:"Убрать из своих домашних иконостасов неканонические изображения. Не допускать при оформлении новых и восстановленных храмов появления в них неканонических икон и росписей (методом убеждения).
    По православной традиции иконы, непригодные к употреблению, принято пускать по реке или сжигать. А в тех случаях, когда эти изображения не представляется возможным убрать или заменить – рассматривать их как памятник той эпохи, когда церковное сознание в этом вопросе временно уклонилось от истины."
    Что это за глас вопиющаго, призывающий нас, нисколько не думая, отложить образ прежнего мышления и заменить его новым. Не тот же ли это глас, который во времена иконоборчества призывал, добровольно или по принуждению со стороны, покорится иконоборцам и вместе с ними всячески ругаться над святыми иконами, плюя и топча их ногами, а непослушных, правоверных, называть еретиками и всячески их уничтожать. Убоимся, как бы и нас не растоптал Господь на страшном Своем оном Судилище, когда все мы будем предстоять перед нашим Владыкою.
    Лучше послушаем гласа святых отцов, которые, по словам преподобного учителя нашего Никодима Святогорца (греч. "Кормчая" с толков. Никодима Св., стр.261-262, 1886г., Афины) утверждают:«Мы должны заметить, по той причине, что настоящий Собор (т.е. седьмой Вселенский Собор), в письме посланном Александрийской церкви, призывает благословения на тех, кто знает и принимает, и признает, и следовательно, также, изображает и почитает пророческие видения и Богоявления, как Сам Бог представил их и напечатлел в умах их (т.е. пророков), но, в то же время, анафемствует тех, которые отказываются принимать и допускать отображение в иконографии таковых видений, бывших до воплощения божественного Логоса (стр. 905, том 2, Деяния Вселенских Соборов), необходимо сделать вывод, что даже Безначального Отца подобает изображать так, как Он явился пророку Даниилу, то есть, как «Ветхого денми». И, хотя, является достоверным то, что папа Григорий, в своем письме к Льву Исавру (стр. 712, том 2, Деяния Соборов), говорит, что мы не изображаем Отца Господа нашего, Иисуса Христа, следует отметить, что он сказал это не просто, но в том смысле, чтобы мы не изображали Его по Божественной природе. Вот, что утверждает настоящий Собор и вся Кафолическая Церковь; а не то, что мы не изображаем Его, как Он явился пророку. И, если бы, мы вовсе не изображали Его и никак не представляли бы Его наглядно, то почему мы должны отображать Отца, а также, Духа Святого, в виде Ангелов, юношей, как Они явились Аврааму? Кроме того, если и предположить, что Григорий на самом деле говорит это (т.е. в прямом смысле), все-таки, мнение всего Вселенского Собора, сопровождаемое и представленное большим количеством отдельных людей, должно предпочесть мнению одного человека. Если же и Духа Святого принято изображать в виде голубя, как Он и явился, то об этом свидетельствует следующий факт. Когда один перс, именем Ксеней, утверждал, среди прочего, что изображать Святого Духа в виде голубя есть дело младенческого познания, святой седьмой Вселенский Собор (Акт 5, стр. 819, том 2 деяний Соборов) анафематствовал его вместе с другими иконоборцами. Из этого можно сделать логическое заключение, что, согласно седьмому Вселенскому Собору, Дух Святой должен быть написан или отображен на иконах и других изображениях в виде голубя, как Он явился. Такого же взгляда придерживается Досифей (стр. 655, Dodecabiblus)» (греч.«Пидалион», стр. 261, изд.1886 г., Афины,.). «А что Духа Святого следует изображать в виде голубя, то это доказывает даже тот факт, что Отцы этого Собора признали образы голубей, устроенные над баптистериями и святыми алтарями, приличными для отображения Святого Духа. (Акт 5, стр. 830) (..) Что касается заявления, сделанного в «Священной Трубе» (Панегирик трем иерархам), по поводу того, что Отца не должно изображать, соответственно актам 4, 5 и 6 седьмого Вселенского Собора, то мы тщательно прочли эти конкретные деяния, но не нашли ничего подобного, кроме утверждения, что природа Святой Троицы не может быть представлена наглядно, так как, она не имеет формы и невидима» (там же, 262 стр.).
    Странно утверждение протоиерея Николая Озолина: "Антропоморфические изображения Бога Отца встречаются, но они еретические, ибо этими образами утверждается то, чего никогда не было." Значит надо отвергнуть и видение пророка Даниила, когда он видел Сына Божия и Человеческого, восходившего к Своему Отцу, Ветхому денми, как толкует это Богоявление учитель Кирилл Александрийский:«Потом, сказав о некоторых других предметах своего видения, Даниил присовокупляет: Видех во сне нощию, и се на облацех небесных, яко сын человеч идый бяше, и даже до Ветхаго денми дойде, и пред Него приведеся: и тому дадеся честь и царство, и вси племена и языцы тому поработают (Дан.7:9-10, 13-14). До очевидности ясно, что Даниил видел Еммануила, восходящего к Небесному Отцу и Богу («изидох от Отца, и иду ко Отцу» (Иоан. 16. 28), «восхожду ко Отцу Моему и Отцу вашему, и Богу Моему и Богу вашему» (Иоан. 20, 17) – примеч. авт.). Небесное облако подняло Его (Деян.1:9). И называет Его Даниил не просто человеком, но яко сыном человеческим, потому что Бог Слово было в образе, подобном нашему. Точно так же понимая это, мудрый Павел говорит, что Бог Слово было в подобии человечестем, и образом обретеся якоже человек (Флп.2:7), и земнородные видели Его в подобии плоти греха (Рим.8:3). Если бы то был человек, удостоенный божеской чести только по причине близости к Богу, то пророк сказал бы, что он видел как бы Бога или как бы Сына Божия, идущего на облаках, но пророк так не сказал, а говорит, что видел он яко сына человеческаго – следовательно, он видел Сына как Бога и как вочеловечившегося, т.е. бывшего в подобии человечестем, по слову Павла. Но, хотя пророк видел Его во плоти яко сына человеческаго, однако же Он даже до Ветхого денми дойде, т.е. снова взошел на престол вечного Отца. И дадеся тому честь и царство, и вси племена и языцы тому поработают. То же самое сказал Иисус Христос: Прослави Мя Ты, Отче, у Тебе Самого славою, юже имех у Тебе прежде мир не бысть (Ин.17:5). А что воплотившееся Слово Божие сопрестольно и равночестно даже с плотью Богу и Отцу, оставаясь одним и тем же Сыном и по вочеловечении, – это ясно показывает нам мудрый Павел, когда пишет: Такова имамы первосвященника, Иже седе одесную престола величествия на небесех (Евр.8:1)» («На святой Символ»).
    Божественный Златоуст еще яснее подтверждает, что пророк видел не только Сына, но и Отца: «Видел я в ночных видениях, вот, с облаками небесными шел как бы Сын человеческий (ст. 13). Кто не знает этого? Кто может не видеть этого? (..) Дошел до Ветхого днями и подведен был к Нему. Отсюда видно, что Они имеют равную честь. Подведен был к Нему (ст. 18). Чтобы ты, когда увидишь, что Ему дается царство, не понимал слова, «дана», по человечески, пророк говорит: с облаками небесными. Облаками Писание обыкновенно обозначает небо. И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему; владычество Его — владычество вечное, которое не прейдет, и царство Его не разрушится (ст. 14). Что, скажи мне, может быть яснее этого? Все народы, говорит, племена и языки служили Ему. Посмотри, как пророк охватил все народы вселенной. Посмотри, как (Сын человеческий) получил и власть суда. А чтобы ты не подумал, что это только на время, он говорит: владычество Его — владычество вечное, которое не прейдет, и царство Его не разрушится, но стоит и пребывает. Если же ты не веришь этому, то убедись делами. Видишь ли равночестность Его с Отцом? Так как Он явился после Отца, то пророк и говорит, что Он пришел вместе с облаками. А что Он был и прежде, это видно из того, что Он приходит с облаками. И Ему дана власть, т.е. та, которую Он имел. Чтобы все народы, племена и языки служили Ему. Он имел власть и прежде и тогда принял ту самую, которую имел. В каком смысле ты разумеешь волосы у Отца и прочее, в таком разумей и это. Слыша: дана, и тому подобное, ты не думай о Сыне ничего человеческого, или низкого» (собрание сочинений свт. Иоанна Златоуста, том 6, книга 2, толкование на пророка Даниила). Слова: «Они имеют равную честь», «Видишь ли равночестность Его с Отцом? Так как Он явился после Отца», «волосы у Отца», говорят сами за себя. И еще более ясно говорит Златоуст (в том же толковании), что пророк видел не Сына только, но и Отца: «Вострепетал дух мой во мне, Данииле, в теле моем, и видения головы моей смутили меня (ст. 15). Конечно, смущало его то, что он созерцал. Он первый и один видел Отца и Сына, как бы в видении». Что может быть еще яснее?
    Но если святые, не только древние, но и более близкие к нам по времени, например, св. Никодим Святогорец, а вместе с ним и св. Афанасий Париос и св. Макарий Коринфский, одобрившие "Пидалион", согласны с тем, что Бог Отец являлся пророку Даниилу в образе Ветхого денми, то почему мы, простые грешные, дерзаем восставать против икон Бога Отца, отображающих Его так, как Он явился в видении, ведь, тем самым, мы боремся не против ереси, а наоборот – против Священного Писания и Самого Бога, нанося бесчестие Богу в Его святой иконе. При этом, конечно, "не описую Божества, не лжите слепии: просте бо невидимо и незрительно есть", но пророческого видения образ вообразуя, покланяюся и верою славлю невидимого и неизобразимого Бога Отца.

  3. Екатерина

    Большое спасибо за интервью! Насчет штампования икон думаю также.

  4. Петр

    Не знаю, как папаша, а сыну воспитания дать не сумел. Я так считаю.

  5. Наташа

    Спасибо, отец Андрей.Интересное интервью.
    Так вот получается, что фрески, обычно располагающиеся под куполом практически каждого храма, и изображающие Бога Отца в виде старца, Святого Духа В виде голубя и Сына в виде отрока по сути своей еретичны?.Ранее я уже встречала в книгах упоминания о том, что изображение Бога Отца есть ересь, но встречая в храмах такие фрески, как-то привыкла и перестала об этом задумываться…Или на фресках все-таки дозволяется изображать то, что недозволено в иконописи?
    И вот тоже задумалось… Ведь все иконы в доме – литография….Но ведь мы же молимся не иконе, а образу? Ведь так? тогда главное то,что мы чувствуем во время молитвы;в молитвенном состоянии души и смотришь-то не на икону, а как бы сквозь нее…

  6. отец Николай Озолин НЕ РУССКИЙ

    Непонятно почему в биографии отца Николая – ЯВНАЯ ЛОЖЬ. Он владеет русским языком, но НЕ РУССКИЙ!

    Потом, имеет ли право быть священником после того как соблазнил послушницу из иерусалимского монастыря и женились? Во всяком случае он не чистокровный русский.

    —-
    Какое это имеет значение, кто чистокровный, кто нет?????
    Что касается послушницы – даже если это и правда, то ничего в этом греховного нет, ибо послушницы на то и послушницы, чтобы могли вовремя передумать идти в монашество.

  7. Burbalka

    Хотелось бы всё-таки раскрытия темы о Кресте. Ведь 1) икона – это образ, а не символ, а Крест имеет сиволический характер; 2) здесь опять встают вопросы, важные для богословия иконы – сущности и энергий, которые, на мой взгляд, буду по-разному интерпретироваться в случае с иконами и изображением Креста. Также неплохо было бы рассмотреть Имя Божие в контексте богословия иконы.

  8. Вячеслав

    Как много интересных вопросов, требующих обсуждения, возникает в жизни нашей Церкви.
    Большое спасибо авторам сайта (и персонально отцу Андрею) за то, что поднимаете эти вопросы и обращаете на них наше внимание.
    Очень интересен вопрос частого причащения Христовых Таин, сейчас вот – богословие иконы.
    Помоги Господи все лучшее воплотить в жизни Церкви и избавиться от наслоений и предрассудков…
    А каждому из нас необходимо нести персональную ответственность за себя в Церкви, ведь так много зависит от каждого конкретного христианина.

  9. anglus

    хорошее интервью.

    жаль, что все это почти нереально воплотить в существующих условиях: придется перевоспитывать целые поколения священнослужителей.

Залишити відповідь