Блог

Киевский летний богословский институт, который четвертый год подряд собирает любителей богословской науки, в этом году проходил в селе Лишня под Киевом. Каждый год к участию в работе института приглашаются разные преподаватели, предлагающие оригинальные курсы по различным отраслям богословского знания. Пожалуй, самый оригинальный курс этого года – “Введение в библейскую поэтику”, который предложил слушателям научный консультант Института перевода Библии Андрей Десницкий (Москва).

– Андрей, хотелось бы услышать твои впечатления о Летнем богословском институте. Он проводится в Киеве уже четвертый год, на него съезжаются преподаватели из разных стран… Насколько я знаю, ты впервые принимаешь участие в его работе. Насколько интересно было тебе общаться со слушателями, и какие впечатления остались в общем?

– В общем-то, было очень интересно. Сбылась моя давняя мечта побывать в украинской деревне, потому что в Украине я был только в Крыму и в Киеве. Это действительно очень важно – побывать в украинской глубинке, потому что я с глубокой симпатией отношусь к Украине и хочется узнать больше о вашей стране и о том, как здесь живут люди. И действительно, замечательные люди – отец Филарет, сельский батюшка. Он такой тихий – тише воды, ниже травы, и в то же время он не просто там служит, а принимает активное участие в жизни села, создает некий центр жизни. В советское время таким центром был клуб, а священник создает духовный центр. Там и проходила встреча. Интересно было послушать некоторые лекции, хотя я их слушал мало, потому что приехал всего на несколько дней. Интересные были приехавшие ребята, студенты – в основном молодежь, хотя и не только она. Было видно, что им это все действительно интересно. Заслуга организаторов в том, что здесь очень хорошая атмосфера. Люди не чувствуют никакого давления, вольно общаются на самые разные темы, нет внешних авторитетов, когда только одни разговаривают, а все остальные слушают. Действительно, было очень интересно пообщаться. Не знаю, можно ли при этом говорить об образовании, так как мероприятие проходит всего две недели, но люди могут общаться на самые разные богословские темы. Если у меня будет возможность еще раз там побывать, я бы с радостью туда поехал.

– Курс, который ты читаешь, называется “Введение в библейскую поэтику”. Что такое “библейская поэтика” и для чего важно знать этот курс?

– Я начал с того, что сказал: многие православные Библию не читают. В крайнем случае, мы приводим из нее цитаты, но читаем в основном брошюры “385 грехов: пособие для кающихся”, “35 куличей: пособие для разговляющихся” и тому подобные сугубо практические вещи. А Библия – это Священное Писание, и потому очень важно его просто читать. Понятно, что Библия звучит в церкви, цитируется в богословских трактатах, но важно брать ее в руки и просто читать. Библейский текст – особенный, и его можно даже читать в свое удовольствие, потому что он красив и затрагивает определенные важные моменты. В своем курсе я постарался показать некоторые способы медленного чтения библейского текста, которые похожи на способы чтения любого текста, ведь Библия – это не просто слово Божие, это еще и слово, которое несет в себе человеческие черты, которое написано на человеческом языке. Это язык не ангелов, но людей. Очень важно при изучении библейского текста применять такие же методологические приемы, которые применимы при изучении любого текста, но не забывать при этом, что Библия – слово Божье, в котором присутствует и человеческий элемент. Вот об этом мы говорим на моем курсе и работаем с библейским текстом. Я надеюсь, что после этого люди будут брать в руки Библию как книгу, которая действительно может очень многое нам открыть.

– Ты упомянул о способе медленного чтения Библии. Можешь дать практическую рекомендацию, каким же образом следует медленно читать Писание?

– Мой краткий курс, рассказывающий об этом, состоит из четырех лекций, во время которых едва удается вложиться… Если говорить совсем кратко, то Библия и похожа на Интернет, и не похожа. Похожа в том плане, что внутри нее очень много гиперссылок. Каждый текст куда-то тебя ведет. Что-то произошло ранее, что-то случится позже, – есть пророчества о том, что случится, и пересказы того, что уже произошло. И для того, чтоб правильно понимать Писание, нужно стараться ходить по гиперссылкам. Следует понимать, что Библия – это не набор цитат на каждый день, готовых цитат на все вопросы, – нет: это текст, в который ты можешь войти из любого места и дальше продвигаться по гиперссылкам.

С другой стороны, Библия не очень похожа на Интернет, потому что она очень маленькая по своему объему. Сотворение мира занимает буквально одну страницу печатного текста – сотворение всех времен. В Интернете мы привыкли пробегать страницы глазами, останавливаясь лишь на каких-то важных для нас моментах, а в Библии это недопустимо, потому что она не настолько объемна по количеству текста. Нельзя сказать, что Библия похожа на какой-то рекламный ролик или сайт в Интернете, потому что она очень сжата: надо прочитать весь текст полностью, чтобы ее понять. Не обязательно читать Библию с применением каких-то особенных методов, нельзя читать ее как газету – пробегая глазами заголовки. Читать Библию нужно вдумчиво, размышляя, почему этот автор написал именно так, почему именно это? Такое чтение скорее похоже на чтение письма от того, кого любишь, кто тебе очень дорог и чьи мысли и жизнь ты хотел бы уловить, а не просто узнать скупой перечень фактов.

– Институт перевода Библии, в котором ты работаешь консультантом, занимается переводами Священного Писания на языки разных народов. Как у вашего института складываются отношения с Православной Церковью?

– Наш институт переводит Библию на множество языков малых народов России, издает и тиражирует переводы. Кроме того, у нас есть проект на территории Украины – это крымско-татарский перевод. Есть также проекты в регионах Закавказья, в Средней Азии. У нас очень хорошие отношения со Святейшим Патриархом Алексием II, который не только формально нас поддерживает, но и очень тепло высказывается об институте. У нас были встречи в его резиденции, во время которых он действительно очень хорошо отзывался о нашей деятельности. У нас сложились очень теплые отношения с Якутской епархией, мы перевели Евангелие на якутский язык, и уже совершалось богослужение с чтением Священного Писания по этому переводу. Эта работа очень важна, потому что если мы сами этим не занимаемся, то приезжают иностранные миссионеры и, делая эту работу вместо нас, многих обращают в сворю веру.

Некоторые говорят, что надо читать Библию только по-русски. Но все народы предпочитают чтение Священного Писания на своем родном языке. Но если, к примеру, в украинский язык похож на русский, и русский в Украине практически все знают, то якутский язык на русский вообще не похож, и далеко не все люди в Якутии хорошо понимают по-русски. Я очень часто в Якутии слышал, как местные жители говорили, что русские имеют своего Бога, я якуты своего. Один якут сказал, что когда он прочитал Евангелие на своем языке, то понял, что там вообще нет ничего русского, что Христос есть Спаситель мира, а не какого-то одного народа.

– Любой перевод – это до какой-то степени интерпретация, потому что невозможно на другом языке передать все оттенки смыслов слов и выражений языка оригинала. Как решается эта проблема при переводе библейских текстов? Например, как переводится понятие о Едином Боге на языки народов, исповедующих многобожие или шаманизм?

– Действительно, перевод – это всегда, в каком то смысле, интерпретация. И русский синодальный перевод не свободен от ошибок. Особенно тяжело переводить понятие о едином Боге на языки народов, которые живут где-то в глубинке, у которых есть свои языческие боги. Например, был у нас такой случай, когда представитель одного из таких народов читал 21-ю главу переведенного на его родной язык Евангелия от Иоанна, где идет речь о чудесном улове рыбы. Этот человек сказал, что и у них есть такой бог, который посылает хороший улов, поэтому перед началом ловли ему всегда выливают в воду стакан водки. Но нужно сказать, что даже у этих народов, которых мы называем языческими, есть представление о Едином Боге. Может быть, это оттого что первые поколения людей верили в Единого Бога, а возможно, это результат какого-то очень давнего миссионерства христиан или даже мусульман. Эти люди говорят: да, мы знаем, что Бог, который все сотворил, один, но наши предки верили во множество духов, им поклонялись, и мы следуем их примеру.

Конечно, такое представление о Боге похоже скорее на ветхозаветное, чем на христианское. Но даже у народов христианской традиции бывает подобное. Например, у осетин, потомков алан. Аланы приняли христианство примерно в VII веке. Но в течение долгого времени они были оторваны от христианского мира, особенно после нашествия татаро-монголов, и у них смешались христианские и языческие представления о Боге. В сознании простого народа сохранилась память о Христе, но Он у них не тот, Которого знаем мы, христиане. Они помнят о Христе, но больше почитают святого Георгия. Конечно, в христианских храмах Осетии верующие относятся ко Христу так же, как и мы, у них такие же богослужения, и вся разница есть только в народном восприятии веры.

Что же делать в таких ситуациях? Конечно же, приходится иногда создавать новые понятия, новые термины. Насколько мне известно, только в чукотском языке не было понятия о Боге как о личности. Были понятия о разных духах, шаманах, духовных явлениях и так далее, но не о Боге. И тогда переводчики вычленили корень, который присутствовал во всех словах, говорящих о духовном, но в чистом виде не встречался, и присвоили этому корню значение “Бог”.

Во многих регионах христиане пытаются возражать против использования в переводах слов, употребительных у язычников, и считают, что надо переводить Священное Писание так, что бы главные понятия о Боге оставались русскими, например, Бог, Господь и так далее. Но в таком случае получится, что православная вера – это религия только русских. Поэтому мы все же стараемся сделать так, что бы перевод полностью соответствовал языку народа. Но даже в русском языке приходится каждый раз напоминать и оживлять значение многих слов. Например, слово “искушение” сейчас часто подается в рекламе как нечто положительное, такое, что надо купить, и абсолютно не соответствует христианскому понятию. Потому помимо перевода Библии нужна еще и проповедь для народа. Например, если к какому-то дикарю на необитаемом острове попадет в руки Библия и он ее прочитает, то понятно, что от этого он не станет христианином. Ему нужно объяснить веру. Но это уже задача не тех, кто переводит Священное Писание, а миссионеров, проповедников и пр.

– Андрей, ты упомянул, что ваш институт занимается переводом Библии на язык крымских татар. Наверное, есть у вас переводы на языки и других народов, исповедующих Ислам. Как принимается перевод Писания у этих народов?

– По-разному. Иногда приходится слышать: зачем нам Библия, переведите лучше Коран. Но с другой стороны, мы иногда встречаем неожиданно теплое отношение со стороны мусульман. Ислам очень разный. Например, ислам народов Поволжья или тех же крымских татар, которые жили в христианском окружении, очень терпим и ненавязчив. Например, в Крыму вы не увидите женщину, носящую паранджу, хотя каждый крымский татарин помнит, что он мусульманин. Эти люди помнят, что в прошлом их народа христианство имело место, и хотя они понимают мусульманство как нечто высшее, но в то же время не отрицают христианство как таковое.

С другой стороны, Библия рассказывает о тех, кого Коран называет пророками, но о которых в Коране очень мало сказано. Коран подробно описывает только историю Иосифа (Юсуфа) Прекрасного. А обо всех остальных в Коране сказано очень мало, включая Авраама (Ибрагима), Моисея (Мусу) или Иисуса Христа, Которого мусульмане почитают его как пророка Ису, но для них Он, конечно, имеет намного меньшее значение, чем для нас. И хотя в Коране говорится о всех этих личностях, но очень мало. Коран вообще книга иного жанра, в нем излагается пример, как жить, что делать, а Библия рассказывает истории об этих людях. Поэтому, что касается книг Ветхого Завета и в значительной степени Евангелия, то для мусульман они приемлемы. Но только для умеренных, спокойных мусульман.

Был даже случай, когда одному мулле в Средней Азии дали переведенный на его родной язык текст Евангелия, и спустя некоторое время его спросили, как он к нему (Евангелию) относится. Он ответил: “Очень хорошо, замечательно! Я теперь каждую пятницу читаю своим единоверцам отрывки из этой книги и учу их поступать так, как велел пророк Иса”. Это был простой мулла.

Специалисты по исламскому богословию не считают Евангелие подлинным текстом (по их мнению, там допущены многие ошибки, искажения фактов), но тем не менее, я считаю очень важным, чтобы они узнавали историю о наших общих библейских святых. По тем вопросам, где все же есть различия во взглядах, например, кто такой Иисус Христос (Иса) – Бог или просто пророк, – различия должны основываться на твердом знании того, что говорят об этом разные традиции. Библия и Коран в чем-то едины, чем-то отличаются. В конце концов, нам надо представлять, что чем меньше будет невежества между людьми, тем меньше будет вражды. Мне кажется, что если люди разных вероисповеданий будут знать священные тексты друг друга, то между ними не должно быть вражды. У нас такое огромное пространство общего, что его должно быть достаточно для того, чтобы жить мирно.

– Как ты считаешь, нужно ли, чтобы русский человек слышал чтение Писания в храме за богослужением на своем родном языке, и есть ли русский перевод Библии, который удовлетворяет требованиям, которые предъявляются современной наукой?

– На первый вопрос я отвечу: конечно, да. Мне даже принципиально трудно себе представить человека, который будет отказывать русскому языку в праве звучания за богослужением. Я считаю, что Библия должна звучать на том языке, который народ понимает лучше всего.

Что касается переводов и требований современной науки – есть общепринятый русский Синодальный перевод, который признают все – православные, католики, протестанты. Сейчас издаются разные переводы, в основе которых лежат разные принципы. Некоторые из них удачны, другие не очень. В начале 1990-х годов делались не очень хорошие переводы на русский с английского языка, то есть не с оригинального текста. Но, в общем, мне трудно дать какие-то оценки.

В недавнее время иеромонах Амвросий (Тимрот) сделал перевод богослужебных текстов на русский язык, в том числе Псалтыри, и мне очень нравится его работа, потому что этот перевод хорошо звучит. То есть отказ от славянского языка вовсе не обязательно означает отказ от поэтичности, потому что русский – это язык Пушкина и других поэтов, и он может передать всю ту красоту, которую передает славянский. Мне кажется, что в этой области нам нужно немножко больше свободы, больше инициативы, и тогда жизнь сама покажет, какие переводы удержатся, а какие нет. Против Синодального перевода тоже в свое время было очень много возражений, а сейчас трудно себе представить, чтобы кто-то возражал против этого перевода.

– Когда переводили Евангелие на китайский язык, то выражение Христа “Я – хлеб жизни” перевели “Я – рис жизни”, потому что, собственно, “хлеб насущный” для китайцев – это рис. Какие есть подобные интересные моменты в переводах Библии на языки иных народов?

– Я бы отметил, что на самом деле русский или украинский язык отстоит дальше от библейского языка, чем языки народов той же Средней Азии или Северного Кавказа. Что значит выражение “мельничный жернов”, который “лучше повесить на шею и броситься в воду”? Мы, конечно, представляем себе жернов на мельнице, а на самом деле это два камня, которыми растирают зерно. Камни с дыркой в середине, насаженные на общую ось. Во многих местах Средней Азии и Северного Кавказа еще помнят, как таким способов растирали зерно их бабушки и дедушки.

На крайнем севере не разводят овец, и потому “агнец Божий” перевести трудно. Я знаю, что в одном проекте попытались перевести “олененок Божий”. У них олень – такое же нежное животное, как у нас ягненок.

Но больше всего трудностей, конечно, с богословской терминологией. Она может присутствовать в языке, но не всегда она означает то же, что в языке библейском. Например, слово “плоть”, которое очень часто используется в Новом Завете, в алтайском языке звучит как “мясо и кровь”. И таких примеров довольно много, потому что часто такие понятия как “дух”, “душа” могут означать абсолютно иное, чем в Библии. Потому при переводе мы стараемся избрать слово, наиболее близкое по смыслу к библейскому, и далее только опыт покажет, насколько язык примет его.

– В начале ты сказал, что православные, к сожалению, в большинстве своем не читают Библию, хотя святые отцы советовали читать ее ежедневно. Как на твой взгляд, несмотря на это, наше будущее оптимистично?

– Хочется верить, что да. Сегодня многие начинают читать Библию, хотя на книжных прилавках магазинов она занимает далеко не самые лучшие места. Но все же мне кажется, что движение идет в правильном направлении, может быть не все так быстро, как бы хотелось, но все же движется.

Беседовал свящ. Андрей Дудченко / Православие в Украине