Блог

В прошлом году перед началом Великого поста архиепископ Херсонский и Таврический Ионафан предложил клирикам епархии на выбор несколько переводов великого покаянного канона преп. Андрея Критского. Кто посмелее, взял поэтизированный перевод, кто побаивался – славянизированный. После окончания традиционного чтения канона в первые четыре дня поста на встрече с архиереем  священники в один голос сказали, что отныне будут читать канон только в переводе. На вопрос “Почему?” один из них, маститый митрофорный протоиерей, заметил: “Не хочу быть дураком пред престолом Господним”.

Сегодня, продолжая то обсуждение проблемы литургических переводов, которое началось в последнее время на страницах газеты “Кифа” и сайта СФИ, мы публикуем интервью архиепископа Ионафана, данное в связи с публикацией в интернете  его новых русских переводов Божественной Литургии.

Архиепископ Ионафан: Благодарю редакцию сайта Свято-Филаретовского института и газету “Кифа” за адресованные мне вопросы в связи с публикацией на сайте газеты Херсонской епархии “Православная Таврия” новых русских переводов Божественной Литургии святителей Иоанна Богослова и Василия Великого (с историко-богословским комментарием её молитвословий), а также покаянного канона св. Андрея Критского. Воспринимаю это как свидетельство живого интереса к проблемам церковного благовестия, каковым и является православное богослужение.
Святая Литургия не является исключением: её евхаристический канон по сути есть ничто иное, как пространное изложение и проповедь Символа веры Православной Церкви устами великих её учителей и святителей. Молитвословия Литургии есть духовно-словесное обрамление, словесная икона Таинства Евхаристии. Поэтому можно понять желание множества людей не только видеть внешний чин богослужения, но и разумом познавать совершаемое в Церкви Таинство Спасения.

Высокопреосвященнейший Владыка, расскажите, пожалуйста, о новом переводе Божественной Литургии и других богослужебных текстов, которые были Вами недавно опубликованы.

Архиепископ Ионафан: Основная мотивация моих переводов на русский язык чинопоследования Святой Евхаристии – помочь осмысленному восприятию Святой Литургии широким кругом верующих, и, главное, студентами наших духовных школ. Для них в первую очередь, составлен “Новый толковый Путеводитель по молитвословиям Божественной Литургии” – учебное пособие с кратким историко-богословским комментарием к молитвословиям Литургии святителей Иоанна Златоуста и Василия Великого, изложенным на понятном русском языке.

В своё время много было споров о необходимости перевода Священного Писания на русский язык. Кажется, сейчас об этом предмете уже не спорят? Думается, что так обязательно произойдёт и с переводами церковнославянских текстов на русский и иные живые языки. С помощью Божией благодати, “всегда немощная врачующей и оскудевающая восполняющей”, сие дело может получить положительное разрешение. Конечно, необходимо воспользоваться и богомудрым предложением святителя Феофана Затворника и продолжить правку церковнославянских текстов. Таковую попытку, следуя святителю Феофану, сделал и аз, многогрешный, изложив Великий покаянный канон св. Андрея Критского в русском, сильно славянизированном “изводе”.

Некоторые мои иереи, ознакомившись с ним, свободно и решительно отдали ему предпочтение перед “чисто” русским и даже церковнославянским его изложением. Что же до “перевода” на украинский язык молитвословий Литургии, то моя задача была одна и та же – дать литургическое пособие учащимся наших духовных школ, в коих преподавание ведётся на украинском языке. Причём на том украинском языке, который присущ населению Приднепровья, Востока и Юга Украины, где издавна сложилась свои лексические формы, слова и выражения – без латинизмов, без полонизмов, галицизмов, американизмов, которыми грешат греко-католические и автокефальные переводы.

В одном солидном издании Святого Евангелия на украинском языке (издано в Риме отцами Василианами, Греко-Католическая Церковь) можно прочесть такое выражение: “Иудейское кодло”. Но в современном украинском языке польское слово “кодло” – бранное и ему, конечно же, не место в Священном Писании. Ведь, можно было тогда перевести не “лик (коло,круг) апостольский” а, простите, “к…-дло ап-лов”. Жаль, но утратилось в украинской эмигрантской среде тонкое чувство слова нынешнего украинского слова. Но это не в обиду говорю, а с сожалением, ибо сам этот римский перевод достаточно хорош и превосходно издан. Вот ещё пример: как перевести на украинский язык выражение “Святое Благодарение”, т.е. Святая Евхаристия. Во всех греко-католических и автокефальных переводах читаем полу-польское: “Свята Подяка”. Но слово “подяка” не несёт никакой в себе религиозной нагрузки. Это вам скажет любой лингвист-филолог. “Благо” и “Дарение” – два ключевых понятия в этом двуедином слове – “Благо – дарение” – и все они восходят к идее Бога, Который Един Благ и Един Даросовершитель для всех. Ибо “всяко даяние благо и всяк дар совершен, коий есть свыше, – учит святитель Иоанна Златоуст, – исходят от Отца всех Светов”. Поэтому в моем переводе стоит не “Свята Подяка (что восходит к понятию “услужения, т.е., к этикету), а использовано забытое приднепровское (староукраинское=старославянское) выражение – “СВЯТЭ БЛАГОДАРИННЯ”. К сожалению, процесс “ополячивания” южно-русского (украинского, малороссийского) языка ныне продолжается. В современном украинском языке полонизмов – свыше 3000 тысяч слов. Это – наследие 600 лет владычества Польши на Украине. Вот откуда появилась разница между староукраинской русской речью и великорусским языком. И этот процесс ополячивания продолжается: появилось много новых “украинских” слов из польской мовы. Не могу согласиться с тем, что “геликоптер” больше украинское слово, чем “советское” – “вэртолит”. Поэтому мой украинский перевод Литургии – это попытка противостать чуждому лексическому засилью в восточной православной литургической среде, закрепить то сокровище, что когда-то обрели наши предки – великий церковнославянский язык. Это как раз и вызывает недовольство поборников “интеграции” с Западом на Украине, в том числе и новой межконфессиональной унии – государственной “поместной автокефальной украинской национальной церкви”.

Используете ли Вы Ваши переводы за богослужением?

Архиепископ Ионафан: Частично на Литургии: читаю по-русски канон Святой Евхаристии, а на повечерии Великим постом – покаянный канон св. Андрея Критского.

Есть ли “обратная связь”, получаете ли вы отклики от тех священников, кто пробовал служить по-русски или по-украински, и от тех, кто молился на таких службах?

Архиепископ Ионафан: В храмах Херсонской епархии, в том числе и в кафедральном соборе, священники служат исключительно на церковнославянском языке.  Есть два прихода, где Литургия совершается по-украински. Что же касается реакции прихожан на моё персональное чтение евхаристического канона по-русски, то она доброжелательно-нейтральная.

Однажды в проповеди я спросил прихожан собора: как им удобнее слушать молитвы Святой Евхаристии: на русском или на церковнославянском языке? Их ответ был таков: “Мы желаем  слушать молитвы по-русски, потому что тогда мы чувствуем себя участниками Литургии”. Пришлось подчиниться голосу прихожан.

Однако важно соблюсти баланс двух языков: не следует посягать на церковно-славянские песнопения Литургии. А вот гласное чтение (желательно в хороший микрофон) евхаристических молитвословий на русском или украинском языках – это вполне, как я убедился, может быть воспринято народом.

Разумеется, необходимо учитывать “языковую” ситуацию: если приход  украиноязычный, то русский язык  в богослужении неуместен. При этом замечу, что на Украине вопрос о языке  богослужения не является столь спорным, как в России: еще на заре 90-х годов прошлого столетия Киевский Синод УПЦ МП официально благословил употреблять за богослужением украинский язык. Переведя молитвословия Литургии на украинский язык, я только исполнил определение Киевского Синода.

Как Вы относитесь к практике миссионерских литургий, которые практикуются сейчас в нескольких епархиях РПЦ, когда  в миссионерских целях допускается служение с открытыми царскими вратами, Писание может читаться по-русски лицом к народу, допускается русификация или переводы молитвословий?

Архиепископ Ионафан: Всё это уже предлагалось ввести в Русской церкви ещё до революции 1917 года. Немного фактов из церковной практики других Церквей: в Греции и Финляндии  во время служения Литургии царские врата не закрывают, на Украине (в Галиции и Закарпатье) эта практика тоже повсеместна. На востоке и юге Украины она зависит от места рождения священника и прихожан: если они родом из Западной Украины, то царские врата не закрывают (области юга Украины, например, Херсонщина, были насильственно заселены при Сталине выходцами из Галиции и Буковины).
Чтение Евангелия лицом к народу – древняя практика в Греции и на западе Украины. На это прихожане как-то не очень обращают внимание и поэтому  вопрос этот для Украины не столь важен и не вызывает ожесточения или споров. 

Кстати, в храме Святой Софии в Константинополе обширный высокий амвон располагался посреди храма, с него и возглашались все уставные чтения. А когда амвон сузился до полукруга около солеи, то чтец оказался стоящим спиной к народу.

Однажды на воскресной Литургии я спросил прихожан кафедрального собора: “Кто из вас прочитал полностью Священное писание Ветхого и Нового Завета?” Подняли руку 4 человека из двухсот. “А кто только Евангелие?” Увидел уже 10 поднятых рук. “А кто читает Послания святых Апостолов?” – поднялась, увы, 1 рука!

Так вот, важно ли читать Священное писание на понятном языке в храме? Ответы прихожан, думаю, говорят сами за себя. Ибо “вера – от чтения Слова Божьего”. Но и этого будет недостаточно для катехизации. Желательно было бы начать восстанавливать повсеместно древнюю практику оглашения, крещения и участия в Таинствах. (А то венчаем неизвестно кого!)

И, главное, созидать приходы в полноте трёх измерений: проповедь (миссия), благотворение (каритативная деятельность), общение в Евхаристии. Возможно, с этой целью когда-либо придётся вести и учёт прихожан, как это имеет место в некоторых поместных и автономных Православных Церквах.

Могли бы Вы что-либо пожелать Свято-Филаретовскому институту в Москве, который уже многие годы занимается переводом богослужебных текстов на русский язык?

Архиепископ Ионафан: Это дело необходимое для будущего Церкви. Следует при переводах учитывать способность русских текстов укладываться в привычные строки Обиходных песнопений. Тогда не будет психологического дискомфорта и неприятия их внутренним слухом традиционно воспитанных в церковнославянской стихии прихожан. Да и читать молитвы Евхаристии следует так, как это делают греки – не нараспев, но и не говором, а как бы немного декламируя.

Многообразие обряда и традиций в единстве душ и веры – таково литургическое кредо Святой Церкви, отраженное в учебниках семинарий и академий. Но к сему прекрасному идеалу всем предстоит ещё далёкий и тернистый путь.

Вопросы задавали
Илья ПРАЛЬНИКОВ
и Александра КОЛЫМАГИНА

“СВЕТ ХРИСТОВ ПРОСВЕЩАЕТ ВСЕХ”, Страница Свято-Филаретовского института, 17 марта 2006 г.