Семья в современной Церкви

Православная Церковь содержит высокое учение о таинстве брака, “семья – малая Церковь”, утверждаем мы. Но святоотеческое богословие почти не говорит об этом. Причины этого ясны. Семья веками была само собой разумеющейся ценностью, и у отцов Церкви не было особой нужды заострять внимание на этой теме. Лишь когда сам институт семьи стал разрушаться, Церковь стала активно осмыслять свое учение о браке.


Традиционное святоотеческое богословие содержит идеал аскетический, монашеский, но никак не семейный. “Или обладая всецело Христом, человек нерадит о жене, или, дав в себе место любви к праху, забывает о Христе” (святитель Григорий Богослов). “Брак есть смертная и рабская одежда” (святитель Иоанн Златоуст).


Лишь единичные святоотеческие тексты указывают на положительное значение семьи (лучший и известнейший пример – анафора св. Василия Великого). В лучшем случае святые отцы принимают семью как данность, но общепринятой оценкой у них является меньшая важность семьи сравнительно с индивидуальным аскетическим деланием.


Итак, налицо коллизия двух богословий: “семья – домашняя Церковь” и  “семья – преходящая ценность”.


В настоящее время тезис о том, что Церковь заботится о семье, должен быть богословски подтвержден, и, по-видимому, нам следует ревизовать всю систему назидания.


Семья и современное богословие


Очень важно построить проповедь брака, соответствующую богословию, а не утилитарным целям (“рожать, рожать, рожать…”). Необходимо серьезно откликнуться на вызовы современности и сформулировать не только высокое и красивое учение, но и вплести его в ткань церковной жизни средней христианской семьи.


Существует проблема своеобразного манихейства в церковной жизни. Не получает практического воплощения богословская мысль о том, что сама семейная жизнь и есть пусть спасения. Популярна идея о том, что в семье спастись трудно или невозможно. В сознании многих верующих аскетика стала прокрустовым ложем для семейной жизни.


В 1935 году протопресвитер Георгий Шавельский писал о церковном мировоззрении дореволюционной России: “Церковь, не откликавшаяся на все нужды и явления действительной жизни, в значительной степени оторвалась от общества…. Не оказывая, вследствие этого, всего благотворного влияния на жизнь государственную, общественную и частную, Церковь теряла значительную долю авторитета, уважения и влияния. Односторонняя, сводившаяся к проповеди аскетизма и отречения от мира церковная идеология для одних была неприемлема, для других – непосильна”. Эти слова актуальны и сейчас.


Агиографический и исторический идеал семейной жизни в Церкви


У Церкви нет примеров брака, способных лечь в основу просвещения современных семей. Нет канонизированных христиан, жизнь которых была бы примером не жизни в браке “как брат и сестра” и не совместного ухода в монастырь, а именно духовного возрастания в семье как в малой Церкви. Никогда православная Церковь не канонизировала семьи, за исключением семей мучеников.


На фоне отсутствия церковного идеала семьи довольно неожиданно стал пропагандироваться в качестве образца советский уклад жизни. Примером этого являются, в частности, труды известных публицистов Ирины Медведевой и Татьяны Шишовой. Та агрессия, жесткость, непримиримость и в то же время некомпетентность в церковных вопросах, с которыми они пропагандируют семейные ценности, только мешают становлению церковно-просветительской работы по отношению к семье.


В этой связи особенно остро встает проблема богословского осмысления жизни современной церковной семьи.


Жизнь семьи и жизнь церковной общины


До сих пор общинная жизнь так и не стала нормой церковной жизни. В связи с этим перед пастырями стоит ряд проблем.


Во-первых, приходы и общины не могут помогать многодетным и молодым семьям. Подкрепляются ли призывы Церкви решать демографическую проблему реальной помощью?


Один священник рассказывал мне, как однажды он стал в проповеди призывать своих прихожан  повышать рождаемость. После службы к нему подошла женщина и сказала: “Батюшка! У меня двое детей. Мы с мужем получаем на двоих 10 тысяч рублей в месяц, едва сводим концы с концами.  Хорошо бы, конечно, завести еще детей; но как мы будем их содержать? Сможет ли наш приход помочь – выплачивать, например, хотя бы тысячи три-четыре в месяц?” Батюшка ответил: “Мы бы рады, но, к сожалению, мы не сможем… Вот у нас крыша течет, нужно оплатить иконостас, коммунальные услуги…” Женщина спросила: “Ну, может быть, поможет епархия?” Батюшка невесело усмехнулся… и больше уже не проповедовал на эту тему.


Официальной статьи расхода на помощь семьям у нас нет. Обязательный сбор с приходов денег на подарок местному архиерею проводится неопустительно, а регулярная поддержка многодетности или хотя бы ресурсы на создание при храме семейного клуба совершенно отсутствуют.


Во-вторых, таинство венчания сегодня часто преподается людям без какой бы то ни было катехизации и проверки серьезности их церковных и семейных намерений. А потот мы разбираемся в ворохе канонических недоумений. Выход – достаточно строгая катехизация и требования (нравственные, а не только формальные) к венчающимся не меньшие, чем к кандидатам к священству.


Церковное сознание не принимает некоторых положений “Основ социальной концепции” и продолжает считать, что невенчанный брак не есть брак, а просто сожитие.  Проблемы этого рода нуждаются в дальнейшем обсуждении.


В-третьих, женщины часто спрашивают, на каком богословском основании в периоды месячных очищений и в послеродовой период их отлучают от простого хождения в Церковь. В Требнике мы находим целый ряд молитв об избавлении женщины от скверны. Их авторы считают нечистыми не только саму родильницу, но и прикоснувшихся к ней, сама она до сорока дней не допускается до причащения. Эти запреты идут от ветхозаветных традиций исполнения иудейского Закона, имеющих очень призрачное отношение к христианству. Среди прочих нелепостей, порожденных идеологией “скверны”, необходимо назвать и совершенно чудовищный запрет матерям присутствовать на крещении собственных детей.


Особое внимание необходимо уделить вопросам подготовке семьи к таинствам венчания и крещения детей. На уровне общецерковной практики есть единственное условие к участию в этих таинствах – оплата запрошенной суммы. Но при минимальных требованиях к вступлению в Церковь и к созданию малой Церкви православие предлагает людям громоздкую и строгую внешнюю дисциплину православной жизни… Наша задача – подготовить человека к таинству так, чтобы оно стало семенем, брошенным на подготовленную и удобренную почву.


Крещение младенцев в общественном сознании представляется старинным бытовым обрядом, обязательным для русского человека. Но церковный принцип совершенно очевиден: крестить можно только детей сознательных христиан или при гарантии того, что восприемники могут оказывать серьезное воспитательное воздействие на детей при их воцерковлении.


Необходимо установить гораздо более строгий доступ к крещению и венчанию, чем сейчас. Готов ли к этому церковный организм? Не разобьются ли все наши благие намерения о два препятствия: идеологическое – ведь мы русские, значит, православные, значит, надо всех крестить; и материалистическое – упадет доход… Не придется ли нам внушать невоцерковленным семьям, а тем более семьям, где один супруг – не христианин, что их невенчанность не только не умаляет их брака, но в их состоянии и норма? Насколько это вообще возможно и допустимо?


Очень важным является вопрос о причащении детей. Я считаю, что причащаться нужно всей семьей, а не превращать причастие ребенка в еженедельную магическую операцию, при том что часто в семьях нет той среды, в которой принятое таинство может принести действительный плод.


Постная дисциплина семей также требует рассмотрения. Для сохранения семейного мира и здоровья членов семьи вопрос воздержания в пище должен решаться на семейном совете. К детям постную дисциплину возможно прилагать со многими оговорками, поскольку ее суть в некоем “умерщвлении плоти”, которое становится актуальным для детей лишь в позднем подростковом возрасте.


И, наконец, нужно коснуться щепетильной темы супружеских отношений. Вот мнение одного священника: “Муж и жена – свободные личности, соединенные союзом любви, и никто не имеет права входить к ним с советами в супружескую спальню. Я считаю вредной, и в духовном смысле в том числе, любую регламентацию и схематизацию (“график” на стене) супружеских отношений, кроме воздержания в ночь перед причастием и аскезы Великого поста (по силам и взаимному согласию). Считаю совершенно неверным обсуждать вопросы супружеских отношений с духовниками (особенно монашествующими), так как наличие посредника между мужем и женой в этом вопросе просто недопустимо, и до добра никогда не доводит”.


Проблемы современного пастырского окормления


Серьезная трудность в деле семейного духовничества связана с тем, что наша семейная проповедь направлена на воцерковляющуюся молодежь. Неофитство же, как известно, зачастую связано с неправильным направлением духовных усилий, идеализацией внешней жизни Церкви, склонностью искать непререкаемые духовные авторитеты с целью переложить на них ответственность за свою жизнь.


Вступая в брак, люди берут полноту ответственности друг за друга и за своих детей перед Богом, друг перед другом и перед близкими. Все вопросы о семье должны свободно и ответственно решаться женихом и невестой или мужем и женой. Духовник в данном случае может стать только советчиком и может войти лишь в ту область жизни семьи, которую эти люди свободно доверят ему как пастырю Христову.


Наши ресурсы и практические выводы


В Москве около 300 приходских храмов. Общее количество духовенства в Москве – примерно 1200 священников и 500 диаконов.


Можно утверждать, что православные храмы Москвы могут принять в целом не более 500 тысяч проживающих в столице людей (3% от общего числа). Полноценно участвующих в церковной жизни христиан – не более 150 тысяч человек, то есть не более 1% москвичей. Если вдруг к Церкви живо и ответственно обратятся еще 2% москвичей, то мы не сможем их принять и воцерковить ввиду отсутствия у нас ресурсов.


Крайне редки примеры, когда хотя бы 5% средств от дохода храма отчисляется на просветительскую и социальную деятельность. До сих пор почти полностью отсутствует финансирование даже детских воскресных школ. В средней московской воскресной школе занимается не более 30 человек, а в целом по Москве – не более 10 тысяч детей. Во всех православных молодежных организациях Москвы состоит не более 2 тысяч человек. В православных вузах Москвы на очном отделении обучается не более 3 тысяч человек. Количество активной православной молодежи в  Москве не превышает 500 человек, причем 90% из них знают друг друга близко или “в лицо”.


Это говорит о катастрофической и даже критической для полноценного функционирования Церкви в будущем малочисленности активной молодежи Москвы и ближайших епархий.


В подавляющем большинстве случаев зарплата подвизающихся на церковной ниве людей для Москвы не превышает 5 тысяч рублей, при прожиточном минимуме около 7500 рублей на человека и 15-17 тысяч рублей на семью.


Церковно-воспитательная работа остановилась в своем развитии в конце 90-х годов прошлого века. Нет притока профессиональных кадров. Система церковного просвещения и социальной сферы в 80% случаев работает на неофитах, пока они не обретут потребность в заработке. Налицо постоянный “перезапуск” системы с нуля: старые ушли, а новые все начинают заново.


Не построена транслируемая и тиражируемая общецерковная система работы с детьми. Здесь действует принцип “во славу Божию”: есть энтузиаст – пусть работает, мешать не будем. Нет энтузиаста – ну что ж…


Церковь на практике оказывается не заинтересованной в детской и молодежной работе. Все говорят: “Нет денег”… Диакон Андрей Кураев год назад исчерпывающе высказался по этому поводу: “Песню о том, что у Церкви нет денег, я предлагаю забыть”.


На этом фоне совершенно абсурдной кажется ситуация расцвета “борцов” с различного рода врагами и проповедников сектантского православия. Православные семьи зачастую выступают неким рассадником различных маргинальных идей: неприятие прививок, отстаивание “домашних родов”, внедрение раздельного питания, недоверие к школам и детским садам.


 В нашей Церкви нет синодального отдела по вопросам семьи. Получается, например, что вопросы взаимодействия с армией и вооруженными силами для нас важнее, чем семья.


Понимая, что семейность воспитывается только в семье и никак не зависит от проповедей, для нас жизненно важно отказаться от идеологизированной безответственной проповеди и призывов и обратить наши ресурсы на деятельную помощь христианским семьям. На уровне приходов и благочиний необходимо проводить практическую заботу о семьях и тратить на это не менее 5% доходов храма.


Нужно направить церковные силы на создание именно внутрицерковной социокультурной семейной среды, из которой вырастут дети,  стремящиеся создать истинные христианские семьи. Эти “новые” люди и смогут в будущем стать основой церковного возрождения семьи.


Важно понять, что семья прорастет сама, если удобрять почву вокруг нее, а не утрамбовывать. Семья должна жить в свободе, поскольку она живой организм, решающий не только церковные задачи, но и свои собственные. Семья не инструмент, как писал протопресвитер Александр Шмеман: “Семья не имеет “цели”, она не “прагматична”. Она источник, она – та жизнь, из которой вырастают цели”.


Церковный вестник

Цей запис має 9 коментар(-ів)

  1. Moretti

    "Талантливые современные богословы" пытаются ломать традиции, заложенные людьми, почитаемыми Церковью, как Святые.
    Это должно сразу отпугивать.
    Читайте Святых Отцов, а также слушайте Осипова. Он не учит отсебятине, а поясняет слова Святых.

  2. София

    Батюшка, Татьяна Шишова написала замечательную книгу "Чтобы ребенок не был трудным", ее с удовольствием читают и мои подруги не имеющие к религии никакого отношения. Т. Шишова талантливый психолог и очень уважаемый человек. Если Вы критикуете какие-то ее высказывания, то хотелось бы ссылку, что она не такого написала. Вообще мне нравится то, что Вы пишете. Даже слишком нравится. Что подозрительно. Как Вам удается выживать в церкви с такими взглядами.

  3. Дмитрий

    Обращу внимание лишь на одно. Автор сетует на отсутствие в Церкви канонизированных святых, возраставших в обычном браке. Только мученики, живущие как брат и сестра, а также ушедшие в монашество. Но ведь прославляет Церковь и ее Глава – Господь Иисус Христос. Не следует роптать на деяния Божии.

  4. рБ Феодор

    Вот и я запутался в ценностях. Как жить семейной жизнью??? Может книга Глеба Каледы поможет и мне и Вам.

  5. Александр Федорович

    Жах, жах і жах… Звідки беруться такі ігумени, "знавці" проблем демографі та сімейного життя? Дискусія про те, чи автор пише це від того, що він бовдур, чи його найняли, не має сенсу. Церкві давно пора відділити себе від ультрадемократичних "богословів".

  6. Ольга

    Дорогие друзья!

    Судя по вышеизложенным высказываниям складывается мнение, что оппоненты многовековых православных традиций и церковного предания, разучились даже уважать себя, что следует из молограмотных обращений и шуток, как у гражданина Олега!
    Уважаемый Олег, поднимать значимость своих убеждений в своих же собственных глазах посредством глупых выпадов в адрес высказываний о.Петра, талантливого богослова современности, не полезно. Предлагаю обратить ваш пыл на собственное просвещение. Есть у Православной церкви великие Таинства – Крещение и Причастие, участие в последнем помогает человеку примириться с Богом, людьми и нормами Церкви. Активное разъяснение их действия , а также Таинства Венчания сейчас могло бы удержать нас на принципах любви друг к другу, крепких семейных узах и проповеди Любви Христовой, чем плодотворно занимается уважаемый мною о.Петр. Желаю вам, Олег, скорейшего выздоровления в лоне Православной Церкви.

  7. Димитрий

    По поводу работ Татьяны Шишовой могу сказать (читал одну статью и одну книгу) – такого в Церкви быть не должно. То что она пишет, во-первых безграмотно, во-вторых чудовищно. Так что я полностью согласен с автором статьи на её счёт.

  8. Олег

    Тамбовский волк Вам друзь (шутка). А если серьезно, то дружить с автором статьи, содержащей нелепости, если не сказать больше, я б не стал. Например:
    ///Во-первых, приходы и общины не могут помогать многодетным и молодым семьям. Подкрепляются ли призывы Церкви решать демографическую проблему реальной помощью?///
    Разве Церковь это богадельня? Нет, она, естественно, должна заниматься и социальной работой в том числе. Но ее задачи – не задачи социальной службы.
    ///В-третьих, женщины часто спрашивают, на каком богословском основании в периоды месячных очищений и в послеродовой период их отлучают от простого хождения в Церковь. В Требнике мы находим целый ряд молитв об избавлении женщины от скверны. Их авторы считают нечистыми не только саму родильницу, но и прикоснувшихся к ней, сама она до сорока дней не допускается до причащения.///
    Кто он такой, чтобы менять установления отцов Церкви. Ну и самомнение однако… Он считает себя компетентнее всех во всем?
    ///труды известных публицистов Ирины Медведевой и Татьяны Шишовой. Та агрессия, жесткость, непримиримость и в то же время некомпетентность в церковных вопросах, с которыми они пропагандируют семейные ценности, только мешают становлению церковно-просветительской работы по отношению к семье. ))))
    Как бы кто не относился к данным публицисткам, но они в вопросах деторождения куда компетентнее игумена, не только имеют своих детей, но и работали с детьмми всю жизнь.

  9. Олег

    Неуважаемые вы наши “пастыри”. Хотя мой комментарий снят, говорю еще раз: Не на вас мы равняемся, а на великих святых, давших нам православный идеал семьи. Мы родим
    много детей и не будем оглядываться на мнение недалеких публицистов.
    Кому вы нужны, кому вы интересны… Из вас даже политиканов нормальных не выйдет, те ведь относятся к собственной идеологии со здоровым цинизмом, а вы вопринимаете свой либерализм с энтузиазмом сельского грамотея, прочитавшего в брошюрке общества “знание” о том, что
    великая советская наука скоро засадит Марс картошкой.

    —–
    Любий Друзь,
    Ваш комментарий оставляю из того принципа, что дурь каждого должна быть видна читателям. Сказать Вам нечего по существу – вот и злопыхаете.

Залишити відповідь