Блог

Вчера, 19 мая в культурном центре на Покровке в Москве прошла презентация книги публициста, телеведущего программы «тем временем», писателя Александра Архангельского «Важнее, чем политика» (Издательство «АСТ», 2011 г.).

Книга Александра Архангельского «Важнее, чем политика» составлена по материалам постоянных встреч-бесед студентов и преподавателей  Высшей Школы Экономики и других московских университетов с  такими людьми культуры как  Людмила  Улицкая, Евгений Гришковец, Олег Басилашвили, Адам Михник, Антон Носик, Петр  Вайль, Николай Усков, Теодор Шанин, Павел Бардин, Виталий Манский, Николай Усков.

Беседу с Александром Архангельским вел философ, социолог, политолог, журналист, директор «Центра медиаисследований УНИК» Александр Олегович Морозов.

Представляя автора книги, Александр Морозов сказал:

«Саша Архангельский – родной человек. Много лет он находится на публичной площадке, выполняет удивительную и очень важную миссию – с помощью своих телепрограмм он осуществляет знакомство входящих в жизнь поколений со знаковыми культурными фигурами.

Если бы не программа «Тем временем», можно было бы с уверенностью сказать, что те, кому сегодня 35 лет и кто не является профессиональным гуманитарием, никогда бы не увидели лиц тех людей, которые в течение 30 – 50 последних лет осуществляли культурную миссию…

Хочу сказать еще и о том, что Саша удивительным образом эти 20 лет не разбрасывался – то, что он писал, то, что он делал в педагогике, в литературной жизни и на телевидении – все это он делал с большой сосредоточенностью, я бы даже сказал – с христианской сосредоточенностью, – что мне очень дорого».

Затем ведущий не только задавал вопросы, но и старался направлять и модерировать беседу, давал слово присутствовавшим в зале – среди них были искусствовед, кандидат культурологии, заведующая кафедрой христианского искусства Библейско-богословского института святого апостола Андрея, преподаватель Коломенской духовной семинарии, Российского православного института святого Иоанна Богослова Ирина Языкова, философ и богослов, научный консультант Синодальной Богословской комиссии Александр Кырлежев, обозреватель «Независимой газеты» Станислав Минин, преподаватель Российского государственного гуманитарного университета, религиовед Алексей Юдин, редактор журнала Московской патриархии Сергей Чапнин, редактор журнала «Медведь» Борис Минаев, редактор программы «Тем временем» Ксения Лученко, настоятель московского храма св.бесср. Космы и Дамиана в Шубине священник Александр Борисов и другие.

Атмосфера в зале была живая и непринужденная и наряду с известными медиа-персонами не стеснялись выступать и простые слушатели, зрители и читатели Александр Архангельского.

Слово Александру Архангельскому:

О книге

Во-первых, я приношу извинения за обложку и заголовок – это не мое. По договору с издательством – я не имею права вето на обложку. Несу ли я ответственность? Несу, потому что это мой добровольный выбор. Можно иметь дело с маленькими приятными издательствами, где ты контролируешь все от начала до конца, от шрифта до изображения, и которые потом будут продавать книжку в пяти шести магазинах и на этом все кончится, или ты идешь, куда идешь и получаешь то, что получаешь. Я выбрал возможность присутствовать с этой книжкой во многих местах, хотя я прекрасно понимаю, что такого рода обложка своих оттолкнет, а чужих не привлечет. Но у меня и у маркетологов оказались разные мнения.

Что за книжка? Раз в месяц вместе с Евгением Григорьевичем Ясененвым мы проводим для студентов Высшей школы экономики и не только Вышки, и не только для студентов, встречи с людьми культуры – самыми разными, не ограничиваясь своими вкусами и пристрастиями, а с теми, с кем хочет поговорить следующее поколение. И это очень важно, потому что наши студенты в массе своей – люди не гуманитарного плана, это прагматики — те, кто будет заниматься управлением нашей жизни – финансовой, политической.

Очень важно с самого начала втянуть людей, которые будут заниматься скорее материальными ценностями, чем нематериальными, в размышления об устройстве жизни, потому что хороший экономист понимает, что решения принимаются не только на основе математических моделей, он принимает любые решения на основе того, как действуют люди, он скорее занимается анализом людей и их мотиваций, чем анализом абстракций. Вот поэтому очень важно с ними говорить о вещах ценностных.

Я собрал в книжку те встречи, которые были наиболее удачны. И конечно, мы выбирали то, что можно прекратить в текст. Эта книга – не стенограмма, это скорее тексты, написанные по мотивам бесед. Темы самые разные, люди самые разные. Мы понимаем, что о главном, о важном можно говорить на любом материале.

Мне кажется, что больше я такого рода книжек делать не буду. Я не буду больше составлять книжек из колонок, как я это делал, и колонки не буду писать так, чтобы составить из них книжку. Кончается время такого рода книг. Я думаю, что дальше время требует цельности, книг, которые надо писать от начала до конца. Но у такого рода книг есть свое преимущество – они острее заточены.

О человеке: счастливое растворение в серной кислоте

Мне кажется, что в позднесоветские годы было проще, не лучше – проще. У меня нет ни малейшей ностальгии, в отличие от многих. Что значит проще? Есть они, есть ты, ты здесь, они там, известна линия, через которую лучше не переступать, любая попытка пересечь эту линию сразу отсекает тебя – ты остаешься там или ты остаешься здесь, левое – правое, верх – низ, черное – белое и все, в общем, более-менее понятно. Для христианина, с одной стороны, это хорошо, это удобно, но никто не сказал, что удобство это то, к чему мы должны стремиться.

Потом было время несколько утопической иллюзии. Здесь мне хочется рассказать об Алексее Михайловиче Пескове, прекрасном историке, авторе выдающейся книжки о Баратынском, издателе Баратынского. Когда-то с моей подачи он написал книжку про Павла Первого, она была построена остроумно, как историческая пародия на газету «Аргументы и факты»: из обрывков, фрагментов, выписок, кое-где прошитых текстом Пескова. Книга вся была наполнена аллюзиями на современность, и основной смысл это книжки заключался в последней фразе – «лучше не будет, будет – иначе». И тогда мне это очень не нравилось. Я был убежден, что может быть лучше, и что дело христианина – делать, чтобы было лучше, и не просто делать, чтобы не было хуже, а именно делать, чтобы было лучше. Наверное, оказался прав Песков.

Сегодня же все запуталось, разделения не видны – где мы? где они? – до конца не ясно, что можно делать, чего нельзя всякий раз приходится решать заново, готового ответа нет, и в какой момент ты окажешься там, откуда вернуться уже нельзя, тоже неизвестно. Но с другой стороны, – мир стал открытым, разнообразным, насыщенным. Стало иначе.

И сегодня, мне кажется, главная угроза – релятивизм, этакое поле расплывчатого самоуничтожения, счастливого, легкого растворении я в серной кислоте. И мне кажется, это тот главный выбор, с которым столкнулся человек.

О социальных сетях и одиночестве: абажура больше нет, и не будет

Что касается сетевого существования, то я выстроил для себя такой образ, такой «мультфильм» об истории: начало 20 века, символ счастья и покоя – круглый стол, за которым собирается семья и друзья и они сидят лицом друг к другу за общей трапезой, спиной к внешнему миру, от которого исходит угроза. И пока они спиной к этому страшному внешнему миру и лицом друг к другу, вроде бы жизнь не так ужасна, как она может быть. Абажур, свет выделяющий людей из этого пространства.

Потом затемнение, мы выходим в послевоенную эпоху: это диван перед телевизором, на диване сидят близкие – плечом к плечу, лицом к телевизору, они соединяются психологически внутри этого ящика, этого пространства, они склеиваются, но чувство локтя, чувство плеча им еще необходимо, мир вообще-то где-то сбоку и сзади, но про него нестрашно рассказывают там, в телевизоре, угроза превратилась в картинку, эта картинка пугает и влечет, но она не так страшна, она обеззаражена.

После этого затемнение, и мы попадаем в наше время, самое начала 21 века: все сидят спиной друг к другу, лицом к экрану, в экране они видят того, кого нет, но с кем они близки, потому что далеки, и каждый куда-то мысленно уносится. Кто за спиной? Где зло, а где добро – неизвестно, и при этом счастья все равно нет, потому что связи оборваны, и все начинают искать эти связи.

Социальные сети побеждают потому, что мы по доброй воле оказались окончательно одиноки, мы свое одиночество восстанавливаем через иллюзорные связи.

Не могу себе представить, чтобы люди в здравом уме и трезвой памяти в моем поколении начинали искать одноклассников. Одноклассники – это те, с кем встречаются в лучшем случае раз в год, и все. Меня с ними ничего не связывает – нас загнали в одну школу, мы друг друга доставали, ничего в нашей жизни не было такого, что нас тянуло бы друг к другу. Когда выстраиваются социальные сети типа одноклассников – то это обеззараженные одноклассники, оторванные от реальной бактериальной жизни, никак не связанные с реальной жизнью.

Был человек одиноким в эпоху столетней войны? Был. И он искал вход из этого одиночества через реальные сообщества, через общую веру или общее неверие, через тайные общества, если он не хотел быть ни там, ни там.

Был человек одинок перед лицом катастрофы 20 века? Был. Он так и остался одинок. И это и есть человеческая судьба – мы одиноки и не можем быть одиноки. И это хорошо, иначе мы бы успокоились, нам было бы так прекрасно под этим абажуром. Но ведь это тоже неправда – мы «спасаемся» под абажуром, а там 1914 год, газовые атаки, катастрофа гуманизма… Всякий выход иллюзорен, кроме одного – нас объединяет огонь веры, я не хочу уточнять, во что. Мы либо верим, либо делаем вид, что мы сидим под абажуром. Абажура больше нет, и не будет…

Специально для сайта «Православие и мир» Александр Архангельский придумал продолжение «мультика»:

Боюсь, дальше все будет примерно так, как у Рея Бредбери в книге «451 градус по Фарнгейту», когда уже и от экрана и от абажура, и от дивана ничего не осталось, а люди идут на тайную встречу, где читают Библию. Думаю, все придет от иллюзорного всемирного охвата к малому стаду. Но у каждого будет шанс выйти из своего замкнутого пространства и найти это малое стадо….

О православном крыле движения «Наши»: с Петрушей полный порядок

Ничего нового в этом нет. Вспомним великий политический роман «Бесы» – Петруша Верховенский и его шваль, и Ставрогин, который этим сладострастно рулит. До Ставрогина те, кто рулит, не дотягивают, а вот с Петрушей полный порядок…

То, что происходит с «Нашими» – это постмодернистское издевательство над здравым смыслом, это подмена политики, подмена благотворительности, подмена активизма, который должен и может быть присущ человеку в молодом возрасте. Это пляска бесов, кривляние бесовского начала. Значит ли это, что все ребята, которые туда пришли, плохие? Нет. Там либо не очень умные, потому что очень умные не идут, либо циники. Смесь дураков и циников – это плохая смесь, думаю, что это очень вредно для общественной атмосферы, ничего более вредного я в нашей политической жизни не видел.

Можно ли жить при господстве «Единой России»? Можно. Это пройдет и больших следов не оставит, это машина для голосования, это короткий исторический период. А от «Наших» останется торжество пустоты, издевающейся над здравым смыслом, это совращение молодежи – идеологическое, моральное. За это те умные люди, которые дергают за эти ниточки, будут отвечать на Страшном Суде. За другое, может, и не будут, а за это будут. Но боюсь, что они в Страшный Суд не очень верят. В страшную жизнь, да, верят и всячески ее избегают…

О культурном противостоянии: говорить о том, что считаем важным

Культурные механизмы работают, мы можем сделать, чтобы поле, на котором могут устраиваться эти бесовские пляски, было максимально узким. Мы должны говорить о том, что считаем более важным.

Говорить о книжках, о кино, о благотворительности – это тоже борьба с тем, чтобы бессмыслица не восторжествовала.

Вообще, настроение в стране меняется. Десять лет назад благотворительностьбыла уделом маленьких приходов и активных батюшек, сегодня, куда ты не приедешь, про политику говорить вообще бесполезно, а про про волонтерство, про то, что нужно кому-то помочь, что нужны деньги на больницу, говорить можно и нужно. И главное, молодежь откликается. Мы не замечаем, насколько этот сдвиг благ.

И это люди разных религиозных и антирелигиозных взглядов, что тоже очень хорошо, потому что это должно быть делом гражданским, а не только религиозным.

О работе и результатах: я работаю магнитом-напылителем

Как-то я сам себе задал вопрос: кем ты работаешь? За что ты деньги получаешь? Я понял, что я работаю магнитом-напылителем, все распылено, все рассредоточено, потом магнит включают, стружка напыляется, электромагнит можно отключить, вытащить, уйти, стружка сама держится. Моя работа нужна для того, чтобы связать то, что вроде бы никак между собой не связано, чтобы люди, находящиеся в одном культурном слое, встречались через программу сами с собой.

Зачем? Кому это нужно? Понятно, педагог вырастил детей, доктор вылечил или не вылечил больного, дворник убрался, и видно, что улица чистая – а ты что делаешь? Шифруешь пустоту? Или все-таки что-то иное? Ничего не меняется и не будет меняться, но я думаю, что если мы перестанем делать свое дело, результат будет заметен. Я себе это представляю как образ бесконечно движущего вниз эскалатора, и чтобы оказаться в одной и той же точке – не подняться, а остаться на этой точке, где ты сейчас, надо все время бежать вверх. Пока ты бежишь, ничего не меняется. Как только ты перестал бежать с этой равной скоростью – ты поехал вниз. И это единственное, что меня поддерживает.

О гламуре и моде: если ты от этого зависишь, лучше одевайся плохо

Нужно ли думать о красе ногтей, будучи дельным человеком? Можно! Не нужно, а можно. Кому как лучше. Другое дело, что мы не видим что, то, что мы считаем консервативной классикой, бывает скорее ближе к глянцу, чем к нам, например, младовозрождение. Рим, готовый роскошно распасться, и занятия гольфом – это одно и тоже, римские бани и фитнесс – это одно и тоже.

Мне кажется, что ничего бояться не нужно, и не от чего зависеть не нужно. ну что мода. Все говорят – ужас! Нет, ужас начинается тогда, когда мы начинаем от чего-то зависеть. Хорошо одеваться лучше, чем плохо, но если ты от этого зависишь, то лучше одевайся плохо.

О современной литературе: я перестал быть критиком, но читателем я быть не перестал

Улицкая, с моей точки зрения, человек умный, рациональный, твердый. Мне кажется у нее была литературная стратегия. Я ее об этом никогда не спрашивал, но мне кажется, она зацепила первыми сентиментальными вещами женскую аудиторию, в том числе и неинтеллектуальную, и повела ее за собой, постепенно усложняя разговор, сюжет и так далее. Великий она писатель или не великий – в данном случае 25 степень значимости, важно, что она человек глубоко ответственный и понимает, что она делает. Ее тиражность и ее востребованность, и ее успех, в том числе и материальный – это не цель, а следствие того правильного литературного пути, по которому она пошла.

Как это любит делать русский писатель? Говорит, мол, не нужен мне этот ваш читатель, я с Богом общаюсь… Ну, ты поговори с соседом, может, это не менее важно, и уж совершенно точно, что сосед тебя услышит, потому что соседу ты точно в данную минуту важнее. Она поговорила с соседкой, зашла к ней за солью и там и осталась, и потом соседка к ней пришла, и они пошли куда-то туда, где уже про веру, неверие, про смысл жизни, отсутствие смысла жизни. Я Улицкую глубоко уважаю, и считаю, что она образец русского писателя.

Сегодня огромное количество книг, заслуживающих того, чтобы их прочли, но я не вижу ни одного писателя, который был бы грандиозным. Но может это наша слепота. Вижу одного выдающегося – не близкого мне, но, несомненно выдающегося писателя. Это Владимир Маканин. Из молодых, из которых может вырасти что-то хорошее – Сергей Шаргунов, есть совсем мне чужие, но талантливые, например, Захар Прилепин.

Не могу не назвать Майю Кучерскую. «Бог дождя» мне нравится меньше, чем она, должно быть, того заслуживает, а вот «Современный патерик» мне кажется прекрасной книгой. Кучерская, судя по всему, написала новый роман, будем ждать.

В отличие большинства людей мне очень не нравится то, что делает Михаил Шишкин – хороший, большой писатель: он хороший рассказчик, он не рожден Джойсом, и слава Богу, но он себе объяснил, что он должен делать что-то сложное, густое, а мне кажется, что это насилие над собственным дарованием.

А вообще, я бы с удовольствием прочитал хорошую сказку…

О встрече с читателями: во имя Кого…

Общаться глаза в глаза – это счастье. Какая мне разница – сколько людей пришло Разве в этом дело? Цифры тут не работают. Художник Александр Юликов недавно вспоминал, как они с другом приехали к о. Александру Меню и он их спросил: «А не хотите ли вы послушать лекции по религиозной философии?». И он им двоим читал лекции, хотя мог бы, наверное, заняться работой для миллионов – писать книги и т.д.

Мы встретились… И важно не то, сколько нас, а ради чего, ради Кого мы встречаемся. В чье имя мы встречаемся? «И если двое или трое собраны во имя Мое», то Христос посреди нас…

Фото Анны Гальпериной
Православие и мир