9-й член
Во Едину, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь.
Представляя нам Церковь как объект веры, Символ напоминает, что она не только собрание верующих, но играет первостепенную роль в истории спасения.
Во время Своего земного служения Господь наш Иисус Христос возвестил, что Он Сам будет ее Создатель (Мф. 16, 18), и многие новозаветные тексты гласят, что Христос – ее Глава (напр.. Еф. 1, 22). Греческий термин употреблен в Ветхом Завете для того, чтобы передать еврейское Kahal, что значит «собрание Израиля по призыву Бога». Так, читаем мы во Второзаконии: «чтобы тебе не забыть тех дел, которые видели глаза твои… о том дне, когда ты стоял пред Господом, Богом Твоим, при Хориве, и когда сказал Господь мне: собери ко Мне народ, и Я возвещу им слова Мои… И объявил Он вам завет Свой, который повелел вам исполнять, десятословие и написал его на двух каменных скрижалях» (Втор. 4, 9-10, 13). Мы встречаем также термин кахал-экклезиа как обозначение торжественных народных собраний в Иерусалиме. Следовательно, надо заключить, что этот термин никогда не встречался в мирском контексте, что соответствует его употреблению в Новом Завете и древней христианской литературе, где он обозначает и поместную общину, и собрание верующих. Кстати отметим, что часто встречается выражение «Церковь Божия» (I Кор. 1, 2).
Церковь определена в Символе веры как Единая, Святая, Соборная и Апостольская. Эти свойственные Церкви определения составляют одно неделимое целое, потому что каждое из них связано с остальными. Они различны, но ни одного из них нельзя исключить из их совокупности. Иначе говоря, ущербно толковать или опускать любое из них – значит искажать смысл остальных. Так, например, православное понимание единства связано с определенным пониманием соборности. Не напрасно святой Киприан Карфагенский назвал свой труд, направленный против раскольников, «О единстве Соборной Церкви». Когда приступаешь к учению Церкви, надо остерегаться неточностей и двусмысленных представлений. Следует избегать двух крайностей: с одной стороны, слишком «духовного» понимания Церкви, которое во избежание формализма устраняет ее общественную и устроительную реальность; с другой – подчеркнутого институционализма, который стремится поработить духовное. Кстати сказать, на деле оба эти аспекта могут соединиться, как это и случилось в протестантской экклезиологии, которая допускает некоторую двойственность: по одну сторону – духовная Церковь избранных, по другую – общины устроительные.
Церковь Едина. Господь наш Иисус Христос основал только одну Церковь, которой Он обещал Свою помощь и которая есть полноправная хранительница евангельского благовестия. Это утверждение в древности было не требующей доказательств истиной, которая и в наши дни, для христиан, верных Преданию, таковой и остается. Не может быть нескольких Церквей, как не может быть нескольких истин. Правда, в соответствии с обычаем еще апостольских времен иногда говорят во множественном числе о «Церквях», имея в виду поместные общины, но это поместное многочислие отнюдь не предполагает множественности, так же, как совершаемая во множестве мест Евхаристия не предполагает какого-либо разделения Христа. Иное дело, когда употребляют термин «церковь» для обозначения общин христиан-диссидентов; в этом случае у него нет специального богословского значения, и он только имеет в виду религиозную христианскую общину (*).
Когда мы говорим, что Церковь едина, мы имеем в виду всю силу этого термина. Единство это прежде всего во времени. Церковь нынешнего дня по сущности своей та же, что Апостольская и святоотеческая Церковь первых веков. Единство это – и в пространстве: Поместные Церкви, исповедующие в чистоте православную веру и в верности хранящие апостольскую преемственность, находятся между собой в общении и у них тот же Основатель и Глава – Христос.
Церковь Свята. Мы видели, какой смысл в Священном Писании имеет термин кахал-экклезиа: Церковь свята потому, что, основанная Христом, она служит одному только Богу. Она, как невеста, «не имеющая пятна, или порока, или чего-либо подобного… свята и непорочна» (Еф. 5, 27). У Климента Александрийского мы читаем полные глубины строки: «Если мы называем святым или Самого Бога, или воздвигнутое в Его прославление здание, как же не называть преимущественно священной Церковь, ставшую святой в познании Славы Божией? Не есть ли она совершенно достойное Бога святилище, подготовленное не трудами делателей и не руками художников, но воздвигнутое во храм по воле Божией?» (Строматы VII, V-23). Святая по призванию Церковь есть носительница благодати, которую Дух непрестанно на нее изливает со дня Пятидесятницы. Благодать эта сообщается каждому ее члену, сперва через крещение, затем через другие таинства. Жизнь в Церкви – это жизнь во Христе и ничего больше, и поэтому жизнь эта – всегда аскеза, которая исключает всякую пассивность, потому что каждому вменяется осуществить ту возможность, которая дана ему в том, что он член Церкви – Тела Христова.
Церковь Соборна (кафолична). Если на греческом мирском языке термин «соборный» (кафолический) значит только лишь всеобщий, то в языке Церкви он приобретает особый оттенок: соборность (кафоличность) – это свойство, которым обладала Церковь еще тогда, когда состояла из горсточки палестинских учеников, и чем в равной мере обладает и в наши дни, когда она распространилась по пяти континентам. Благовестие спасения, принесенное Иисусом Христом, – это благовестие для всего человечества (Мф. 28, 19-20); во Христе упразднены все расовые и культурные различия, как пишет святой апостол Павел: «3десь нет различия между иудеем и эллином, потому что один Господь у всех, богатый для всех призывающих Его» (Рим. 10, 12). Эта всеобщность Церкви есть некая полнота, в которой, по христианскому православному учению, каждая личность может «процвести», потому что противопоставленность части и целого преодолена в Церкви, чья жизнь есть отражение жизни Бога Триединого. Соборность есть также отказ от сектантского партикуляризма, и именно этот аспект прежде всего подчеркнут в древних святоотеческих текстах, где мы и находим термин «соборный» (кафоличный). Так, в надписи на Послании «Мученичество святого Поликарпа» (II в.) мы читаем формулу: «Церковь Божия, пребывающая в Смирне, Церкви Божией, пребывающей в Филомелноне и всем общинам мира, принадлежащим Святой Соборной Церкви…» В середине II века на вопрос судьи мученик Пионий ответил, что он христианин; но так как этот ответ был признан недостаточным и его спросили, к какой он принадлежит Церкви, он ответил «к Церкви Соборной» (кафолической). Термин «соборный» здесь определяет истинную церковь, основанную Христом. Это то именно значение, которое неизменно находим мы в документах Соборов и в частности, в догматическом постановлении отцов Первого Вселенского Собора (325 год).
Церковь Апостольская. Она Апостольская потому, что основана была апостолами и что она верно хранит переданное апостолами благовестие Спасителя. В этом смысле «апостоличность» – синоним «подлинности», и поэтому «апостоличность», в полном смысле этого слова, может относиться только к «Unam Sanctam» (Единой Святой), то есть к Церкви Православной. Материальная непрерывность апостольского преемства – условие необходимое, но отнюдь не достаточное. Законными преемниками апостолов являются епископы, которые верно хранят апостольское учение; им принадлежит право возвещать слово истины и толковать Предание; это им – каждому в отдельности и всем сообща – принадлежит учительная власть (Potestas docendi). Епископы – преемники апостолов – и их посланцы – священники – приносят от имени Церкви бескровную жертву, потому что к ним относятся слова Спасителя: «Сие творите в Мое воспоминание». Они обладают властью вязать и решить, и на них лежит обязанность пасти порученное им Богом духовное стадо. Православная Церковь никогда не сомневалась в том, что епископство принадлежит не к bene esse (благоденствию) или plene esse (численности) Церкви, но к самой ее природе. Поэтому святой Игнатий даже пишет, что надо «на епископа смотреть как на самого Спасителя» (Еф. 5, 1). Это, однако, не означает, будто епископ самовластен, – напротив, он должен быть связан с Преданием Церкви и быть в очевидном общении со всем епископством православным, которому принадлежит полнота власти, в соответствии с вселенским устроением Церкви, унаследованным от общины апостолов. С другой стороны, если в силу учительной харизмы, которая входит в апостольскую преемственность, законные епископы обладают исключительной прерогативой – официально толковать непрестанно преподаваемое Церковью вероисповедание, а поэтому и исключительной властью – отлучать от Церкви еретиков, то всему народу христианскому надлежит защищать веру от всяких искажений. Именно в единстве пастырей и всего христианского народа, верных благовестию Спасителя и вере апостольской и проявляет себя соборное единство Святой Церкви Вождей.
* Вопрос об отношениях между Православной Церковью и христианскими инославными общинами в нашу тему не входит. Мы должны только уточнить, что отнюдь не хотим отрицать того, что в каждом вероисповедании различных диссидентов в большей или меньшей мере присутствует «церковность», однако на эту тему нельзя говорить в нескольких словах – даже и поверхностно.