Замечания о Символе веры 3

3-й член

Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес, и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася.

Тогда как второй член Символа веры говорит о Сыне и Его онтологической и превечной связи с Отцем, третий говорит о Его Воплощении.

Новозаветное откровение, торжественно провозглашая, что ожидаемый Израилем Мессия – воплотившееся Слово Божие – есть одновременно и совершение и превосхождение Ветхого Завета: пророки ясно предвозвестили, что наступит новая эра с приходом Мессии, то есть Посланника Всевышнего; даже образ этого Мессии четко ими определен: так, в книге пророка Исаии начертан образ униженного и оскорбленного Раба (Ис. 53). С другой стороны, оставаясь верным строгому монотеизму, еврейское богомыслие провидело как бы некую персонализацию Божественной Премудрости (Притч. 8-9; Еккл. 1 и 24), но никогда не сближалась личность Мессии-освободителя с воиспостазированной Божественной Премудростию. Кроме того, в последние века до нашей эры среди евреев расцвел экзальтированный национализм с оттенком ксенофобии, который затемнял древнепророческое универсальное видение Мессии. Для многих ожидаемый Мессия был Мессией восстановления еврейского государства; даже апостолы, вплоть до Пятидесятницы, не могли освободиться от подобных представлений (Деян. 1, 6).

Третий член Символа веры – отголосок евангельского утверждения: «и Слово плоть бысть и вселися в ны» (Ин. 1, 14). Церковь всегда с особенной силой защищала учение о Воплощении от тех, кто отрицал или искажал эту истину, обосновывающую уверенность в наше спасение. При разборе предыдущего члена Символа мы подчеркнули, сколь ревностно Церковь провозвещала о Иисусе Христе, как истинном Боге и истинном Человеке. Православие вело жестокую борьбу против докетов, которые, по мистическому своему дуализму, отрицали реальность Воплощения; именно этих еретиков и имеет в виду в первом своем Послании святой Иоанн Богослов, когда пишет: «Духа Божия узнавайте так: всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога. А всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста» (1 Ин. 4, 2-3). Во втором своем Послании он также пишет: «многие обольстители вошли в мир, не исповедующие Иисуса Христа, пришедшего во плоти: такой человек есть обольститель и антихрист» (2 Ин. 7, 8). Тем самым Священное Писание предостерегает нас не только от ереси докетов, но равно и в особенности от всякого псевдоспиритуализма, не ставящего в центр своего учения Иисуса Христа, воплотившееся Слово Божие.

Воплощение – это «событие», всепревосходящее в истории спасения: оно не из тех фактов, которые можно бы перечислять в ряду с другими. Это – то «событие», которое в корне преобразовало историю, потому что Воплощением Слова отношения между Богом и человеком совершенно изменились. В христианском учении понятие времени линейно, а не циклично, то есть у времени есть начало, ознаменованное сотворением мира, и конец, знамением которого станет последний Суд. И в одном месте прямая эта прерывается Воплощением. Апостолам и христианам первых веков был, несомненно, понятен решающий смысл Воплощения, в котором они справедливо видели начало эсхатологической эры, предвозвещенной пророками (Деян. 2, 14- 36, отметим ссылку на Иоиля 3, 1, 5). Что же до святого Иринея Лионского, великого учителя и свидетеля Предания в конце II века, то он называет эру, наступившую с Воплощением, novissima tempora – наиновейшие времена, то есть времена последние (Против ересей, 3. 24, 1), независимо от каких бы то ни было соображений о временной их протяженности.

Очевидна простота терминологии Символа веры и сжатость догматических разъяснений: и здесь также надо помнить о том, что было сказано в комментарии на предыдущий член Символа: о сознательном отказе от всякого умозрительного богословствования.

Итак, о причине Воплощения кратко сказано так: «нас ради человек и нашего ради спасения». Никчемным и праздным рассуждением на тему: совершалось бы все-таки Воплощение не будь первородного греха, а значит и без необходимости, в собственном смысле слова, Искупления – в правиле веры нет места. С другой стороны, отметим, что формулировка этого члена Символа веры в соответствии с чрезвычайно ясными словами Писания – «ибо это хорошо и угодно Спасителю нашему Богу, Который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1 Тим. 2, 3- 4) – предполагает всеобщность спасения, данного человечеству. Навряд ли нужно добавлять, что выражение Символа «нас ради человек…» относится не только к этому члену, но и ко всем следующим, где говорится о домостроительстве (икономии) воплотившегося Слова.

Слова «сшедщаго с небес», конечно, не имеют значения грубо материального: они указывают на безграничное Божественное снисхождение в Воплощении и подчеркивают всю реальность этого события, таинственное величие которого так правдиво и прекрасно выражено в догматическом письме святого Софрония (VII век), в котором он пишет, что воплотился Тот, Который бесплотен; принимает наш зрак Тот, Который по Божественной своей Сущности не имеет зрака внешнего или видимого, обретает тело, подобное нашему, Тот, Который бестелесен; становится воистину Человеком, непрестанно пребывая Богом; видят Его во чреве Матери Его, пребывающего в лоне Превечного Отца; Он, вневременный, получает начало во времени – всё это не по своему произволу, но действительно и истинно уничижив Себя всецело, по воле Отца и Своей воле; Он принял на Себя всё наше человеческое естество, взял плоть, единосущную плоти нашей, разумную душу – подобную нашей душе, ум – подобный нашему уму, ибо это есть состав человека (Догмат, письмо. РО, I. 87, соl. 3160 и 3161). Надо отметить, что следует правильно толковать заимствованное у апостола Павла (Флп, 2, 7) слово «уничижив», потому что то, чего совлекся в Воплощении Христос, – это не Божественной Своей природы, но Славы, Которую Он имел до земного Своего существования и которая должна была бы отразиться в Его человеческом облике и Которую Он, однако, явил в Преображении. Воплощение Слова не повлекло за собой никакого изменения единой Божественной Природы: эта истина веры отражена в Lex orandi Церкви; так, в одной из литургических молитв святого Иоанна Златоуста мы читаем: «Но обаче неизреченного и безмерного Твоего человеколюбия, непреложно и неизменно был еси человек, и архиерей наш был еси».

Церковь исповедует, что Господь наш «воплотился от Духа Святого н Марии Девы» и это соответствует тому, о чем подробно говорит Евангелие (Мф. 1, 18-25; Лк. 1, 26-38). Упоминание Пречистой Девы Марии подчеркивает всю реальность человека в Спасителе нашем, Мессии из рода Давидова, о котором возвещал Ветхий Завет. Воплощение совершилось не только по превечному совету Пресвятой Троицы (1 Пет. 1, 17-20), но также и по согласию Пресвятой Девы (Лк. 1, 38). В этом доверчивом послушании слову Божию церковное Предание видит ответ на ослушание Евы. Святой Иустин в первой половине II века пишет: «Мы понимаем, что Христос стал человеком через Деву, чтобы ослушание по наущению змия кончилось тем же путем, как и началось. Действительно, Ева, девственная и непорочная, вняв словам змия, породила ослушание и смерть; Дева Мария, познав веру и радость, когда в благовестии Ей архангела Гавриила, что Дух Господень снидет на Неё и сила Всевышнего осенит Ее, так что Рождаемое Ею свято наречется сыном Божиим, ответила: «Да будет мне по слову твоему». Итак, Он родился от Нее, Тот, о Ком столько говорит Писание… Через Него Бог сокрушает царство змия и тех ангелов или людей, которые ему уподобились, и избавляет от смерти тех, кто кается в своих грехах и верует в Него» (PG, t. 6, col. 712). Этот, столь близкий поколению апостолов, отец с большой догматической сдержанностью и точностью открывает перед нами все те основы, на которых зиждется христианское почитание Пресвятой Девы Марии. Через Воплощение Христос становится, по природе человеческой, во всем подобным нам, кроме греха (Евр. 2, 17; Рим. 8, 3; Флп. 2, 7).

Цей запис має один коментар

  1. Евгений

    Статья превосходная, мне очень понра-
    вилась, так как в таком скромном объё-
    ме даёт понимание не только о Его Воплощении и символе веры, но так и напрашивается на уста
    слова " о символе начала времени- нашего нового,
    линейного времени, выхода из зацикленности".

Залишити відповідь