За два последние года Константинопольский Патриархат неоднократно заявлял, что долгожданный Великий и Святой Собор состоится примерно на праздник Пятидесятницы в июне 2016 года. Если это произойдет, Собор станет событием большого исторического значения, на который соберутся главы всех Православных Церквей впервые с 787 года. К сожалению, не все православные иерархи воодушевлены предстоящим Собором, а некоторые даже пытаются помешать его созыву. Почему идея Собора оказалась столь спорной? Кто основные участники этого спора? Если Собор состоится, то что от него можно ожидать?
За исключением нескольких кратких объявлений, подготовка Собора не афишировалась. Причин такой секретности как минимум три. Во-первых, главы Православных Церквей нередко чуждаются малоуправляемых, в их понимании, средств массовой информации. Важно не сделать сенсации из Собора, который в долгосрочной перспективе может стать разочарованием. Во-вторых, в XX веке было несколько неудачных попыток созвать Всеправославный Собор. Учитывая историю этих неудач, главы Церквей действуют осмотрительно, дабы избавить себя от очередного повода для смущения перед общественностью. Наконец, Вселенский патриарх Варфоломей, который в последние годы поставил созыв Собора своей главной задачей, крайне сдержан в высказывании своих надежд на Собор. Константинопольский патриарх не хочет, чтобы Собор рассматривали исключительно как его личную инициативу и всячески опасается как-либо спровоцировать недоброжелателей Собора.
Хотя свою неготовность присутствовать на будущем Соборе выразили главы нескольких поместных Православных Церквей, основное сопротивление сегодня исходит от Московского Патриархата. Официально патриарх Московский Кирилл считает идею Собора возможной и даже желательной. На практике, однако, Москва занимается тем, что увеличивает формальные препятствия на пути к Собору. Московский Патриархат активно поддерживает «правило консенсуса» для всех соборных решений. Согласно этому правилу, принятие любого соборного документа или решения требует согласия глав всех четырнадцати официальных делегаций собора. Правило консенсуса фактически дает любой поместной церкви, включая Московский Патриархат, право вето. Например, если на Соборе будет обсуждаться проблема автокефалии (самоуправления поместных церквей), Москва может успешно блокировать любые решения, связанные со статусом православных церквей в Украине, если эти решения хоть как-то будут ущемлять ее интересы в этом регионе. Модель консенсуса обеспечивает патриарху Московскому то же, что участие в Совете безопасности ООН гарантирует президенту Российской Федерации: возможность блокировать любое неугодное решение и сохранить статус кво. Но и в других вопросах правило консенсуса может парализовать принятие любого нового решения, которое может возникнуть в результате соборного обсуждения.
Первоначальный план предусматривал созыв Собора в храме святой Ирины в Стамбуле, где в 381 году проходил Второй Вселенский собор. После того как в ноябре 2015 года был сбит российский военный самолет и российско-турецкие отношения ухудшились, Московский Патриархат выразил обеспокоенность тем, что первоначальное место уже небезопасно для российской делегации. Москва понимает, что созыв Собора именно в Стамбуле имеет важное символическое значение для авторитета Вселенского патриарха, так как шесть из семи вселенских соборов (за исключением Эфесского) имели место в Константинополе или его окрестностях (Халкидон — теперь Кади-Кеми, район Стамбула, а Никея — современный Изник, находится недалеко от столицы). Несмотря на историческое значение Константинополя, Вселенский Патриархат готов удовлетворить требование Москвы и переместить Собор в Женеву, на безопасную и “нейтральную” территорию. Увы, изменение места всего лишь за несколько месяцев до Собора может на практике привести к срыву Собора из-за логистических трудностей.
Не следует упускать из виду личные амбиции Варфоломея Константинопольского и Кирилла Московского. За свое долгое служение в нынешнем сане оба иерарха сталкивались между собой по ряду вопросов, в том числе о спорных границах своих юрисдикций, в частности в Эстонии и в Украине. Кроме того, митрополит Иоанн Зизиулас, старший представитель Вселенского Патриархата на международной арене, и его московский коллега, митрополит Иларион Алфеев, также имели некоторые разногласия, не последним из которых был вопрос о первенстве. Митрополит Иларион оспаривает понимание первенства в трактовке митрополита Иоанна, которая приписывает Вселенскому патриарху на православном Востоке авторитет, приближающийся к власти папы на католическом Западе. Митрополит Зизиулас, в свою очередь, критикует Московский Патриархат за тесную связь с политическими и военными интересами Российского государства и за его позицию по правам человека. Таковы лишь некоторые из «проблем за проблемами», которые могут помешать соборному процессу.
Помимо проконстантинопольских сил, способствующих подготовке Собора, и промосковских, в целом сопротивляющихся первым, большинство глав Церквей остаются инертными в этом деле, так как их внимание поглощено местными проблемами и юрисдикционными спорами. Так, в апреле 2013 года Антиохийский Патриархат прервал общение с Иерусалимским из-за спора о юрисдикции над территориями Катара, на которые претендуют обе Церкви. Патриарх Антиохийский пригрозил отзывом своего участия в Соборе, если этот юрисдикционный спор не будет решен в пользу его Церкви.
Созыву Собора могут воспрепятствовать и другие юрисдикционные споры. Первоочередной из них — судьба православных Церквей в Украине. Самая большая группа из них — это Украинская Православная Церковь (Московского Патриархата), признанная канонической другими Православными Церквами. Канонический статус двух других групп — Украинской Православной Церкви Киевского Патриархата и Украинской Автокефальной Православной Церкви — остается нерешенным. Стремлению украинского народа к единству и самоуправлению противостоит Московский Патриархат и украинские епископы, лояльные к Москве. Вселенский Патриархат, напротив, ищет путь уврачевания украинского раскола. Первый шаг патриарха Варфоломея может быть сделан в направлении нормализации канонического положения церквей, статус которых является спорным. Недавний успех подобных усилий в Православной Церкви Чешских земель и Словакии вселяет некоторую надежду на то, что это может стать реальностью и в Украине. Если все православные юрисдикции на территории Украины станут каноническими, то откроется прямой путь к единству и автокефалии. Такой шаг, скорее всего, вызовет ожесточенное сопротивление Москвы, вплоть до потенциального разрыва общения с Константинополем. История возникновения национальных Православных Церквей в XIX и XX веках ясно свидетельствует, что автокефалия Украинской Православной Церкви — вопрос лишь времени. В нынешней ситуации этот вопрос, вероятно, будет самой серьезной юрисдикционной “проблемой за проблемами” на предстоящем Всеправославном Соборе.
Тот факт, что Собор соберет глав Церквей, имеющих историю взаимного противостояния, неудивителен. История редко вершится мягкими людьми, и церковная история — не исключение. Например, спор между Кириллом Александрийским и Несторием Константинопольским ускорил созыв Эфесского собора в 431 году. Благодаря умело подтасованным картам явно в пользу Кирилла, Собор завершился отправкой Нестория в монашеское изгнание. Однако всего лишь двадцать лет спустя Халкидонский собор изменил судьбу александрийского престола, низложив преемника Кирилла, архиепископа Диоскора. На будущем Всеправославном Соборе не предвидится столь впечатляющих ходов, хотя можно ожидать немало политических интриг. В поздней античности, несмотря на все политические махинации и личные столкновения, церковные лидеры успешно удерживали главное внимание на центральных богословских вопросах и сопротивлялись редукции этих последних к чисто политическим интересам. На древних соборах Святой Дух действовал чрез все несовершенство падшей человеческой природы, с ее склонностью к вражде и насилию, чтобы добиться известной меры общего согласия по центральным истинам христианского вероучения, таким как догматы о Троице и Боговоплощении. Хотя соборы не положили конец разногласиям, они, тем не менее, были существенными шагами к прояснению оснований церковного единства. Ожидать, что на предстоящем Всеправославном Соборе не будет столкновений богословских мнений и личных амбиций — значит требовать невозможного. Если на Соборе, как на советских съездах коммунистической партии, не будет споров, то о нем скоро забудут как о пустой формальности.
Будет ли «Великий и Святой» собор «вселенским»? Согласно православной теории соборов, основные критерии вселенскости собора — широкое представительство, богословская важность вопросов и последующая всеправославная рецепция. Большинство современных комментаторов подчеркивает необходимость широкой рецепции соборных документов и решений. Это должно означать, что по православной теории собор может быть признан вселенским только post factum, но заранее нельзя считать его таковым. В свете того исторического факта, что некоторые соборы, такие, например, как разбойничий собор 449 года и иконоборческий собор 754, впоследствии были отвергнуты Церковью, то было бы разумно воздержаться от суждения по этому вопросу. Отсутствие папских легатов как полноправных членов Собора также весьма проблематично. В настоящий момент не предполагается присутствие инославных, даже в качестве наблюдателей, что очень печально.
К сожалению, некоторые консервативные православные иерархи преждевременно пришли к заключению, что Вселенский Патриархат намерен объявить «Великий и Святой» собор вселенским. В этой связи, пожалуй, самым странным было заявление главы Украинской Православной Церкви (Московского Патриархата) митрополита Онуфрия Березовского. 28 декабря 2015 года в своем выступлении перед православным духовенством митрополит Онуфрий заявил, что Всеправославный Собор представляет собой искушение, которое может привести к дальнейшему расколу. Позиция митрополита Онуфрия отражает мировоззрение традиционалистских монашеских кругов, отвергающих какую-либо возможность развития вероучения, подозрительно относящихся к участию Церкви в «мирской» жизни и отвергающих экуменический диалог на том основании, что он ставит под угрозу «чистоту Православия». Сторонники этой фундаменталистской линии, как правило, не стесняются выражать свои мнения публично. К сожалению, более образованные представители церкви зачастую воздерживаются от выступлений против традиционалистов, хотя в этом случае надо упомянуть, что митрополит Волоколамский Иларион еще в 2010 году предупреждал, что конца света после Всеправославного Собора опасаться не стоит. Также надо отметить, что патриарх Варфоломей и митрополит Иоанн Зизиулас более последовательно противостоят православному фундаментализму и выступают за более открытое отношение Церкви к миру.
В знак такой открытости 5 января 2016 года Вселенский Патриархат организовал специальное заседание группы из тридцати православных ученых в своей резиденции на Фанаре в Стамбуле. Ученые гости, включая автора данных строк, приехали из разных стран мира, в том числе Албании, Австралии, Бельгии, Франции, Германии, Великобритании, Греции, Италии, Турции, США, и из разных учреждений, включая университеты, семинарии и связанные с Церковью организации. После трапезы патриарх Варфоломей обратился к нам с речью, в которой он подчеркнул, что «открытый и честный диалог — это путь Церкви и богословия», назвав планируемый Собор средством такого диалога. По словам патриарха, Собор «рассмотрит внутренние вопросы единства и управления Церковью, а также такие темы, как отношения с другими церквами и религиями, чтобы представить единый голос и достоверное свидетельство ради жизни мира». Согласно патриарху, основной задачей Собора должно быть возвращение соборности на мировом уровне в жизнь Православной Церкви и вопрос христианского единства на различных уровнях.
За речью патриарха последовали ответы нескольких групп ученых, представляющих преподавателей православных учреждений, тех, кто работает в неправославном окружении, руководителей православных семинарий и сотрудников различных международных организаций. Обсуждался достаточно широкий круг вопросов, в том числе отсутствие связи между епископами и богословами, отсутствие информации о подготовке Собора, список тем, которые утверждены к обсуждению на Соборе и участие мирян-богословов, особенно женщин, в соборном процессе, а также механизмы такого участия. Как выразился один из участников, «богословам этот Собор нужен больше, чем большинству епископов».
В тот же день, во второй половине дня, митрополит Иоанн Зизиулас около четырех часов отвечал на вопросы и замечания ученых и богословов. На мой взгляд, эта беседа показала митрополита Иоанн человеком Церкви, который искренние пытался услышать и вникнуть в то, что волновало богословов. Это был беспрецедентный случай предсоборного общения и пересечения двух параллельных миров, так как обыкновенно собрания епископов и научные конференции проходят в изоляции друг от друга. Митрополит Иоанн недвусмысленно высказал свою критику православного фундаментализма; он также неоднократно призывал ученых публиковать свои размышления на тему предстоящего Всеправославного Собора. Богословы приветствовали такой ответ, но выразили обеспокоенность тем, что им трудно будет формировать соборные решения непосредственно, если рабочей группе periti — богословских экспертов наподобие тех, которые были столь влиятельны на Втором Ватиканском соборе — не позволят оказывать содействие епископам в подготовке соборных документов.
Следует отметить, что богословы из США приехали вполне подготовленными к этой встрече. Действительно, импульс к организации этой беседы дала диакону Иоанну Хрисавгису конференция Православного богословского общества Америки, которая состоялась в Нью-Йорке в июне 2015 года при поддержке Православно-христианского центра исследований Фордемского университета. Цель конференции заключалась в обсуждении повестки дня Всеправославного Собора, в частности, таких вопросов как (1) автокефалия и диаспора; (2) канонические вопросы, связанные с таинством брака; (3) экуменические отношения; и (5) правила поста. Большинство докладов было впоследствии опубликовано в блоге “Открытое Православие” (http://publicorthodoxy.org) — новой инициативе Православно-христианского центра исследований и его руководителей, Джорджа Демакопулоса и Аристотеля Папаниколау.
Пункты повестки дня Всеправославного Собора могут удивить своим специальным характером. Существует ли всеобъемлющая концепция, в общих рамках которой будут обсуждаться все остальные вопросы? Когда Иоанну Зизиуласу задали этот вопрос, он и другие авторитетные представители Вселенского патриархата ответили, что Собор как процесс, а не как событие с определенным исходом, сам есть видение. Иными словами, Собор призван стать первым шагом на пути к православной соборности на мировом уровне. Знаменитая православная соборность (по-разному передаваемая как synodality, conciliarity, catholicity) должна обрести свое конкретное выражение в Церкви, которая собирается на Собор. На практике Католическая Церковь, история которой насчитывает двадцать один общий собор; всемирная Англиканская Церковь, собирающаяся в Ламбетском дворце на конференции каждые десять лет; Объединенная Методистская Церковь, которая организует Генеральную конференцию каждые четыре года — примеры соборности в действии, а не только в теории. В определенном смысле, выражением соборности можно считать и Международный Совет Церквей.
Для того, чтобы будущий Всеправославный Собор вошел в историю, его участникам нужно попытаться оставить взаимные обиды, перестать преследовать корыстные интересы своих церковных вотчин и выйти за рамки случайного списка пунктов, составленного несколько десятилетий назад. Первые семь Вселенских соборов пытались дать выражение божественному откровению о Боге, Троице и Христе. Согласно митрополиту Каллисту Уэру, главным вопросом ХХ века была природа Церкви, тогда как главным вопросом XXI века, скорее всего, будет природа человеческой личности. В таком случае было бы естественно сделать православную богословскую антропологию главной темой Собора и обсуждать все другие вопросы — такие как юрисдикционные споры, экуменический диалог и права человека — в свете православного учения о теозисе, об обновлении человечества.
На этой неделе в Швейцарии открылось важное предсоборное собрание глав Православных Церквей, от которого во многом зависит судьба будущего Собора. От делегации Русской Православной Церкви на это собрание поехали патриарх Кирилл, митрополит Онуфрий и митрополит Иларион. По всей вероятности, московские иерархи будут использовать данную встречу для частного обсуждения украинского вопроса, а также для некоторого успокоения апокалиптически-отрицательного отношения митрополита Онуфрии к предполагающемуся Собору. Нельзя также исключать возможность того, что Москва будет использовать митрополита Онуфрия для блокирования каких-либо решений, связанных с церковной ситуацией в Украине.
Если Собор будет снова отсрочен, то для православных лидеров — как епископов, так и богословов — всякие предсоборные собрания являются возможностью выработать умение мыслить соборно, то есть в масштабе вселенской Церкви. Было бы также хорошо для трех сторон церковного треугольника — епископов, богословов и мирян — наладить более устойчивые и прозрачные связи. В этом, как и во многих других вопросах, православные лидеры должны опираться на собирательный опыт и размышления других христиан, особенно католиков. Если Всеправославный Собор все-таки соберется, то соборность станет словом, описывающим конкретную историческую реальность. Надеюсь, что я доживу до этого момента в жизни моей Церкви.
22 января 2016
Перевод с английского Юрия Вестеля