Из Хабаровска пришло радостное известие. Там впервые за полвека был рукоположен священник-китаец. Чтобы понять, насколько важным является это событие, попробуем проанализировать ситуацию с Православием в Китае вообще. Думается, что наиболее оптимальным будет формат брифинга (краткий вопрос-ответ).
Есть ли Православие в Китае ?- почти нет. Все эти пафосные тексты типа “История Православия в Китае” это не более чем исторические очерки, описание былой жизни, которой ныне уж нет. Есть отдельные общины, в основном состоящие из русских эмигрантов. И это нормально, потому что любые приходы за рубежом ориентированы в первую очередь на диаспору.
Есть ли китайцы на православных приходах – да, есть. Но их мало. Их ничтожно мало. А вот почему, об этом мы говорим дальше.
Кто еще занимается христианской миссией в Китайском регионе, кроме Русской Православной Церкви – много кто. Из Православных Церквей, разумеется, наиболее активен Константинопольский патриархат. У них там даже есть свой региональный епископ, который пребывает в Гонконге. Еще проявляют активность миссионеры Католической Церкви и различных движений протестантизма. Протестанты наиболее успешны из всех.
Почему вся православная жизнь сконцентрирована в Гонконге? – Потому что Гонконг это не КНР. Это экономический анклав со своими законами и порядками, куда более либеральными, чем в Китае. В КНР зажимают любую идеологическую деятельность, кроме партийной, поэтому ни в Пекине, ни в Шанхае особо не развернешься. Есть общинка и слава Богу.
Каков миссионерский потенциал русских приходов в Китае? – он велик и он одновременно мал. Китайцы это особая аудитория. За два тысячелетия они так и не стали христианским народом в силу особенностей своего менталитета и своей культуры. Воцерковить китайца, вложить в него основные христианские понятия любви, милосердия, жертвенности достаточно сложно, потому что китайцы в принципе по-иному мыслят. Прогнозы загробной жизни так же не лучшее основание для миссии хотя бы потому, что жизнь для китайца здесь и сейчас, она земная и духовная, но смерть есть конец ее. У китайцев совершенно иное восприятие Бога, другое понятие Божества. В китайском языке даже нет смыслового перевода слова “Христос”. Есть только фонетический аналог.
И что, все так плохо? – Нет, все не плохо. В то же время, Китай подвержен тем же социальным пертурбациям, что и весь остальной мир – распущенная эгоистическая молодежь, квадратные брикеты партийной идеологии, которыми пичкают людей, дух потребительства и, конечно, подспудная жажда святыни. Китайцы молятся своим божкам так же, как и большинство “православных россиян” о благополучии сей жизни, о здоровье своем и своих детей, о хорошей работе и денежках, о благополучии земном. Но китайцы при всем своем языческом воприятии мира жаждут Воды Живой, Слова Божия и поэтому на первых этапах оказываются весьма отзывчивыми на миссию. Но вот вопрос, что делать дальше.
Львиная доля тех, кто однажды переступил порог христианского храма, второй раз туда уже не приходят. Для них православный храм – это культурный объект, клуб по интересам, музей даже, если хотите. Поэтому начиная с культурной интеграции вполне успешно можно перейти к непосредственной миссии и катехизации. И примеры тому есть.
А что же дальше? – а дальше и нужна пастырская работа, и именно пастыря-китайца, потому что только тогда есть шансы на взаимопонимание, есть шансы на то, что китайский христианин, войдя в лоно Церкви, останется в ней и не пойдет делать бай-бай (делать поясные поклончики с дымящейся палочкой) в ближайшем буддийском или синтоистском храме с драконами.
Замиссионерить китайцев – это как купить семена. Но для того, чтобы вырастить плоды, нужно семена сохранить, обработать, во время посеять, взрастить и довести до плодоношения в целости и сохранности. В этом и есть задача пастырей.
Любая миссия теряет свой смысл, если она не опирается на пастырскую и катехизическую работу с людьми, если из рук миссионера люди выходят в вакуум и опять рассеиваются кто куда. Именно дальнейшая интеграция в церковную жизнь и есть единственная жизнеспособная перспектива любой миссионерской деятельности.
Выстраивание пастырской работы с китайцами – это стратегически важное направление миссии, ее ядро и ее перспектива. Поэтому рукоположение китайского священника, безусловно, является важным событием в жизни маленького, но идущего твердой поступью китайского Православия.
Китайские студенты, хоть их и мало, учатся в православных семинариях и ездят по обмену в Россию, но далеко не все из них становятся священниками и, тем более, продолжают служить в Китае. Хиротония отца Анатолия Куна – это своего рода историческая веха.
Несмотря на все трудности диалога с властями и полное экономическое самообеспечение, русские приходы в Китае имеют все шансы стать средоточиями миссионерской деятельности Русской Православной Церкви в Китайском регионе. Главное – с чего-то начать.
Фото взято у о. Дионисия Поздняева