Сергей Вандаловский: Новых иконописцев, по сути, можно заменять принтером

Как развивается современная иконопись? На вопросы издания “Комментарии” ответил украинский иконописец Сергей Вандаловский.

Фото со страницы Сергея Вандаловского в сети Facebook

– Как развивались традиции иконописи в Украине за последние двадцать лет?

– Ключевых тенденций несколько. В отличие от северных соседей у нас не сформировались полноценные авторитетные школы, способствующие всестороннему восстановлению канонических традиций, а также поиску новых форм и технологий, сообразных современности. В любые времена мощным двигателем иконописного искусства были крупные заказы. У нас масштабные проекты, которые бы могли стать двигателем этой сферы, остаются преимущественно государственными. А их исполнителей на конкурсной основе набирают среди членов Союза художников. Не могу сказать, что и церковь способствует развитию современной иконописи. С одной стороны, появилось немало иконописцев, и их становится все больше, иногда по-настоящему талантливых. Но большинство из ныне известных или подающих надежды мастеров приходили к этому своим сверхъестественным способом — это самоучки, осознавшие свое призвание, почувствовавшие, что иначе жить не могут.

vandalovsky_angel

– Но ведь при епархиях открылось несколько школ, где обучают иконописному делу: в Кривом Роге, Хмельницком, Николаеве, Одессе. Есть школа в Киеве, которая за десять лет подготовила около тысячи мастеров…

– Вопрос не в количестве школ и их выпускников. Для настоящего иконописца недостаточно обучиться техникам. Главное — духовное становление, ощущение призвания к этому служению. Механическое штампование кадров ведет к профанации искусства иконописи. К тому же гениев рождает среда. В Украине такой среды пока нет. Хорошие мастера у нас развиваются каждый сам по себе, работают автономно.

– Бытует мнение, что многие одаренные мастера покидают родину и едут туда, где их труд ценится выше. В России, например, оплата работ по росписи храмов в пять, а то и в десять раз выше предлагаемой у нас.

– Действительно, некоторые художники покидают страну, но не могу сказать, что их много. Проблема не в гонорарах. Сегодня в церковной среде существует установка: как можно быстрее построить приход, наполнить храм иконами и желательно подешевле. Такой подход убивает церковную живопись, не дает настоящим мастерам возможности развиваться. Ранее храмы расписывались десятилетиями, художественное развитие и раскрытие храма происходило постепенно. В России все больше настоятелей начинают склоняться к этой позиции — искать качества в ущерб скорости. Хотя установка на быструю «окупаемость» церковных новостроек для них тоже характерна. Только бюджеты там действительно в разы выше, чем у нас.

vandalovsky_iconostasis

– Кстати, узнаваема ли сегодня современная российская икона? И какие перспективы у украинской?

– В России развитие современной иконописи происходило динамичнее. Но, несмотря на это, в какой-то момент процесс зашел в тупик однообразия и бесконечного дублирования полурублевской-полудионисийской манеры. То, что стали учиться на старом, — это логично. Беда в том, что учатся, не развивая наследие, а стараясь как можно совершеннее скопировать его. Аккуратное следование старым оригиналам и их копиям привело к торжеству опасного принципа: нет смысла искать и творить новое, потому что вряд ли превзойдем старые подлинники. Это завело в тупик. Все стали настолько друг на друга похожи, что новых иконописцев, по сути, можно заменять принтером.

Однообразность — общая для нас тенденция, но она, к счастью, сейчас в процессе переосмысления. В Украине, например, все больше выделяются иконописцы Одессы — там, похоже, как раз формируется своя школа. Среди них можно выделить Александра Рудого, Александра Солдатова — на фоне украинских и даже русских мастеров они выглядят очень характерно. В Киеве особой стилевой манерой отличаются Виталий Гопка, Андрей Рептовский, Алексей Малинка. Наиболее узнаваемы иконы западноукраинских художников. Но там царствует католический подход. В католическом мире нет иконопочитания сродни православному — там это скорее иллюстрации, плоды воображения художника на религиозную тему. Иконы грекокатоликов за гранью канона, они более абстрактны, ближе к западному авангарду.

– Есть ли пространство для развития иконописи на уровне частных заказов?

– В народе значение иконы все больше профанируется. Наши предки относились к ней как к Евангелию в красках, которое необходимо нам, слепым и невидящим, в качестве ориентира в жизни земной для будущей жизни небесной. В этом понимании икона сегодня мало кому нужна. Икона для наших современников — это подарок, и желательно дорогой. Точнее сказать, желательно, чтобы он выглядел дорого. Эта самая распространенная причина заказа работы иконописцу. Настоящие мастера понимают, что таким образом участвуют в профанации, но, чтобы продержаться, иметь возможность творить дальше, идут на это. Одухотворенные работы пугают — как и всякая истина, они все внутри переворачивают, а это никому сегодня не нужно.

vandalovsky_stabat_mater

Даже для людей верующих нынче важно, чтобы икона соответствовала некоему стереотипу, «бренду», навязанному нашему сознанию. Сегодня таким «брендом» является московская школа — упомянутый рублевско-дионисийский стиль. Чем дальше иконописец уходит от «бренда», тем менее востребованы его работы. А рублевско-дионисийский стиль — это шаг назад. Московская школа зашла в тупик еще в ХVI веке. Рассыпалась на сюжетности, сошла на нет под давлением реализма. Реанимировавшись сегодня, она стала на путь технически совершенного исполнения — аккуратности копирования, применения современных пигментов и т.д. Для настоящего развития, на мой взгляд, нужно возвращаться к византийским канонам иконы. Это вдохновляет на новые идеи. Скорее всего, так и будет происходить лет через десять. Но не сегодня. Еще одна большая проблема развития иконописи — отсутствие меценатов. Десять лет назад их было в избытке. Сегодня — никого.

vandalovsky_angels

– Даже среди политиков? Ведь они, кажется, очень любят пока­зать себя приближенными к Богу…

– Да, любят. На молебны ездить любят, а быть меценатами не хотят. Учитывая все вышеперечисленные факторы, я бы сказал, что современная икона развивается не благодаря сложившейся ситуации, а вопреки ей. При «совке» заниматься иконописью можно было только на территории храма под присмотром двух милиционеров, иначе — уголовная статья. Теперь все можно, а качественного развития жанра нет. Но это не повод для пессимизма — Христос тоже пришел в мир, который его распял. Ситуация обязательно изменится к лучшему.

Беседовала Наталья Давыденко.

Комментарии №3, 25 января 2013. На момент публикации источник был недоступен. Текст взят из кэша Google.

Фото Сергея Вандаловского и его работ взяты со страницы иконописца в Facebook

Залишити відповідь