На иконе всегда изображены реальные, а не вымышленные лица и события священной истории. И чтобы подчеркнуть эту связь с историей, выразить динамику, но в то же время передать и внутреннее состояние изображенных святых, и смысл события, то есть, статику, икона в своем языке прибегает к символизму жестов.
Всем хорошо известна поясная икона Господа Иисуса Христа, на которой Он изображен с открытым Евангелием в левой руке и с правой рукой, пальцы которой сложены особым образом. Народное сознание обычно понимает это как благословение Господом молящегося. Поэтому на живописных иконах XIX-начала XX веков пальцы правой руки Спасителя изображаются сложенными в так называемое священническое “имясловное” благословение, когда они изображают греческие буквы IC XC.
Но если мы внимательно посмотрим на традиционную древнерусскую или византийскую икону, мы вовсе не найдем там имясловного благословения, а обнаружим, что правая рука Христова имеет несколько иной жест: большой палец соединен с малым средним, а остальные разогнуты.
Обратившись к историческим данным, мы с удивлением узнаем, что данный жест символизирует не благословение, а то, что Спаситель изображен в процессе произнесения речи, а именно – он благовествует евангелие Царства Божия. [2, 492] Еще дохристианскими портретистами этот жест был введен для обозначения момента публичного выступления и был взят из тогдашней общественной практики. Уже у ассирийцев, египтян и индийцев имелся обычай посредством перстосложения передавать, что изображенные на картинах лица должны быть понимаемы именно говорящими. [2, 492-1)] Позже традиция жестикуляции прослеживается и в культуре древнего Средиземноморья: греческие и римские ораторы, восходя на кафедру, приглашали слушателей к молчанию и вниманию, поднимая перстосложенную руку, и во время произнесения речи жестикулировали особым образом. [2, 493]
У Квинтиллиана можно найти подробное объяснение наиболее употребимых ораторских жестов греко-римского мира. Например, соединение малого среднего пальца с большим, при котором остальные протягивались – то есть, тот жест, с которым изображен на иконах Спаситель – означал начало речи, а также сам процесс повествования, иногда – порицание или обвинение. Подгибание двух средних перстов под большой и протягивание остальных подразумевало активное начало речи.
Подгибание всех перстов и распрямление указательного символизировало порицание или, собственно, указание. По записям Квинтиллиана и Апулея можно насчитать около десяти наиболее употребительных жестов у греко-римских ораторов. [2, 493-1)]
До настоящего времени сохранились списки классических или языческих произведений, украшеных миниатюрами, на которых говорящие лица изображены с поднятыми перстосложенными руками. Например, творения Гомера в Миланской амвросианской библиотеке, “Энеида” Вергилия в Ватиканской библиотеке, труды Диоскорида, хранящиеся в Венской библиотеке. Кроме этого, известно употребление перстосложения рук как знак беседы и в нехристианских скульптурных произведениях, в частности древнегреческих. [2, 494-495]
Как следует из исторических памятников и источников, в христианской иконографии перстосложенные руки также символизировали процесс беседы. Спаситель, пророки, апостолы и святители изображаются с перстосложением рук в знак того, что они – лица проповедующие евангелие Царства Божия. Это подтверждает живший в VI веке Павел Силенциарий, в своем описании построенного императором Юстинианом собора св. Софии в Константинополе. Павел говорит об изображении Христа на одной из алтарных завес: “Он изображен протягивающим персты правой руки – в знак того, что Он вещает присноживой глагол, а в левой руке – имеющим книгу, которая содержит Божественные глаголы [т.е. евангелие]”. [2, 496] Важным свидетельством является написанный в IV или V веке отрывок Пятикнижия Моисея, хранящийся в Венской библиотеке. Он украшен 24 миниатюрами, иллюстрирующих текст Пятикнижия. На миниатюрах многие лица изображены с перстосложенными руками, причем в таких ситуациях, когда этот жест совершенно невозможно понимать в смысле благословения или моления – это было бы не просто несообразностью, но иногда даже кощунством. [2, 497] Например, с таким жестом изображен Исав, продающий первородство Иакову; Иосиф, рассказывающий сон братьям. На миниатюре, на которой Иосиф находится в темнице с хлебодаром и виночерпием, перед темницей изображены страж со своей женой: они обращены друг к другу с перстосложенными руками – ясно, что они разговаривают. [2, 497-1]
На миниатюре, иллюстрирующей грехопадение Адама и Евы, над ними видна рука из облака, означающая, что Бог что-то говорит им, причем понятно, что Он не благословляет их за грехопадение, а обличает их в нем. Таким же образом написано изгнание Адама из рая. [2, 497-2] Другим свидетельством является греческая рукопись XII века, на миниатюрах которой имеется изображение говорящих лиц со следующим сложением пальцев рук: большой и большой средний соединены концами, малый средний прижат к ладони, а указательный и мизинец протянуты. [2, 497]
Знаменитый русский церковный историк Е. Голубинский, у которого я почерпнул часть фактологического материала для этого доклада, указывает, что рассмотренное значение перстосложения в иконографии сохранялось, по крайней мере, до половины XV века. [2,500] Только с этого времени (а, может быть, и значительно раньше) в Русской Церкви простертая рука с традиционным двуперстием (большой, малый средний палец и мизинец соединены, указательный и большой средний отогнуты) начинает на иконах символизировать именно двуперстное благословение. [2, 500] Апологеты старообрядчества начала XVIII века выговские братья Денисовы в своей знаменитой книге “Поморские ответы” для обоснования древности и авторитетности двуперстия приводят большой перечень случаев, когда на древнерусских иконах двуперстие изображено уже в качестве благословляющего жеста. [1]
При изложенном выше понимании символики перстосложенных рук возникает законный вопрос: а как же в таком случае на древних иконах изображался процесс молитвы? – В соответствии с церковной практикой древности, обычным жестом на молитве было воздеяние (т.е. поднятие) рук. Этот жест служил символом, или, лучше сказать, естественным внешним выражением пламенной и искренней внутренней молитвы. Святой апостол Павел, говоря об устроении церковной жизни молодых христианских общин, пишет в 1-м послании к Тимофею: “итак желаю, чтобы на всяком месте произносили молитвы мужи, воздевая чистые руки без гнева и сомнения” (1 Тим. 2:8). Наиболее ярким из сохранившихся и хорошо известных иконописных типов, отражающих подобную практику, является икона Божией Матери “Оранта” или “Знамение”.
Вообще, примерно до XV века воздеяние рук употреблялось на молитве как основной жест, а осенение себя крестным знамением было лишь сопроводительным действием в начале или по окончании руковоздеятельной молитвы. [2, 500-501] Так, например, изображены молящиеся в Месяцеслове императора Василия. [2, 502-2)]
Приведенные свидетельства позволяют утверждать, что психологический символизм жестов является одной из неотъемлемых выразительных черт особого языка христианской иконы. Будучи основанным на символике жестов древнего мира он стал использоваться в иконе для выполнения ее главнейшей задачи: передать графическими средствами не только внешнюю сторону изображенного события или личности святого, но и внутренний смысл первого или духовное состояние второго.
Доклад, прочитанный на Первых Покровских педагогических чтениях “Диалог отечественных светской и церковной традиций” в секции “Психология в свете православной традиции” (РГПУ им. А.И.Герцена, г. Санкт-Петербург, 13 октября 2000 года)
Библиография
1. [Братья Денисовы.] Поморские ответы. Мануиловский Никольский монастырь, 1884.
2. Голубинский Е. История Русской Церкви. Том II, 2-я пол. тома. М., 1911, 616 с.
3. Монахиня Иулиания (Соколова). Труд иконописца. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1995, 224 с.
4. Пиз А. Язык телодвижений. М., 1996.
5. Успенский Л. А. Богословие иконы Православной Церкви. Б/м, Изд-во Зап.-Европ. Экзархата Моск. Патриархата, 1989, [репр.: М., 1998,] 476 с, илл.
Несусвет
Киприану,
Не спорю. но сохранился ли этоот обычай в церквах? Разве что поп на бдении и Литоргии пару раз руце возденет. Обычай скрещивать на груди руки на молитве остался во всех старообрядческих согласиях и в единоверческих приходах МП…Ладно, тут мы перешли от иконографии к литоргической практике…
Древние фрески изображают молящихся со скрещенными на груди руками.
Скрещенные на груди руки – жест покорности духовной и божественной воле (напр. в сюжетах "Успение", "Христос во гробе", "Благовещение" Фра Анжелико, "Коронование Мадонны" Джованни Беллини).
Молитву обозначает жест поднятых рук в восточнохристианской (росписи катакомб, Оранта, святые отшельники), так и в меньшей степени западнохристианской традиции (напр. молитва доминиканцев на фреске "Коронование Мадонны" Фра Анжелико). Позднее (в 11-12 вв.) в западном искусстве утвердился жест сложенных рук – elevatio manuum, произшедший из светского обряда принесения обета верности федалу, известного с 7в.
"В соответствии с церковной практикой древности, обычным жестом на молитве было воздеяние (т.е. поднятие) рук."
Древние фрески изображают молящихся со скрещенными на груди руками.
Согласно точке зрения руководства монастыря, приемлем только "священнический" вариант перстосложения – с пересеченными малым средним и большим пальцами.
Щепоть для кресного знамения впервые упоминается в 15 -веке в трудах иподьякона Дамаскина Студита. Перстосложение "имянословное" (точне, это перстосложение стало истолковываться как имянословное) упомянуто в 17 веке и связано и именем униятского попа – прот. Николы Малакса.
В целом же по статье, перстосложения можно проследить не только по иконам. Перстосложение хорошо описано в святоотеческих текстах, у того же Феодорита Киррского, наприклад.
В одном из женских монастырей МП в Галиции на полном серъезе объясняют, что соприкасающиеся малый средний и большой пальцы десницы Спасителя образуют колечко шестерки, а вместе с указательным и большим средним – две цыфры "6". Если выпрямлен мизинец – то все три шестерки. Аргумент, что соприкосновение пальцев имеет древнюю традицию, восходящюю к раннехристианским иконам игнорируется. Согласно точке зрения руководства монастыря, приемлем только "священнический" вариант перстосложения – с пересеченными малым средним и большим пальцами.
Тверские на волжском крестном ходе что то накосячили, вот такой "символизм".