Мне кажется, в Архиепископии православных приходов русской традиции в Западной Европе, находящейся в юрисдикции Константинопольского патриарха, глубокий кризис начался практически сразу после кончины 22 января 2003 года архиепископа Сергия (Коновалова). Послание Патриарха Московского и всея Руси Алексия II от 1 апреля 2003 года не способствовало успокоению умов, а скорее возымело обратное действие. Патриарх предлагал создание автономной митрополии, объединяющей три русские православные юрисдикции в Западной Европе.
Послание Алексия II было встречено в штыки окружением новоизбранного архиепископа Гавриила (де Вильдера), преемника владыки Сергия. Это лишь усугубило раздоры между прихожанами епархии. А появление “Движения за поместное православие русской традиции в Западной Европе” (OLTR), созданного мирянами, было встречено верхушкой Архиепископии с неприкрытой ненавистью.
Я был знаком с архиепископом Сергием с 1974 года. Долгие годы он был моим духовным отцом. А в 1982 году, будучи еще священником в Брюсселе, он крестил мою старшую дочь.
Я знаю, что покойному владыке была очень дорога сама идея русской митрополии в Западной Европе. Он хорошо знал историю Церкви, осознавал временный характер нашего пребывания в юрисдикции Константинопольского патриарха и стремился к тому, чтобы наш возврат в лоно Русской Церкви происходил не в ущерб приобретенному нами опыту свободы.
Архиепископ Сергий был человеком большой сердечности и открытости. Интриги, которые плели за его спиной, казалось бы, близкие люди, он переживал крайне тяжело. Прихожане очень любили архиепископа за то, что он всецело посвящал себя высшим интересам Церкви, и за то, что игнорировал маневры тех, кто не скрываясь, но и не вступая с ним в открытый конфликт, активно готовился к новому периоду в жизни Архиепископии. О его тяжелой болезни знали все.
Будучи голландцем по матери, он тем не менее был человеком глубоко русским. Именно поэтому архиепископ Сергий одинаково понимал и русских, и обращенных в православие европейцев. Он стремился не нарушать хрупкого равновесия, сложившегося в эмиграции, учитывал и сознавал, что некоторые из разделительных линий наметились еще до 1917 года.
Что же до нового архиепископа Гавриила, то он практически ничего не знает о трагической русской истории и о тех страшных событиях, которыми она насыщена. Это делает его в значительной степени зависимым от советов ближайшего окружения. Странные маневры нового руководства Архиепископии объясняются в значительной степени тем, что власть захвачена высокомерным кланом. Все наши сегодняшние трудности происходят оттого, что рычаги управления Церковью захватило течение, стремящееся создать на основе Русской архиепископии “Французскую Православную Церковь”.
В начале марта “Движение за поместное православие русской традиции в Западной Европе” успешно провело в Париже третий круглый стол, посвященный обсуждению исторического Послания Патриарха Алексия II. Из Лондона на конференцию прибыл епископ Сергиевский Василий (Осборн), представитель Московской Патриархии. Благодаря его выступлению мы теперь знаем, что митрополит Антоний (Блум) встретил Послание Алексия II восклицанием “наконец-то!”. Это означало, что его давняя мечта наконец сбывается. И для нас, сторонников православия русской традиции, патриаршее Послание было не меньшей радостью. Прежде всего молчание руководства Архиепископии побудило нас основать OLTR.
Церковь могла бы легко избежать кризиса. Но факты упрямая вещь, и наше движение по-прежнему существует. Наши ряды пополняются с каждым месяцем, и наше влияние становится все более ощутимым. Поначалу противники нас презрительно игнорировали, теперь же приписывают нам вымышленное всемогущество.
У этих людей явные нелады с восприятием действительности. Замкнувшись в некоем вымышленном православии, которое должно существовать по их образу и подобию, они никак не могут признать православие таким, какое оно есть. Став заложниками явно католического видения Церкви, они мечтают о “православном папстве”, хотят изобрести “свою Церковь”. Говоря об этом, я руководствуюсь не злопыхательством, а просто опасаюсь постепенного перерастания этого течения в секту. Такая тенденция прослеживается в высказываниях некоторых членов “Православного братства” (“Fraternite Orthodoxe”), неформальной группировки, властвующей в Архиепископии. Но ведь одно дело захватить власть, а другое – ее сохранить и правильно ею пользоваться.
“Движению за поместное православие русской традиции” не нужна власть, оно не стремится к конфронтации. Среди членов нашей организации – миряне трех русских православных юрисдикций, представители “трех эмиграций”, люди, носящие известные русские фамилий, и те, кто родились в бывшем Советском Союзе. В этом году мы отмечаем вторую годовщину Послания Патриарха Алексия II в более чем трудном положении православия в Западной Европе.
Сосуществование нескольких православных епископов в одной и той же стране, в одном и том же городе кажется весьма странным. Например, Константинопольский Патриархат в Париже представлен двумя архиереями: греческим митрополитом Эммануилом (Адамакисом) и “русским” архиепископом Гавриилом (де Вильдером). Всем такое положение вещей кажется ненормальным, но все молчат. Именно поэтому наше движение выступает за объединение в одну митрополию всех ветвей русского православия в Западной Европе. Это стало бы первым шагом на пути к большей каноничности церковного устроения. Нашу инициативу приветствуют не только Московская Патриархия и Церковь Заграницей, но и другие православные церкви.
Отказ от диалога, враждебность и агрессивность со стороны окружения архиепископа Гавриила нас удивляют и огорчают. Такое отношение лишь ослабляет позиции Архиепископии в западноевропейском православии. Отказ Архиепископии от “русскости” настолько абсурден, что можно поставить под сомнение здравый смысл ее руководителей. Находясь в плену у мифа о православии “на французский лад”, эти люди не понимают того, что без собора святого Александра Невского в Париже, без храмов в Ницце или Флоренции, этих “русских гнезд”, церковный корабль превратится в утлый челн. А без определения “русская” Архиепископия вообще лишится всякого смысла. Хочет того или нет окружение архиепископа Гавриила, но именно “русскость”, им отвергаемая, есть единственное оправдание их существования!
Создание Русской Митрополии в Западной Европе мне представляется первым шагом на пути к крепкому, здоровому, каноничному православию и сохранению дорогой нашему сердцу традиции. И мне искренне жаль, что перспективы церковного объединения вызывают столько ненависти у тех, кто живет не Духом Христовым, а духом холодной войны.
Источник: НГ-Религии