Блог

В жизни наших приходов мы постоянно сталкиваемся с тяжелым наследием советского прошлого. Это проявляется, прежде всего, в том, как люди относятся к труду. Люди не любят и не хотят трудиться и зачастую подменяют труд молитвой, между тем как труд и молитва должны быть двумя крыльями, возносящими человека к Богу.

Я не раз уже сталкивался с такой ситуацией — меня просят: «Дайте нам хороших мастеров, порекомендуйте православного человека на ту или иную работу, наконец, благословите какую-нибудь пожилую прихожанку пойти на работу няней к нашему малому ребенку или хотя бы приводить и встречать ребенка из школы». И приходится отказывать. Потому что, знаю, как работают даже в храме Божием — без рвения, без горения («Мы пришли сюда молиться, а не работать»). Иногда даже родные бабушки отказываются сидеть дома с внуками под предлогом, что им надо идти в церковь молиться… Почему это так? Потому что у нас не разработано богословие труда, людям не напоминают о том, что заповедь о труде — это заповедь, данная в раю. Не после изгнания из рая, как любят почему-то у нас вспоминать, а именно в раю Адаму было заповедано «возделывать и хранить его» (Быт. 2:15), а о земле было сказано: «…наполняйте землю и обладайте ею» (Быт. 1:28). В полноте эту заповедь сейчас выполняют только в хороших монастырях. Там трудятся с молитвой, возделывают и украшают землю так, что она действительно начинает напоминать райский сад.

В древности была поговорка, в которой выражался весь смысл жизни верующего человека на земле: ore et labore, то есть «трудись и молись». А в наше время прп. Нектарий Оптинский, когда его спрашивали, как пережить наступившие испытания, говорил: «Работай, больше работай. В работе пройдет вся жизнь». У нас же сейчас даже собрать людей на субботник по благоустройству территории вокруг храма — большая проблема. Когда-то мы получили для прихода за городом землю, и можно было бы завести свое приходское хозяйство, но не нашлось достаточного количества прихожан, которые хотели бы ездить туда (и не так уж далеко это от города) и обрабатывать эту землю. Пришлось распрощаться с этим участком. Я лично этого не понимаю — я сам вырос в деревне, до сих пор живу за городом, я не могу жить без земли. Даже сейчас в любую свободную минуту я стараюсь что-то делать на своем участке. Так нас воспитывали с самого раннего детства: весь день должен проходить в каком-то труде, у каждого самого маленького члена семьи должно быть свое послушание по хозяйству, и он изо дня в день должен его выполнять.

А сейчас дети привыкли только развлекаться. Им даже не напоминают порой о труде, а главное, не показывают примера. Причина этого отсутствия «вкуса к труду» происходит еще и от страшного индивидуализма. Ведь трудиться по-настоящему можно только сообща. Приведу пример. У нас на приходе мы захотели помочь пожилым людям, как-то их объединить, чтобы они жили заботой друг о друге, интересами друг друга, — и оказалось, что это очень трудно. Оказалось, что даже очень хорошие люди не могут, не хотят жить общей жизнью, они хотят вместе молиться, а трудиться вместе — нет.

Советская психология иждивенчества, когда все решало начальство, когда не важно было, как ты работаешь, главное — отсидеть свои восемь часов, почему-то присуща и верующим людям. Да еще и принимает формы какого-то дурного, извращенного патриотизма. Со страниц православных газет, в передачах православного радио мы слышим, как ругают Запад за то, что там слишком много думают о внешнем благоустройстве. И что же это значит, что грязь, разруха, бесхозяйственность — это хорошо?

«Только молитва спасет Россию» — такие призывы мы слышим. А в это время кто-то все поворачивает на свой лад, перекраивает Россию как хочет, потому что православные люди не хотят трудиться. А их еще именно к этому и подталкивают. Посмотрите на прилавки церковных книжных магазинов — они заполнены в основном аскетической литературой. Ее суть: отказаться от всего земного, только молиться. Но у нас Россия, у нас северный, неустойчивый климат, нам надо много работать, чтобы самих себя обеспечить. И, кроме того, миряне не должны жить по монашеским правилам, они должны содержать семью, а для этого много трудиться.

Еще одна беда: привычка к благотворительной помощи. Я в свое время был против посылок, которые нам присылал Запад, я тогда говорил, что это страшный синдром «протянутой руки», люди привыкнут просить, они отвыкнут от работы. И сейчас есть целые семьи, которые привыкли к тому, что им все время кто-то помогает, а сами они уже забыли, как добывать копейку.

Все, казалось бы, частные вопросы, о которых я здесь говорил, напрямую связаны с будущим нашей страны. Мы сейчас в долгах у Запада, долг продолжает расти, а мы просим еще и еще. Это путь к колонизации. Если мы сами не научимся работать, то станем «пушечным мясом» для кого-то.

Радует то, что все-таки осознание серьезности положения в стране начинает занимать достойное место и в церковных документах. В принятой на Юбилейном Архиерейском Соборе концепции о социальном служении Церкви труду и его плодам посвящена целая глава.

Вот что там сказано: «Священное Писание свидетельствует о двух нравственных побуждениях к труду: трудиться, чтобы питаться самому, никого не отягощая, и трудиться, чтобы подавать нуждающемуся. Апостол пишет: «…лучше трудись, делая своими руками полезное, чтобы было из чего уделять нуждающемуся» (Еф. 4:28). Такой труд воспитывает душу и укрепляет человека, дает христианину возможность проявлять свою веру в богоугодных делах милосердия и любви к ближним (Мф. 5:16; Иак. 2:17). Всем памятны слова апостола Павла: «…если кто не хочет трудиться, тот и не ешь» (2 Фес. 3:10).

Этическое значение трудовых процессов постоянно подчеркивали отцы и учители Церкви. Так, Климент Александрийский называл труд «школой общественной справедливости». Святитель Василий Великий утверждал, что «намерение благочестия не должно служить предлогом лени и бегства от работы, а побуждением к еще большим трудам». А святой Иоанн Златоуст призывал считать «бесчестием не работу, но праздность». Пример трудового подвижничества явили иноки многих монастырей. Их хозяйственная деятельность во многом была образцом для подражания, а основатели крупнейших иноческих обителей имели, наряду с высочайшим духовным авторитетом, и славу великих тружеников. Широко известны примеры усердного труда преподобных Феодосия Печерского, Сергия Радонежского, Кирилла Белозерского, Иосифа Волоцкого, Нила Сорского и других русских подвижников.

Церковь благословляет всякий труд, направленный ко благу людей; при этом не отдается предпочтения никакому из видов человеческой деятельности, если таковая соответствует христианским нравственным нормам. В притчах Господь наш Иисус Христос постоянно упоминает о разных профессиях, не выделяя ни одну из них. Он говорит о труде сеятеля (Мк. 4:3–9), слуг и домоправителя (Лк. 12:42–48), купца и рыбаков (Мф. 13:45–48), управителя и работников в винограднике (Мф. 20:1–16). Однако современность породила развитие целой индустрии, специально направленной на пропаганду порока и греха, удовлетворение пагубных страстей и привычек, таких как пьянство, наркомания, блуд и прелюбодеяние. Церковь свидетельствует о греховности участия в такой деятельности, поскольку она развращает не только трудящегося, но и общество в целом.

Работающий вправе пользоваться плодами своего труда: «Кто, насадив виноград, не ест плодов его? Кто, пася стадо, не ест молока от стада?… Кто пашет, должен пахать с надеждою, и кто молотит, должен молотить с надеждою получить ожидаемое» (1 Кор. 9:7, 10). Церковь учит, что отказ в оплате честного труда является не только преступлением против человека, но и грехом перед Богом.

Священное Писание говорит: «Не обижай наемника… В тот же день отдай плату его, …чтоб он не возопил на тебя к Господу, и не было на тебе греха» (Втор. 24:14–15); «Горе тому, кто заставляет ближнего своего работать даром и не отдает ему платы его» (Иер. 22:13); «Вот, плата, удержанная вами у работников, пожавших поля ваши, вопиет, и вопли жнецов дошли до слуха Господа Саваофа» (Иак. 5:4).

Вместе с тем заповедь Божия повелевает трудящимся заботиться о тех людях, которые по различным причинам не могут сами зарабатывать себе на жизнь — о немощных, больных, пришельцах (беженцах), сиротах и вдовах, — и делиться с ними плодами труда, «чтобы Господь Бог твой благословил тебя во всех делах рук твоих» (Втор. 24:19)».

Православный летописец Санкт-Петербурга. №8, 2001.