История подготовки и проведения церковного собора продолжается историей его рецепции. Ни один из Вселенских соборов, признаваемых Православной Церковью, не провозглашал таковым сам себя. Лишь последующее согласие церковной полноты с его решениями наделяло собор вселенским авторитетом. В июне этого года на Крите состоялся долгожданный Святой и Великий собор Православной Церкви, который многие христиане в Украине ожидали с надеждой. Теперь настал не менее важный этап оценки Собора. Оправдались ли наши ожидания? Что является главным итогом критской встречи? И какова перспектива?
Собор и «украинский вопрос»
На Крите не было представителей из Украины. В работе Собора приняли участие делегации десяти Поместных Церквей из пятнадцати. В последний момент под разными предлогами отказались приехать Антиохийская, Русская, Грузинская и Болгарская церкви. Делегация Православной церкви в Америке не была приглашена, поскольку Константинополь не признает автокефалию этой церкви, дарованную Московским Патриархатом в 1970 году. Делегацию из Украины не могли пригласить по понятным причинам: две существующие у нас автокефальные православные юрисдикции (Киевский Патриархат и Украинская Автокефальная Православная церковь) остаются непризнанными в православном мире. А самая многочисленная Украинская Православная церковь с точки зрения международного церковного права не является субъектом, но рассматривается как часть Московского Патриархата. Некоторые епископы УПЦ были включены в состав делегации Русской Православной церкви, однако, когда в последнюю неделю перед Собором участники Синода РПЦ в Москве приняли решение отказаться от участия, то украинские епископы оказались вынуждены не ехать. Тем не менее, среди участников критского Собора были украинцы — в составе делегации Константинопольского Патриархата: это митрополит Иерапольский Антоний (Щерба), глава УПЦ в США, и архиепископ Телмисский Иов (Геча), представитель Вселенского Патриархата при Всемирном совете церквей, которому было поручено общаться с прессой во время Собора.
Вопрос о единстве и статусе Православной церкви в Украине не был вынесен на повестку дня Собора. Почему? Некоторые полагают: потому, что это слишком «локальный» вопрос. На самом деле это не так. В повестке дня Собора остались темы, предполагающие минимум разногласий. В ходе подготовки было решено отложить намеченное ранее обсуждение важнейшего на сегодняшний день для мирового православия вопроса о порядке и способе провозглашения/предоставления автокефалии, поскольку здесь вряд ли бы удалось прийти к консенсусу. Что же касается формально локальной украинской проблемы, то можно вспомнить, что причиной созыва Второго Вселенского собора был спор об Антиохийской кафедре, на которую претендовали одновременно два законных епископа. Казалось бы, локальный вопрос потребовал тогда всеправославного участия.
«Украинский вопрос» — один из самых болезненных в мировом православии и требующий безотлагательного решения. Проблема не решается с начала 1990-х. Значительная часть православных украинцев пребывает в церковных юрисдикциях, не признанных мировым православием. Такая ситуация называется схизмой. УПЦ (самоуправляемая часть Московского Патриархата) по статистике насчитывает свыше 12 тыс. приходов и свыше 10 тыс. священнослужителей, УПЦ Киевский Патриархат — почти 5 тыс. приходов и свыше 3 тыс. клириков, УАПЦ — около 1 тыс. приходов и более 700 священнослужителей (официальные данные по состоянию на 01.01.2016). Рамки статьи не позволяют углубляться в эту проблему, однако следует отметить, что, когда речь идет не о единицах или десятках, и даже не о сотнях, а об одной трети от общего количества православных приходов страны и о сотнях тысяч реальных верующих, это сложно назвать локальной проблемой. Раскол православия в Украине — это вызов, действительно требующий всеправославного участия. С этим согласен, в частности Сербский Патриарх Ириней, сказавший об этом в одном из интервью во время Собора. Еще ранее, за восемь лет до собора, в этом был уверен Блаженнейший Митрополит Владимир (Сабодан). В письме, направленном в 2008 году всем предстоятелям автокефальных церквей, почивший предстоятель УПЦ отмечал, что только соборный разум Церкви способен уврачевать проблему раскола в Украине.
Проблему схизмы в украинском православии на Соборе рассматривать не планировали. Тем не менее, во время работы Собора народные депутаты Украины направили Патриарху Варфоломею официальное обращение с просьбой о даровании автокефалии Православной церкви в Украине. Это обращение, отправленное украинским парламентом, хотя и адресовано лично Патриарху, не могло остаться без внимания участников Собора. Наблюдатели утверждают, что данное письмо и украинский вопрос в целом живо обсуждали в кулуарах. В Украине обращение депутатов вызвало бурные дискуссии. Многие иерархи из УПЦ посчитали, что депутаты превысили свои полномочия и вмешались в церковные дела, чего им, как парламентариям, делать не следовало. Иные же, в основном из непризнанных юрисдикций, а также частично из УПЦ, оправдывают обращение историческими прецедентами: почти все существующие сегодня новые автокефалии были провозглашены при активной поддержке светской власти.
Реакция на Собор в Киеве
За полгода до Пятидесятницы, когда Москва еще участвовала в предсоборной подготовке, именно в Киеве впервые прозвучал голос церковного иерарха, ставящий под сомнение необходимость участия в Соборе. Митрополит Киевский и всея Украины Онуфрий (Березовский) на епархиальном собрании, отвечая на вопрос о Соборе, выразил обеспокоенность процедурой принятия решений. Поэтому, сказал тогда митрополит, в Московском Патриархате, а также в некоторых других церквах думают о том, чтобы вообще отказаться от участия в Соборе, ради того чтобы избежать «множества соблазнов и расколов». Не секрет, что в Московском Патриархате, в том числе среди его украинской паствы, хотя и небольшая, но заметная часть верующих придерживается фундаменталистских взглядов. Для таких людей любые новшества в церкви оказываются под подозрением. В идее проведения Всеправославного собора фундаменталисты видели угрозу созыва «восьмого Вселенского собора», который отождествляли с отступлением от чистоты веры. Церковным иерархам приходится учитывать голоса и таких верующих.
Что касается украинского общества в целом, то интересны данные социологического исследования, проведенного Центром Разумкова в марте 2016 года. Как оказалось, несмотря на декларируемый высокий уровень религиозности, украинские граждане слабо интересуются событиями международной церковной жизни. Хотя православие в Украине является доминирующей конфессией (к нему причисляют себя 65% граждан), только 16% украинцев знали о проведении Всеправославного собора — от 5% на Юге страны до 22% на Западе. Для сравнения: может показаться невероятным, но о гаванской встрече Патриарха Кирилла и Папы Франциска спустя месяц после ее проведения ничего не знали 43% граждан — при том, что новости об этой встрече показывали ведущие украинские телеканалы.
Вскоре после того, как Собор на Крите закончился, в Киеве в стенах Открытого православного университета Святой Софии состоялась публичная дискуссия с участием иерархов, духовенства и мирян. Участник Собора диакон Павел Гаврилюк и внимательно следивший за всеми дискуссиями архимандрит Кирилл Говорун поделились своими впечатлениями и наблюдениями. Отец Павел рассказал о том, как проходил собор, основываясь на собственных наблюдениях. Отец Кирилл анализировал выступления участников, которые транслировались в прямом эфире, и итоговые документы. Зал Открытого университета в Святой Софии был полон. Пришли многие священники и миряне из УПЦ, кто работал и работает в разных церковных проектах. Одним из первых пришел архиепископ УПЦ КП Евстратий (Зоря). Немного позже подошел митрополит УПЦ Александр (Драбинко). Они сели в разных концах зала. Все присутствовавшие имели возможность задать вопросы или прокомментировать.
Собор и соборность
Следующие далее размышления основаны на обсуждении итогов Собора в Открытом университете в Киеве. Главная ценность Собора состоит в самом факте его проведения. Если раньше — вплоть до XIX века — соборы такого уровня собирались в первую очередь для решения актуальных проблем, то теперь — ради самой встречи. Спустя столько времени православные смогли, наконец, собраться вместе. И это важно, потому что за каждой литургией в Символе веры мы исповедуем веру в «единую святую соборную (catholic) и апостольскую Церковь». Однако как наше единство проявляется на видимом уровне? В отличие от католиков, нам, православным, очень трудно показать это на примере. После разрыва с Римом само понятие первенства как объединяющего принципа оказалось у нас под подозрением. А за последние два столетия мы разделились на полтора десятка независимых церквей, большинство которых, как правило, тяготеет к одному из двух центров: Константинополю или Москве. Церковная политика приводит к тому, что система автокефалий скорее разъединяет, чем объединяет православие. Поэтому для православных было очень важно для начала собраться вместе и показать не только миру, но прежде всего — самим себе и друг другу, что мы едины. Иными словами, не есть ли это попытка обрести то, что мы утратили, потеряв Рим?
Кстати, распространено мнение, что в Православной Церкви соборы такого уровня не проводились после Седьмого Вселенского собора (787 г.), однако это не так. Собор на Крите признал имеющими вселенский авторитет (не называя при этом Вселенскими) десять более поздних соборов, из которых последний — Константинопольский собор 1872 года, на котором был осужден этнофилетизм как экклезиологическая ересь. Хотя, конечно, нынешний собор по количеству участников — гораздо более представительный.
В ходе долгой (начавшейся еще в 1960-е) подготовки Собор именовали Всеправославным. Когда было наконец принято решение о его проведении и назначен конкретный срок, Собор получил название Святого и Великого. Может быть, организаторы предвидели, что собрать всех не получится? Участники Собора с грустью говорили о тех, кто на него не приехал. Но в истории церкви не было ни одного собора — это важно подчеркнуть! — на который бы приехали все приглашенные или подразумеваемые участники. Тем не менее, некоторые из этих соборов стали называть Вселенскими — благодаря значению, которое они имели для церкви. Более того, представительство Римской церкви на Вселенских соборах было, как правило, очень скромным. Поэтому нынешний Собор был совершенно легитимным с точки зрения процедуры. В таком случае его решения также должны быть обязательными для всех православных, в том числе тех церквей, делегации которых до Крита не доехали. Во время обсуждения прозвучал тезис о том, что для непризнанных украинских юрисдикций — УПЦ КП и УАПЦ — решения собора также должны быть обязательными, коль скоро эти церкви ожидают признания со стороны мирового православия.
На обязательности решений Собора особенно настаивают представители Вселенского патриархата. С ними согласны и остальные участники: собор имеет всеправославный статус. Однако не существует механизма, который бы давал возможность осуществить эту идею на практике. Невозможно принудить остальные церкви разделить мнение большинства. Но можно убедить. Только авторитет первого по чести Константинопольского Патриархата, и согласие с ним большинства церквей, а главное — качество принятых на Соборе решений может содействовать тому, чтобы вся православная полнота признала критский собор Всеправославным.
Как рассказал о. Павел Гаврилюк, участники Собора действительно переживали это собрание как происходящее при содействии Святого Духа. Добрая атмосфера, живые дискуссии с чувством юмора и даже богословские споры — свидетельство того, это был таки настоящий собор. Участники собора, собранные вокруг Христа, явили единство в разнообразии.
Читая документы
Самый важный документ Собора — это «Послание» (Message), написанное архиепископом Албанским Анастасием (Яннулатосом). Не путать с «Окружным посланием» (Encyclical)! Оба этих документа были составлены непосредственно во время собора, а не подготовлены заранее. Остается непонятным, зачем было издавать не один, а два похожих и во многом дублирующих друг друга по содержанию, но столь разных по духу и тональности текста. Возможно, для того, чтобы угодить разным кругам верующих? Текст Послания, действительно, легкий как пушинка, по меткому замечанию о. Кирилла Говоруна, в отличие от тяжеловесной и как будто написанной в позапрошлом веке энциклики.
Главная новизна Собора — в осуждении фундаментализма, в том числе православного. Это впервые прозвучало на всеправославном уровне. Для Украины данное заявление, как и тезис о невмешательстве Церкви в политику в узком смысле этого слова, особенно важны. Православный фундаментализм давно находит здесь благодатную почву, в частности, под видом так называемого «политического православия». В 2007 году Собор епископов Украинской Православной Церкви осудил это течение, определив его как «внесение в церковную ограду политических лозунгов», которые по своей природе «не отвечают духу Христовой проповеди». Представители так называемого «политического православия» в Украине исповедуют идеологию объединения с Россией под видом воссоздания «единой Руси», восстановления монархии, а вместе с тем призывают к бойкоту различных современных средств идентификации, то есть к отказу от ИНН, новых паспортов и пр. Эти же круги настроены крайне антиэкуменично, и видят врагов Церкви во всех, кто не принадлежит к канонической церковной юрисдикции. А в последние два года крайним проявлением «политического православия» стала так называемая «русская православная армия», воюющая на стороне коллаборационистов на Донбассе.
Помимо этого, Собор принял шесть документов: о миссии, диаспоре, автономии, диалоге с инославными, браке и посте. Все они фактически подтверждают статус-кво, то есть те практики, что сложились в Церкви к настоящему времени. Документы составлены так, что каждый (будь то, условно говоря, консерватор или либерал) найдет то, что ему близко. Примечательно и то, что многие дискуссионные вопросы Собор отдал в компетенцию автокефальных Церквей, а если на их уровне общее решение не будет найдено — то на уровень епархии. Ведь, собственно, каждая епархия и есть местная церковь.
Собор признал, что ситуация в диаспоре далека от канонической нормы, однако не нашел способа для быстрого решения этой проблемы. Собственно, с точки зрения экклезиологии недопустимо существование нескольких параллельных юрисдикций на одной территории. Однако в Западной Европе или Америке сложилась система, когда разные церковные юрисдикции опекаются своими эмигрантами в одной и той же стране: образуются приходы, а когда их число растет — создаются епархии, которые возглавляют специально поставленные для этого епископы: греческие, русские, румынские и пр. С точки зрения экклезиологии, этим епархиям следовало бы объединиться в одну поместную церковь. Собственно, таким и было намерение «творцов» Североамериканской автокефалии в 1970 г., в частности, о. Александра Шмемана. Однако православные церкви-матери оказались не готовы к подобному решению. Параллельные юрисдикции продолжают существовать и развиваться. В качестве временной меры, с помощью которой в диаспоре выражается соборность Православной Церкви, Собор признал епископские собрания, состоящие из всех канонических епископов региона. Собор определил границы тринадцати таких регионов, в том числе девять — на территории Западной Европы. Возглавлять такие собрания должен епископ Константинопольского патриархата, а в случае его отсутствия председательство определяется порядком диптихов. Кроме того, православные церкви не должны дублировать епископские титулы друг друга — чтобы хотя бы формально соблюдать принцип «один город — один епископ».
Для Украины в отношении диаспоры наболевшим вопросом является возможность открытия приходов Украинской Православной Церкви. Хотя с 1990 года УПЦ является самоуправляемой церковью, права которой в чем-то даже шире, чем права некоторых молодых автокефальных церквей, тем не менее, согласно Уставу, все внешние связи УПЦ должны осуществляться через Московский Патриархат. Из-за этого УПЦ не может открывать свои приходы и епархии заграницей. Тем не менее, только легально на сегодняшний день вне Украины проживает до пяти миллионов украинских граждан, не говоря уже об этнических украинцах, являющихся гражданами других государств. На территории США и Канады существуют автономные украинские церковные юрисдикции, а в Испании и Португалии — украинская епархия в составе Константинопольского патриархата, однако в других странах православные украинцы оказываются перед сложным выбором. Они могут посещать храмы Московского Патриархата, где не только ощутимо присутствие российской культуры, но зачастую в мягкой или жесткой форме пропагандируется идеология «русского мира». Они могут приходить на службы к грекам или румынам, языка которых не понимают. Они могут, наконец, ходить к греко-католикам, где ведется служба на украинском, но это все же не Православная Церковь.
Документ Собора об автономии и способе ее провозглашения не дает возможности решить украинскую проблему. В случае предоставления УПЦ официально статуса Автономной церкви, которого она до сих пор не имеет, полномочия УПЦ не расширятся. Согласно документу, имя предстоятеля Автономной церкви не вносится в диптихи. Автономная церковь участвует в межправославных, межхристианских и межрелигиозных отношениях через Автокефальную Церковь, от которой она получила свою автономию. Таким образом, Собор не дал «ключа» к разрешению ситуации в украинской диаспоре.
Соборность после Собора?
Новый формат проявления соборности после Собора — это придуманный Вселенским патриархом Варфоломеем институт Синаксиса предстоятелей. Данная модель напоминает систему Пентархии второй половины первого тысячелетия. Насколько жизнеспособным будет этот формат, покажет время.
Пришло время для осмысления Собора в Православных церквах. Пока кажется, что некоторые католические круги проявили больше интереса к этому событию и его подготовке, чем сами православные. Так, на польском языке еще в 2008 году была издана обширная монография о подготовке к Всеправославному собору. Хочется пожелать, чтоб в скором времени увидели свет и наши собственные, православные, исследования и издания.
Одно такое издание уже есть, причем доступное онлайн. В ходе Собора отец Кирилл Говорун публиковал в социальной сети свои наблюдения и комментарии, не лишенные юмора, под хештегом «#Кунсткамера великого и ужасного». Затем все эти зарисовки были собраны вместе, отредактированы, кое-что дописано, и появилась одноименная книга с веселыми картинками и ценными мыслями, которую можно свободно скачать.
Собор на Крите окончился, но начался самый важный процесс — рецепции его решений. И это дело не только и не столько иерархии, сколько всех верующих. Собор является авторитетным для всех, в том числе и для не приехавших. Ведь на нем не было принято ничего такого, с чем бы ранее все (в том числе те, кто не приехал) не согласились. Поэтому нет разумных оснований не принимать Собор. Можно лишь пожелать, чтоб соборный процесс на этом не остановился. Православные украинцы по-прежнему с надеждой смотрят на мировое православие. Нам поистине нужна соборность.
Опубликовано на немецком языке: “Das Panorthodoxe Konzil aus ukrainischer Perspektive” в журнале: Religion und Gesellschaft in Ost und West, Nr. 11, 2016. Institute G2W, Zurich, Switzerland. Pp. 17-19.