Казалось бы, не столь значимое событие произошло в Минской епархии. Запретили в священнослужении двух иереев. Хоть и не часто идет на такие шаги митрополит Филарет, но здесь, как говорится, случай особый. Заявлено о расколе, и даже прозвучал публичный призыв к нему. Что оставалось? Только формально закрепить уже состоявшийся факт.
Что же произошло?
Будучи человеком, близким к событиям (у нас не Москва – все рядом), попробую изложить ту последовательность фактов, которая неминуемо, как считаю, должна была закончиться таким неприятным финалом.
…Стоит на кладбище в деревне Заболотье, что совсем недалеко от Минска (минут 45 на электричке), старенькая церковь. Одна из немногих “действующих” в советские годы. Не так уж и богата была церковь. Но, по самому факту отсутствия чего-то другого в ближайшей округе, не была обделена вниманием. Когда-то и автор этих строк начинал приобщаться к церковной жизни именно здесь. Прислуживал в алтаре, учился читать. Многие тогда стремились в деревню. И подальше от зоркого взгляда “компетентных органов”, и как-то ближе, роднее с батюшкой… Только вот наступили более свободные времена, стали вокруг появляться приходы. Большая часть прихожан состояла из жителей близлежащего поселка, в котором скоро тоже появилась своя церковь. А местных – сколько там, в небольшой деревушке?
Казалось бы, некогда сравнительно оживленная здесь церковная жизнь должна была если не угаснуть, то значительно стушеваться.
Но вот направляется туда настоятелем молодой и активный священник Леонид. Правда, активность эта оказалась несколько оригинальной. Его специфика – “отчитка”. Всего-то два священника на всю епархию и отважились “бесов гонять”. Убегали эти бесы или нет, сказать трудно. Но нечеловеческие вопли “одержимых” впечатляли. “Излеченных” особенно не наблюдалось, а вот “бесы” ругались убедительно – проклинали иерея Леонида всякими возможными и невозможными ругательствами, кругом рев, утробные крики. Вот это-то и убеждало в действенности “заклинателя”. Слава росла, толпы людей направляли свои стопы к “чудотворцу”. Велся прием, с каждым любезный разговор. Уже приятно, согласитесь, среди нашего, к сожалению, часто встречающегося церковного равнодушия. Ну а рецепт от всех болезней, несчастий и невзгод один – “отчитка”. Ведь зло всякое от них, от бесов. Вот и надо их погонять. В отдельные дни и часы. Это и было главное приходское действо. Литургия служилась тоже, но большинство почитателей понимало – это что-то неглавное, официальный обряд. “Больные” подъезжали уже после обедни. Да и люди-то в большинстве это были при самых минимальных представлениях о церкви. Известное дело – “как тревога, тогда только и до Бога”.
Теперь поговаривают, что это бесы отомстили иерею Леониду – вселились в него самого. Но разве и без бесов непонятно? Молодой священник среди всеобщего поклонения и благоговения. К его ногам и боль, и печаль, ну и средства конечно. А дальше ум и сердце. Что скажу им, то и примут за “истинное православие”. Вот и зеленая дорога к “младостарчеству”.
А тревога о происходящем звучала давно. Но оборачивалась как-то в тихий ропот. Тем более что “лечащие” обвиняли сомневающихся священников в зависти. Что вот только они сподобились. Ведь и правда – у каждого из них за спиной благословение старца. В частности у отца Леонида – известного прот. А. Шаргунова. Только прот. Георгий Латушко всегда, сколько помню, бил в колокола. Нельзя не отдать ему в этом должное. Но владыка наш не спешил. Он вообще не спешит, и, чаще всего, это идет на благо. Но, как оказалось, не всегда.
Еще в 1995 году я лично столкнулся с типичной “младостарческой” трагедией, связанной со священником Леонидом. (Как оно по жизни – не отпускает Заболотье!) Ко мне обратилась женщина, потрясенная вот таким свалившимся на нее горем.
Много лет уже она была замужем. И вот судьба привела к отцу Леониду. Радость обретенной веры передалась и супругу. Тот стал даже скорее преуспевать. Пошел в “чада” к “старцу” Леониду. Ну а тот, естественно, крепко-накрепко внушил ему, что нет страшнее греха, чем ослушаться старца. Подошли, разумеется, к тому, что надо венчаться. Оба, радостные, подошли благословиться у “старца”. А “старец” и говорит “чаду” своему: “А тебе нужно венчаться не с этой, а вон с той”, – и показывает ему совершенно незнакомую женщину.
Можно представить, что тут началось. Муж любит свою жену, понимает, что здесь что-то не так, но… ослушаться боится. Он тоже приходил ко мне. Это страшное зрелище: то ли зомбированный, то ли психически разбитый человек. Пришлось долго ему разъяснять, что над всеми стоит митрополит, он правящий епископ, он может разрешить любую ситуацию… Бедняга и соглашался, и бормотал о каком-то “послушании”… Уговорил. Назначили встречу у митрополита. На 11 часов дня. И что же? Рано утром он вскакивает, бежит на электричку, успевает у “старца” повенчаться “по благословению”, а потом возвращается в назначенное время к митрополиту с… покаянием, что так поступил! Конечно, митрополит признал недействительным сие “таинство”. И человек этот на глазах отрезвел. Совсем другим стал. Повенчалась наша пара, конечно. Уже по доброму согласию. Таков счастливый конец…
Хороший, надо сказать, материал для А. Л. Дворкина. Тоталитарное сектантство, да еще с “православным” колоритом: согрешил – покаялся, никаких проблем.
Прошло же после того случая шесть лет. Понятно, что и деньги большие стекались к “старцу”. Под его влияние попали и довольно состоятельные люди. Но поди скажи, что вроде как наживается “старец”. Вот один каменный дом отгрохал, потом другой… “Что вы! Это ж он для церкви старается!” И действительно, посмотришь на него – вид такой уже аскетический. Такой благочестивый… Это сейчас только кинулись, и оказалось, что все дома свои он лично на себя оформил, а в одном из них даже маленькую церковь соорудил.
Так секта росла и развивалась. Периодически доходили странные слухи. Например, взял он однажды и всей семьей в монашество постригся! Очень просто: живут монах с монахиней и детей воспитывают! Видимо, сразу монахов растят. Конечно, опять митрополит вмешался – уж слишком… “Размонашил” их, дальше дело пошло своим чередом. И случаев таких было немало… Но смиренный “старец” Леонид оставался при своем. Завел у себя каких-то монахинь… Это, знаете, модно сейчас… Чтоб мироносицы были рядом, что ли? Жили монахини и у отца А. Живицы, перешедшего два года назад под зарубежную юрисдикцию.
Но вот последняя капля, переполнившая чашу терпения. Ни с того ни с сего, где-то с месяц назад иерей Леонид распространил по приходам епархии воззвание, в котором констатировалась “безблагодатность РПЦ”. “Чада” распространили сие послание по всем храмам. Многих удивило отсутствие какого-то хоть малейшего повода. Была б там еще какая-то очередная “экуменическая” акция, хоть как-то можно было бы понять. Даже косо поглядывающие на “экуменизм” батюшки пожимали плечами – ведь все, что там написано, уже давно перемолото и забыто.
Что же касается священника Владимира, то он рукоположен совсем недавно, проходил практику в соборе. И практически еще и не приступал к служению на приходе.
А было так. С ним, как ни странно, я тоже слегка знаком. Он поначалу подвизался в церкви рядом с моим домом. Несколько раз я ходил туда служить. Владимир производил хорошее впечатление. Он, состоятельный человек, приезжавший на дорогой машине, смиренно прислуживал в алтаре. Был совершенно тих, смирен и благочестив. И никто не распознал этих знакомых черт. А он, как потом оказалось, был “чадом” иерея Леонида.
Но вот с прихода своего он как-то внезапно пропал. Зато объявился в епархиальном управлении, где прямо выказал свое желание рукоположиться. Можно предположить, что некоторая оригинальность этого шага была смягчена его пламенной готовностью строить храм за свой счет. Видимо, митрополит не устоял. Еще до принятия сана ему поручили вести некоторую деятельность по созданию прихода, читать акафисты в больнице и т. д.
Священника с прихода, где он прислуживал, попросили написать характеристику, хотя тот и не выдвигал Владимира на рукоположение. Ничего плохого, конечно, не написал батюшка. Да и смиренно ведь прислуживал, был благочестив.
Рукоположили Владимира. Но только получив сан, тот стал открыто заявлять о “безблагодатности РПЦ”. Только тогда вскрылось его “послушание” священнику Леониду. Все это время соборная братия (а там батюшки после академий, ученые) пытались что-то доказать молодому иерею. Ведь совершенно нелогично получается. Зачем рукополагался, если знал о “безблагодатности”? “А я только подозревал сначала и только после рукоположения понял это ясно”. Просветился, значит, “безблагодатной” благодатью Таинства. Ладно. Понял. Тогда сложи сан, как “ненастоящий”, и иди себе. Ан нет. “Я не могу бросить свое стадо”, – заявлял священник, который даже практически и не приступил к служению.
Два раза митрополит по поводу заявлений священника Леонида и его “послушника” в сане иерея Владимира собирал благочинных и настоятелей. Обойти было трудно. Послание получили почти все значительные приходы. Кроме того, в нем содержался открытый призыв к расколу. Если, значит, РПЦ не покается, то мы создадим свою, “благодатную” церковь.
На первом собрании было решено предупредить “радетелей”, а сведущим священникам поручено составить опровержение по всем пунктам “обвинения”. На втором собрании мятежным иереям было предложено покаяться. Призыв остался без ответа, и последовали канонические санкции.
Однако история только начинается. На приход в Заболотье послан один из ведущих столичных настоятелей. Тот самый прот. Георгий Латушко, который давно предупреждал о возможности того, что произошло. Иерей Леонид в это время служит в своем домашнем храме. Поговаривают, что перешел под юрисдикцию то ли Зарубежной церкви, то ли суздальского Валентина. Почитателей у него достаточно. И вряд ли запреты митрополита остановят жаждущих “лечиться” паломников. По крайней мере, далеко не всех. Да еще, как известно, любят у нас “гонимых”.
Масштабы происшедшего, конечно, не стоит преувеличивать. Однако есть во всем этом что-то знаковое…