Блог

Эту запись со страницы о.Петра Мещеринова в Фейсбуке мы публикуем с любезного разрешения автора. Как отметил о.Петр, статья сугубо ситуативная, написанная по следам одной из дискуссий в интернете. Однако мы посчитали ее важной для размещения на сайте в качестве приглашения к дискуссии.

Я здесь не даю ответов, а ставлю вопросы.

Итак, единство перед Чашей. А что это вообще такое? Как уже отмечали, фактически наши причастники далеко не всегда бывают едины даже в исповедании веры (Тут о.Петр ссылается на какое-то обсуждение в сети, которое нам трудно идентифицировать. – Прим. ред.). Если же мы посмотрим с жизненно-нравственной точки зрения, то ситуация будет вряд ли лучше. Я думаю, что каждому из нас известны примеры, когда из одной Чаши причащаются ненавидящие, презирающие и т.д. друг друга люди. И после причастия от единой Чаши их отношение друг ко другу совершенно не меняется. Лично я знаю десятки таких историй, в том числе и в монастырской, и в священнической среде. Итак, сама по себе Чаша и формальное единство перед ней не делает нас едиными – ни в вопросах должного исповедания веры, ни в нравственной повседневной жизни.

Из этого вытекает, что единство в вере и нравственности должны быть уже перед Евхаристией (в смысле до неё). Евхаристия, в числе прочего, должна завершать это единство; но не она его создаёт.

Зайдём с другой стороны. “Евхаристия – центр жизни церковной общины”, и даже “Евхаристией созидается община” – общее место сегодняшнего евхаристического прекраснодушного образа мыслей. Но возьмём Новый Завет: всего в трёх местах (не считая параллельных) говорится в нём о Евхаристии. И древние св. отцы очень мало писали о Евхаристии, а уж отцы-аскеты, на которых зиждется православное мировоззрение, по большей части и вовсе не ставили её во главу угла, и если отмечали её важность, то не на первом месте. В разы больше – и в Евангелии, и у отцов – говорится о духовно-нравственной стороне христианской жизни.

Да и сами эти три места Нового Завета о Евхаристии весьма любопытны. В двух из них (Ин. гл. 6 и 1 Кор. гл. 11) говорится о приобщении Телу и Крови Христовых (как бы ни неприятно это было бы слышать всем сторонникам эстетизированного евхаристического взгляда на церковную жизнь) как о деле личного единения со Христом, и только об этом. “Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек”; “Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день”; “Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нём. Как послал Меня живый Отец, и Я живу Отцем, так и ядущий Меня жить будет Мною” (Ин., гл, 6). Ни слова об общинности, о единстве у Чаши и проч. Апостол: “Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем” (1 Кор. гл. 11). Опять – личное освящение.

Впрочем, третье место, в Евангелии (и частично у ап. Павла) говорит об общинном аспекте Евхаристии: “Сие творите в Моё воспоминание” (Лк. 22, 19). И Апостол: “всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьёте чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придёт” (1 Кор. гл. 11). Но воспоминание, возвещение – это вовсе не волшебное созидание этой общины из нелюбящих друг друга людей.

Всё дело в том, что сама община созидается другими вещами. Не сказал Христос: по тому узнают все, что вы Мои ученики, что будете едины перед Чашей. Совсем другое сказал Он: “если будете иметь любовь между собою”. И Апостолы говорят о “единстве духа в союзе мира” (Еф. 4, 3), понимая единство так: “будьте все единомысленны, сострадательны, братолюбивы, милосерды, дружелюбны, смиренномудры; не воздавайте злом за зло или ругательством за ругательство; напротив, благословляйте, зная, что вы к тому призваны, чтобы наследовать благословение” (1 Петр. 3, 8-9) – и ещё огромное количество подобных мест (в отличие от всго трёх о Евхаристии), в которых Апостолы ничего не говорят о “единстве перед Чашей”, но о единстве в любви.

А любовь проистекает из веры и исполнения заповедей Христовых. “Вера, действующая любовью” – вот квинтэссенция всего. Причащение здесь – для личного освящения и соединения со Христом, чтобы затем уже облагодатствованный христианин изливал из себя на ближних Дух Христов, и здесь будет корень христианской общины. Евхаристия – для подкрепления веры, для умножения духовных сил и действий, но только в личном аспекте единения христианина с Богом, и в этом смысле Евхаристия – средство, как и всё в Церкви, а не сама по себе, не цель, и не волшебство. Евхаристия – завершение общины, а созидается она на других основаниях, на единстве веры и нравственности, и также есть плод и действие личного богообщения. И единство перед Чашей поэтому – это не нечто само по себе, а одна из производных частей христианской веры и жизни, немыслимая без других, не менее важных частей, и само по себе формальное совместное нахождение перед Чашей и непонятно какое причащение (кому – в жизнь вечную, а кому и в суд и в осуждение) не может быть первой и безусловной, а тем более источной ценностью в строе христианской жизни.

Повторяю, это всё скорее вопросы, чем ответы.

Страница автора в сети Facebook