Блог

Петр Сквечиньский (Piotr Skwieciński), “Rzeczpospolita”, Польша

Феминистки из группы Pussy Riot, суд над которыми начинается в Москве, стали знаменем российского либерального движения. С ними солидаризируются противники Путина во всем мире. Это мне понятно, и точно так же меня бы возмутил приговор участниц группы к реальному тюремному заключению. Однако, я бы не стал, как это делают многие другие наблюдатели, полностью идентифицировать себя с сидящими в тюрьме устроительницами хэппенинга.

Эти девушки, разумеется, – смелые противницы авторитарного режима. Но столь же очевидно, что в рамках борьбы с режимом они совершили акт святотатства: они пародировали в московском храме православные обряды. Пародировали, вознося «молитвы» за свержение Путина. Но ведь это была пародия, да еще в церкви. Им предъявлено обвинение в «хулиганство на почве религиозной ненависти».

Основной умысел группы был, понятное дело, иным – политическим и демократическим. Но избранная форма свидетельствует, по меньшей мере, об отсутствии уважения к религии. Демонстративном отсутствии уважения. Меня поражает, что этого не замечают польские наблюдатели, в том числе и те, кого сложно было бы заподозрить в антиклерикализме.

Конечно, в этом деле важен контекст действий Церкви, иерархи которой поддерживают Путина. Но представим себе, что в эпоху Польской Народной республики Католическая церковь сблизилась бы с режимом и развивала бы линию общества PAX (созданная в 1947 г. светская католическая организация, объединявшая католиков, готовых сотрудничать с коммунистическими силами, – прим.пер.). Можем ли мы себе вообразить даже в таких обстоятельствах, что в 70-е или 80-е годы польская оппозиция врывается в храм и пародирует католические обряды?

Западный мир «болеет» за российскую оппозицию, и это понятно. Но за пределами России не всегда замечают, что одна из черт значительной части этой оппозиции – это как раз сильная антирелигиозность. Когда осенью в Москве тысячи людей стояли в многочасовой очереди к поясу Богородицы, привезенной с горы Афон ценнейшей православной реликвии, тон российских либеральных комментаторов, высказывавшихся об этом феномене, был не просто скептическим, но даже враждебным. Не к патриарху Кириллу, а к религии.

Все это, конечно, – внутреннее российское дело. Но нам слишком важно то, в какую сторону, в том числе – в идеологическом смысле, повернутся дела на Востоке, чтобы поляки могли позволить себе смотреть на российскую сцену через очки наивного восхищения всем, что противопоставляет себя Путину.