Разразившийся кризис в Католической Церкви — наличие среди духовенства многих случаев педофилии — глубоко опечалил совесть христиан всех конфессий, и не в последнюю очередь православных. Ведь для нас, Римская Церковь — родная сестра, с которой мы были в единении одиннадцать веков христианства, затем в отчуждении историческом, но не по существу вероучения. За последние века в католичестве усилился прозелитизм по отношению к Православию, дошедший до агрессивности, а в XIX веке были провозглашены на Первом Ватиканском соборе еретические догматы о «непогрешимости» Папы, к тому же «вне согласия с Церковью» (ex sese non ex consensu ecclesiae), и о непорочном зачатии Богоматери.
Несмотря на эти отклонения, которым сопутствовало усиление центральной власти, Римская Церковь свидетельствовала о христианстве в разных концах вселенной. А за последние пятьдесят–шестьдесят лет католичество повернулось лицом к Православию, благодаря Православной Церкви в эмиграции (о. Николай Афанасьев, о. Сергий Булгаков и др.) и ее церковному искусству, и отбросило как-будто целиком свою старую политику агрессивности. Теперь мы можем чистосердечно радоваться успехам католичества, но и страдать за его неудачи и его теневые явления.
Но не следует забывать, что нравственные искушения в католичестве связаны с экклезиологической ересью, или, скажем, с недолжной сакрализацией безбрачной традиции под влиянием мощного развития монашества. Полвека тому назад, во время Второго Ватиканского собора, всего лишь шестнадцать епископов из двух тысяч проголосовали против 10-го параграфа предложенной схемы о семинариях, в котором подчеркивалась ценность, а тем самым и необходимость целибата для духовенства. Папa Павел VI решил вовсе не ставить вопрос о женатом духовенстве на Соборе, заявив, что он «намерен не только сохранить древнее, святое, провиденциальное правило, но еще и усилить его соблюдение». Тогда же, в 1965 г., в передовице «Православного Вестника» на французском языке1, мы недвусмысленно реагировали на это заявление Папы. «Введение женатого духовенства, — писали мы, — единственная необходимая реформа не только, чтобы предотвратить сокращение священнических призваний или избавить духовенство от нравственных искушений2, ее необходимость обусловлена прежде всего экклезиологическими и богословскими соображениями». Во-первых, целибат духовенства не имеет основания ни в Писании (апостол Петр был женат, апостол Павел призывал епископа быть мужем одной жены), ни в ранней церковной практике. Даже на Западе до VIII века белое духовенство было женатым. Но, что хуже, безбрачие духовенства усугубило клерикализацию в духе и структуре Западной Церкви: священник оказался не то над Церковью, не то вне ее, что в итоге способствовало развитию папизма. И еще один, решающий, аргумент: обязательство безбрачия влечет за собой невозможность поздних призваний к священству в Церкви, что является препятствием для действия Святого Духа. Недавно принятые папством меры к более строгим взысканиям по отношению к священникам, согрешающим против несовершеннолетних, нам представляются недостаточными для искоренения недопустимого зла.
Больше надежды внушает недавнее учреждение женатого диаконства в помощь священникам (но не в узком смысле литургического служения, принятом в Православии, а ближе к первохристианскому смыслу служения людям). Логически, поскольку диаконы заменяют священников и в требах (за исключением исповеди), раздают причастие, что, впрочем, дозволено и мирянам, оно должно привести к женатому духовенству, но когда ? И не слишком ли будет поздно?
Православные Церкви (и даже восточные, «униатские», присоединенные к Риму) не знали обязательного целибата для «белого» духовенства. Скорее наоборот, в XIX веке в России целибатному человеку почти невозможно было добиться священства, не став монахом. А в наши дни все чаще раздаются в Православии голоса в пользу того, чтобы избирались в епископы и женатые клирики. В этом смысле высказался один из авторитетнейших представителей Сиро-ливанской Православной Церкви митрополит Георгий Ходр. Аргументы те же, что нами упоминались в связи с католическим «белым» духовенством, к которым следует прибавить другие примеры: св. Амвросия Медиоланского, в IV веке всенародно избранного епископом, а в новейшее время — многочисленные вдовые священники, ставшие епископами. Но, разумеется, в случае женатых епископов должно быть внесено возрастное ограничение: посвящение не раньше достижения ими пятидесяти лет, когда священник или мирянин, кандидат во епископы, уже известен своей супружеской верностью и свободен от семейных забот. Такая реформа (вернее, возврат к древнейшей традиции) уменьшила бы ряд проблем, связанных в Православии с епископатом (преувеличенный авторитаризм, отклонение от правил нравственности, недостаточное знание жизни). Разумеется, такое «послабление» не означало бы отказа от истинных, жертвенных призваний посвятить себя всецело с молодости служению Церкви, каких было и до сих пор остается немало.
1 Nikita Struve. Sur 16 voix ou la seul е réforme nécessaire // Le Messager Orthodoxe N° 31 ,1966, p.1–2.
2 В наши дни это явление стало угрожающим.
Опубликовано в журнале «Вестник РХД» №197, Париж-Москва, 2010. Перепечатка с разрешения издателя.
Дата публикации: 06.03.2012