Боязнь героя грибоедовского «Горе от ума» Фамусова о том, что скажет о семейном скандале представительница высшего света, перекочевала благополучно и в день нынешний. Даже название имеет – «корпоративная тайна». И если понять для чего нужны секреты и тайны в политике или в отношении конкурирующих фирм можно, то как быть с неумирающей и не поддающейся разумному объяснению стремлению скрывать негативы и пассивы в жизни церковной?
Казалось бы, призывы, как прошлого, так и нынешнего Патриарха быть открытыми и не бояться говорить о негативах и ошибках всем понятны и отторжения не вызывают, но все же далеко не всегда мы готовы о них сказать и с полной откровенностью обсудить. Естественно, быть всегда в позитиве и в белых непорочных одеждах очень желательно, да и крайне приятно, но вот только зачем переносить святость Церкви, как Богоустановленного организма объединяющих верующих во Христа на административное церковное управление и конкретными людей Церковь наполняющих? Мы связаны между собой верою и Таинствами, объединены священноначалием, но постоянно находится в парадигме любви друг ко другу не можем. Мешает земное. Попросту говоря – грех. И для того, чтобы от него избавиться, нужно о нем сказать, его признать и совместно с Церковью найти выход из положения.
Любое сокрытие греха, а в данном случае – негативных проявлений в церковной жизни, ведет к тому, что мы начинаем его обосновывать, оправдывать и облагораживать. Малое лукавство порождает большее, и грех становится обыденностью.
Обычно самый тяжелый грех тот, который мы стараемся скрыть от чужих глаз, тот в котором нам стыдно признаться. Это в полной мере относится к упущениям в церковной жизни. Оттого, что мы всеми правдами-неправдами будем скрывать несостоятельность какого-то священника, как пастыря или прецеденты архиерейской тирании, грех только усугубится. Более того, неофит или впервые пришедший в храм потенциальный прихожанин, увидев, что на плохое и недостойное, пытаются надеть маску хорошего начнет сомневаться и в самом главном, в вере.
Умение увидеть и откровенно признать ошибки, а затем молитвенно попросить помощь у Бога и церковной общины в их исправлении абсолютно по-христиански. Более того, это будет духовной победой над конкретным грехом.
Сегодня очень много говорится о возрождении общинной жизни, но ведь общинная жизнь предполагает не только совместное участие в богослужении и Таинствах. Она охватывает все стороны церковной деятельности и богослужебную, и миссионерскую, и благотворительную. Разве можно создать реально во Христе действующую общину, если в ней скрывают недостатки или покрывают грех? Тогда это будет не православная община, а корпоративное объединение или просто сообщество людей с сектантскими наклонностями. Сводить же церковную жизнь только к богослужению, это, как удачно сказал протоиерей Дмитрий Смирнов: «Заставить есть хлеб только в булочной».
Именно негативные проявления в церковной жизни, о которых «нельзя» говорить и «нужно» скрывать и объясняют сегодня разобщенность приходов, поиски батюшек «с большей благодатью», расцвет так называемого «народного православия», где обрядность и откровенно языческие вкрапления уводят паству от Христа и Его Церкви.
Церковь не пострадает, если прихожане узнают, что проводить так называемые «отчитки» многодетному священнику, обремененному приходскими, хозяйственными и семейными проблемами нельзя, как не пострадает Она и оттого, что не постесняемся сказать о том, что любой приезд епископа N. на приход есть катастрофа общинного бюджета, по причине алчности архиерейского окружения.
Мы сравниваем Церковь с «лечебницей», где благодать Божья исцеляет и ведет к спасению, но ведь сокрытие того, что болеть могут не только прихожане, но священно-церковнослужители усугубят наши болячки. Не надо забывать, что разбитые колокола, свергнутые купола, сожжённые иконы и разрушенные храмы, в начале прошлого века, дело рук бывших прихожан. Причина той трагедии не только в большевиках и прочих материалистах. Виноваты и те, кто скрывал болячки церковной жизни, кто боялся сказать правду и за пышностью и торжественностью богослужения не хотел замечать свой внутренний грех.
Применять слова Христовы, апостолом Матфеем нам переданные, о том, как поступать с согрешающим братом не только в проповедях и наставлениях надобно. Ведь исполнение вот этого Божьего завета «если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи церкви» (Матф.18:16-17) не признак упадка, регресса или умирания. Это утверждение живого организма Церкви, это свидетельство, что ничто и никто нас не одолеют.
Да и какая нам разница, что скажет знаменитая Марья Алексеевна? Ведь в определенное время каждому из нас иное услышать хочется. Вот это: «в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего» (Матф.25:23).
Имея пред собой столь великую цель, спотыкаться на грехе, который, как не скрывай, словно шило из мешка обязательно выглянет, не серьезно.