Блог

Что такое “сплин”, мы помним еще по Пушкину. Помнится, этой болезнью болел Онегин, а сам его автор назвал ее просто хандрою. Это состояние абсолютно точно описал французский поэт-символист Поль Верлен: “Хандра ниоткуда, но та и хандра, когда ни от худа и не от добра”. В случае с рок-групой с аналогичным названием все обстоит немного по-другому. Но обо всем по порядку. Большиснтву слушателей группа известна по самым хитовым песням: “Орбит без сахара”, “Выхода нет”, “Давай, Лама”. Как это часто бывает в роке, самое главное в творчестве группы остается малоизвестным. Сплин – это пессимистическая безысходность — “Черный свет солнца”, “Бог устал нас любить” (чего не ляпнешь ради красивой фразы?) — это тоннель, в конце которого — темнота. Прославилась группа после выхода второго своего альбома — “Коллекционер оружия”. Тогда о ней заговорили в Питере, а чуть позже и во всей стране. Название объясняется тем, что почти в каждой песне присутствует какое-то оружие. “Я живу в ожидании чуда, как маузер в кобуре”, “Я бы вышел на балкон и разрядил бы пистолет”, “Когда кончится музыка, Возьми пистолет и жди крика совы,” “Я расскажу тебе, как пчелы строят соты, Я научу тебя стрелять из пулемета”, ” Что будешь делать ты, когда в твоей груди застучит часовая бомба?” Пессимистическое восприятие мира переходит у Васильева к мысли о бессмысленности этого мира, а иногда и к злобе и ненависти. Это стремление к коллекционированию оружия частично переходит и в следующий альбом: “Я знаю, я останусь цел и невредим, Когда взорву все города и выкурю все зелье”, “Я люблю тебя, и я хочу, я хочу, Я хочу тебя убить”. Все это можно было бы оправдать старинным: ” художник не всегда говорит от себя, он пишет из чьего-то образа”. Но все дело в том, что эти образы у Васильева слишком похожи друг на друга.

И в то же время в Сплине есть не только сумблимация собственных разрушительных эмоций, но и действительно стоящие строчки. “Вполголоса радости нет — так ори, моя глотка! Рви тишину, как струну, своим воплем истошным, Бей в барабаны, стреляй из зенитных орудий, Только смотри, не забудь — за стеной спит ребенок”. Одна из самых известных песен “Давай, лама” на самом деле не только “прикол”. Только одна фраза поднимает песню выше уровня “англо-русского словаря Сплина”. Фраза эта: “Кто ненавидит войну — тот в плену”. Другими словами, зло не побеждается злом, и ненавидеть его — значит стать на тупиковый путь, из которого действительно выхода нет.

Кроме оружия, Васильев любит наркотики. В одной из песен он сам в этом откровенно признается: “Кто я такой — наркоман, алкоголик, бродяга”. В его песнях часто встречается “трава ” и намеки на марихуану: “с очень странной папиросой”, “он курит крепкий самосад”. Две песни откровенно наркоманские — это описание чувств курильщика травы в песне “Мария и Хуана” и бессмысленный набор фраз песни “Люся сидит дома”. Сокращенно получается ЛСД — сильно действующий наркотик.

Самая страшная для христианина песня — это даже не “Бог устал нас любить”. В конце концов, человек, который хоть немного понимает христианство, поймет и то, что такая песня — недопустимая хула, даже при оправданиях “не надо буквально понимать” или “это видение художника”. Самая страшная песня другая: “Выхода нет”. Это тупиковый экзистенциализм старых богохульников Камю и Сартра. Это то, что неприемлемо для человека, который верит в Бога, а не признает Его существование или считает христианство только философско-этическим учением. Я не обвиняю Васильева, я предупреждаю тех людей, которые сочетают веру в Христа с увлечением такими текстами.

Но почему для Васильева выхода нет? Ответ мы находим в другой песне: “Нам сказали то, что мы одни на этой земле, И мы смотрим в небеса, Но небо нас не слышит, небо нам не внемлет” (“Иди через лес”). Судя по всему, поиски Бога закончились для Сплина смотрением на небо. Заметный прогресс в атеистической мысли. Сто лет назад богоборец Иван Карамазов допускал существование Бога, но “не принимал Его мира”. Он еще пытался найти ответ, теперь же современные богоборцы даже не задаются вопросами.

В одном из интервью его прямо спросили: “Ты сам православный человек?”

Васильев: “Нет, я даосист. Даосизм — это учение, которое честно говорит: “Парень, если ты хочешь чего-то добиться — верь только в себя, не верь ты в этих богов” (“МК-Бульвар” №44/98).

Другой раз Васильев говорил что-то подобное: “Даосское учение — как раз то, что мне нужно, эта школа держится на идее самоконтроля, которого мне всегда не хватало”.

Журналист: “А ты не пробовал пойти по стопам Бориса Гребенщикова и открыть для себя буддизм?”

Васильев: “Нет, мне даосизм интересней. Буддизм — это религия. А значит, ей нужно подчиниться”.

Журналист: “Сейчас многие рокеры после периода языческого беспредела ударились в истовое православие”.

Васильев: “Я не люблю религии, они слишком сильно подчиняют человека себе. Человек в первую очередь должен подчиняться самому себе, а не Богу, не религии, не кому-нибудь еще. Но я не даосист, конечно, я не занимаюсь по полдня медитациями. Я просто слежу за собой, бываю осторожен” (журнал “ОМ” 5’98).

Во всех этих высказываниях православный человек легко увидит беснование гордыней. Нежелание подчиниться Богу под лозунгом свободы… этой сказке уж очень много лет, и нет нужды опровергать это заблуждение опять.

Иногда возникает желание покопаться в текстах с тем, чтобы найти какой-то смысл в песнях. Но гораздо полезнее оказывается в этом смысле почитать интервью — они многое объясняют. “Я никогда не нагружал песни смыслом и отталкивался в основном от фонетики. Какой смысл, например, можно найти в “Любовь идет по проводам”? Полный идиотизм. Но эта песня нравится мне своей фонетичностью. Идет быстрый текст, в нужных словах стоят согласные, от которых я отталкиваюсь, и песня постоянно пульсирует и живет” (“Звуковая дорожка” “МК” 22 мая 1998 года). Или вот такой момент:

— Саша, что означают в одной из ваших песен слова “Давай, лама, давай”?

— Ничего не означают.

— А кто такой, или кто такая лама?

— Понятия не имею.

— Но как же вы так песни пишете?

— Не знаю, как-то вот получается так.

— А еще какие-нибудь такие непонятности у вас в песнях есть?

— Сплошь и рядом.

(Полный текст этого интервью:http://www.geocities.com/Broadway/Alley/3072/Frame.htm)

Маленькое отступление о темы. Грустно смотреть на сегодняшних рокеров-поэтов, которые откровенно признаются, что пишут песни “как получается”. Каких-нибудь 10-20 лет, и такое понятие как “работа над текстом” почти исчезло из современной поэзии (имеется в виду рок-поэзия). Высоцкий, которого многие рокеры называют “духовным отцом”, был бы, наверное, очень шокирован такой манерой письма. “Мы бросали слова в рок-н-ролл, как незрячих щенков”,— очень точно характеризовал этот подход Шевчук. “Настоящий художник всегда недоволен собой”— этот афоризм для сегодняшнего дня неактуален. Художник теперь всегда доволен собой, какую бы глупость он не написал. Черновики больше не существуют. Все пишут “как Бог на душу положит”. Хотя Господь здесь, конечно, ни при чем…

Любовь к красивым фразам иногда приводит к тому, что люди забывают истинный смысл этих фраз. Васильев тому не исключение. “Мы всегда руководствовались булгаковским принципом: никогда ни у кого ничего не проси, сами придут — сами все предложат” (журнал “ОМ” 5’98). Все дело в том, что Васильев забыл, ЧЕЙ это принцип на самом деле. Эти слова сказал мастеру Воланд. Воланд — это дьявол. Именно так его изображает сам Булгаков. Именно поэтому его слова так антонимичны евангельскому “просите, и дано будет вам, стучите и отворят”. Это две противоположные жизненные позиции.

Многое объясняет и такой отрывок из интервью:

— Поиск вечных ценностей у тебя сопряжен с какой-то религией из существующих в мире?

— Я достаточно хорошо знаком с христианской религией, но у меня был такой период в жизни, когда я очень любил работу Ницше “Антихристианин”, злую, едкую и циничную работу. К христианству меня не тянет”.

От себя могу добавить, что пытаться узнать христианство с помощью этого сочинения Ницше — это все равно что изучать творчество группы “Сплин” по заметкам в бульварной прессе. Там тоже выбирается все самое худшее и подается со скабрезным похихикиванием.

В конце хотелось бы повторится. Автор этих строк не обвиняет “Сплин”. Он просто хочет разобраться, что в творчестве этой группы есть нехристианского. Такого оказалось предостаточно.