Актовая речь на празднике Православного Свято-Тихоновского богословского института 18 ноября 2001 г.
Исследователи на Западе поставили вопрос о том, что является главным необходимым условием выживания нации в современном мире. Ответ получился однозначным. Выжить может только та нация, которая имеет свою достаточно сильную систему образования. Мы можем сказать, что еще важнее для народа иметь веру в Бога, но нужно помнить, что теперь, после длительного периода власти воинствующего атеизма приобщить народ к вере без специальных образовательных мер вряд ли возможно.
Архиерейский Собор Русской Православной Церкви 1994 г. принял определение “О задачах Церкви в области богословского образования”, где было сказано, что богословское образование является “приоритетной общецерковной задачей, от решения которой во многом зависит пастырский облик нашей Церкви”. С тех пор было много сделано, но в ходе работы задачи, стоящие перед Церковью в области образования, стали вырисовываться более отчетливо и масштабно. Возникла настоятельная потребность серьезно осмыслить не только богословское образование, но и образовательные проблемы во всей полноте, чтобы сформулировать общую образовательную концепцию Русской Православной Церкви. Задача это непростая и требует детальной разработки, но некоторые соображения можно вкратце (конспективно) высказать уже сейчас.
1. Религиозное образование очевидным образом разделяется на светское (общее и высшее специальное) и духовное. Далее под светским религиозным подразумевается образование, осуществляемое с позиций религиозного мировоззрения. Таковым может быть любое гуманитарное образование, в частности, – искусствоведческое, художественное, музыкальное, культурологическое, значительная часть естественнонаучного, медицинского, социологического, экономического. Все эти области знания и преподавания обязательно несут в себе печать мировоззрения либо религиозного, либо атеистического. Таким образом светское религиозное образование совершенно нетождественно так называемому “обучению религии” (понятие, используемое современным Российским законодательством), т.к. последнее обозначает практическое обучение религиозной жизни: молитве, аскетике, совершению обрядов и участию в них и т.п.
Под общим светским религиозным образованием разумеется школьное образование, осуществляемое с позиций религиозного мировоззрения, плюс некоторые элементарные сведения о религии, ее учении, истории, памятниках, традициях.
Специальное религиозное образование – это высшее образование, дающее студенту специальные знания о религии, ее учении, истории, традициях в таком объеме, что соответствующий специалист может потом осуществлять научную, преподавательскую, художественную, журналистскую, социальную, административную и др. деятельность, требующую необходимой компетенции.
Духовным называется образование, имеющее целью подготовку служителей религиозного культа (у христиан – духовенства) и лиц, необходимых для осуществления храмового богослужения (в Православной Церкви – чтецов, певчих и иконописцев).
Совершенно очевидно, что Церковь не может ограничить свои усилия одним лишь духовным образованием, если понимать под ним систему духовных школ: духовные училища, семинарии и академии. Если по самым приблизительным оценкам считать, что в России в них учится 10 тыс. человек, а всего в Российской Федерации 40 млн. учащихся, т.е. молодежи, то это составит менее 0,03%. Если же говорить о духовном образовании, которое дается на достаточно серьезном уровне, то им охвачено менее 0,01% учащейся молодежи. Такого же порядка цифры изображают количество учащихся так называемых православных гимназий и приходских воскресных школ. Следовательно, если Русская Православная Церковь считает своим призванием привлечение к православной вере своего народа, она должна думать о православном просвещении всей той части молодого поколения, которая без какого-либо принуждения желает его получить, и миссионерские усилия Церкви должны быть направлены прежде всего туда, где собирается, где живет молодое поколение, т.е. в обычные образовательные учреждения, школы, институты.
2. Современное Российское законодательство, не будучи вполне адекватным духовным потребностям нашего народа, все же не препятствует осуществлению религиозного образования.
Закон об образовании гласит, что образование в нашей стране должно иметь “светский характер”. “Обучение детей религии”, как это неудачно формулируется в законе, допускается в негосударственных школах и в государственных – факультативно – “вне рамок образовательной программы”. Вся наша образовательная система, подчиненная инерции предшествовавших семидесяти лет, воспринимает этот закон как утверждение необходимо-атеистического образования в государственных школах. Между тем такое толкование закона совершенно произвольно. “Светский” – не значит атеистический, а значит – неклерикальный. Все православные и вообще конфессиональные общеобразовательные школы в дореволюционной России, и теперь за рубежом, как и современные православные гимназии, давали и дают вполне светское образование. Современные конфессиональные школы получают государственную аккредитацию, используют государственные программы, учебники, дают государственные аттестаты зрелости и дипломы, выпускают обычных светских выпускников, поступающих в светские вузы, работающих по светским специальностям.
Сегодня Православие – главная надежда, духовная и нравственная опора очень большой части русского населения нашей страны. Наибольшая часть налогоплательщиков Российской Федерации, финансирующих государственную систему образования, принадлежит к той или иной традиционной для России культурообразующей религии. Спрашивается, почему их дети против их желания в государственной школе должны в обязательном порядке получать атеистическое образование и воспитание?
Существующая сейчас правовая база, регулирующая отношения между Церковью и государством, безусловно, имеет серьезные недостатки, но все же и теперь позволяет с успехом развернуть образовательную работу. Хотя по действующему закону “обучать детей религии” в государственной школе внутри рамок образовательной программы нельзя, но использовать предоставляемый на усмотрение местной администрации, так называемый “региональный” 20%-ный компонент учебного плана для преподавания религиозно-ориентированных предметов вполне возможно. Точно также Закон об образовании не запрещает преподавать основные гуманитарные предметы таким образом, чтобы они давали объективно-научное, а не тенденциозно-атеистическое описание места и значения религии в истории и культуре. Если еще учесть, что, как правило, значительная часть работников государственных органов управления образованием с готовностью стремится помочь религиозному образованию и воспитанию молодежи, то приходится сделать однозначный вывод: мы сами не используем предоставленные нам возможности. Это связано с двумя причинами:
Первое – крайняя малочисленность в Церкви подготовленных к образовательной деятельности кадров;
Второе – трагическое (не побоимся этого слова) и слишком часто встречающееся на разных уровнях нашей церковной жизни недопонимание того, что образовательная деятельность для Церкви является сейчас одной из самых главных.
У нас в Церкви закрепилось представление, согласно которому гораздо важнее реставрировать храмы, монастыри, развивать хозяйство, золотить купола, а потом для отчета открыть крохотную воскресную школу. Было бы полезно вспомнить одного греческого преподобного XIX в., который ходил по недавно освобожденной от турецкого ига Греции и говорил: “Не стройте храмы, стройте школы!” Это, конечно, гротеск, и мы радуемся каждому вновь открытому храму, но нужно понять и то, что некому будет ходить в отреставрированные храмы, если мы упустим молодое поколение. А эта ошибка совершается на наших глазах.
Нужно смело признать, что состояние религиозного образования в нашей стране далеко нельзя назвать удовлетворительным, но Церковь одна справиться с этой проблемой не может. Лишенная кадров, материально-технических условий и финансовых возможностей, она способна лишь ползти в образе крохотной черепашки вслед за уходящим поездом современной образовательной системы.
Но Церковь может и следовательно должна помочь организовать светское религиозное образование в государственной системе. Проблемы образовательных реформ остро стояли в конце XIX-начале XX века. И тогда уже о необходимости открытия теологических факультетов в государственных университетах настойчиво говорили крупнейшие русские богословы В.В.Болотов и Н.Н.Глубоковский.
3. Сегодня на этом пути уже многое сделано. В государственный классификатор внесены образовательное направление (бакалавриат и магистратура) и специальность Теология. Создано отделение Теологии в УМО (учебно-методическое объединение) государственных университетов России. Разработан и утвержден Министерством образования Российской Федерации государственный поликонфессиональный, в частности, православный стандарт по образовательному направлению Теология. Разработан и подготовлен к утверждению аналогичный стандарт по специальности Теология. Разработаны необходимые программы, создано значительное количество учебных пособий. Наконец, богословская наука получила права гражданства в системе высшего государственного образования, и впервые после 1917 г. в государственных вузах стало возможным начать подготовку (имеющую светский характер) дипломированных бакалавров и магистров, сочетающих глубокое гуманитарное и богословское образование. В наступившем 2001-2002 учебном году занятия на вновь созданных теологических факультетах и отделениях ведутся в девяти государственных вузах:
– в Омском государственном университете
– в Дальневосточном государственном университете (Владивосток)
– в Алтайском государственном университете (Барнаул)
– в Уральском государственном профессионально-педагогическом университете (Екатеринбург)
– в Белгородском государственном университете
– в Тульском государственном университете
– в Тульском государственном педагогическом университете
– в Рязанском педагогическом государственном университете
– в Саровском физико-техническом институте
В процессе лицензирования и открытия находится теологический факультет Орловского государственного университета.
Кроме того, в ряде университетов открылись кафедры Теологии. Недавно Министерством образования утверждена специализация “Основы православной культуры” в рамках педагогической специальности, что дает законную возможность давать такую специализацию выпускникам педвузов с тем, чтобы они могли преподавать эту дисциплину в государственных учебных заведениях.
Этому процессу Церковь должна всемерно содействовать, но на этом пути встают две проблемы: секуляризация религиозного образования и подготовка педагогических кадров.
4. Первая проблема состоит в том, что православное преподавание вероучительных дисциплин в государственных вузах легко может профанироваться. Но и система духовного образования, как и всякого другого, не застрахована от этого. Известно, что дореволюционные семинарии воспитали многочисленных революционеров, приблизительно половина выпускников духовных семинарий и академий в 20-х годах XX века стали обновленцами. В епархиях Западной Украины до перестройки было 1740 православных священников, большей частью окончивших Московские, Санкт-Петербургские духовные школы и Одесскую семинарию. В 1991 г. в Православии из них осталось только пятеро. Но из-за этого никто не собирается закрывать духовные школы.
Для того, чтобы в государственных вузах преподавание богословских предметов, включенных в стандарт, не входило в противоречие с учением соответствующих религиозных деноминаций в связи с недостаточной воцерковленностью преподавателей, в стандарте предусмотрено, что “занятия по специальным дисциплинам проводятся преподавателями, утвержденными Ученым советом вуза из числа рекомендованных региональным уполномоченным органом соответствующей религиозной организации и отделением Теологии УМО университетов России”. Это позволяет епархиальным образовательным отделам рекомендовать для преподавания богословских дисциплин специалистов, исповедующих православную веру и живущих православной церковной жизнью. Более того, именно епархиальные структуры призваны внимательно наблюдать за тем, чтобы преподаватели, не имеющие церковной рекомендации и не утвержденные отделением УМО по Теологии, не были допущены к преподаванию вероучительных дисциплин на факультетах Теологии в государственных вузах. Сегодня несколько правящих епископов уже преподают в государственных вузах и даже возглавляют подразделения Теологии. В ряде епархий заключены договоры с губернской властью о сотрудничестве в образовательной сфере, что создало правовую базу для развития совместной деятельности с государственными учебными заведениями.
5. Вторая проблема касается подготовки педагогических кадров. Именно недостаток кадров объявляется разными инстанциями одной из главных причин, по которым система религиозного образования не может получить должного развития. Но здесь мы находим прямое сходство с вопросом: “что было раньше – яйцо или курица?” Если у нас не будет полноценного высшего религиозного образования именно в государственных вузах, педагогических кадров у нас тоже никогда не будет, и разговор о введении религиозного образования в школах останется висеть в воздухе в силу своей беспочвенности.
Хочется надеяться, что пойдут преподавать на теологических факультетах и отделениях священники и миряне, имеющие необходимые способности и образовательный уровень. В частности, к этому призваны выпускники Православного Свято-Тихоновского Богословского Института, Православного университета и других негосударственных церковных вузов, имеющих государственную аккредитацию.
6. Открывая факультеты Теологии, которые призваны готовить педагогические кадры, нужно заранее думать о дальнейшем развитии дошкольного, общего (школьного) религиозного образования, послевузовского (аспирантура, докторантура, второе высшее, отделения повышения квалификации). Необходимо добиваться изменения Закона об образовании в лучшую сторону, участия представителей Церкви в комиссиях Министерства образования по разработке программ и учебных пособий гуманитарных дисциплин, разрабатывать свои школьные пособия и т.д. Необходимо помочь выпускникам теологических факультетов в трудоустройстве, не потому что для них нет поля деятельности – оно есть, но внедрение православных специалистов в школу – не простая задача, и здесь нужна целенаправленная помощь.
7. Система духовного образования также, по-видимому, должна развиваться в сторону сближения с государственной системой. Для того, чтобы выпускники семинарий могли получать государственные дипломы (т.е. чтобы семинарии были правильно аккредитованы), представляется разумным выявить в образовании, получаемом в них, светскую компоненту (например, в объеме бакалавриата по госстандарту Теология – 4 года) и духовную – как дополнительную (1 год). Академии также могут выполнять программу светской магистратуры (2 года) и давать духовное дополнительное образование (1 год). В системе послевузовских степеней в духовных школах кажется целесообразным кандидатскую степень поменять местами с магистерской, как сделано в государственной отечественной системе. Учитывая, что в Русской Православной Церкви количество магистров богословия исчезающе мало, в этом нет никакой проблемы. Необходимо задумываться о близкой перспективе. Недавно нашей страной подписано болонское соглашение, по которому вся наша образовательная система будет перестраиваться на двухуровневую (бакалавриат и магистратура), как на Западе. При этом скорее всего кандидатская степень может вообще исчезнуть. Как нам ни дороги отечественные образовательные традиции, все же не стоит в этом противопоставлять себя всему миру и лишаться возможности войти в общую образовательную систему.
8. Необходимо безотлагательно всемерно развивать церковную систему управления религиозным образованием в негосударственных церковных и духовных учебных заведениях, а также сотрудничество с государственными факультетами Теологии. Нужен единый достаточно сильный аппарат, способный работать на современном информационно-организационном уровне.
9. Наконец, необходимо признать, что никакая масштабная образовательная система не может быть самоокупаемой – это затратная область.
Здесь напрашивается параллель с воспитанием детей. Если родители хотят, чтобы их дети стали полноценными и творческими членами общества, то они должны потратиться и дать им хорошее образование.
Мудрые и опытные правители знают, что, вкладывая средства и предоставляя достаточную автономию высшему учебному заведению, они получат наибольший эффект. Убедительным примером может служить Московский Государственный Университет, который дает государству наибольшее число крупнейших ученых, выдающихся государственных и общественных деятелей, самый высокий образовательный и научный уровень. При этом Университет всегда был оплотом государственности, никогда не выступал на стороне деструктивных сил. Подобно этому Духовные Академии, имевшие до революции высочайший научный потенциал, давали Русской Церкви несравненный епископат, великих ученых-богословов и прекрасных пастырей. Семинарии же, не имевшие столь высокого уровня и творческой атмосферы, нередко выпускали атеистов и революционеров.
Организация финансирования церковной образовательной системы не может быть предоставлена одной лишь инициативе учебных заведений по принципу “спасение утопающих – дело рук самих утопающих” или – “инициатива наказуема”. Вероятно, было бы вполне правомерным просить у государства финансирования аккредитованных специальностей в негосударственных религиозных учебных заведениях в порядке помощи Церкви, лишенной педагогических и научных кадров и материальной базы в эпоху гонений, учитывая, что религиозное образование и воспитание молодежи сегодня жизненно важно для самого государства – только оно может предохранить следующие за нами молодые поколения от нависшей национальной катастрофы – нравственного растления.
Источник: ПСТБИ