Статья одесского протоиерея Георгия Городенцева “Нужно пресекать вольное и самочинное “миссионерство““, опубликованная не так давно на сайте “Русская линия”, вначале удивляет, а затем наталкивает на невеселые размышления. Критически высказавшись по поводу современных миссионерских акций, которые, кстати, проходили по благословению священноначалия, и в частности Патриарха Кирилла, о. Георгий пишет:
“По моему мнению, в нашей Церкви есть достойные священники-миссионеры, которые могут успешно заниматься миссионерством, главное, чтобы это были люди духовно зрелые. Ведь надо очень продуманно подходить к миссионерству, чтобы “трость надломленную не переломить”, чтобы никого не оттолкнуть. Но в то же время, нельзя идти на поводу соблазнов мира, нельзя потакать греховности человека. Таков должен быть общий принцип”.
Хорошие слова, но совершенно непонятно, как это будет осуществляться технически? Каким образом священноначалие будет поощрять деятельность таких священников? Я уверен, что в Одесской епархии, как и в любой другой, есть священники, которые могут бать такими миссионерами. Где они? Как поощряется или будет поощряться их деятельность? Непонято, об этом в конкретном ключе никто не говорит. А потому заявление о. Георгия продолжает оставаться на уровне слов и деклараций. Из статьи батюшки можно сделать вывод, что ему не нравится современная миссионерская деятельность, он даже не находит в ней ни одного положительного примера, но в то же время и сам не знает, как подступиться к правильной миссионерской практике.
Получается, что мы все время ждем идеального миссионера или идеальное миссионерство, которое вдруг наступит! Мы думаем, что вот придет кто-то безукоризненный, и так всё хорошо скажет, что всем угодит. Простите, но если даже самого главного Миссионера гнали и забрасывали камнями, то что вы хотите от других миссионеров? Ведь если часто пытаться что-то делать, то наверняка один из десяти раз что-то выйдет – можно вспомнить хотя бы притчу о сеятеле. Но наша проблема-то в том, что мы вообще никак не пробуем! А если пробуем, то натыкаемся на неприятие со стороны ревнителей – “и то не так, и это не эдак…”
Понятно стремление отца Георгия к продуманности и взвешенности. Он и его поколение жили в такое время, когда нельзя было вообще показывать свою принадлежность церкви, ты был почти вне закона, не говоря уже о какой-то миссии. Но, тем не менее, были и такие, кто умудрялся и в тех условиях действовать. Распространялся православный самиздат, собирались полулегальные кружки о. Александра Меня… Но, боюсь, о. Георгий и такое бы миссионерство не одобрил – уж какое-то оно “не такое”! А ведь и сейчас голос церкви почти не слышен, кроме разве что запретительных мер, как в случае с призывами одесского митрополита не проводить “Юморину” 1 апреля или требовать от Бога вразумить скорбями и болезнями журналистов газеты “Сегодня”, которые посягнули рассказать о ценах на свечи и обряды в церквях Одессы. Какой же образ Церкви для внешних мы формируем? Почему мы используем исключительно методы унтера Пришебеева? “Позвольте, вы ведь не урядник, не староста,- разве это ваше дело народ разгонять?.. – А ежели беспорядки? Нешто можно дозволять, чтобы народ безобразил? Где это в законе написано, чтоб народу волю давать? Я не могу дозволять-с. Ежели я не стану их разгонять да взыскивать, то кто же станет?”
Так вот, раньше апостол Павел мог прийти в ареопаг и нести благую весть, проповедовать благожелательно. Теперь в современные ареопаги просто не пустят. Нужно кричать: люди мы есть! Мы никуда не ушли, идите к нам! И теперь отец Георгий хочет, чтобы все было под контролем. Но какие проблемы для церкви могут сделать “несанкционированные” миссионеры, если церковь всегда может сказать: а это их частное мнение, мы тут ни при чем! Так почему не дать шанс, а вдруг у них получится? Ведь сами-то мы ничего не делаем.
Может, дело не в несанкционированном миссионерстве? Может, дело в Кураеве? Кураев для о. Георгия – бельмо в глазу. Будучи его оппонентом, он критикует все, что тот делает. Но ведь не все, что он делает – неудачно. На Кураеве свет клином не сошелся. У него тоже есть ошибки, но видна – хотя бы видна! – работа. Жизнь – она гораздо сложнее, чем умопостроения всяких комиссий и быт на “правильном” приходе. Зайдя хоты бы раз в кабак на проповедь, сразу все станет понятно. Станет понятно, что страшно идти в мир, но это хоть что-то, это лучше, чем сидеть сложа руки.
Отец Георгий говорит о том, что, дескать, нельзя опускаться до уровня греховных людей. Но ведь апостол Павел опускался до уровня тех, кому он говорил. Отец Георгий предлагает вести в церковь человека и там ему проповедовать. Хорошо, но как вести? Да и поздно уже, не пойдут, разве что только силой. В конце концов, сам Христос подал нам пример, спустившись не то что в Содом и Гоморру – спустившись в ад. Нужно идти самим, а это всегда сложнее. С другой стороны – да, можно потерять себя в этом всём. Но у каждого миссионера есть своя граница “в голове”, при которой нужно сохранить себя. И в то же время стать своим среди чужих, чтобы чужие стали своими. Нельзя осуждать за начинания, нужно смотреть на намерения и на плоды.
Отец Георгий пишет:
“Но тут нужен такой богослов, как Иоанн Дамаскин, который, прежде чем, стать великим учителем, чтобы на свои писания благословение старца получить, все туалеты очистил при обители Саввы Первоосвященного”.
В Одесской духовной семинарии студенты чистят навоз за свиньями, но что-то большого прироста миссионеров в нашей Церкви не видно. Слышны только стоны о том, что люди из храма уходят. Но все эти причитания никак не помогут. Необходима работа. А она должна как-то материально воплощаться – в эффективных лекциях по миссионерству преподавателей ОДС, в активной деятельности выпускников семинарии, в статьях и книгах, написанных на современно языке для современных людей. Не надо думать, что для проповеди есть некие красивые места и при этом гнушаться “некрасивыми” – ТВ, ЖЖ или рок-концертами. Потому что если мы не придем туда, то придут другие.
Не нужно бояться ошибок. Нужно бояться застрять в начале пути, так и не сдвинувшись с мертвой точки “охранительных” теорий.
Притвор
И да, Игорь, я с вами не разговаривал, поэтому вмешиваться в чужой разговор, оскорбляя одну из сторон по меньшей мере неэтично и уж точно, не по-христиански. (Впрочем, кому это я говорю об этике и христианстве???)
Не припомню, чтобы я "рьяно ругал" "Инквизитора", – нехорошо отозвался – да, за что извинился. Но дело в другом. Игорь перешел уже в другую фазу. Он начал приписывать уже мне грехи, придуманные им самим. То есть, мой образ вызывает у него живейшую фантазию. Польщен… польщен… А вот на мои второй и третий вопрос, Инквизитор, вы так и не ответили. Это означает, что Вы согласны, или, что Вам нечего сказать?
На детский сад больше похоже. Я не баба, чтобы против Вас дружить.
Вот и подружились Игорёк, Олежка и Инквизитор. Ничего удивительного, ведь есть против кого дружить.
Да. Трудно общаться с человеком, не зная его религиозных убеждений.
И насчет протестантов полностью согласен. Это революционная сволочь создала черный миф об инквизиции.
http://www.situation-rus.narod.ru/books/manipul/manipul38.htm
Другой вопрос, что инквизиция стала следствием отпада латинства от Церкви. Из-за еретических нововведений появились, как мы сейчас говорим, "тоталитарные секты" сатанистов, для борьбы с которыми была создана инквизиция.
Уважаемый Inquisitor, Вы просто не знаете, с кем имеете дело. Рьяно ругающий Вас Киномеханик просто перепутал инквизиторов и иезуитов, как он всегда путается на пару-тройку сот лет. Потому и порекомендовал читать Лойолу – основателя Ордена иеузуитов.
Он же, к слову сказать, считает Писание сборников обрывков восточных легенд, ругает многих наших святых, не зная даже периодов их жизни.
Такие вот "образованные" люди, вовсе не воцерковленные и ругают Вас за отвержение "технического миссионерства".
О чём же я и хотел сказать. Вот только протестанты очень смущаются, когда им такое говоришь. Это их выбивает с колеи во время дискуссии.
Уважаемый Инквизитор, ведьм и колдунов регулярно казнят и сажают в тюрьму и в наши дни. Ведь всякого рода колдуны и сатанисты очень часто используют для изготовления своих снадобий весьма оригинальные вещи, типа амулетов из тел зарезанных детей. Особенно такие вещи распространены в культе вуду, расползающемуся по всему миру.
А пресловутая "охота на ведьм" как казни ни в чем не повинных людей в средневековье действительно была, но она была делом рук протестантов, а не католической инквизиции, которая была довольно солидным юридическим инстиуттом для той эпохи. Например, если донос на сатаниста не подтверждался, казни могли подвергнуть самого доносчика.
http://rg.kiev.ua/page14/article13911/
(окончание) Уточнение: Карл Фридрих Шпее – германский иезуит, критиковавший именно практику обвинения на суде и допросах, т.е. он просто-напросто смотрел на колдовство, как на суеверие. Безусловно, что были и злоупотребления, но, как правило, они носили политический или экономический характер: обвиняли зачастую состоятельных людей с целью поживиться за счёт их материального благосостояния. Справедливости ради следует сказать, что Рим пытался прекратить злоупотребления в Сев. Европе, но даже в католических регионах запреты из Рима игнорировались. Вера в колдовство именно как вера была присуща как правило необразованной толпе. Даже в "Молоте ведьм" не раз пишется о том, что толпа хватает т.н. ведьму, а рыцари выхватывают её из рук самосуда толпы с целью проведения расследования. По большей части подозреваемых отпускали на свободу. германские учёные, имевшие доступ в архивы инквизиции, подметили, что механизм охоты на ведьм используется и в наше время: политика, выборы, подогревается толпа, а после находят виноватого. Что касается Церкви Христовой, то ей дана власть судить по правде: "Если брат твой согрешит против тебя, обличи его на едине, если же не послушает, то при двух или трёх свидетелях, если при свидетелях не послушает, то скажи Церкви, если же и Церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь". В святоотеческом понимании, язычник – это еретик. Мытарь – нравственный грех. Как писал свт. Игнатий Кавказский: "Ересь есть упорство воли", т.е. любой нравственный грех, в котором христианин упорствует, рассматривается как ересь, т.к. именно аморальность – начало догматического (вероучительного) заблуждения. С ув. INQUISITOR
Если говорить об инквизиции, то не совсем корректно инкриминировать это явление Католической Церкви. Исходя из того, что архивы инквизиции были открыты лишь в 1996 г., то многое, что мы привыкли слышать об этом оказывается стереотипом, возникшим под влиянием антикатолической пропаганды в XIX в. Чем занималась инквизиция в Средние века? Не только преследованием инакомыслящих, но она в определённом смысле инициировала охоту на ведьм. Изначально инквизиция – это расследование доктринального характера, но не много позже функцию инквизиции берёт в свои руки государство как карающий институт, не знающее иных методов, кроме как юридического. Если Церковь по большей части лишь налагала епитимию, то государственный институт казнил. Это в одинаковой мере касается и протестантского региона, в частности – Германии. Охоты на ведьм не было в Ирландии и России, а из тех регионов, где было преследование еретиков и ведьм, менее всего это практиковалось в Италии. Официальный Ватикан к колдовству относился, как к суеверию, а не как к чему-то реальному, поэтому в Ватикане к любому язычческому культу относились, как к суеверию невежд, за что предписывалась просто епитимия, а не физическое наказание. То ли дело, если говорить о суевериях. Таковых было очень много. В России наказание за колдовство появилось лишь в 1723 г. в Уставе о военно-морской службе. Инициатором принятия такого закона стал император Пётр I. Здесь было явное последствие пребывания Петра в протестантской Голландии. Кальвин не редко лично отдавал приказы о казни т.н. ведьм, а М. Лютер боялся их до самой смерти. До Фомы Аквината на Западе на магию смотрели, как на суеверие, – на колдовство, как на привидение. Именно Отцы в один голос говорили, что "диавол силён нашими немощами", т.е. пороками, а не сам по себе. Здесь виден отголосок учения Апостола Павла: "Идол в мире есть ничто…". Так-что не думаю, что Отцы разрывают учение Апостолов, напротив, – они его сохранили. На Западе в эпоху гонений на ведьм первым выступил с критикой этого явления немецкий теолог Карл Фридрих Шпее в 1636 г. Его соч. наз. "Cautio criminalis" (Предупреждение о преступлении). Последний раз практика сожжения ведьмы была совершена в Голландии в 1726 г. Усвоение истин Божественного Откровения предполагает обращение к наследию – традиции понимания Откровения, что влечёт за собой апелляцию не просто к наставникам, а именно к Отцам: "Хотя и тысячи у вас наставников во Христе, но не много отцов: я родил вас во Христе Иисусе благовествованием", пишет св. Апостол Павел.
Инквизитору: Зато Лойола – практик, что многими ценится гораздо больше. А по второму и третьему пункту у Вас возражений нет?
Для всех инквизиторов главной книгой являются сочинения Фомы Аквината, а не Лойолы. Фома Аквинат – теоретик инквизиции.