Можно ли жить в католическом окружении и не подпасть под влияние католицизма?

Чтобы ответить на этот вопрос, мне придется вспомнить себя шестнадцатилетним.


Первые шаги в Церкви я начал делать в родном Петербурге. Александро-Невская Лавра, храм Спаса Нерукотворного на Конюшенной площади. Затем во мне возникло желание поступать в семинарию, я планировал уехать на учебу в Америку; мне хотелось получить опыт церковной жизни, не искалеченной советским режимом. Но Господь судил иначе – меня пригласили на три месяца в бенедиктинскую школу-интернат на севере Англии. У монастыря есть свой колледж в Оксфорде, где обучаются около 30 студентов – монахи и миряне. Я приехал в этот колледж на несколько дней, и получил приглашение получить университетское образование в Оксфорде. Правда, для этого мне необходимо было, по окончании школы в России, вернуться на год в ту же школу-интернат. Отец Генри, директор колледжа, посоветовал встретиться с епископом Диоклийским Каллистом, крупнейшим специалистом по патрологии в университете. “И еще”, сказал о. Генри, “здесь есть один студент из России, тебе стоит увидеться с ним. Он пишет диссертацию с владыкой Каллистом, его зовут отец Иларион Алфеев”. Эти две встречи укрепили мое решение остаться на учебу в Англии. Не могу сказать, что решение далось мне просто: в полях Северного Йоркшира мне казалось, что все самое важное – Церковь, семья, друзья, – осталось в Питере, а я оказался в Англии выключенным из жизни – надолго или навсегда. 
И тогда я впервые начал молиться всерьез.


…У каждого православного человека есть опыт первого близкого соприкосновения с монашеской жизнью. Троице-Сергиева Лавра, Оптина Пустынь, Валаам. Я же вспоминаю небольшой монастырь в сорока милях от школы, недалеко от города Уитби. Деревенские автобусы, дорога чрез поля, холодный ветер – море совсем рядом! Вот и монастырь; если не увидеть крест на карнизе, можно и не догадаться, что это не просто обычная ферма, из которой он и возник. В одном крыле монастыря жила старенькая русская монахиня, мать Фекла, в другой – архимандрит Ефрем, пожилой англичанин, когда-то принявший монашество на Афоне. За монастырем – могила матери Марии, швейцарки, основательницы монастыря. В монастыре холодно, особенно зимой. Небольшой храм, всего несколько человек на воскресной Литургии. Монастырь давал мне силу, я чувствовал себя православным человеком, я понимал, что я не один.

Кроме монастыря, были приезды в Оксфорд, и богослужения в православном храме на улице Кэнтербери. Два епископа, греческий и русский, теплые и личные отношения с ними, чай для всех прихожан после Литургии, – после церковного Петербурга многое было в диковинку. В течении еще трех лет учебы в Оксфорде я регулярно ходил в этот храм, некоторое время живя через дорогу от него.


Затем – год в Лондоне. От Ноттинг Хилл Гейт, где я жил, пешком вдоль Гайд Парка до иезуитского Хитроп Колледжа, где я учился – минут двадцать. А если идти пешком через парк – Успенский собор. Воскресенье. Вот митрополит Антоний, как обычно, подходит к престолу, выходя из своей квартирки за алтарем. “Blessed is the Kingdom…”

Таким образом, в течение пяти лет я жил и учился в католическом окружении, четыре года с бенедиктинцами, и год – с иезуитами. При этом я не только не “окатоличился”, а напротив, именно в эти годы, как мне ясно сейчас, я сформировался как православный человек, который желает посвятить жизнь служению Церкви Христовой. Для думающего человека пребывать в чужой традиции – стимул глубже осмыслить свою. Но что значит “чужой”? Ведь жизнь в католической Церкви не сводится к обсуждению filioque и примата Папы. Я вспоминаю, как отец Генри в Оксфорде за каждым ужином прислуживал за столом студентам и гостям. “Кто хочет быть большим между вами, да будет вам слугою”; такой подход к жизни мне куда ближе, чем чинопочитание и обслуживание собственного авторитета как основная форма отношений с окружающим миром, которая в Церкви выглядит особенно нелепо. Близкое знакомство с Западом не позволяет отмахнуться от важных вопросов о сути христианства; если в реальной жизни католики оказываются непохожими на тевтонских рыцарей из фильма “Александр Невский”, приходится думать своей головой, не опираясь на привычные православному сознанию образы.

Конечно, можно занять позицию полной изоляции по отношению к католическому миру, разделить вселенную на “своих” и “чужих”, адаптируя к квазиправославному мировоззрению советские страхи “мировой закулисы” с непременным филиалом в Ватикане. Можно запретить студентам, готовящимся к принятию священства, учиться на западе. Однако митрополит Иларион (Алфеев) когда-то справедливо заметил: “В Русской Церкви … существует паническая боязнь всего западного, всего инославного и иностранного. Руководство наших духовных учебных заведений не любит посылать людей учиться заграницу, в особенности на Запад, из страха, что студенты там “окатоличатся”. Но какова цена Православия, если оно “окатоличится” при первой же встрече с Западом? Если студенты “окатоличатся”, виноваты в этом прежде всего преподаватели православных духовных школ: это они не сумели воспитать студентов в православном духе. Приведу простой пример. Среди украинских священников, которые в последние годы перешли в униатство, есть немало выпускников российских духовных школ. Их никто не посылал на Запад, воспитывали их в духе непримиримости и фанатизма, а вот – они взяли и “окатоличились”! Значит, проблема не в том, что мы пошлем студентов учиться куда-то не туда, а в том, что мы сами их учим чему-то не тому”.

Едва ли от знакомства с другими людьми человек может стать беднее. “Окатоличиться”, или же, наоборот, занять непримиримую фанатичную позицию по отношению к католическому миру, может лишь человек, страдающий от невежества. Поэтому я благодарю Бога за тот опыт, который Он мне дал, и я уверен, что человек, у которого есть вдумчивое и глубокое отношение к своей вере и любовь к Православию, не откажется от него никогда. 

Тем, кто едет учиться на Запад – богословию и не только – могу сказать: это драгоценный опыт. Иногда полезно оказаться за пределами Родины и увидеть ее со стороны, чтобы понять процессы, происходящие дома. Западная система образования стимулирует самостоятельное мышление, умение анализировать информацию, способность убеждать собеседника четкими, ясными аргументами. Уважение к собеседнику, культура общения – не добродетель, а норма в Западном обществе. Великобритания в этом отношении является особенной страной. У нас зачастую презрительно относятся к этимкачествам, обвиняя Запад в подмене “духовности” “воспитанностью”. Но когда заявка на духовность сочетается с хамством, с унизительным отношениям к людям, едва ли ее можно воспринять всерьез. Вспоминается, как архимандрит Софроний Сахаров, ученик прп. Силуана Афонского, описывал в одном из писем, какое сильное впечатление на него произвели присущие англичанам чувство такта и уважения к другим людям. 


Православная жизнь в диаспоре зачастую отличается от привычных нам форм, и здесь есть чему научиться – открытости миру, готовности людей, многие из которых прошли нелегкий путь к Православию, “дать ответ с кротостью и благоговением” (1 Пет. 3.15) тем, кто еще делает первые шаги в храме. То, что русским людям вначале кажется лишь связью с Родиной, оказывается несравненно бóльшим; именно в Церкви нам даруется небесная Родина, которую богослужение называет “вожделенным отечеством”.


Нескучный сад

Цей запис має 13 коментар(-ів)

  1. Околоточный

    Анастасия, Спаси Христос за ссылку.

  2. околоточный

    sanctum officium, как Вы со своей евхаристической экклесиологией объясните такое: от старообрядческой Церкви принимается крещение, миропомазание, брак, иночество, но отвеграется священство?

  3. Околоточный

    Для В.С.
    Слишком просто у Вас все. Канонами св.Церкви отвергается крещение совершенное каноническим попом , но совершенное не в три погружение – перечитайте правила Апостольские 47-50. Есть целый ряд правил отвергающих крещение единопогружательное (крещение евномиан)- это правило 7-е Первого Вселенского собора (могу ошибаться, но возможность уточнить есть).
    Многие Потребники древнерусские, греческие, харатейные, рукописные и старопечатные, которые переводили для Руси греческие иерархи, служившие в Русской митрополии содержат требование ПРИХОДЯЩИХ ОТ ЛАТЫН ДА КРЕСТИМ. Правила Московского собора 1621 года четко требует перекрещивать латын и униатов, а также православных крещенных обливательно. Целый ряд Константинопольских соборов 18-19 веков требовали крестить латинян, т.к. у них нет крещения, значит нет и апостольской приемственности. Не просто все как видите. Что-то в нашем сознании произошло, ибо католики лучше не стали. Скорее мы опустились до их уровня.

  4. sanctum officium

    В определении наличия Таинств принято исходить из того, есть ли евхаристия в отделившейся "общине". Если мы говорим, что есть – значит всё остальное тоже есть, но эта евхаристия для нас незаконна. Многих еретиков в эпоху Вселенских Соборов принимали в сущем сане!

  5. В. С.

    Околоточному: крещение считается действительным, если оно совершено законно поставленным священником. Католическая иерархия имеет апостольское преемство. В чём проблема?

  6. Околоточный

    А чего это стали католиков принимать в Православную Церковь 3-м чином? Ведь раньше перекрещивали (1 чин). Это католики стали православнее или православные католичились? А раз окатоличились, чего теперь говорить – яд принят, ждем-с конца.

  7. Inquisitor

    Лучше не надо. Там скажут, что автор статьи окатоличился. В силу своего невежества там эту статью просто не поймут.

  8. Inquisitor

    Лучше не надо. Там скажут, что автор статьи окатоличился. В силу своего невежества там эту статью просто не поймут.

  9. Inquisitor

    Лучше не надо. Там скажут, что автор статьи окатоличился. В силу своего невежества там эту статью просто не поймут.

  10. Inquisitor

    Лучше не надо. Там скажут, что автор статьи окатоличился. В силу своего невежества там эту статью просто не поймут.

  11. Inquisitor

    Лучше не надо. Там скажут, что автор статьи окатоличился. В силу своего невежества там эту статью просто не поймут.

  12. Православен

    Эту бы статью да в Почаевскую семинарию!

Залишити відповідь