Блог

Вопрос о диаспоре

На IV Всеправославном предсоборном совещании, которое проходило 6-12 июня 2009 года в Православном центре Константинопольского Патриархата в Шамбези близ Женевы, были приняты важные решения относительно проблемы канонического обустройства православной диаспоры. Как известно, Константинопольский патриархат на основании расширенного смыслового толкования 28 канона Халкидонского собора отстаивает право своей юрисдикции над всеми православными общинами диаспоры. Под последней подразумеваются общины как самого Константинопольского патриархата, так и остальных автокефальных Церквей, существующие за пределами признанных Константинополем канонических границ этих автокефальных Церквей. 

Решения предсоборного совещания предполагают образование епископских собраний (ассамблей) в ряде регионов мира, которые будут принимать общие решения на основе консенсуса. Такого рода собрания будут возглавляться представителями Константинопольского патриархата. При этом членами епископских собраний будут все канонические епископы, признанные всеми Православными Церквами и имеющие общины в данном регионе.

Вопрос о диаспоре решен в духе компромисса, благодаря благоразумию и братской любви представителей всех Церквей. Почетное председательство представителей Константинопольского патриархата на епископских собраниях не может сузить реальной власти Церквей над своими епископами или общинами в регионах. Процедура принятия решений путем консенсуса фактически дает любой Церкви право вето на постановления епископских конференций. Принятые на IV Всеправославном предсоборном совещании документы включают в себя среди прочего регламент, определяющий основы деятельности епископских собраний в православной диаспоре. Председательство представителей Константинопольского патриархата в этих условиях не дает реальной власти в епископских собраниях. Все полномочия остаются даже не у епископов диаспорных общин, которые представлены в епископских собраниях региона, а у Церквей, которым юридически принадлежат эти общины. 

Таким образом, епископские совещания не дают Константинопольскому патриархату реальной власти над общинами диаспоры. Но общее влияние Константинополя в диаспоре может возрасти. Однако, создание собраний может стимулировать рост влияния и других Церквей, общины которых существуют в диаспоре. Ведь каждая будет пользоваться правом вето на решения епископских собраний. Также существуют иніе варианты развития событий. Например, может существенно вырасти влияние на жизнь диаспоры всего местного епископата – в случае усиления единства в пределах регионов. Сегодня сохраняется тенденция к росту влияния именно Константинопольского патриархата, но нельзя сказать, какими будут тенденции завтрашнего дня.

Единство, достигаемое в рамках епископских собраний, является скорее демонстративным и виртуальным. Епископские собрания могут стать формой реального единства только в случае общего единения Православной Церкви, на необходимости которого настаивает Патриарх Варфоломей. 

Вопрос о единении Православной Церкви

В своем выступлении 10 октября 2008 года на Совещании предстоятелей Православных Церквей Патриарх Варфоломей особо настаивал на том, что православным христианам “необходимо большее единство, чтобы мы представлялись миру не как федерация Церквей, а как одна единая Церковь”. Долгие годы считалось очевидным, что Православная Церковь едина идеально, а реально является содружеством автокефальных Церквей. Патриарх Варфоломей учит о том, что Православная Церковь обязана быть единой реально. Это единство должно быть единством разнообразия, а не внешним соединением того, что остается разделенным. Патриарх Варфоломей возвращается к учению апостола Павла и св. Максима Исповедника, согласно которому, в церковном единстве могут и должны существовать различия, но не должно и не может быть разделений. Единство различных частей Церкви обеспечивается единством Божественной жизни, пронизывающей Богочеловеческое Тело. 

Святой Максим Исповедник считает единение человечества существенным свойством Церкви: “Бог, сотворивший и приведший в бытие всяческая Своей беспредельной силой, связывает, сочетает и ограничивает все, умопостигаемое и чувственное, промыслительно соединяя одно с другим и с Самим Собою. И, будучи Причиной, Началом и Концом, Он удерживает около Себя вещи, по природе отделенные друг от друга, заставляя их соединяться силою одной связи с Собою как с Началом. 

… Подобным же образом дело обстоит и со Святой Церковью Божией, поскольку Она, будучи образом Первообраза, совершает относительно нас действия, подобные делам Божиим. Ибо велико и почти неисчислимо число мужей, жен и детей, которые разнятся и сильно отличаются друг от друга родом и видом, национальностью и языком, образом жизни и возрастом, умонастроением и искусством, обычаями, нравами и навыками, знаниями и положением [в обществе], а также судьбами, характерами и душевными свойствами. Оказываясь же в Церкви, они возрождаются и воссозидаются Духом; Она дарует и сообщает всем в равной мере единый божественный образ и наименование – то есть быть и называться Христовыми. И еще Она дарует им, в соответствии с верой, единую и простую, неделимую и нераздельную связь, которая не позволяет проявляться (даже если они и существуют) многим и бесчисленным различиям каждого, возводя всех к всеобщности и соединяя их в ней. Вследствие этого никто ничего не отделяет от общего ради себя; все срастаются и соединяются друг с другом одной простой и нераздельной благодатью и силой веры. У всех было, гласит Писание, одно сердце и одна душа (Деян. 4:32) – так что все суть и представляются единым Телом, состоящим из различных членов, которое подлинно достойно Самого Христа, истинной Главы нашей (Ефес. 4:15).

В нем – говорит божественный Апостол, – нет мужеского пола, ни женского; нет ни иудея, ни эллина; ни обрезания, ни необрезания, варвара, скифа, раба, свободного, но все и во всем Сам [Христос] (Гал. 3:28; Кол. 3:11), Который одной простой и беспредельно мудрой силой Своей Благости всё заключает в Себе, подобно тому, как центр соединяет в себе прямые линии вследствие одной простой и единственной причины и силы. Он не позволяет началам сущих рассыпаться по периферии, но замыкает их центробежные стремления, приводя к Себе многоразличные виды сущих, получившие бытие от Него. И это для того, чтобы творения и создания единого Бога не были совершенно чуждыми и враждебными друг другу, чтобы не утратили они предмет и цель проявления своей любви, миролюбия и тождества по отношению друг к другу, и чтобы не подвергались они опасности превратить само бытие свое, отделяющееся от Бога, в небытие.

Таким образом, Святая Церковь есть, как было сказано, образ Божий, поскольку Она, подобно Богу, осуществляет единение среди верующих; даже если они различаются по своим свойствам, месту рождения и образу жизни, тем не менее, обретают в Церкви единство через веру. Это единство относительно сущности сущих естественным образом и неслиянно совершает сам Бог, Который, как было сказано, смягчая и умеряя их различия, возводит их к единству с Собой – Причиной, Началом и Концом” (Мистагогия, гл. 1).

С учением единстве и единственности Православной Церкви безусловно согласна и Русская Православная Церковь. В документе “Основные принципы отношения РПЦ к инославию” Юбилейного Собора РПЦ (2000 г.), в частности, говорится:

“1.2. Церковь Христова едина и единственна (св.Киприан Карфагенский. “О единстве Церкви”). Основанием единства Церкви – Тела Христова – является то, что у нее один Глава – Господь Иисус Христос (Еф. 5, 23) и действует один Дух Святой, животворящий Тело Церкви и соединяющий всех ее членов со Христом как с ее Главой.

1.3. Церковь есть единство “нового человека во Христе”. Воплощением и вочеловечением Сын Божий “снова начал длинный ряд человеческих существ” (св.Ириней Лионский), создав новый, благодатный народ, духовное потомство Второго Адама. Единство Церкви превыше всякого человеческого и земного единства, оно дано свыше как совершенный и божественный дар. Члены Церкви объединены во Христе Им Самим, объединены, как виноградные лозы, укорененные в Нем и собранные в единство вечной и духовной жизни.

1.4. Единство Церкви преодолевает барьеры и границы, в том числе расовые, языковые, социальные. Благовестие спасения надлежит провозглашать всем народам, дабы привести их в единое лоно, объединить силой веры, благодатью Святого Духа (Мф. 28, 19-20; Мк. 16, 15; Деян. 1, 8)

1.7. Церковь имеет вселенский характер – она существует в мире в виде различных Поместных Церквей, но единство Церкви при этом нисколько не умаляется…”.

Из апостольского и святоотеческого учения о единстве Церкви патриарх Варфоломей в своем выступлении на Совещании предстоятелей Православных Церквей (2008 г.) делает вывод о том, что безусловно необходимо и видимое проявление единства. И это единство должно проявляться в возрождении практики созыва Вселенских соборов, на которых, по мысли Патриарха, должны присутствовать все православные епископы мира. В остальное время единство может являться при посредничестве Константинопольского патриархата, поскольку исторически “был сформирован определенный канонический порядок, с помощью которого координирующая роль этой Патриархии гарантировала единство Православной Церкви без ущерба или ущемления самостоятельности поместных автокефальных Церквей каким-либо вмешательством в их внутренние дела”. При этом Патриарх Варфоломей говорит о том, что автокефальные Православные Церкви не имеют прав на абсолютную самостоятельность в вопросах всеправославного взаимодействия. Патриарх Варфоломей прямо заявил о недопустимости толкования автокефалии как основания для полной самостоятельности в вопросах общецерковной значимости: “Именно в этом и заключается здравый смысл института автокефалии, поскольку в то время, как он гарантирует независимость внутренней жизни и устройства каждой Церкви, то, когда вопросы касаются всей Православной Церкви и ее отношений с теми, кто вне ее, каждая автокефальная Церковь не действует самостоятельно, а в координации с остальными Православными Церквами. Если эта координация исчезнет или ослабнет, то автокефалия превращается в “автокефализм”, т.е. становится фактором разделения, а не единства Православной Церкви”. Понимание Православной Церкви как федерации или конфедерации Церквей является следствием проникновения в церковное сознание преклонения перед нацией (“филетизм”) или государством (“этатизм”). При этом Патриарх Варфоломей подчеркивает, что этатизм есть явление “худшее”, чем филетизм. Тем самым, очевидно, что Патриарх Варфоломей осуждает и империализм, который был тем видом этатизма, что господствовал в некоторых Церквях в средневековье и Новое время. (Заметим, что существуют явления хуже этатизма – это его смесь с этнофилетизмом.) Таким образом, Патриархом Варфоломеем церковное единение ставится выше всех светских единений, ибо они по своей земной природе оборачиваются неизбежными разделениями.

Учение Патриарха Варфоломея о необходимости реального единения Православной Церкви было в принципе поддержано в “Послании предстоятелей Православных Церквей”, подписанном на Фанаре в 2008 году. В нем, в частности, говорится: “Православная Церковь, авторитетно истолковывая учение Апостола языков в мирные и трудные времена ее двухтысячелетнего исторического пути, может и должна представить современному миру учение не только о восстановлении во Христе единства всего человеческого рода, но и о всемирности Его искупительного дела, которым преодолеваются все расколы мира и утверждается общая природа всех людей. Достоверное свидетельство Его спасительной вести предполагает преодоление и внутренних противоречий в Православной Церкви через избавление от националистических, этнофилетических или идеологических перегибов”. 

Решения, принятые на IV Всеправославном предсоборном совещании в Шамбези (2009) относительно проблемы канонического обустройства православной диаспоры, были результатом возобновившейся после Совещания предстоятелей Православных Церквей (2008) работы по дальнейшему единению Православной Церкви и подготовки к будущему Вселенскому Собору. Эта работа с формальной точки зрения предполагала возобновление совещаний по трем проблемам: диаспоры, порядка провозглашения автокефалии и порядка Церквей в диптихах. Из этих вопросов наиболее трудным является вопрос об автокефалии.

Следующее совещание: вопрос о порядке предоставления автокефалии

Исходя из опыта решения вопроса о диаспоре, возможным представляется и компромисс в наиболее трудной сфере межправославных отношений. Десятилетиями вопрос о порядке предоставления автокефалии является неустранимым препятствием на пути к созыву Вселенского Собора и демонстрации единства Православной Церкви. 

Константинопольский патриархат исходит из предпосылки, что право предоставления автокефалии является прерогативой Вселенского Собора, а во время отсутствия таких Соборов – Вселенского патриарха. Московский патриархат настаивает на том, что право предоставления автокефалии принадлежит Матери -Церкви.

Компромисс, который возможен в будущем, может предусматривать отнесение права предоставления автокефалии исключительно к компетенции Вселенского Собора как высшего органа власти в Православной Церкви. При этом решение об автокефалии могло бы приниматься на соборе по особой процедуре, предусматривающей согласие Церкви-Матери. Или же Церквей-Матерей, так как в случае с Украиной и Московская, и Константинопольская патриархии имеют основания считать себя Церквами-Матерями. 

Отнесение права предоставления автокефалии к полномочиям Вселенского Собора позволило бы Церквам-Матерям сохранить достоинство в непростых ситуациях, всегда сопровождающих процессы церковного самоопределения. Предоставление автокефалии решением Вселенского Собора должно минимизировать риски новых расколов, поскольку такое решение будет практически невозможно ставить под сомнение. 

Вселенские Соборы: новые возможности для всех Православных Церквей

В среде православных верующих распространен предрассудок, согласно которому Восьмой Вселенский Собор будет предвестником скорого конца мира, а потому созывать таковой не стоит. Другие же высказывают мысль, что число соборов должно ограничиться священным числом “семь”. Конечно, такая нумерология имеет мало общего с христианской верой и православным богословием. Нельзя не заметить, что с точки зрения большинства греческих богословов Восьмой Вселенский Собор уже состоялся, и был он при патриархе св. Фотии. Кстати, это был последний собор неразделенной Церкви, поскольку его решения были подписаны легатами папы Римского и до раскола 1054 года признавались в латинской церкви. 

В современном мире созывать Вселенские Соборы значительно легче, и затягивание с этим важным делом объективно не способствует росту авторитета Православной Церкви. Свои Вселенские Соборы может себе позволить созывать или не созывать Католическая Церковь, поскольку высшей властью в ней обладает Папа и решения Собора без его санкции недействительны. Но Православная Церковь просто обязана созывать Вселенские Соборы. Православные богословы столетиями уверяют свих коллег из других конфессий в том, что полнотой власти в Православии обладает именно Вселенский Собор, и убеждают в правильности именно такого положения в сравнении с папством. Но где же эти Соборы сейчас? Где их решения, разрешающие проблемы в межправославных отношениях? Где учение этих соборов по вопросам, волнующим человечество? Созыв Вселенского Собора сделал бы авторитет Православной Церкви непререкаемым, подтвердил бы истинность Православия самым наглядным образом.

Вселенский Собор может стать и местом для качественного роста авторитета Русской Православной Церкви. Харизматичный и смелый Патриарх Московский мог бы оказать решающее влияние на решения Собора. Авторитет РПЦ мог бы усилиться и в случае существенного вклада наших богословов в определения Собора, касающиеся современной проблематики, – соответствующие богословские идеи уже во многом наработаны при подготовке “Основ социальной концепции” и других официальных документов РПЦ.

Политически озабоченные комментаторы по итогам IV Всеправославного предсоборного совещания в Шамбези (2009) затеяли бессмысленную дискуссию о том, “проиграла” ли что-либо РПЦ, “выиграл” ли что-то Константинопольский патриархат. Между тем очевидно: РПЦ ничего не проиграла, Вселенский престол ничего не выиграл. Принятые решения дают возможность Православной Церкви решать проблемы в будущем, но для этого необходимы консолидированные усилия всех автокефальных Церквей. Ведь решения на епископских собраниях будут приниматься консенсусом. И существенно повлиять на эти решения сможет та Церковь, позиция которой будет объективно более убедительной. И вполне возможно, что такой Церковью будет РПЦ. Особое достоинство решений IV Всеправославного предсоборного совещания в Шамбези (2009) в том, что они соответствуют важнейшей тенденции к единению Православия, которая объективно выгодна не только для Константинопольского патриархата, но и для РПЦ. Принятые решения – это не новые ограничения, а новые возможности, в том числе и для Московского патриархата.