Актуальные проблемы православной миссии на Украине. Часть І



Двадцать лет тому назад промыслом Божьим православной церкви была дана возможность выйти из гетто этнографического заповедника. Сегодня мы можем подбить двадцатилетний итог того, что нам удалось сделать на поприще духовной миссии. Церковь открыла двери перед каждым желающим, и любой мог, не таясь, зайти в храм, при этом, не переживая, что его начнут разбирать на партийном или комсомольском собрании. В первые годы мы видим массовое возвращение людей в храмы. Интерес к православной культуре был огромным.

Первый тайм мы проиграли



Я думаю, что это был самый благоприятный период для миссионерской работы. Несомненно, что многие люди пришли со своими “тараканами в голове”, своими полуязыческими, полумагическими представлениями, но это был период, когда при правильно поставленной работе можно было вернуть в Церковь то рассеянное стадо овец, которые имели так называемую “веру в душе”, то есть, некий залог благодати, который при мудро поставленной пастырской практике мог бы стать той клеевиной, которая бы срастила их души с Богом.



Можно сказать с уверенностью, что этот первый тайм мы проиграли. Вместо того, чтобы вовремя соотнести жизнь Церкви с запросами современного человека, воспитанного на псевдонаучных атеистических мифологемах, мы начали отстраивать дореволюционную церковную структуру. С присущей ей методой преподавания, учебниками, написанными в позапрошлом веке. Поэтому и получилось, что поначалу воскресные детские школы были забиты до отказа, но постепенно с годами детей в них становилось все меньше. Эта же участь постигла и приходы. После пяти-семилетнего неофитского энтузиазма в следующие пять-семь лет началось плавное угасание интереса к Церкви. Причем отток пошел по двум желобам. Один – это просто угасание духовного энтузиазма и возращение на диван к родному телевизору. А вот второй – самый печальный – это перетекание прихожан в секты. Я хочу с уверенностью сказать, что в секты ушли в большинстве лучшие люди. Люди, которые готовы были сделать радикальный выбор и идти за Богом не оглядываясь. Большинство из них начинали свой духовный путь в православных приходах, но потом почему-то разочаровались и ушли из храма в секту.



Крещеная, но, по сути, языческая среда



Первые постперестроечные годы, может, и были для нас простительными. Духовенства не хватало. Лучшая интеллектуальная, богословская элита давно уничтожена. Те, кто выжил, научены были всему, только не тому, что требовалось для миссионерской работы. Я знал одного священника старой школы, который успевал окрестить десяток детей за то время, когда во время Литургии перед отпустом хор пел 33-й псалом. Это тоже надо уметь. Для меня, например, такое искусство до сих пор является великой загадкой.



С самого начала вновь обретенной духовной свободы никто серьезно и вдумчиво не стал задавать вопрос: “А что мы будем делать с одичавшей за 70 лет безбожной власти страной”? С чем и куда, и как мы пойдем из храмов, которые открылись. Ведь очевидно, что мы живем в формально крещенной, но, по сути, языческой среде. Произошла примерно такая расстановка сил. Православные стали активно отстраивать разрушенные храмы, возводить новые (что, несомненно, надо было тоже делать), а секты пошли по домам и квартирам с проповедью, что тоже несомненно надо было делать, только не сектам, а православным.



В итоге получилась такая картина, которую наблюдала одна из наших прихожанок, когда ехала на дачу в электричке. Ходили баптисты – приглашали на службу, ходили иеговисты – раздавали журналы, ходили православные – собирали деньги на храм. Это было где-то 10-12 лет тому назад. Сегодня она по-прежнему ездит на дачу: ничего не изменилось, кроме того, что православные уже не ходят. Видно храм построили. Ну, хорошо, храм построили – дальше что?



Вот тут, казалось бы, надо собраться и пойти, хоть и с опозданием, по уже протоптанным сектантами дорожкам. Но не тут то было.



Боль души в числе треб не значится



Возьмем любой приход, к примеру, городской, лучше кафедральный – там и возможности миссионерить больше, тут уже можно обратиться и к личному опыту. Из чего состоит жизнь духовенства кафедрального собора? Один служит седмицу, другой – требничает, сначала исповедуют, потом крещение, молебен, панихида, кто-то заказал освящение квартиры. Священник с епитрахилью наперевес готов отдаться в любой момент в руки регистратора для выполнения требы. Если треб нет, то он находиться в алтаре, в пономарке. Там он с пономарем решает, как правило, глобальные мировые проблемы. Вообще-то пономари с требными батюшками решили уже все проблемы и не только православия. Просто протоколов не велось, поэтому решения существуют в устном пономарском предании, которое требует специального научного исследования.



Беседа с человеком, который пришел в храм с тем, что у него душа болит, и он смысла в жизни не видит, в числе треб не значится, он ее решает с близстоящей возле подсвечника бабушкой. В общем-то, можно позвать батюшку, оторвать его от решения проблемы отношения к экуменизму, но и то, если повезет и он не будет в это время где-то что-то освящать. А везет далеко не всегда. Зашедший человек потенциальный сектант. Он придет сюда снова через полгода-год, но уже с Библией и подойдет к той же бабке, чтобы убедить ее, что она идолопоклонница.



Идти на проповедь



Далее приходит преподаватель вуза, приглашает провести батюшку с детьми кураторский час. Батюшка подготовился, провел. Дети в восторге, провел еще занятие. Преподаватель в восторге подговорила декана, та проректора, с батюшкой договорились, на всем факультете с каждой группой на первом курсе одно занятие в две недели. Групп всего 24. Двенадцать занятий в неделю. Само собой разумеется, что священник никакого вознаграждения от вуза за свой труд не получает. Он получает снисхождение тем, что ему уж, так и быть, разрешат поучить деток чему-то духовному. Получается, каждый день ему нужно ходить в вуз. Свободные для службы только воскресение, в лучшем случае еще суббота. Ну вот, наконец-то какая радость: у православных появилась возможность поговорить с детьми о Боге, о спасении.



Как вы думаете, какая реакция на эту благую весть будет у настоятеля и собратий? Это вопрос к местному духовенству. По кривым улыбкам духовенства можно догадаться, что ожидает такого новоявленного миссионера. Собратья начинают роптать, что приходиться делить деньги на “нахлебника”, который в храм не ходит, требы не совершает. В случае накладки настоятель супит брови, звонит, чтобы батюшка-миссионер приехал, подсобил, а он не может – тут уже настоятель хмурит брови. Отношения начинают накаляться. Поначалу ему урезают зарплату – это предупреждение и он должен выбирать: идти на проповедь и обречь семью на лишения или вернуться в храм и успокоить свой миссионерский пыл.



… или обречь свою семью



В отношении с приходским духовенством вопрос еще проще. Пока он миссионерит за него никто не будет крестить, отпевать, освящать. И то же самое – он должен делать аналогичный выбор. Если и нести проповедь, то только в ущерб семье, детям. У него, по сути, нет выбора. А ведь дело, миссионерская работа требует значительно больших усилий, чем требная, каждое занятие, лекция – это всегда битва, которую или выигрываешь, или проигрываешь. И требует она ровно настолько больше сил, насколько больше тратит танкист на поле битвы по сравнению с трактористом. Св. Иоанн Златоуст в толковании на слова апостола Павла: “Христос послал меня не крестить, а благовествовать” (1 Кор. 1,17), говорит о том, что последнее гораздо важнее: “Благовествовать предоставлено было немногим, а крестить мог всякий, имевший священство. Как для обучения ратоборцев нужен учитель мужественный и искусный, а возлагать венец на победителя может и неискусный в борьбе… невеликое дело совершает тот, кто крестит, принимая расположенного и приготовленного к тому” (5, 25).


Источник: pritvor.kiev.ua

Цей запис має 2 коментар(-ів)

  1. Николай

    Дмитрию. Оттого, что Вы "много раз слышало" об отцах на Мерседесах, они богаче не стали. У большинства священников денег очень мало, даже городские зарабатывают обычно ниже средего, не говоря о сельских, а их ведь большинство. ИМКА – масонская организация, в свое время за свою гнилость порицаемая РПЦЗ и другими церквями. Она нам не пример.

  2. Дмитрий

    создалось впечатление что в церкви кризис управления, причем именно организации системы труда…

    по деньгам все очень просто – я лично много раз слышало "отцах" на мерседесах…. и говоря по правде пару раз видел… только на БМВ…..

    по налогам действительно все верно в США часть обязательного налога гражданин может своим письменным заявлением адресовать общественным и религиозным организациям, но фишка именно в том что это часть обязательного налога, a не дополнительный налог. на этих деньгах например YMCA построила массу спортивных залов бассейнов и т.д. может это выход и для Украины?

Залишити відповідь