Общее и частное в церковной жизни

В чем смысл религиозной жизни? Смысл поклонов, многочасовых стояний на службах, постов, чтения молитвенных правил, – всего того, без чего мы и представить себе не можем жизнь верующего человека. Для чего всё это? Зачем ходить в храм? Когда задаешь эти вопросы верующим людям, кроме ответа, что так надо, так положено, вряд ли что можно услышать. Это значит, что смысл внешнего благочестия сокрыт для многих верующих. А в чем смысл борьбы с грехами и страстями? Чтобы стать святым, или наследовать частную собственность в раю. Что такое святость? Это неимение грехов или что-то еще? Эти вопросы раздражают своей простотой, и в то же время они совсем не простые – и современное состояние церковности это показывает. Отвечая на эти вопросы, все будут много рассуждать, ссылаясь на Писание или святых отцов, но четкое осмысление услышишь не часто. А ответ на все эти вопросы очень простой. Весь смысл религиозной жизни есть достижение совершенства в Любви. И спасение – это пребывание в Любви, потому что это есть пребывание в Боге. “И мы познали любовь, которую имеет к нам Бог, и уверовали в нее. Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем” (1 Ин. 4:16).


Церковь – это прежде всего училище Любви, а уже во вторую и третью очередь место религиозного действа. Понятие Церкви и храма совместилось, и многие под Церковью подразумевают храм, а не собрание братьев и сестер, посреди которых наш любящий Отец – Христос. А слова “братья и сестры” стали всего лишь словесным штампом и ничем более. К сожалению, мало кто видит в стоящих и молящихся бабушках, тетеньках дяденьках своих братьев и сестер. В городских храмах многие и не знают по имени рядом стоящих, с которыми они, может быть, молятся не один год.


Свт. Киприан Карфагенский утверждает, что вне Церкви нет жизни, а значит – нет и спасения. Вне какой Церкви? Вне здания особой архитектурной постройки? Что имел в виду святитель Киприан? Наверное, то, что вне Церкви человек не сможет научиться любить, не сможет преодолеть свое “я”. Человек, ставший в грехопадении эгоцентричным, сам – вне Христа и братьев и сестер – не в состоянии решить эту самую главную проблему, в результате которой он умер грехом. Чтобы воскреснуть со Христом, нужно умереть для жизни ради своей утробы, найти в себе мужество увидеть, что центр жизни – Бог, а не я. Вне церкви в смысле собрания это невозможно понять, а тем более изменить свою жизнь в этом спасительном направлении. Святитель Киприан, конечно, имел в виду не дом с куполами, а именно христианскую общину, именно братьев и сестер, посреди которых Христос.


Сами слова “братья и сестры” обозначают семью. Вне семьи не может быть ни братьев, ни сестер. И сами братья и сестры возможны лишь тогда, когда их кто-то считает братьями и сестрами. Если все равнодушны друг к другу, то нет и братьев и сестер, есть просто прихожане, которые приходят и уходят и для которых проблемы прихода – это не их проблемы, а проблемы служащих и работающих в этом приходе. Даже само обозначение собрания братьев и сестер, которое в древности всегда называлась общиной, в настоящее время именуется приходом. Само название “приход” несет в себе нечто индивидуальное, одинокое, безликое. Все просто приходят, а потом уходят… Для чего же приходят? С какой целью? Цель прихода в храм для большинства современных христиан – реализация своих земных попечений. Прихожане приходят в храм помолиться против колорадского жука, против падежа скота, о сыне, который поступает в институт или который служит в армии, о муже, который пьет, или о своей неудачной жизни. Всё это суть житейские попечения, которые Церковь в одном из самых значимых песнопений призывает нас отложить. Если мы всё это отложим, что тогда останется? Пустота. Ничего не останется, исчезнет сама цель прихода: разве нас, кроме своего, что-либо интересует? Может быть, это подсознательно и является причиной того, почему ревнители синодального благочестия выступают против перевода богослужения на русский язык. Чтобы за красотой византийского витийства и непонятной мелодии древнего языка, которому многие придают ореол сакральности, скрыть смысл призыва Церкви к единению друг с другом и со Христом, может быть поэтому и “ревнители старины” и против чтения вслух тайных (тАинственных) молитв, в которых раскрывается весь смысл Литургии. Чтобы обличение Церкви было сокрыто в непонятности и тайности, для того, чтобы совесть не беспокоила и не заставляла думать о смысле вообще.


Сама Церковь актуализируется только в Евхаристии, когда вся семья, вся община во главе с предстоятелем причащаются Тела и Крови Христовых. Кто не причащается, тот и не член этой общины – он вне Церкви. Литургия – не опера, которую можно просто слушать и смотреть. Литургия – это общее дело, в котором можно только участвовать, а участие в Литургии – это участие в Евхаристии. Странно, почему-то священникам нельзя служить Литургию и не причащаться, а мирянам можно. Более того, ревнители синодальной старины пишут статьи о “сверхчастом причащении” и обвиняют своих оппонентов в обновленчестве. Хотя обычай слушать Литургию и не причащаться, потому что канончики не прочитал, это и есть жуткое обновленчество, которое так въелось в наше приходское сознание, что стало нормой, более того, имеет своих защитников, которых даже большинство.


Храм называют домом Божьим. Храм еще и дом Церкви, евхаристической общины, дом братьев и сестер, которые составляют эту общину. Отчий дом может быть только один, только среди своих братьев и сестер мы можем ощущать себя дома, в другой семье мы в гостях. А как говорится, в гостях хорошо, а дома лучше. Многие одинаково хорошо ощущают себя во всех храмах, и есть обыкновение посещать разные храмы. В одном батюшка хорошо исповедует, в другом хор хороший, в третьем роспись древняя или красивая. Какого удовлетворения требует душа, тот храм и посещают. Это явление имеет место потому, что нет дома. Только бездомным бродягам везде хорошо. Человек, который имеет семью, хорошо себя чувствует только дома, а везде он в гостях. Если нам во всех храмах одинаково, значит, мы бездомные бродяги, духовные бомжи. Нет у нас родных, и мы никому не нужны, и нам никто не нужен. Мы настолько к этому привыкли, что не хотим иного духовного бытия, как только такого бездомного. Это синдром бомжа. Если бродяге дать возможность нормальной жизни, он всё равно останется бродягой. Откуда у нас появилась страсть к духовному бродяжничеству; когда мы потеряли свой дом? Тогда, когда перестали причащаться всей общиной, всей семьей от единой чаши, когда каждый сам по себе стал решать меру своей готовности к причастию, когда Евхаристия перестала быть объединяющим таинством, а стала таинством личного освящения. Постепенно мы утратили кровное родство, перестали быть братьями и сестрами, а стали каждый сам по себе. В результате мы лишились дома.


Само восприятие Церкви стало партийным. Я принадлежу к Русской Православной Церкви. Это выражение мне напоминает слова старой песни: “Мой адрес не дом и не улица, мой адрес Советский Союз” – разве не абсурдное это выражение? У всякого человека должны быть и дом, и улица, которые находятся в Советском Союзе, или, перефразируя это выражение в церковном смысле, у всякого христианина должны быть и община, и храм, то есть его духовный дом, который находится в нашей Русской Православной Церкви, должны быть и братья и сестры, наши родные и близкие, которых мы так должны любить, что готовы были душу свою положить за каждого из них и верить и надеяться, что за тебя тоже положат душу. Ведь это самое главное, ведь Христос только посреди братьев и сестер, собравшихся во имя Его, а не посреди прихожан, собравшихся во имя своё, где каждый занят своими попечениями, даже может быть самыми высокими, но о себе, а не о других.


Закон Христов исполняется не свечками, не стоянием на службе, не поклонами, а ношением тягот друг друга и молитвой друг за друга. Посредством этого мы становимся единым целым, и уже никто и ничто и никого не сможет отделить от Тела Церкви, только когда радость одного становится радостью всех и беда одного становится бедой всех, и в каждом всякий найдет себе поддержку и опору. Церковь нас учит забыть о себе, погубить душу свою за Христа и за братьев – только тогда мы её обретаем живой. “Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее” (Мф.16:25). В этом месте Писания говорится о душе, а не о жизни. Губить душу за Христа это значит кормить алчущих, поить жаждущих, посещать больных, забывая о себе, и от всего этого получать радость служения, которая наполнит сердце благодатью, посеет в душе любовь, мир, даст надежду. То есть у нас появятся все дары духа: “Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера” (Гал. 5:22). Многие ли из так называемых “воцерковленных” имеют в душе эти дары, которые должны быть у каждого? Ведь не внешнее благочестие, заключенное в особой одежде, особом православном сленге, свидетельствует о нашем православии, а внутренние дары, именно наличие любви, радости и мира внутреннего. Если нет этих даров, то это повод для тревоги…


Здесь, конечно, могут возразить, мол, мы грешные и потому не испытываем этих благодатных состояний, и поэтому мы разбиваем лбы в поклонах, проводим часы за чтением акафистов и изучаем брошюрки с бесконечными списками грехов. Но будет ли результат от этих действий? Ведь в духовной борьбе цель гораздо важнее, чем средства. Во имя чего мы боремся с грехами? Во имя собственной святости, чтобы наследовать теплое местечко в раю? Где в такой религиозности место для ближних, или ближние всего лишь средство? Может быть, такая религиозность есть причина агрессивности и злобы некоторых верующих людей, норовящих взойти в Царствие Небесное по головам ближних.


Цель христианской жизни есть совершенство в Любви. И борьба с личным грехом имеет смысл лишь потому, что грех препятствует достижению этой цели, проще говоря, мы боремся с грехом, потому что грех мешает нам любить. Только тогда тот вакуум, образующийся после победы над грехом, заполняется жертвенной любовью, только в этом случае религия будет делать человека лучше. К сожалению, часто мы можем наблюдать обратное. Человек раньше не ходил в храм и был по-мирски порядочен, а воцерковился – отпустил бороду, стал диким, злым, кругом ему мерещатся враги. И сам вид его становится таким жалким и в то же время отталкивающим, что люди просто шарахаются от подобных верующих.


Может быть, это одна из причин малочисленности людей в наших храмах: при виде бородатых лиц и мешковатых серых одежд, старых дев и вдов с блаженным выражением лица в непонятных юбках и платках приходят мысли, что если я буду ходить в храм постоянно, то стану одним из них. Это ужас – нет, никогда! Наш внешний вид, как мы считаем, благочестивый, проповедует об обратном. Он отталкивает людей от Церкви, обесценивая даже самые верные и правильные слова, которые мы говорим. Люди видят верующих людей и не славят Бога, а шарахаются от них. Люди боятся воцерковляться, потому что боятся стать православными зомби, пораженными страхом всего и вся.


Разве наша вера делает нас лучше? Для чего все эти духовные потуги? Можно ли услышать о нас, что православные христиане самые честные, в них нет лукавства, лицемерия, они открыты для всех и добры, всегда готовы к самопожертвованию? Христианская община – это самое лучшее сообщество людей, где всякий обретает множество настоящих братьев и сестер, готовых друг за друга пойти и в огонь и в воду. Я хочу обрести таких друзей, я хочу стать одним из них. Этого, увы, никогда не услышишь, и про это у нас никогда не скажут, потому что мир внутри современной Церкви практически ничем не отличается от мира за церковной оградой, а ведь Церковь это и есть Царствие, пришедшее в силе.


Сейчас много пишется о церковных проблемах, предлагаются различные пути и решения: одни пишут, что нужно часто причащаться, другие – о необходимости катехизации, третьи – о переводе богослужения на русский язык. Я думаю, что даже если всё это будет реализовано, мы всё равно не решим наших проблем, потому что это следствие, а не причина. А причина лежит в нашем нежелании умереть для жизни в себя и родиться для жизни во Христе. Слишком тесно в наших сердцах, в них нет места для Христа и для братьев и сестер, и оттого их у нас нет. Наше “я” слишком велико. И поэтому мы не хотим ответственности, нам удобно ходить в храм по религиозной нужде, а Церковь и наши братья нам совсем не нужны, потому что и так тесно в наших сердцах. Нам проще видеть в Церкви не Тело Христово, а учреждение, куда ходят успокоить душу. Для нас лучше ощущать себя членом партии РПЦ, а не единым Телом Христовым, порознь которого мы всего лишь части , органы этого Тела, которые не имеют жизни сами по себе, кроме как только в составе Тела. ” И вы – тело Христово, а порознь – члены.” (1Кор.12:27)


Это и есть причина церковной неустроенности. И так будет всегда, пока нас удовлетворяет такая религиозная жизнь. Может быть, такая церковность и была причиной слез Антония Великого, когда он молился: “Не дай Бог мне дожить до последних времен”.


А нам Бог судил жить в эти времена.

Цей запис має 9 коментар(-ів)

  1. Александр П.

    К редакции: уберите ссылку на “блог автора” – блог захвачен (или еще что? продан?), там местами нецензурщина и сплошная реклама!

    Спасибо, что заметили это. Да, блог автора был закрыт и затем, видимо, занят другим лицом. Ссылка из статьи удалена.

  2. Наталья

    Не в бровь, а в глаз статья. А я думаю, частое Причащение все-таки делает чудеса. Только не сразу, конечно. По своим детям вижу. Как можно не соглашаться с этим, если большинство из нас не причащались каждое воскресение с пеленок! Судим о том, чего не знаем.

  3. Павел

    Хорошая статья, глубокая. Согласен с Еленой, мне тоже кажется что у автора хромает пункт о причастиии – "мол нужно отречься от себя – это и есть решение корня проблемы, а причащение и пр. не решение проблемы". Никто кроме Бога не сможет расширить сердце человека чтобы в нём поместился ещё кто-то кроме него самого. То правда, что узость сердца нужно увидеть и осознать, желать его расширения, а самое дело никто кроме Бога не сделает и думаю, что причастие и есть главнейшее средство к усвоению евангельской нравственности.
    Петру. Понимаете, автор говорит о том, что человек-христианин должен быть проповедью и откровением о Боге, а как писал отец А.Шмеман "…нельзя знать что Бог есть и не радоваться", поэтому если в нас нет истинного мира и радости которые дает Дух то мы ещё не нашли в нашей вере чего-то существенного, а если нашли то должны делиться этим с людьми (не в смысле только общения а наиболее в смысле приобщения)
    Вот почему от христианина не должны шарахаться и дело тут конечно не только в одежде, но наиболее в Духе и Его плодах или отсутсвии плодов. Хотя конечно встречают по одёжке, но по ней не провожают.
    Дай нам всем Бог это исполнить!
    Христос Воскресе!

  4. Киномеханик

    Честная, умная, глубокая статья. Единственно, несколько вторичная, но это не важно. О подобных вещах лучше напоминать постоянно.

    Петру: Во-первых, перечитайте Евангелие. особенно притчу о царе, созвавшем друзей, а потом всех, кого только можно на пир к себе домой. Там в самом конце – для Вас ответ на некоторые Ваши упреки.

    Во-вторых, извините, но где же ВАША Любовь, если Вы изначально требуете от людей Вашего опыта в Церкви? Вы не были желторотым новоначальным? вы пришли сразу в храм уже Великим Постником и Аскетом? Я Вас поздравляю! Вспомните анекдот от о.Кураева: Мальчик спрашивает папу: "Папа, а лошадь тоже христианка?", "А почему ты так решил?" "А у нее тоже морда вытянутая и грустная…"

  5. Петр

    "Посмотрите на иеговистов, всегда чисто опрятно одетые люди. Приятно посмотреть."

    Все эти чисто одетые, приятные люди дружно шагают в ад. Большинство наших святых были именно "бородатые люди в мешковатой одежде". Это протестантизм от православия – думать главным образом о земном, о том, кто тебя окружает, а не о том, к Кому ты пришел в храм. Раз так нравятся сектанты, то боюсь, духовно Вы принадлежите к ним. В наших храмах отражены все слои общества. И тот же св. Иоанн Златоуст указывал, что богатым спастись труднее, чем бедным.
    И нам что, надо запретить старым девам и вдовам ходить в храм? Бред… Собственно, надо восхищаться теми, кто сохранил девство, несмотря на неудавшуюся личную жизнь в нашем Вавилоне.

  6. Одзий

    Огромное спасибо автору за статью.

  7. priest

    ""Может быть, это одна из причин малочисленности людей в наших храмах: при виде бородатых лиц и мешковатых серых одежд, старых дев и вдов с блаженным выражением лица в непонятных юбках и платках приходят мысли, что если я буду ходить в храм постоянно, то стану одним из них. Это ужас – нет, никогда!"
    Если кто ищет гламурности, то ему надо идти в ночной клуб, а не в храм. Таким людям надо сначала Бога полюбить (1-я заповедь, между прочим), а потом уже все остальное. А если с таким настроением начинают ходить в Церковь, то это все только в осуждение. Слышать такие речи от священника религии, в которой большим комплиментом считается эпитет "нищелюбивый человек" просто дико."
    Не согласен с Петром. Какая гламурность? Элементарное уважение к другим людям которым может быть неприятно видеть рядом с собой вонючего бомжа от религии. И такой внешний вид прямое нарушение правил Иисуса Христа о посте и прочем. Посмотрите на иеговистов, всегда чисто опрятно одетые люди. Приятно посмотреть.
    А в целом все верно.

  8. Петр

    "Может быть, это одна из причин малочисленности людей в наших храмах: при виде бородатых лиц и мешковатых серых одежд, старых дев и вдов с блаженным выражением лица в непонятных юбках и платках приходят мысли, что если я буду ходить в храм постоянно, то стану одним из них. Это ужас – нет, никогда!"
    Если кто ищет гламурности, то ему надо идти в ночной клуб, а не в храм. Таким людям надо сначала Бога полюбить (1-я заповедь, между прочим), а потом уже все остальное. А если с таким настроением начинают ходить в Церковь, то это все только в осуждение. Слышать такие речи от священника религии, в которой большим комплиментом считается эпитет "нищелюбивый человек" просто дико.

    И конечно, поклоны и посты не самоцель, а средство к обожению. Но средство необходимое, заповеданное нам самим Христом и Его святыми. Без азов аскетики, дающие навыки самодисциплины, продвигаться к совершенству невозможно.

    "Церковь – это прежде всего училище Любви, а уже во вторую и третью очередь место религиозного действа."

    Церковь это прежде всего мистическое тело Христово, и только в ней возможно спасение. А любовь между своими верными и общинная жизнь очень развиты у мусульман, в особенности у фундаменталистов. У алавитов каких-нибудь. Что с того…

  9. Елена

    Сурово!.. Но все, увы, верно…
    Внешним благочестием зачастую вытесняем Христа – так проще, меньше усилий…
    А любовь и благодать стяжать непросто!
    Единственное, с чем не согласна, – что частое причащение не поможет в решении проблемы.
    Думаю, что как раз оно и может помочь. Где же нам еще силы духовные брать?! Откуда взяться любви без причастия?! Не на себя же нам рассчитывать! – Нет, только на Христа и его помощь. А поэтому надо часто причащаться…
    И именно в этом направлении надо сдвигать общецерковные представления. Прежде всего у батюшек наших. А то многие из них ох как не любят народ причащать!..
    Когда нормой станет причастие хотя бы раз в 2 недели – вот тогда только любовь наша будет изливаться на ближних, на братьев и сестер – от избытка сердца!
    "Жаль только, жить в эту пору прекрасную…"
    Спаси, Гоподи, автора за такую нужную статью.

Залишити відповідь