Позавчера на заседании Священного Синода Русской Православной Церкви была одобрена Концепция миссионерского служения. Синод рекомендует применять эту концепцию епископам и священникам как “руководство к действию” на местах для организации епархиальной и приходской работы, а также включить ее изучение в учебный план духовных школ РПЦ. Принятый документ имеет силу и для Украинской Православной Церкви. С текстом Концепции можно ознакомиться на официальном сайте “Патриархия.ру”.
Сдвинется ли после этого дело внутренней миссии Церкви с почти мертвой точки? Хотелось бы верить в это, но как показывает практика, принятие очень хороших самих по себе документов мало влияет на практику церковной жизни. Большинство предпочитает жить по-старинке, не особо заботясь о том, как отвечать на вызовы современности.
Некоторые “ревнители” из фундаменталистского крыла уже окрестили принятую Концепцию миссионерского служения “движением ко Второму Ватикану”. Что же существенно нового она предлагает?
Много внимания в документе уделяется так называемым “миссионерским приходам” и “миссионерскому богослужению”. При этом отмечается, что “воплощение в жизни миссионерских целей и задач возможно лишь тогда, когда каждый член Церкви Христовой осознает свою личную миссионерскую ответственность”. На приходах предлагается вводить особые “миссионерские поручения” для прихожан, которые могут состоять, например, в храмовых дежурствах с целью объяснения основ веры и церковной жизни “захожанам”, в социальной работе, в участии в дискуссиях и форумах разного рода, в том числе в интернете, теле- и радиопередачах и т.д.
Миссионерским приходом, согласно Концепции, в идеале должен стать каждый приход. “Образ жизнедеятельности и сам облик современного церковного прихода должен быть максимально приспособлен к миссионерским потребностям, исходя из интересов миссии Церкви”. И это, действительно, не может быть иначе, поскольку Церковь не может перестать быть обращенной к миру с проповедью о Христе. Если церковная община замыкается в себе и не благовествует спасение “внешним” – ее трудно назвать общиной кафолической Церкви. Однако, некоторым приходам, которые окажутся наиболее успешными в деле проповеди, предлагается придать особый “миссионерский” статус.
Такие миссионерские приходы должны “осуществлять миссионерскую деятельность на территории своей пастырской ответственности”. К сожалению, в Концепции не уточняется, как определить территорию пастырской ответственности такого прихода. Допустим, в некотором городе насчитывается сто приходов, пять из которых являются миссионерскими. Как разделить территорию пастырской ответственности этих приходов? Не лучше ли говорить о том, что вся территория, с которой так или иначе соприкасаются христиане по долгу службы, работы, месту жительства и пр., есть их миссионерская территория?
На таких миссионерских приходах, которыми, как мы поняли, могут быть названы лучшие церковные общины, богослужения должны иметь “преимущественно миссионерскую направленность”. В другом месте документа говорится о возможности проведения особых “миссионерских” богослужений. Главная задача таких богослужений – “приближение литургической культуры Православия к пониманию наших современников”. Миссионерскими богослужениями в Концепции называются богослужения, имеющие следующие особенности: ход службы может сопровождаться богословскими комментариями, проповедь “может произноситься непосредственно после Евангельского чтения и должна носить, по преимуществу, экзегетический характер”, Священное Писание “может быть прочитано на национальном языке просвещаемого народа или на русском языке с богословскими комментариями”. Если о первом (богословских комментариях по ходу службы) действительно можно говорить как о возможном, но необязательном, то второе и третье применительно к “миссионерскому” богослужению выглядит по меньшей мере странно. Получается так, что проповедь после Писания на экзегетические темы – необязательна, чтение Писания на понятном народу языке – тоже необязательно.
И при этом в той же самой Концепции говорится: “Богослужение Церкви, по своему существу, всегда носит миссионерский характер, закрепленный в свято хранимых Церковью чинопоследованиях. Литургические молитвы за оглашенных свидетельствуют о том, что Церковь простирает свою любовь и на тех, кто живет пока еще вне полноты общения с Богом и Церковью”. К сожалению, современные молитвы об оглашаемых в чине Божественной литургии свидетельствуют скорее не о заботе о “внешних”, а о двух неутешительных вещах.
Первое – номинализм нашей церковной жизни. Мы произносим и слышим на каждой литургии молитвы об оглашаемых (то есть о тех, кто уверовал во Христа, но еще не крещен и проходит процесс подготовки, изучает основные истины веры). Но при этом реально среди находящихся в храме в 99% случаев нет ни одного оглашаемого. Если и попадется среди них случайно зашедший в храм некрещеный человек, то он тоже не может быть назван оглашаемым, ибо никто не ведет с ним просветительской работы. Конечно, это не везде и не всегда так, но все же в 99% случаев (если не больше) это реальность. Мы произносим слова, которые остаются только словами, не вытекающими из нашей жизни и не влияющими на нее.
Второе – неудача нашей миссии. Если мы понимаем, кто такие “оглашенные”, но их нет среди находящихся в храме на воскресной литургии, то это осуждение нам. Неужели нам некому свидетельствовать о нашей вере? Или все живущие вокруг нас не нуждаются в просвещении?
При этом документ, утвержденный Синодом в качестве миссионерской Концепции, далеко не плох сам по себе. Дай Бог, чтобы он вылился в реальную деятельность, а не остался, как многие наши хорошие и правильные документы, только словами, подшитыми для отчетности в одну из многочисленных папок. Ведь в обновлении своей жизни Церковь нуждается очень давно. И богослужения на понятном языке, с внятной проповедью после Писания, а также с гласным чтением молитв и при сознательном участии всех верных, собранных в храме – должны быть не уделом особых “миссионерских” приходов, а нормой жизни. Чтобы эта норма стала таковой в реальности, следует прежде всего понять, что такое Церковь – единая, святая, кафолическая и апостольская, существующая для всех, предлагающая каждому полноту веры и осмысленного участия в своей жизни. Остается надеяться на возможность возвращения к такой норме в будущем, и прилагать усилия к тому, чтобы воплощать ее в жизнь везде, где епископ или священник это осознает. Ведь лучший способ миссионерства – это просто нормальная церковная жизнь.