Блог

Предлагаем вашему вниманию интервью о проблеме пьянства, алкогольной зависимости и созависимости, а также о пути решения этой проблемы, с участием игумена Петра (Мещеринова), руководителя Школы молодежного служения при Патриаршем Центре духовного развития детей и молодежи Данилова монастыря г. Москвы, и Ины Леонтьевны Баушевой, заместителя главного врача детского наркологического диспансера N12 г.Москвы. Ведёт беседу Юрий Сергеевич Белановский, сотрудник Патриаршего центра духовного развития детей и молодежи.

Ю.Б. Тема нашей встречи – алкогольная зависимость и способы, возможности противостояния этому недугу. Мне кажется, было бы интересно начать с некоего обзора ситуации в стране по затронутому вопросу.

ИП: У нас достаточно проехаться в электричке в субботу вечером, чтобы понять, что происходит. Можно сказать, что пьют почти все. Это конечно не означает, что все алкоголики. Эта проблема даже вошла в поговорки, что питие есть веселье Руси и ведет свое начало от князя Владимира, и оно не потеряло своей актуальности с тех времен. Мы видим, что алкоголизм молодеет, алкоголизм становится нормой жизни, потому что, помимо собственно пития, ещё влияют разные причины общественные, то есть, именно реклама такого образа жизни, которая навязывает человеку, что смысл жизни в получении удовольствия. Самый дешевый и простой способ получения удовольствия – это выпить, затем начинается наркомания. Я думаю, что в основе лежит комплекс неудовлетворенности человека своей жизнью и убегание от неё в алкоголь, либо же, действительно восприятие той психологии, что жизнь- это удовольствие, а средством этого удовольствия служит алкоголь. Если сравнивать нашу страну с другими странами, в том числе западно-европейскими, где алкоголь является частью культуры, такие как Франция, Италия, где без бокала вина не обходится ни одна трапеза; там вот люди умудряются этим бокалом вина довольствоваться, то есть там, наверняка, тоже есть такие явления, как алкоголизм, но у нас как-то всё грубее и у нас многие не довольствуется бокалом вина, а пьют до тех пор, пока не упадут. В этом тоже проблема, то есть не сам алкоголь плох, а неправильное его употребление, это если брать культурные стороны этого явления.

ЮБ: Инна Леонтьевна, а, может быть, вы сможете картину обрисовать в других категориях. Что можно сказать относительно молодежи.

ИБ: Я думаю, что сейчас, к сожалению, границы регионов в этом вопросе стираются. Я это говорю по опыту моего общения с людьми, которые живут и в крупных и в маленьких городах и в глубинке Конечно, проблема алкоголизации, употребления алкоголя среди молодежи, стоит в провинции более остро, чем в крупных городах, таких крупных, как Москва и Санкт-Петербург. Вообще, картина с употреблением алкоголя имеет динамику и она нестатична. Безусловно, если мы в историю посмотрим, были периоды, когда на Руси безмерное употребление алкоголя осуждалось обществом, были ценности, которые всё же останавливали, препятствовали, но здесь в какой-то момент очень резко вмешался экономический фактор, это означает, что алкоголь стал товаром и товаром очень

прибыльным. Именно с этого момента, началось бурное развитие алкоголизации нашего населения, когда поощрялось употребление алкоголя в трактирах без закуски, в общем-то, люди пили ковшами, ведрами. Конечно же это сказалось на общем генофонде или на генном состоянии. Здесь ещё накладывается очень сильный отпечаток, я согласна с отцом Петром, в том, что народ пьёт, потому что считает это быстрым способом получения удовольствия. Ещё Конфуций говорил: “Не дай Бог вам жить в эпоху перемен” или “Врагу пожелать жить в вашем веке в эпоху перемен”. Именно это происходит с нашим обществом, наши дети живут в эпоху перемен. А что это влечет за собой? Не только потому что они не видят других способов удовольствия, но ещё и очень высокий уровень стресса, который переживает общество и их родители. Вспомните, десять лет назад, именно тогда у нас начался резкий рост алкоголизации населения и начался процесс омоложения алкоголизма, т.е стали замечать, что в поле внимания врачей-наркологов попадают дети двенадцати, тринадцати лет. С чем это можно связать? Мне кажется, что напрямую это связано с экономической, и, соответственно, с социальной и, конечно, с духовной ситуацией в стране. Не только потому, что родители, такие нехорошие, не занимаются воспитанием собственных детей, но ещё и потому, что сами родители находятся в состоянии дезориентации. Больше нет этих ограждающих систем и нравственных ценностей, детям приходиться приспосабливаться, адаптироваться, почти самостоятельно вырабатывать какие-то новые формы поведения.

Не только удовольствие, но и как справляться со сложностями, которые перед ними стоят. И вот этот вот стресогенный фактор в обществе, он, конечно, тоже очень сильный.

Кроме всего прочего я согласна, что реклама, опять же экономический момент, играет очень большую роль. Дети учатся, глядя на определенные образцы, а образцы – это наша массовая культура, телевидение. Последнее в первую очередь предлагает как способ решения каких-то вопросов или снятия стресса – именно алкоголь. И в этом плане у наших детей не достаточно этой опоры, которую могли бы взрослые люди им подавать. Взрослые в какой-то момент сами оказались в растерянности. Тогда же, в начале 90-х началась у детей ещё и токсикомания.

Важным фактором защиты общества является определенное глубокое ценностное отношение к алкоголю, которое вырабатывается веками. Если пытаются волюнтаристски резко вмешаться в эту систему культурных отношений, то получается, как говорится “хотели как лучше, а получилось как всегда”. Попытка силовыми способами остановить пьянство, например, прекратить продажу, выпуск алкоголя, заняться вырубкой виноградников – приводит к тому, что люди больше начинают гнать самогон, причем низкого качества. Резкий был в 80-е годы всплеск алкогольных психозов, смертности от алкоголя, в это же время начался рост токсикомании у детей. Это попытка найти суррогаты культурным, социально приемлемым нашем обществе психоактивным адаптированным веществам. И в это же время, как результат демократизации, открытия границ и усиленных обменных контактов с западным обществом, стали проникать наркотики. Сейчас мы имеем этот бульон, кашу, не только алкоголь среди молодёжи, но и токсикомания, таблетки самые разнообразные, наркотики, лёгкие и тяжёлые.

ЮБ: А если попробовать посмотреть на социальные слои. Например, студенческая молодежь или бизнесмены, в их среде пьют меньше, чем люди, которые работают простыми рабочими?

ИП: Мне кажется, тут надо разделить две вещи, это пьянство и алкоголизм. Пьянство, это такое нравственно неодобрительное употребление алкоголя, с целью излишне расслабиться, получить удовольствие, и алкоголизм, как болезнь, как зависимость, когда человек не может не пить, это разные вещи. Человек алкоголик может быть везде, если он предрасположен к алкоголизму, и на заводе, и в бизнесе, где угодно. Это две разные проблемы, которые надо по-разному рассматривать. Чем менее культурная среда, тем больше там пьянства, с этим можно согласиться, но не алкоголизма, алкоголизм настигает человека там, где он есть, если у него есть такая вот химическая зависимость от алкоголя.

ЮБ: А что значит химическая зависимость? Что значит предрасположенность? Это некий дефект физиологии, который не позволяет организму достойно противостоять алкоголю?

ИП: Можно по-разному трактовать, но в нашем контексте можно сказать так, что, пьянство – это явление при котором человек собой всё же владеет и знает когда ему остановиться, пусть даже он и пьёт каждый день. Алкоголизм совсем иное. Когда алкоголь попадает в организм, включается определённый механизм, человек теряет возможность жить без алкоголя, обретает зависимость. Он уже не останавливается, и начинаются запои, пока организм не насытиться ядом.

ИБ: Здесь был изложен абсолютно правильный медицинский взгляд, но я хочу подчеркнуть, что предрасположенность, это ещё не химическая зависимость, но условия, как фактор, который может сыграть главную роль, если человек столкнётся с алкоголем, т.е он начинает выпивать, поскольку такое поведение сейчас распространено и в студенческой среде, и, как способ расслабления в бизнес среде, как протокольные вещи, с которыми сталкиваются чиновники на высшем уровне В общем-то это везде.

ИП: С понедельника по пятницу они с утра до ночи в работе, пятница вечер, суббота-это дни бани. Баня-это не помывка, а культура бань, совершенно омерзительная и животная. В воскресенье человек просыхает и в понедельник приступает, и так живут годами, пока их не свалит инфаркт или инсульт, когда они уже и пить не могут и не пить не могут

ЮБ: Тогда у меня возникает такой вопрос, часто нам приводят статистику разную, что 90% населения нашей страны пьёт. А насколько можно доверять таким цифрам? Или к этим цифрам тоже нужны некие комментарии? Потому что, если верить только цифрам, то лет 5 назад все должны были вымереть, т.к пишут, что количество употребляемого русским человеком на душу алкоголя в 100 раз превышает смертельную дозу. И когда эти цифры читаешь, просто не понимаешь, почему мы всё еще живы. И у меня всегда вставал вопрос, либо эти цифры какая-то чушь, либо к ним нужны какие-либо комментарии, которые приводят эти цифры к реальной действительности.

ИБ: Вообще статистика – это штука опасная, ей надо пользоваться умело, отдавая должное тому, что любые цифры можно истолковывать и поворачивать и в ту, и в другую сторону, в зависимости от того, что мы хотим этими цифрами доказать. Очевидно, что достоверно получить количество точное алкоголе-зависимых у нас в стране невозможно по той причине, что не все обращаются за помощью в социальные учреждения, где ведется статистика. И часть больных умирает или проходит по какой-то другой категории, лечатся от каких-то других сопутствующих заболеваний, но они не являются алкоголиками или они в коммерции, в коммерческих учреждениях просят помощи. Всегда есть какая-то условная вероятность, у меня вызывает некую настороженность интерпретация этих цифр приведенных вами способом. В этом есть какое-то кликушество, да вот и нация уже погибает и генофонд испорченный, ещё немножечко и вообще России не будет. Это сильное преувеличение, у нас, как у любого народа, есть достаточный потенциал. Как бы людт не старались погубить свою природу, у них есть ресурсы, которые не позволяют переступать, защитный механизм социального плана, психологического плана и, наверное, биологического плана, который не позволяет эту границу самоуничтожения переступить. И всегда был определенный

процент людей, страдающих алкоголизмом, на протяжении всей истории, я думаю, что вообще на протяжении всей истории человечества.

ЮБ: Если мы подразумеваем под алкоголизмом некий недуг, который присущ каким-то конкретным людям, то, именно процент людей с этим недугом в истории человечества более или менее постоянен? Например, если мы рассмотрим вопрос сектантства. Многие нас пугают сектами, а когда задаёшь специалисту прямой вопрос: “А каков максимальный процент сектантов в любой стране?” Он говорит, что не больше двух. Т.е никогда больше двух не будет, секты никогда не смогут поглотить общество.

ИП: Я думаю, что та же история и с алкоголизмом, но не с пьянством. ИП: Я думаю, что процент алкоголиков примерно одинаков, и естественно надо учитывать и общее увеличение населения. А вот именно с пьянством дело хуже обстоит. Но тут тоже надо учитывать, что пьянство, если человек пьёт каждый день, тоже можно считать алкоголизмом. Тут граница не очень точная. У пьяницы может развиться со временем алкоголизм. Потому что если приучать организм в течение десятилетий к этому веществу, оно уже входит в обмен веществ.

ЮБ: Известны ли вам примеры уничтожения цивилизаций через какой-то порок, не через завоевания? Может ли нация вымереть от собственного алкоголизма?

ИП: Священное писание утвердительно нам отвечает на этот вопрос. Допотопное человечество прекратило своё существование, так же и города Содом и Гоморра. Священное писание указывает на то, что здесь был непосредственно Божественный акт наказания. Из священного писания мы видим, что Израиль постоянно был одёргиваем.

ЮБ: И если бы не вмешательство Божье, он постепенно бы скатывался в пороки?

ИП: Да, очевидно он скатывался в идолопоклонство.

ЮБ: Можно ли говорить, что увеличение порочности общества может привести к ситуации гибели нации?

ИП: Если мы возьмём просто даже историю нашей страны, то с 17-ого года не было ни минуты покоя, это объективные вещи. Можно, конечно, кликушескую версию высказывать об уничтожении генофонда, а можно фактическую, что действительно уничтожались миллионы людей, людей не худших, а лучших. То есть мы видим, что даже на недавней истории нашей страны этот закон проявляется. Нравственность падает, порок торжествует, страна погибает. Эта парадигма в Священном писании очень ясно прописана. В Ветхозаветное время существовала следующая схема. Есть избранный народ и господь его пасёт и, когда Израиль отходит от Бога, он наказывается казнями: завоеванием, пленом и сопровождается нравственным разложением, жертвоприношениями даже человеческими и прочим, когда по каким-то обстоятельствам Израиль возвращается к Богу все становится нормально. То же мы видим в христианскую эпоху. Когда страны и цивилизации расхристианизируются, с ними случаются беды. Как это случилось с Россией, которая отказалась от Бога, это не надо так понимать, что пришли злые люди. Страна отказалась от Бога, это очевидно, достаточно прочитать “Архипелаг Гулаг” Солженицына, чтобы понять это с ясностью. То же мы видим и в Европе сейчас, все эти процессы антихристианизации они приведут к тому, что Европейской цивилизации не будет, она будет вытеснена, может быть и исламской или иной какой, судя по тому, что сейчас происходит. Как только человек отступает от нравственности, он теряет какие-то силы, а раз он теряет нравственные силы, значит их место занимают пороки, в том числе пьянство и алкоголизм. Это прослеживается с ясностью.

ЮБ: Какие, на ваш взгляд, причины приводят человека к пьянству?

ИП: На первом месте, я думаю, неправильное устроение жизни само по себе. Это процесс настолько исторически длительный, что нельзя вычленить какой-то отдельный факт и сказать “вот почему”, например, потому что плохой президент или плохая власть или всё плохое.

ЮБ: А что вы имеете в виду под неправильным устроением жизни? То есть, перед этим, например, вы не говорили так явно, вы говорили о рекламе.

ИП: Есть определённые цели и задачи человеческой жизни на земле, с точки зрения, будем так говорить, христианства. Мы верим, что между этим и объективным положением вещей ставится знак равенства. Т.е человек предназначен для вечной жизни, что земная жизнь дана ему для определённых целей, которые он может выполнить только, если будет иметь ввиду жизнь вечную. Следовательно, здесь включаются технические механизмы именно соблюдения евангельских заповедей и жизнь в Церкви. Когда человек от этого отходит, то, хочет он этого или не хочет, нарушаются какие-то объективные основы жизни, которые заменяются, соответственно, насколько человек отступает от них, настолько он подвергается действию зла, порока и безнравственности.

ЮБ: Т.е человек, отступая от неких правильных и объективных законов развития человека, своей природы, сам повергает себя в беды.

ИП: Но природа, не в понимании нашем, ренессансном, а природа именно в её целокупности, так как сотворил её Бог и какие задачи хочет Бог, чтобы человек выполнил. Если человек эти задачи не выполняет, по тем или иным причинам, то следовательно, начинаются различные беды.

Кроме отмеченного сказывается катастрофическое положение с семейной жизнью в нашей стране. Люди воспитываются в семьях, и отсюда, если семья неправильно устроена, неправильно функционирует, если родители целый день работают, а ребёнок неизвестно что делает, родители приходят вечером, начинаются взаимные упрёки, муж выпивает бутылку водки сходу, жена скандалит, вся в пелёнках или в приготовлении бульона, ребёнок крутится под ногами, что-то требует, они говорят: “мы на работе, мы для тебя деньги зарабатываем”. Всем известны эти картины. И отсюда, конечно, дети растут без внимания, без любви. Мне кажется, что в семьях отсутствует любовь, прежде всего, а если она там и присутствует, она неправильно понимается. Потому что многие родители, их чувства по отношению к ребёнку, они считают, что они его любят, а на самом деле объективно это не так, потакают его страстям, допустим, но это не означает любовь. Всё упирается в то, что у человека потерян критерий правильности жизни во всех областях, в семейной потерян, в общественной потерян и т.д.

ЮБ: Ина Леоньтьевна, а как вы можете этот список продолжить? И согласны ли вы с ним?

ИБ: Я совершенно согласна с батюшкой, может быть я просто другими словами повторю тоже. Если мы возьмём за метафору дерево, у дерева есть корни и корни они питаются и укореняются в почве. Если почвой является любовь, то тогда корни могут питаться ей и давать развитие дереву и плодам. Если почвой является насилие, зло, т.е антипод любви, нелюбовь, соответственно это будет порождать страх, это будет порождать чувство отчуждения. Там и комплексы, и низкая самооценка, и ненужность своего я, своей жизни, ценности жизни как таковой, потому что она уничтожается той средой, где он находится и он видит, он впитывает это. У него есть, конечно, возможность выживания в этой среде, но не развития. Вот это состояние отчуждения, отчуждения от себя самого, отчуждение от высшего начала-образа Божия, которым в общем-то является человек порождает какие-то уродливые деформации, с одной стороны характера- вот эти комплексы, а с другой стороны- жажду и голод, жажду по любви. И тогда осуществляется попытка найти суррогат, замену этим возможностям получения истинной любви, а эта замена, она может быть чем угодно.

ЮБ: Насколько я понимаю влияние пьющего человека на семью оно не линейно, родственники видят его пьяным, они как-то подстроились под него, он их может быть бьёт. Может вы могли бы как-то эту картину охарактеризовать, чтобы она была понятна человеку неискушенному в терминах, чтобы понять, что это такое, как влияет пьющий человек на семью.

ИП: Это явление называется созависимость- это тоже болезнь, она не химическая, она характеризуется тем, что человек перестает принадлежать себе, перестает принимать здравые решения, ведь что такое созависимость, даже с точки зрения грамматики, когда в семье кто-то зависим от алкоголя, остальные созависимы от алкоголя через этого человека. Алкоголь этого человека делает животным, а его домашних он лишает всего: радостей жизни, самостоятельности, ответственности, возможности принимать какие-либо решения, направленные на улучшение объективного положения пьющего человека. А т.к почти в каждой семье есть кто-то, кто подвержен этому злу, этой беде, то созависимость является массовым явлением.

ЮБ: А я хотел бы, Ина Леонтьевна, услышать оценку, может быть даже больше медицинскую. Многие думают, что стоить убрать причину и все последствия прекратятся. Ну, грубо говоря, допился человек до того, что просто умер, кажется, ну вот, он умер и вроде уже нет источника зла, а проблемы продолжаются. Как это можно охарактеризовать?

ИН: Я бы дополнила определение созависимости ещё психологической характеристикой. Представьте себе, жить с пьющим человеком, это находиться постоянно в зоне боевых действий, это стресс, это постоянное напряжение, от того, что ты не знаешь, что ожидать, что может произойти, невозможно спланировать свою жизнь, это отсутствие каких-то четких правил, которыми нормальные люди руководствуются при общении друг с другом, даже может быть и не проговаривая их. А в семье алкоголика эти правила не присутствуют, они всё время ситуативны, т.е ты выстраиваешь своё поведение в зависимости от того, какая ситуация складывается, каким пришел муж или пьющий человек, как он себя будет вести. Т.е это состояние безумия и, точно также как жить с безумным человеком в семье, есть угроза индукции. Меняется способность анализировать ситуацию. Меняется мышление, оно подчиняется постоянно центру, который представляет пьющий человек. Т.е ты не руководствуешься тем, какие у тебя ориентиры, какие потребности у тебя, что ты чувствуешь, что ты осознаешь, а руководствуешься, приспосабливаясь к этой ситуации. Конечно это сказывается на общем состоянии близких людей, в том числе.

ЮБ: Получается так , что действительно перестраивается не только внешняя сторона жизни, а каким-то образом под это подстраивается и физиология. И человек становится похожим на воина-афганца, вернувшегося в мирную страну.

И.Б. Вопрос осложняется тем, что человек не работает со своей проблемой созависимости, не признает ее, не стремиться увидеть болезненные проявления в своём поведении, в своей психике. В таких случаях созависимый человек будет передавать такое поведение и своим детям. Даже если ребёнок не растёт в семье, где есть алкоголик, а он просто живёт в семье, допустим, дочери алкоголика, у него всё равно будет очень большой риск формирования созависимого поведения.

Часто бывает, что мама боится, что ребёнок будет пить и начинает его очень опекать. Она ведёт себя именно как человек, у которого с детства воспитывается созависимый комплекс. И, в конце концов, так и получается, что ребёнок в подростковом возрасте начинает пить.

Если озвучить некоторые пласты проблем у детей с пьющими или созависимыми родителями, то прежде всего надо отметить, что в этих семьях повышенная напряженность. Дети запоминают некую модель поведения. И, если женщина вышла замуж и муж запил, то не смотря на то, что у женщины найдутся силы решить эту проблему, ребёнок вполне может сформироваться травмированным в психическом и духовном плане.

Это дети которым трудно, которые страдают из-за родителей. Они берут на себя определённую социальную роль, ведь проблема пьянства действует на ребёнка разлагающе, ребёнок начинает стыдиться этого, он берёт на себя ответственность за то, что происходит с родителями. Этот стыд, он деструктивный, не нравственный, это комплекс вины, который не дает возможности личности чувствовать свободу свою, заставляет её вести себя по определённым рельсам, вот так как ведёт себя его мама, например. Вот это и есть созависимость.

ЮБ: Наверное, всё было бы не так плохо, если бы была правильная реакция окружающих людей. Как я понимаю, эта реакция только усугубляет проблему, когда окружающие отчуждаются, их не готовы принять. Эта проблема стоит? Я говорю о том, что этот несчастный ребёнок, который прежде всего нуждается в том, чтобы быть согретым любовью, доверием, он получает от окружающих ровно то же, что и в семье.

ИБ: Эта проблема очень серьёзна. Иногда мне кажется, что в этом вся самая главная сущность, может быть потому, что я с этим постоянно сталкиваюсь и работаю. Но как остановить этот моховик? Если бы у общества было больше своих ресурсов относиться здраво к тому, что происходит с больным человеком, не потакать, не поощрять это, но и не уничтожать его, а именно исцелять Когда рана на теле, возникает защитный слой, который эту рану начинает охватывать и защищать её, пока она не покрывается новой клеточкой. У нас вот таких вот защитных сил в обществе очень мало. По сути это именно то, что мы называем социальной работой, у нас не хватает системности и понимания этой работы. Ведь мы все в одной лодке находимся и, уберечься в одиночку, наверное, только Ною удалось, с Божьей помощью.

ЮБ: Пьянство можно обозвать как телесно-социо-психо-духовное явление. Давайте сначала мы его опишем светски, а потом опишем его со стороны опыта церкви.

И.Б.Если светским языком пытаться охарактеризовать пьянство, то здесь наиболее короткой формулой является то, что вы уже произнесли, био-социо-психо-духовное заболевание.

И, с точки зрения биологии, понятно, что есть деформация телесных структур на очень глубоком уровне, когда алкоголь включается в метаболизм, биохимические процессы организма и, тем самым, он становится необходимой для алкоголика частью поддержания существования организма. В этом и проявляется физическая зависимость от алкоголя у больного человека. Алкоголик не может контролировать своё питиё, также как человек, больной туберкулёзом, не может перестать кашлять, если мы его попросим. Он какое-то время будет это пытаться сделать, но его просто это будет душить и раздирать. Приблизительно то же самое состояние и у алкоголика, уже когда есть развитая зависимость. Это не всё, зависимость, она не возникает одномоментно, в течение одного дня, хотя говорят, что, например, героиновая зависимость может развиться буквально с первого укола, но тем не менее ещё есть оформление вот этой вот определённой деятельности, связанной с употреблением. Человек свою потребность и желание выпить оформляет какими-то для себя приемлемыми способами. Он её себе пытается объяснить, и объяснить своё поведение или обосновать попытки создать ситуацию употребления. Это начало формирования психической зависимости. Притом, что организм страдает очень глубоко, но на мой взгляд наиболее сложное- это психическая зависимость, потому что здесь меняется мышление человека, меняется его возможность контролировать свои потребности, свои ценности, осознавать эти ценности, регулировать их. Ведь эта психика нужна, чтобы регулировать своё поведение, вот она начинает страдать. Человек в буквальном смысле становится сумасшедшим, неуправляемым, он не может себя контролировать. Это тоже не одномоментный процесс, здесь включается много защитных механизмов.

Человек – существо настолько хитрое и сложное, что он долгое время будет пытаться объяснять и мозг его будет подсказывать ему какие-нибудь объяснения, которые не позволят ему взглянуть истине в лицо, понять в чём основная причина. И он будет пить потому, что он заболел, ему нужно полечиться, он будет пить, потому что день рождения у тёщи, он будет пить с радости или с горя. Масса таких объяснений становится буфером между истинной сущностью человека и лживой оболочкой, которая начинает формироваться в результате такого образа жизни. Существует как бы маска алкоголика.

Конечно, и окружение начинает деформироваться вокруг этого человека. И он, пытаясь скрыть эту боль, присутствующую в процессе болезни, чувство вины, стыда за всё это, он дистанцируется, отдаляется от людей любимых, любящих его. Возникает одиночество, изоляция или поверхностное общение с себе подобными, которое не будет ранить совесть, заставит совесть молчать. Конечно, духовная проблема человека рано или поздно проявится в том, что человек потеряет смысл жизни, смысл существования как целостной личности, как части чего-то, что больше его самого. А это уже полный крах.

ЮБ: Для меня осталась неразрешённой вот какая проблема: сейчас очень модно пьянство называть словом болезнь. Но, всё-таки, слово болезнь в общественном сознании и в сознании нашей культуры не несёт в себе нравственной оценки. Если у человека туберкулёз, понятно, что к нему нравственные мерки не применяются, он не несёт за это ответственности. Этот человек не виноват, он несчастен, к нему необходимо относится с сочувствием и его необходимо лечить. Насколько оправдано, что именно понятие болезни применяется к алкоголикам? Чисто медицински, может быть, это можно назвать болезнью, но ведь всем понятно, что алкоголизм связан с нравственностью. Сам по себе человек не заболевает этой болезнью. Как эти противоречия совместить? Если довести этот вопрос до логической точки, то виновен ли человек в своём алкоголизме или не виновен?

ИП: Здесь нужно точно определять, что это болезнь, с одной стороны, а, с другой стороны, она не уводит человека из под ответственности за последствия.

ИБ: С точки зрения узко медицинской, болезнь- это процесс, за который человек не несёт ответственности. Если более широко посмотреть на то, что такое болезнь, есть в любой болезни и ответственность человека за выздоровление, не за болезнь, а за выздоровление. За состояние, которое человек прилагает к тому, чтобы справиться с этой проблемой. При любом заболевании человек может занять позицию паразитическую: вот я болен, я несчастен, заботьтесь обо мне.

ЮБ: То есть, мы должны вводить критерий ответственности по отношению к выздоровлению, не обвиняя человека в том, что он заболел, но обвиняя в том, что он не хочет стать здоровым?

ИП: Это тоже самое, что говорит церковь по отношению к страстям, Человек не виновен в прилоге страсти, но он виновен, если даст ему развиться, не осмысляя его как зло и не изыскивая способов борьбы. Можно сказать, что в самой страсти, которая в человеке сидит, он не виновен, страсть в силу первородного греха в нём есть. Человек виновен, когда действует по страсти, не сопротивляясь ей.

ЮБ: То есть мы нашли некую аналогию с грехом. И здесь мы должны поставить вопрос: пьянство, грех и болезнь. Как эти три категории соотнести?

ИП: Дело в том, что у нас понятия духовные являются духовными, а у нас часто некорректно расширяют их сферу. Нужно определить, что такое грех, откуда он начался. Грех- это понятие индивидуальное, мы не можем здесь обобщить, на все случаи жизни дать определения для какой-то категории людей. У каждого человека в жизни нужно смотреть его ситуацию, тогда только можно понять, что такое грех, что такое наследственность, воспитание, болезнь. Это очень сложный и индивидуальный процесс и здесь должен быть индивидуальный подход. Оперировать понятием греха в общем, это спекуляция.

ЮБ: Грех- это осознанное творение зла?

ИП: Здесь можно по-разному рассудить. Есть грех как объективная вещь, как в Священном писании сказано: грех есть беззаконие, то есть то, что противоречит, идёт вопреки закону Божьему. Но есть понятие ответственности за грех, вменяемость греха. Вот вменяемость греха у человека наступает тогда, когда он свободно и осознанно его совершает, либо свободно и осознанно ему не противостоит.

Только тогда можно говорить о грехе в полном смысле слова, который может поддаваться врачеванию какими-нибудь церковными средствами. Потому, что мы говорим о грехе, и люди церковные, они осознают это как грех и начинают каяться, причащаться Святых Христовых Тайн.

Однако, важно отметить, что если человек при этом забрасывает другие аспекты противостояния этому недугу, другие стороны лечения, то как правило алкоголизм никуда не уходит. Они, каясь и причащаясь, продолжают срываться и пить, даже ставя под сомнение собственную религиозную жизнь. Человек спрашивает Бога, что же происходит, ведь он кается, исповедуется, но грех его покидает. Это свидетельствует о том, что часто неправильно определяют само соотношение греха, болезни и прочего в алкоголизме. Мы назвали это био-социо-психо-духовным явлением, значит и лечение должно быть био-социо-психо-духовное. Если это комплексное явление, то и лечить его нужно комплексно.

Мы можем сделать предостережение, что нельзя на человека больного пьянством или алкоголизмом вешать ярлыки и говорить, что это грех или только болезнь, нужно смотреть на конкретного человека и комплексно подходить к его болезни. Мы, зачастую, не знаем предысторию недуга.

Вообще, с понятием греха нужно быть аккуратным. Лучше всего разбираться с грехом в самом себе, а не в других. А это сразу накладывает запрещение швыряться этим словом и объявлять общие явления греховными.

ЮБ: Настало время поговорить о возможных вариантах помощи, которые помогут этому человеку стать иным. Прежде всего мне хотелось бы остановиться на группах самопомощи.

ИБ: Группы самопомощи, иначе их называют двенадцати шаговые группы, входят в движение анонимных алкоголиков. В общем это некий инструмент, который помогает человеку в отчаянных ситуациях, как по мостику пройти к тому состоянию выздоровления. Смысл этих групп очень глубок. Я видела и знаю очень много людей, которые выздоравливают в этих группах. Я разговаривала с многими людьми, которые рассказывали истории своей жизни – была потеря всего: и квартиры, и человеческого облика, и близких людей.

Начинается все с себя, с того, что человек приходит в эту группу за помощью. Это и есть первый шаг, который помогает человеку. Человек признает, что ему нужна помощь, что он не в силах самостоятельно справиться со своим недугом. На опыте мы знаем, что у людей, страдающих той или иной зависимостью огромная гордыня. Очень часто алкоголики говорят: “Я сам, мне не нужна помощь, я могу в любой момент остановиться”. Вот такое заблуждение. В этом и заключается сложность. И врачи, и родные и иные люди, стремящиеся с любовью этому человеку помочь, не могут преодолеть этот барьер отрицания и нежелания принять чью-то помощь. Именно потому, что человек боится признать, что он потерял контроль над своей жизнью, возникает очень мощное сопротивление с его стороны.

Что происходит в группе? Пьющего человека (да и вообще человека зависимого) там не вынуждают признаваться в своей болезни, его не заставляют менять свой образ жизни, его вообще ни к чему не принуждают. Он просто приходит послушать. Ну, может быть, он что-нибудь и услышит. Он, может быть, поверил тому знакомому, кто его туда направил. Часто первый мотив бывает поверхностным. С первой же встречи его цепляет то, что он видит людей таких же, как и он и слышит от них описание того, что с ними происходит. Причём, люди говорят открыто, без ложного чувства стыда, они делятся своим горем, своим опытом решения проблем, своими радостями. Они чувствуют, что они находятся в среде таких же, как они. Каждый присутствующий как бы говорит новому человеку “Мы с тобой одной крови.” Люди, имеющие схожие проблемы чувствуют друг друга, они понимают, что это человек, который рассказывает о своей проблеме зависимости и об опыте выздоровления, он прилично выглядит, ясно излагает мысли, он спокоен, у него в глазах есть любовь и счастье. Больной алкоголизмом  в тоже время видит, что люди из группы такие же, как и он, у него возникает доверие к ним. “Если смогли они, значит и я смогу” – вот распространенный вывод человека посетившего группы самопомощи.

Вот этот момент, когда алкоголик признает, что он такой же, для алкоголика решается принципиальный вопрос, и ни один психиатр или нарколог не может предложить ему подобного. Конечно, это только начало, дальше в группах начинается формирование сознания по образу людей, которые окружают этого человека. А, если меня окружают люди выздоравливающие, то я тоже учусь делать оздоровительные шаги, получать радость от жизни другим путём.

Так начинается некоторый путь к себе. Сначала человек видит окружающих и признаёт, что они такие же и начинает им доверять. Спустя какое-то время, он начинает видеть проблемы в себе, начинает осознавать, что с ним происходит то же самое. Мне много раз доводилось видеть радость от этих открытий. Со временем у человека пропадает необходимость держать щит между болезнью и своим истинным я. Человек начинает честно признавать свои недостатки именно как свои, и, тем самым, открывает возможность к изменению себя. Он становится свободнее в отношении своих проблем, на определенном этапе он проводит глубочайшую ревизию. Проходит какое-то время, человек зреет и, наконец, обретает способность подойти к самому себе очень глубоко, он начинает анализировать себя и свою жизнь, анализировать без осуждения, а, как бы разбирая старый хлам. Этот этап можно уподобить тому, как человек входит в заброшенную комнату и начинает разбирать ее: вот это я возьму, а это нужно убрать, а вот это в пыль стереть, это выбросить. И это настолько преобразует человека, он становится целостным, он интегрируется, он видит свой подлинный образ, он очищает своё внутреннее я, как стёклышко прочищается.

И ещё очень важный момент в двенадцатишаговой программе заключается в том, что человек учится и исцеляется не самовольно и замкнуто, сидя у себя дома, а открыто в диаоге с другими людьми и Богом. В этих группах обязательно присутствует обращение к Богу. Правда, Бог здесь называется “высшая сила” или “Бог, как я его понимаю”. Но это и понятно. Выйдя из христианской среды, группы самопомощи обратили себя ко всем желающим. Именно это обращение и продиктовало некую завуалированность Бога за указанными понятиями. Люди приходят настолько поврежденные незрелые, что они не способны подлинно говорить не то что о Боге, но и о себе самих. Мы уверены, что такая скрытость Бога никак не мешает человеку в его выздоровлении, более того, в конце концов подлинный путь духовного развития приводит их и к истинному пониманию. Главное, что человек переносит центр жизни с самого себя на высшую силу, он открывается для помощи и со стороны людей и со стороны Бога. Он перестаёт быть сосредоточием самого себя, центром вселенной. Эгоцентризм – это тоже очень яркая проблема алкоголизма, в общем-то это проблема гордыни. Он признаёт, что есть Кого-то над собой, и он начинает Ему, Его силе доверять, он отдаёт свою жизнь этой силе, позволяет ей управлять собою. Это тоже очень важный момент.

ИП: То есть это и есть социо-психо-духовное комплексное воздействие на болезнь.

ЮБ: К чему сводится механизм исцеления? К тому, что он попал в среду таких же?

ИП: Нет, не только, механизм этот психо-социо-духовный. То есть, с Божьей помощью на социальном и духовном уровне человек исцеляться. Исцеляться – это именно отставать от зависимости. Можно сказать так. Нельзя от зависимости избавиться сразу и навсегда. Конечно есть чудеса Божии, но мы говорим о естественном пути выздоровления. Опыт показывает, что зависимость не может уйти, она может быть заменена на другую зависимость. Механизм групп самопомощи состоит в том, что зависимость алкоголюная или химическая заменяется на зависимость общения в среде подобных. Но эта среда и шаги развития в этой среде содержат те духовные моменты о которых говорила Ина Леоньтьевна. То есть будучи зависимостью с одной стороны группы самопомощи содержат внутри себя механизм “выталкивания” человека из этих групп. Это выталкивание состоит в том, что человек выздоравливает и духовно возрастает и перестает нуждаться в группах. Как правило это происходит к двенадцатому шагу.

ИБ: Важно заметить, что не нужно группы самопомощи жестко связывать с какой-то религиозностью. Эти группы работают с не меньшим успехом по отношению к людям, которые считают себя неверующими. То есть здесь был найден некий уникальный механизм, который позволяет человеку вообще выйти на некий путь выздоровления.

Ю.Б. А как этот путь выздоровления соотносится с теми классическими путями, которые являет нам государство? Если кто-то слышит о группе самопомощи, это значит, что ему ничего другого не надо делать.

ИБ: В наше время система социальной и медицинской наркологической помощи очень слабо развита. Человека могут вывести из состояния комы, помочь ему прийти в себя, но, по большому счету, не более того. В конце концов, условно говоря, машина скорой помощи уезжает и человек остаётся со своей проблемой один на один. Короче говоря, отсутствует система реабилитации.

ЮБ: В простонародье есть два понятия: кодироваться и зашиваться. Что это значит?

ИП: Кодироваться – это гипнотическое воздействие. “Зашивание” предполагает вшивание в тело человека некоторой капсулы со специальным веществом реагирующим на алкоголь. Человеку говорят, что это вещество, которое в смеси с алкоголем даёт отравляющий эффект. Часто зашивают плацебо, то есть безвредную пустышку.

ИБ: Алкоголики со стажем, даже если им зашили какое-то вещество, то они его могут нейтрализовать, могут вышить просто обратно.

ЮБ: То есть, это два разных механизма. Вы можете охарактеризовать гипнотический механизм?

ИБ: В гипнотическом состоянии человеку внушается идея непития. Это подавление воли личности и вторжение воли гипнотизёра. Я видела однажды такую сцену: я проходила по коридору и, смотрю, сидит в наркологическом диспансере женщина, меня её лицо заставило остановиться, оно было какое-то неживое. Когда позже она пришла ко мне на консультацию, мы стали разговаривать. Ей нужно было просто справочку, что она не состоит на учёте. Провели мы с ней какой-то формальный разговор, и, я чувствую, что что-то за всем этим стоит, в глазах тоска, нет жизни, страшное лицо. И вдруг она говорит мне так спокойно, уверенно:” У меня проблемы этой не будет, я закодировалась насмерть. Я, если выпиваю, значит умираю”. Этот страх в глазах, он присутствует всё равно, даже у закодированных людей. Хорошо, если кодировка помогает человеку на какой-то момент отрезветь, и, затем он начинает личностно развиваться и забывает про кодировку, или с него снимают этот код. И он развивается личностно. В какой-то момент отрезвление просто стало толчком. Это один вариант, и тогда это может ещё какое-то благо принести. Но, если это основной способ непития, то человек остаётся тем же. Это столько раздражения, злости, он впадает в какие-нибудь другие зависимости, начинает копить деньги, играть. То есть, человек всё равно мечется, и он при этом считает себя не алкоголиком, выздоровевшим.

ИП: Насколько я понимаю, кодирование может помочь, если после кодирования начнется и продолжится продолжается духовная работа. Но на вопрос, стоит ли кодироваться, положительный ответ дать нельзя. Бывали случаи, когда это послужило во благо. Важно осознавать, что гипноз не принят церковью как лечебное средство. Вернее, не то, что не принят, а вызывает опасения. Об источнике, который погружает человека в транс и заставляет его подчиниться воле другого человека, церковь не свидетельствует, что это источник благодати Божией. Церковь на всех своих путях настаивает на личной ответственности человека, на свободном и сознательном принятии им благодати Божией. А здесь совершенно другие принципы.

Но если кодирование произошло и уже есть как факт, то необходимо менять жизнь, нужно продолжать работу по исцелению.

ЮБ: Прошивка, – она более приемлема?

ИП: поскольку человек сам подвергает себя опасности отравления и даже смерти через прошивку, то следует признать этот шаг не разумным, который Церковь вряд ли может одобрить.

ИБ: Если мы вспомним определение факторов, которые приводят к зависимости, то, как я уже сказала, в основе лежит страх, нелюбовь, то здесь способ лечения основан на такой же почве. Страх не может привести человека к созиданию, он разрушителен.

ЮБ: Вернемся к группам самопомощи. Если людьми был найден механизм самопомощи, сведенный к групповой работе, групповому влиянию, и сам по себе он даёт положительные результаты, он помогает человеку стать иным, то тогда встаёт простой вопрос. Вот возьмём, например, баптистов, они так же этот механизм положили в основу своей жизни. Именно за такой групповой механизм секты и ругаются.

ИП: Здесь ответ простой. Наличествует большая путаница в том, чем церковь должна заниматься. Церковь занимается нравственной жизнью человека, в церкви содержатся таинства, в которых грехи прощаются, в частности, таинство покаяния. А исцеление напрямую зависит от нравственного труда человека. Создаётся мнение, что, вот я сходил на исповедь, покаялся в грехе, батюшка прочитал разрешительную молитву, и грех отскочил от меня. Грех мне простился в таинстве, но я должен сам позаботиться об исцелении своим трудом. Это учение церкви. Исцеление конечно зависит от Богом, Бог исцеляет, а человек должен подготовиться, принять исцеление.

***************

ИП: Через что подаётся исцеление? Не обязательно только через таинство. Мы считаем, что Господь должен делать только так, как мы считаем нужным. А Евангелие считает, что “Дух дышит, где хочет”. Сначала основатели этого метода относили целебное действие именно ко Христу. Господь вот так распорядился, что подаёт исцеление. Мы видим, что группа помощи помогает. Задача церкви – благодарно принять и воцерковить насколько возможно, но не смешивать. Одно дело-это прощение греха, а другое дело-это деятельность человека над искоренением греха в самом себе. Мне кажется, что если это на практике осуществить, допустим, баптист обращается в православие, он сталкивается с таинствами, естественно, он не может не ощутить их действенность, и, может быть отпадёт необходимость, и этот вопрос решится сам по себе. Нужно всё испытывать, доброго держаться.

ЮБ: Если какой-либо человек, принадлежащий к церкви, осознанно принимает этот метод работающим по отношению к алкоголикам, то, нужно быть честным до конца, и принять его вообще как метод, по отношению к разным недугам человеческой жизни.

ИП: Чисто теоретически можно испытать. Работает- оставим, не работает- сам отпадёт. Но то, что мы знаем про группы самопомощи, они возникли именно как группы помощи людям химически зависимым. Именно в недрах христианства. Давайте рассмотрим методику. Люди собираются, молятся Богу и делятся друг с другом своим опытом выздоровления или опытом неудач. Если учесть, что Господь говорит: “Где двое или трое собраны во имя моё, там и Я посреди них”, и евангельское слово не может быть нарушено, то там всё же действует божественная благодать.

ИБ: Мне кажется, что ещё очень большое приобретение в этих группах сами шаги, которые как алгоритм ведут человека, не сразу окунают его в какую-то сложную задачу, а постепенно, шаг за шагом он вырастает. В этой модели есть 12 принципов, и эти принципы являются защитной системой, которая не позволяет этим группам превратиться в какое-то тоталитарное сектанство.

ИП: Эти группы подчёркнуто не конфесиональны. Так и надо, потому что эти группы занимаются помощью людям с химической зависимостью, не более того. Они не ставят цель привести к Богу или ввести в недра православия, католичества, протестантизма. Это конкретная задача- помощь от зависимости.

ИБ: Если они уйдут от этой проблемы и начнут заниматься какими-то другими проблемами, проблемами власти, например. Они держатся принципиально дистантно по отношению к средствам массовой информации, чтобы их не использовали и это их защищяет.

?: Существуют ли подобные группы самопомощи для созависимых людей?

ИП: Да, для них существуют группы, называются они алонон, то есть, группы для членов семей алкоголиков.

ИБ: Там они решают не проблемы своего любимого алкоголика, а свои собственные проблемы, ту деформацию, которая возникла в их личности в результате жизни с алкоголиком, воспитания в семье родителей-алкоголиков.

ЮБ: Делятся опытом выживания и противостояния, опытом неудач.
ИП: Не только, это внешнее. На группах анонимных алкоголиков люди познают себя, начинают двигаться к себе. Тоже самое происходит и на группах созависимости.

ИБ: Просто собираются люди, которые живут с алкоголиками. Они сами не страдают алкоголизмом, у них нет этой проблемы, но они зависят от своих алкоголиков, и они учатся свободному поведению, свободному отношению, они освобождаются от этих пут зависимости.

ИП: Даже если человек приходит на собрание, допустим, какая-нибудь жена, которая уже не знает как жить, она приходит и видит, что она не одна, у людей такие же проблемы, они выражают их такими же словами, делятся своим опытом как они нашли способ выпрыгнуть из этого. Само по себе это социальная поддержка, с другой стороны человек начинает видеть, что все проблемы именно в самой болезни. Что здесь не проблема в муже, чтобы спрятать от него очередную бутылку или вылить в унитаз, а проблема в другом совсем. Это такая же болезнь как алкоголизм и все сопутствующие.

ИБ: Проблемы, которые с этим связаны: депрессия, сердечно-сосудистая система. Люди созависимые так же физически страдают, как и зависимые. Это тоже смертельно опасное заболевание.

ИП: Но тут нужно пояснить и подчеркнуть, что все эти методики духовно ориентированы. Именно не просто социально ориентированы, а духовно ориентированы.

ЮБ: Если мы договорились, что даже неверующий человек может найти себе подобную группу, где только неверующие. В этом случае мы должны будем расширить духовные границы.

ИП: Здесь интересный принцип. Он не ходит специально искать группу, где сидят одни атеисты. Этот вопрос, он за скобками. Он в любую группу приходит, там его не спросят атеист он, верующий, неверующий.

ЮБ: Группа, которая проходит здесь, в стенах Данилова монастыря, она потенциально ничем не отличается от других групп.

ИП: То, что ставят им в вину некоторые ревнители православия. Они выносят это за скобки. Чтобы прийти мог действительно каждый человек. Мог прийти неверующий, мог прийти мусульманин.

ЮБ: А что вы можете сказать по поводу женского алкоголизма? Существует мнение, что он с большим трудом поддается лечению.

ИБ: На самом деле женский алкоголизм сложнее социально. У женщины изначально больше барьер, если она его сломает, ей труднее восстанавливаться. Ожидания общества по отношению к женщине связаны с определённым обликом, поведением. И вот эти ожидания закладывают ролевое начало в жизни женщины, как женщина должна себя вести, как она может одеваться. Например, если женщина накрасится очень ярко, она переходит в другой ролевой статус. Это всё очень тонкие вещи, которые женщине бывает трудно преодолеть. Часто женщина банально боятся осуждения. Ей легче даже страдать, она, в отличие от мужчины, может очень долго страдать, сама в себе. Это одиночное пьянство- употребление алкоголя втихую, прийти домой, закрыться и в одиночку пить. Внешнюю социальную роль она будет держать до последнего. В результате, она утяжеляет эту болезнь, она не может помощи раньше получить.

ЮБ: Тогда, в самом конце, давайте попробуем описать наиболее эффективный путь в нашей стране для человека, который болеет недугом пьянства, алкоголизма. За исходную точку мы берём: он болен и он принял решение, осознал себя алкоголиком. Предполагая, что потенциально он верующий был когда-то. Значит, именно верующий православный христианин решил прийти к исцелению.

ИП: Выйти из состояния делирии путём медицины, био функцию выполнить, очистить кровь от алкоголя. Пойти в “нан” или в “старый свет”, где ему объяснят, что он алкоголик, и что он не лучше и не хуже других, а такой же как очень многие. Он пойдёт на группу, начнёт это понимать. Плюс к этому он пойдёт на исповедь, будет каяться в этом, примет участие в таинствах, это всё параллельно совершается.

ИБ: Я сталкивалась с разными путями, когда человек приходит к выздоровлению, но чаще всего всё начинается с групп самопомощи или приходят к специалисту, который знает о таких группах.

ИП: Или со встречи с человеком из группы.

ИБ: Многое зависит от такой встречи.

ЮБ: Какие общие шаги ориентируют человека?

ИБ: Когда человек осознал, что проблема есть, надо получить какую-то информацию, как эту проблему решать. Не надо сразу принимать решение обращаться в какую-то конкретную программу, первый шаг- это прийти на группу. Там он получит всю информацию и разный опыт, которым люди поделятся, каким образом они выздоравливали. Узнать про какие-то ещё группы, походить по разным группам, чтобы как можно больше получить опыта выздоровления других людей. Считается, что первые три месяца человек должен ходить на группы каждый день. Только с группой человек выздоравливает. Можно ходить на разные группы, но каждый день. Ему интенсивно нужно погрузиться в выздоравливающую среду. На группе ему дадут все необходимые знания.

?: А сколько всё это стоит?

ИБ: Всё бесплатно. Группы эти все бесплатные. Они открыты для всех таких же, как и человек,страдающий алкоголизмом. На группе объяснят, как составить распорядок дня, как правильно питаться. Постепенно человек научится и какой-то личной гигиене:что ему вредно, что не вредно, что нужно делать. Для таких людей не стоит в первые же месяцы трезвости бросаться в пикники, в ситуации, где есть алкоголь. Надо их избегать, надо оградить себя от этого. А на группе эти вопросы и решаются.

ЮБ: А параллельно, если человек доверяет церкви, церковь предлагает ему классический путь осознания этого греха и покаяние А вот по отношению к таким людям со стороны пастыря должно быть снисхождение?. Понимать, что это всё-таки несчастный человек и не требовать от него в полной мере.

ИП: Ко всем людям должно быть снисхождение. Это основа пастырства- входить в ситуацию каждого человека. Если человек придёт с этой ситуацией, то пастырь просто обязан войти в его ситуацию.

Ю.Б: А для созависимых какие есть пути решения этой проблемы?

ИБ: Путь для созависимых, он принципиально ничем не отличается от пути самого зависимого алкоголика или наркомана. Проблема созависимости – это оборотная сторона зависимости. Созависимому человеку приходится разрешать ту же модель, то есть био-социо-психо-духовную. Научиться заботиться о себе, переориентировать своё внимание с алкоголика на свою собственную жизнь. Здесь у созависимых возникает вопрос: ” Разве это гуманно, что он будет пить, а я заниматься своим выздоровлением?” Это ловушка та же, которая не даёт остановиться алкоголикам. Когда человек приходит на группу, он начинает эти ловушки видеть. Отстранение от того, кто продолжает пить, это не значит бросать его, можно отстраниться с любовью, давая возможность другому человеку осознать свою ответственность за своё поведение. Оставить его один на один с его реальностью. Это единственная возможность помочь другому человеку получить свой собственный опыт. Не жить вашим мнением, вашей жизнью, вашей болью, вашей заботой о нём, а тоже вставать на ноги и начать выздоравливать самому. Для этого созависимому человеку надо отойти в сторону, надо заняться собой. Когда они оба, каждый в своей группе, анонимный алкоголик в группе алкоголиков, созависимый в группе для созависимых, начинают разбирать, где моя ответственность, где не моя ответственноять, что я могу сделать, а что я не могу сделать. После этого у них может наладиться взаимопонимание, и возникает опять близость, подлинно личностная близость. Когда человек возвращён самому себе, он может общаться с другим человеком, вновь давать самого себя, подлинную любовь, а не суррогаты. Этот путь, как правило, вообще семейный.

ЮБ: То есть, он такой же. Человек призван прежде всего проконсультироваться в профессиональной организации, после этого он призван найти группу самопомощи, где он получит информацию и поддержку. И само разрешение проблемы, оно может наступить только в ходе работы. То есть, просто так нельзя сказать человеку, что конкретно ему поможет.

ИБ: Очень важно, чтобы этот человек, страдающий вместе с алкоголиком, понимал, что проблема его страдания, она в нём самом находится. Не только алкоголик причиняет ему страдания. Часто я слышу такие ответы: ” Да что я буду выздоравливать, вот он перестанет пить, и всё моё счастье тут будет, и вся моя семейная жизнь наладится.” Этого не происходит. Более того, происходят даже страшные вещи, когда человек пытается прекратить пить, а человек, живущий рядом, ведёт себя так, что пытается вернуть его на тот же путь, потому что ему так привычно. Безусловно, это неосознанно, это всё не со зла, конечно. А оттого, что клубок алкоголизма и наркомании- это ещё и клубок очень сложных семейных взаимоотношений, который одночасно с плеча невозможно рубить. Надо найти ниточку и начать её распутывать. Каждый должен начать распутывать, начиная с себя, тогда успех обязательно придёт.

Публикуется с разрешения автора.

---

Не знаете как вылечиться от алкоголизма? кфс Кольцова 5 поможет вам в этом нелегком деле