Мой доклад будет посвящен частной теме, с точки зрения общей проблематики эсхатологии. А именно тому, что, по слову апостола Павла, в образе мира, который проходит (1 Кор. 7, 31), напоминает нам о конце времен и о последних вещах.
Этот образ мира сегодня в значительной степени формируется не в личном общении, а в общении опосредованном, медийном. В мире, воспринимаемом через призму СМИ, смещаются акценты, возникают миражи, подвергаются переоценке традиционные системы ценностей.
Христиане, в согласии со Священным Писанием, утверждают, что мир – свидетельство благости Божией. Мир создан Божией Премудростью (Пс. 103, 24) как настоящее произведение искусства, единое и гармоничное. Милость Господня изливается на все дела Его. И человек, созерцая вселенную, не в силах выразить своего восхищения (Пс. 8, 18, 103).
Но для человечества, стоящего на путях греховной жизни, мир становится и орудием гнева Божия (быт. 3.17). Тот, Кто создал мир для блага и счастья человека, использует этот мир и для наказания. Природа восстает против человека, возникают всевозможные бедствия и катастрофы – от Потопа и казней египетских, до проклятий, постигающих неверный Народ Божий (Втор. 28.15-46).
Этим двояким путем мир привлечен к самому активному участию в истории спасения и через нее получает свой подлинный религиозный смысл. Так бытие этого мира во времени включено в наше эсхатологическое видение.
Но любое выражение религиозности – это неизбежно опосредованное, медийное выражение, которое прочно связано с различными средствами коммуникации: словам, символическими жестами, пением, иконописью, архитектурой и так далее.
Вот лишь некоторые из бесчисленного множества тем, которые должно затронуть серьезное исследование о религии и СМИ:
- Исследование символики и образных систем православного богослужения и их выражения – точнее, ограничений по их выражению – в СМИ;
- проблемы ретрансляции мистического опыта;
- влияние информационного общества на развитие апокалиптических настроений и эсхатологических ожиданий;
- роль телевидения и других СМИ в формировании современной российской религиозности в целом;
- влияние проповедей и бесед, записанных на аудио- и видеокассеты, на формирование в народном сознании круга авторитетных богословов, проповедников и духовников;
- полемика вокруг введения курса “Основ православной культуры” в школе и многие другие.
Одним из приоритетных направлений богословских исследований и церковно-практической деятельности сегодня следует признать поиск ориентиров и методик, которые установят соотношение религии и средств массовой информации и коммуникации (СМИК). Здесь следует сделать одно уточнение. Говоря о СМИ, мы по старой привычке имеем в виду прежде всего печатные издания, радио и телевидение. Между тем, в этом же пространстве находятся интернет и мобильная связь, реклама и маркетинг, пиар и политтехнологии.
Итак, религия и СМИ. Эти две сферы все чаще упоминаются вместе. С точки зрения Церкви, речь прежде всего идет об использовании СМИ с миссионерскими целями, для обращения к максимально широкой аудитории. С другой стороны, со стороны Церкви звучит постоянная критики СМИ, связанная с пропагандой порока, насилия и богохульства.
В свою очередь, представители СМИК все более активно заявляют о своих целях и задачах в религиозных терминах, а в своей работе все чаще используют принципы построения образов, разработанные и до последнего времени использовавшиеся исключительно в религиозном искусстве.
Вот цитата из последнего номера авторитетного журнала “Эксперт”. Вопрос журналиста: “Если трактовать потребление как путь к спасению, специалист по маркетингу, получается, кто-то вроде мессии?” И Самвел Аветисян, один из крупнейших брэнд-менеджеров России, уверенно отвечает: “Скорее пастырь, духовник, как бы цинично это ни звучало. И сегодня человек по воскресеньям, минуя церковь, посещает IKEA, решая, по сути, те же психотерапевтические задачи”.1 И далее он же: “Маркетинг должен прийти к тому, чтобы объект манипуляции не догадывался о манипуляции”.
Как следствие маркетологи мыслят себя создателями и проповедниками новых ценностей, “духовниками” человека из потребительского общества. Поверьте, иногда возникает желание, чтобы люди внешние поменьше знали о церковной жизни.
Этот пример иллюстрирует тенденцию, которая ведет к все более сложному типу связей между религией и средствами массовой коммуникации.
Миф
Телевидение в современном обществе распространяет самые могущественные мифы. Оно же заставляет нас верить: если происходит что-то важное, оно неизбежно появится на телеэкранах. Не-появление означает лишь то, что этот факт маловажен или вообще не существует (онтологическое допущение, которое, несмотря на логическую некорректность, может иметь теологические последствия для тех, к чьей жизни это можно применить). Эти “верования” разделяет как элита, так и народ. Тем самым формируется самый влиятельный миф о том, что мы живем в открытом информационном обществе. Телевидение стало той лакмусовой бумажкой, которая помогает определить, что реально и что мы должны ценить.
Производство и тиражирование образов телевидение поставило на конвейер и все религиозные традиции вынуждены по крайней мере учитывать это в своей проповеди и, в конечном итоге, не могут хотя бы время от времени не попадать в ловушки, которые расставляют медиа-менеджеры, специализирующиеся на коммерческой или политической манипуляции СМИ.
Очевидно, что для миллионов людей телевидение в значительно большей степени, чем религия, создает образы и символы, которые дают ответ на основополагающие вопросы: “кто я?”, “как я должен жить?”. В этом смысле богословы и миссионеры совершенно незаслуженно игнорируют современные телесериалы и “мыльные оперы” с одной стороны, и рекламные клипы с другой.
Следует признать, что телевидение – неплохой рассказчик. И в этой области наиболее интересно изучить примеры имплицитной религиозности.2 Жанр мыльной оперы как пьесы с моралью о современной жизни играет важную роль в поддержании народного мировоззрения. Они выполняют те же функции, которые в западной традиции в прошлом выполняли праздничные постановки в церквях. Мыльные оперы также задают духовные рамки, хотя как правило собственно религиозная тема редко появляться в сюжетных линиях. Но “большие темы” – рождение в мир, свадьба и смерть, будут всегда оставаться первостепенными. Привлекательность мыльных опер частично объясняется тем, что они бьют – и попадают – в самое сердце смысла жизни, по самым уязвимым местам наших метафизических нужд. Значение мыльных опер на религиозном уровне не в том, как они, порой негативно, показывают представителей той или иной веры, но в их вкладе в поддержание слухов о Боге.3
И это значит, что несмотря на отсутствие духовных тем, в телесериалах есть свое богословие. Их сосредоточенность на универсальном жизненном опыте, их многомиллионная аудитория позволяют говорить об особенной религиозной значимости этого жанра. Изучая современную религиозность, стремясь систематизировать и проанализировать формы современной духовности, невозможно игнорировать эти элементы массовой культуры.
Телевидение должно быть включено в сферу особого внимания Церкви, и стоит задуматься о том, как призывать авторов этих программ свидетельствовать о христианских ценностях. Найти серьезные причины для отказа сотрудничать с ними крайне сложно. Призванные к миссионерскому служению, мы заинтересованы в понимании ценностей и верований, не оставляющих человеческое сердце равнодушным и вписанных в массовую культуру. Мы привыкли к тому, что религия проявляется в отдельных, четко определенных видах медиа – ритуалах, литургических искусствах, книгах, архитектуре и т.п. Есть ли основание предполагать, что выражение религиозности этим ограничено? Если мы хотим транслировать религиозные смыслы через СМИ, нам должна быть хорошо знакома та культура, в которой мы действуем и, особенно, мы должны понять те ценности, которые стоят за образами и символами современной культуры.
На Западе методики анализа медийных образов и символов получили название медийной грамотности (media literacy). Однако в России это направление исследований совершенно не развито. Эффективная критика СМИ осуществима только из перспективы, превосходящей секулярную культуру. Необходимо повсеместно, путем обучения, предупреждать людей о символическом смысле, который скрывается за простыми фабулами телеисторий, новостями, ток-шоу, мультфильмами. Такое обучение позволило бы искоренить некомпетентность, которая делает людей беззащитными перед опасностями манипулирования, дезинформации и пропаганды, которые несут СМИ.
Станут ли СМИ квазирелигией?
Сила и притягательность образов, созданных телевидением такова, что некоторые исследователи предполагают, будто телевидение выполняет те функции, которые раньше принадлежали религии.4 Однако ценностные и образные системы христианской культуры и телевизуальные мифологии совершенно не соответствуют друг другу.
Выше мы говорили о телесериалах. Пришло время сказать несколько слов о рекламе. Общество потребления нуждается в своих технологиях изменения сознания. Консьюмеризм нуждается в постоянном провоцировании человека потреблять и наиболее эффективным средством поддержания высокого уровня потребления является реклама.
На наших глазах общество вступает в новую фазу, возникает новая структурная парадигма, которая стремится использовать все богатство образов, выработанных человечеством, а также вырванные из исторического и культурного контекста религиозные, нравственные и художественные ценности. Современная секулярная культура пытается активно использовать язык богословия. Реклама и пиар – самые эффективные технологии современности по изменению сознания активно обращаются не только к религиозной символике, но и к глубинным принципам построения образа и общей организации образных систем.5
Затмит ли мифология СМИ в конечном счете традиционные религиозные перспективы? Неизбежно ли превращение СМИ в квазирелигиозную образную систему? Это зависит от того, каким будет их реальное влияние на человека.
Одна из обычных проблем в изучении телевидения – трудность в определении степени его влияния. Оценки, вероятно, будут зависеть от двух факторов. Во-первых, от личного опыта человека, и как зрителя и как члена подвластного СМИ общества. Во-вторых, – от критического рассмотрения интерпретаций этого опыта.
Приведу лишь один небольшой пример. Думаю, что подавляющее большинство участников конференции не раз и не два в последние годы слышали обращение “святой отец” в адрес православного духовенства. В последние годы это обращение пролучило широкое распространение по всей России, несмотря на то, что оно глубоко чуждо православной традиции. В чем дело? Почему мы слышим эти слова в Государственной Думе и в больнице, в столице и в небольшой деревне на Урале? Говорил ли это о том, что возникают симпатии к католицизму, к западной христианской традиции? Как случилось, что оно неожиданно стало повсеместным? Как ни странно, ответ очень прост. Это результат того, что вся Россия в 90-е годы увлекалась мексиканскими и бразильскими сериалами. Обращение “святой отец” невольно было усвоено большинством россиян. Или, если угодно, оно было нам навязано российскими СМИ.
Безотносительно приговоров, которые мы выносим о роли телевидения, рассматриваем ли его как мощную мифопоэтику или просто как развлечение, мы должны честно признать масштаб его воздействия на общество, и с точки зрения времени и средств, которых оно требует, и с точки зрения охвата аудитории, к которой оно обращается во всем мире.
Мы много и вполне убедительно говорим о культурообразующей роли Православия в истории России. Сегодня следует честно признать, что культурообразующая роль перешла к телевидению. Если на церковно-практическом уровне это находит некоторое отражение, то богословы все еще хранят полное молчание. Богословы игнорируют телевидение, хотя весь культурный и нравственный контекст нашей жизни задается СМИ.
Новую символическую и образную среду православное богословие не принимает всерьез. Действительно, телевидение не только бездуховно, но и крайне анти-интеллектуально. Это особенно очевидно, когда возникает религиозно-нравственная проблематика. Тележурналисты, редакторы и режиссеры испытывают невероятные трудности с религиозным материалом.
Этому есть некоторые объяснения. Слишком очевидно, что символическое пространство СМИ – это дешевая подделка. В нем Бог не только очевидно отсутствует, но и функционально перестает быть нужным. Современные средства массовой информации могут оказывать воздействие на религию, не только в рамках собственно религиозных проблем, но и намного шире, – в перспективе мировоззренческого выбора, в образе восприятие социальной действительности, без которой вера не может быть понята и испытана.
Тип коммуникации, который предполагает “посредника” в передаче материала, теряет значительную часть духовной нагрузки, духовного смысла, очевидного в личном общении. Размышления митрополита Антония Сурожского о встрече, как основе личного духовного опыта, позволяют нам говорить о том, что опыт опосредованного информирования, опыт СМИ имеет несравненно более низкое “качество”.
Художественными и техническими средствами, кстати сказать, все более изощренными, СМИ могут только имитировать невидимый, уловимый только чутким сердцем, образ духовной благодати. Очевиден вопрос: можно ли в принципе транслировать религиозную, мистико-аскетическую традицию посредством СМИ? Или это принципиально невозможно.
Профессор Христос Яннарас, размышляя о языке Церкви, говорит: “Благовестие Церкви воплощается в наш язык, но не вмещается в понятия нашего языка… Церковь благовествует то, что око не видело и ухо не слышало и что на сердце человеку не приходило (1 Кор. 2, 9), она отсылает человека к неизреченным глаголам, которых человеку нельзя пересказать (2 Кор. 2, 4)”.6 Упование Церкви невозможно передать или сформулировать, не сталкиваясь с проблемой радикального апофатизма церковного языка.
“Плохие новости”
Особого внимания заслуживают новости и в особенности телевизионные новости. События легче показывать, чем анализировать и комментировать. Выражаясь языком телевизионщиков, гораздо сложнее показать растущее дерево, чем дерево, вырванное тайфуном. Необходимо иметь навык, чтобы видеть событие и его контекст, различать сенсацию и ее смысл, эмоциональный всплеск и глубокое чувство, факт и комментарий.
Новости предельно обостряют ключевые вопросы христианской апологетики. Образ современного мира, который в новостях складывается из войн, катастроф, криминала, политических и социальных конфликтов, делает проповедь Божественной любви, действующей в истории, невероятно трудной.
По сути, телевизионные новости являются самой яркой иллюстрацией слов Спасителя Спасителя из Евангелия от Матфея: “услышите о войнах и о военных слухах. Смотрите, не ужасайтесь, ибо надлежит всему тому быть, но это еще не конец: ибо восстанет народ на народ, и царство на царство; и будут глады, моры и землетрясения по местам… по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь… И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец” (Мф. 24, 6-7).
Эсхатологический характер телевизионных новостей усиливается их ежечасным повторением. Мы не каждый день читаем Священное Писание, не каждую неделю слышим хорошую проповедь, но каждый час мы имеем возможность увидеть самые плохие новости дня. Как результат окружающий мир выглядит более страшным и опасным, чем он есть на самом деле. Из новостей исчезает красота мира. Красота, которая призывать нас познать Творца.
Том Фентон, один из авторитных американских журналистов утверждает, что новостные СМИ, работающие с установкой на развлечение, а не на образование, не просто безответственны, они опасны.7
В информационном обществе человек как никогда прежде оказывается отчужденным от реального мира. В библейском смысле слова познать означает вступить в общение. Между тем, безличная информация о мире, и даже о страдании других людей не воспитывает сопричастности, делает человека посторонним наблюдателем. Этот навык “постороннего” мешает нам осязать историческое присутствие воплотившейся Любви Божией к человеку.
Иконичность как форма присутствия Церкви в информационном обществе
Цель христианина – видеть Бога и слышать Бога. Здесь важно обратиться к понятию иконичности, однако не в лингвистическом понимании Фердинанда де Соссюра. Иконичность, теория которой разработана Валерием Лепахиным в исследовании “Икона и иконичность” и ряде статей последних лет8, указывает на связь земного и небесного, в том числе и на уровне языка. Только утверждая, укрепляя эту связь человек может сохранить и земное и небесное. Разрыв этой связи, как показали постмодернисты, ведет к потере не только небесного, но и к девальвации земного. Утрата иконичности языка ведет к качественному изменению коммуникации.
Как заметил Жан Бодрийяр, “информации становится все больше, а смысла все меньше”.9 И это значит, что информация становится все менее иконичной. Если в иконе за видимым визуальным образом стоит невидимый первообраз, то информация в современных СМИ не несет реального содержания. Она становится самоцелью, превращается в игру, начинает оперировать симулякрами.
Здесь уместно вспомнить о влиянии постмодернизма, который и как интеллектуальное движение, и как социальный проект, не приемлет любые претензии на установление истины, утверждая, что существуют только ее “версии”. Более того, не приемлется любое стремление к уточнению смысла, поскольку и “смыслов” бесчисленное множество. Можно говорить о том, что информация восстала против знания, прежде всего против знания иконичного, в основе которого лежит знание Истины, Слова и Образа, которые соединяются во Христе.
Богословская конференция Русской Православной Церкви “Эсхатологическое учение Церкви” (Москва, г/к “Даниловский” 14-17 ноября 2005 г.)
Источник: Синодальная богословская комиссия
[1] Дарья Денисова. Очень высокое чувство такта // Эксперт, N 42 (488), 7 ноября 2005.
[2] Имплицитная религиозность – элементы религиозной культуры, сами собой разумеющиеся, но не осознаваемые членами общности, труднодоступные непосредственному наблюдению и вербальному выражению.
[3] Weber, Derek. Everybody needs good neighbors: soap opera as community of meaning. // Religion and Media, University of Wales Press, Cardiff, 1993, pp. 113-124.
[4] Fore, William. The religious relevance of television. // Religion and Media, University of Wales Press, Cardiff, 1993, pp. 55-66.
[5] Более подробно этот материал представлен в мультимедийной презентации “Похищение образа: от иконы до рекламы” П. Бусалавева, В. Лепахина и С. Чапнина.
[6] Яннарас Христос, проф. Эсхатология: конец времени или освобождение от времени. // Доклад на богословской конфеенции “Эсхатологическое учение Церкви”, Москва, 14-17 ноября 2005.
[7] См. Tom Fenton. Bad News: The Decline of Reporting, the Business of News, and the Danger to Us All. HarperCollins Publishers, NY, 2005.
[8] См., например, сборник “Язык священного и современная культура”. М., Издательство братства святителя Тихона, 2004. С. 160.
[9] Baudrillard Jean. In the Shadow of the Silent Majorities, or, The End of the Social and Other Essays. Translated by Paul Foss, John Johnson and Paul Patton. News York, Semiotext, 1983. P. 95.
ОСКВЕРНЕНИЕ МОЩЕЙ ВЕЛИКОЙ КНГЯИНИ Елизаветы Федоровны Романовой В ИЕРУСАЛИМЕ.
Сообщаем всем верующим о том, что произошло в Гефсиманской обители на Масличной горе. На первой неделе июня в
Иерусалим прилетела ( интересно на чьи деньги, ведь обитель существует на пожертвования) начальница Марфо-Мариинской обители в Москве-Наталья
Молибога, прозванная сиротами обители Гитлер-Молибогой-рыбий глаз. У нее была встреча с игуменьей Елизаветой в Гефсиманской обители.
Она уже не в первый раз уговаривала игуменью передать большую
часть мощей Елизаветы Федоровны ( голову) для Марфо-Мариинской обители в Москве.
Молибога ссылалась на требования мэра Москвы Юрия Лужкова отобрать мощи
Елизаветы Федоровны полностью. В середине июня в Иерусалим
"неожиданно"
прилетает частным самолетом близкая Патриарху Кириллу женщина, бывшая
жена Российского олигарха Василия Анисимова, Екатерина.
Она представляется духовной дочерью Патриарха. Вместе с ней в самолете
прибыл епископ Женевский Михаил (Донсков). Как архиерей РПЦЗ он
заявляет, что у него есть благословение наблюдающего за русскими
обителями в Святой земле архиепископа Берлинского Марка (Арндта) на
передачу сестрами обители значительную части мощей Елизаветы Федоровны.
Все попытки игуменьи Елизаветы связаться с архиепископом Марком
безуспешны. Позже он заявит, что "неизвестные силы" ( на самом деле очень даже известные) отключили его
мобильный телефон и на протяжении 5 дней у него и с ним не было связи.
Прибывшие требуют передать им голову убиенной святой Елизаветы
Феодоровны. Игуменья и сестры наотрез отказались это выполнить.
Епископ
Михаил (Донсков) на основании полученного лично благословения
архиепископа Германского уговаривает во избежание конфликтной ситуации с
мэром Лужковым добровольно отдать требуемое. Екатерина Анисимова
утверждает также, что передача мощей – это личная просьба (требование?)
Патриарха.
Самое поразительное, что ни епископ Михаил, ни Анисимова не
смогли предъявить игуменее Елизавете какого-либо документа или письма,
подписанного мэром Лужковым, Патриархом Кириллом или хотя бы
архиепископом Марком.
После многочасовых напряженных переговоров в резких тонах игуменья
Елизавета все таки согласилась передать часть руки Елизаветы Федоровны ,от локтя до кисти,
при условии письменного договора, который был составлен и подписан.
Договор гласит, что ни нынешняя Марфо-Мариинская обитель, ни любые
другие представители Московской Патриархии не будут никогда больше
просить о передаче мощей великой княгини ни полностью, ни частями.
Более
того, в документе указано, что этот вопрос в будущем никогда не будет
стоять на повестке дня.
Прибывшие представители ссылались на мэра Лужкова, который, якобы,
любыми ему доступными средствами ( понятно какими) будет добиваться полной передачи мощей
Елизаветы Федоровны. По их словам, у него подготовлены все необходимые
для этого документы. На вопрос монашествующих, каким образом епископ
Михаил оказался в самолете вместе с этой делегацией, он ответил, что его
"случайно встретили и перехватили в Риме". Величайшей трагедией для тех
сестер, которые присутствовали при отделении передаваемых мощей, стало
видеть как выламывают требуемую часть кости.
Все это напоминало действия большевиков, которые в 18 году вскрывали и оскверняли святые мощи, ломая кости святых. Ситуация была до того
напряженной, что каждую минуту грозила закончиться крупным скандалом.
Сестры с трудом сдерживали себя. На улице перед оградами Гефсиманской
обители стояли три черных "мерседеса", в которые села делегация,
увозящая мощи. По дороге в аэропорт к ним присоединилась начальница
Наталья Молибога, затаившаяся в ожидании этого события в течение недели
в здании русской духовной миссии.
Не секрет, что в сентябре этого года будет отмечаться столетие со дня
основания Марфо-Мариинской обители. Как поведала одна из прихожанок обители, побывавшая в Москве, в Покровском храме
Марфо-Мариинской обители уже подготовлена рака для мощей великой
княгини. В ней лежит якобы облачение Великой княгини и ее наперстный
крест. Хотя известно, что этих вещей не было на Елизавете Федоровне, когда следователь Соколов в 1918 году извлек из шахты под Алапаевском тело Великой
княгини.Постоянно фальсифицируется история обители.
Марфо-Мариинская обитель с февраля 2006 года печально известна своими постоянными лживыми утверждениями. То в печатных изданиях обители появляются фотографии, неизвестным образом оказавшиеся в обители, которые не имеют своих хозяев, и нет никаких ссылок на их происхождение.
Надвратная икона обители исчезла и на ее месте висит список, не имеющий к обители никакого отношения.Таким же непостижимым образом из Храма Марфы и Марии пропала старинная уникальная дверь. Изменила свой облик и скамейка около Покровского Храма.Полностью вырубленный сад позиционируется как сохранившийся.Уничтоженный переход даже не упоминается.Постоянная ложь ставит в тупик историков, более 30-ти лет занимающихся историей обители.
Обитель духовно разорена, полное отсутствие нравственных ценностей у начальницы обители Н Молибоги привели к гибели наследия преподобномученицы Великой княгини Елизаветы Федоровны.
"Возникновение" вещей, не имеющих отношения к обители происходит постоянно.
В очередной раз летит Великая княгиня Елизавета Федоровна в шахту.
Совершенно очевидно, что накануне празднования 100-летия со дня основания Марфо-Мариинской
обители произошло осквернение мощей Елизаветы Федоровны, которое можно
сравнить разве с ее убиением в 1918 году.
июль 2009 года
После проведенной "реставрации" в Марфо-Мариинской обители в Москве ,
Храм Марфы и Марии и покои Великой княгини Елизаветы Федоровны дали огромные трещины.
К приезду Патриарха их срочно заделали, но здания опять треснули. Фото, сделанные 8 июня 2009 года.
IMG_0768.JPG (4 МБ) IMG_0771.JPG (3 МБ) IMG_0781.JPG (2 МБ)
Почему же тогда МП не выполняет своих должностных функций, и фактически провоцирует криминальный беспредел в своей вотчине. Пример-Марфо-Мариинская обитель в Москве. В этом, так называемом , центре милосердия начальница собственноручно избивает детей.
Мало того что там работает ее брат электриком, сестра "трудится" на паломническом поприще, дочь- в церковной лавке, сын не вылезает из обители.В год семьи эта амбициозная особь разводится с мужем и …делит имущество.
"Милосердие" бурной рекой прет из когда-то святого места.
Выгнан священник отец Евгений у которого десять детей.
Выгнана посвященная сестра- Вера Косова.
Уничтожена мемориальность обители.Вырублен под корень сад, который еще в 2006 году был в полной сохранности.Сломан переход, по которому ходила Великая княгиня Елизавета Федоровна.
Для невежественной начальницы надстроен переход, которого в обители до 2007 года не было и быть не могло.
Зато увеличились в объеме гаражи, по кирпичикам собрано заново здание общежития сестер, которое дошло до нас в хорошей степени сохранности.
Покои Елизаветы Федоровны отстроены заново и всем понятно, что ударными темпами реставрация не происходит, а вот стройка с уничтожением всего прошлого- это да.
Так может МП заняться своими прямыми обязанностями и остановить этот произвол?
Доступ к наследию
Марфо-Мариинскую обитель Милосердия основала и построила Елизавета Федоровна Романова в 1909 году. По замыслу великой княгини, которая после убийства в 1905 году мужа – московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича эсерами решила удалиться от светской жизни. Обитель должна была занять особую нишу "между монастырями с их аскетичным закрытым уставом и жизнью в миру". "Здесь, в Обители, мы читаем газеты, следим за событиями, общаемся с разными людьми и вообще живем активной жизнью" – делилась настоятельница с американской журналисткой Ритой Чайлд Дорр. Для нас архитектурный ансамбль на Большой Ордынке является, прежде всего, объектом культурного наследия федерального значения. С того момента, когда были развернуты масштабные строительно-реставрационные работы, Обитель привлекает пристальное внимание – со стороны чиновников, туристов, общественности и прессы. В начале осени Покровский собор освятил Патриарх Алексий II, восстановленный комплекс зданий осмотрел мэр Москвы Лужков. Журналистам правительство Москвы организовало доступ к отреставрированным фрескам Нестерова и Корина в Покровском храме и роскошным интерьерам покоев Елизаветы Федоровны, но для обычных граждан эти раритеты пока недоступны.
Соискатели премий
"Восстановление Марфо-Мариинской обители – успешный проект московских реставраторов" – обозначено в пресс-релизе и хочется добавить, что и успешный проект московских властей. Строения Обители, использовавшиеся в советское время под больницу и реставрационные мастерские Грабаря, были переданы в бессрочное пользование Русской православной церкви еще в 1992 году. Реставрация началась только в 1999 и представляла собой вялотекущий процесс – государство выделяло скудные средства, все время менялись подрядчики и специалисты. После распоряжения правительства Москвы от 15 мая 2007 года реставрационные работы было решено ускорить в связи с подготовкой к празднованию 100-летнего юбилея Обители. На объект были брошены средства и новые силы, в том числе проектный институт ГУП "Моспроект-3", фирма "Возрождение", проявившая себя в Царицыно, и архитекторы из авторитетного института "Спецпроектреставрация".
Восстановление Обители не случайно сравнивают с работами в Царицыно. Как заявил во время пресс-показа руководитель Департамента дорожно-мостового и инженерного строительства Москвы Александр Левченко, благодаря ударным темпам удалось провести новые инженерные коммуникации под Большой Ордынкой и отреставрировать строения Марфо-Мариинской обители всего за полтора года. Стоит ли говорить, что за такой срок невозможно вписаться в существующий градостроительный регламент, поэтому комиссия тогдашней Россвязьохранкультуры (ныне Росохранкультура) в конце прошлого года и обнаружила погрешности ведения процесса на памятнике федерального значения. По сообщению возглавившего комиссию Николая Васильева, фирмам, нарушившим регламент, был выписан административный штраф. По закону максимальная сумма такого штрафа составляет 30 тысяч рублей, а второй раз за одно и то же нарушение не наказывают.
Старое забыто. Сопредседатель программы "Возрождение Марфо-Мариинской обители Милосердия" президент ОАО "РЖД" Владимир Якунин предложил выдвинуть реставрационные и строительные фирмы, работавшие в обители, на соискание государственной премии.
Только факты
После появления в СМИ статей, критикующих реставраторов, настоятельница обители Наталья Молибога упрекнула журналистов в предвзятости: "не существует субъективных мнений, есть факты". Факт – это действительное явление, то, что произошло на самом деле. На самом деле в августе прошлого года был демонтирован переход между зданием больницы и амбулатории, авторство которого приписывают архитектору Алексею Щусеву. Возможно, это не Щусев, возможно переход мешал проезду пожарных машин и туристических автобусов, но комиссия из Россвязьохранкультуры все-таки оставила предписание восстановить объект. Как оказалось позже, предписание имело уведомительный характер, и не было исполнено.
Прямо за общежитием, в глубине территории возникли новые сооружения – гараж и стоянка с фантазийным навесом. Возможно, для современного функционирования подворья они необходимы, но федеральный закон №73 "Об объектах культурного наследия" ограничивает хозяйственную деятельность и запрещает новое строительство на охраняемых территориях.
Во время пресс-тура продавался замечательный набор открыток со старыми, скорее всего дореволюционными, видами Обители. Достаточно визуального сравнения "тогда" и "сейчас", чтобы обнаружить некоторые исторические недостоверности или, наоборот, достоверности.
На пожелтевшей фотографии общежитие сестер (дом 34, строение 2) соединяется со зданием больницы (дом 34 строение 1) одноэтажным переходом. В современной интерпретации переход стал двухэтажным, для чего наверняка пришлось демонтировать межэтажные перекрытия общежития. Сад со столетними липами, вьющимся виноградом и роскошными цветами когда-то был гордостью центра Москвы; он тоже был внесен в реестр объектов культурного наследия федерального значения. Но в настоящее время Обитель демонстрирует абсолютно новый ландшафт и неясно, собственно, что в данном случае охраняет государство.
Восстановлением куполов Покровского храма занимался производственно-реставрационный комбинат "Возрождение", который сначала установил новые купола, а потом уже утверждал эскиз на научно-методическом совете. Несмотря на сомнения некоторых экспертов, судя по старой фотографии явно видно – причудливая форма восстановленных куполов все-таки соответствует оригиналу.
В свое время Елизавета Федоровна приспосабливала для обители усадебные постройки середины XIX века, но это было сделано бережно и с уважением к культурному наследию. Насколько уважительно осуществлялось современное "приспособление", насколько дотошно были восстановлены планировки, отделка и детали интерьеров всех зданий, судить профессионалам и независимым экспертам.
Но неоспорим тот факт, что чиновники и руководство Обители демонстрируют непримиримое отношение к любой критике. Открытое письмо общественности с просьбой разобраться в ситуации, сложившейся в Марфо-Мариинской обители, вызывало неприятие у возглавляющего Москомнаследие Валерия Шевчука. Он упрекнул в некомпетентности все 207 человек, подписавших письмо, среди которых архитекторы и реставраторы из институтов "Спецпроектреставрация", "Моспроект-1", "Моспроект-2", ЦИГИ и так далее. Возможно, указанные в письме нарушения и нашли бы свои объяснения, но, по сообщению главного редактора сайта "Москва, которой нет" Юлии Мезенцевой, официального ответа от Москомнаследия не получено.
Свобода доступа
Но общественность не только хочет знать, как происходило восстановление архитектурного ансамбля Обители, но и насладиться результатом работы реставраторов. К сожалению, простым обывателям пока недоступны роскошные покои Елизаветы Федоровны, интерьеры Покровского храма с работами Михаила Нестерова и крипта с фресками Павла Корина.
Александр Левченко, развивая мысль об уникальности Марфо-Мариинской обители, отметил, что "практически в центре города создан райский уголок, в который можно придти, погулять, посмотреть, прикоснуться к старине…". Но участники форума "Москва, которой нет" пишут о том, что в Обители не приветствуется фотографирование, особенно профессиональными камерами, немилосердные охранники "не разрешают снимать без матушкиного благословления".
Несмотря на конституционное право каждого гражданина РФ, доступ ко многим объектам культурного наследия в Москве ограничен. Например, если вы не прихожанин храма церкви Знамения (официальный адрес Воздвиженка, дом 6), то вряд ли вы сможете увидеть памятник московского барокко, проникнув через проходную кремлевской больницы. К подлинным фрескам храма Христа Спасителя, хранящимся в Донском монастыре, сейчас тоже не пускают. В великолепно отреставрированный Теремной дворец Кремля можно попасть только после разрешения коменданта, который рассмотрит заявку только от организации, поданной на фирменном бланке и в распечатанном виде. Палаты князей Юсуповых в Большом Харитоньевском переулке невозможно посетить даже в дни исторического и культурного наследия Москвы 18 апреля и 18 мая. "Остается только смотреть на замки, решетки, охрану, ограничения, которыми ощетинивается Москва", – сокрушается один из авторов форума "Москва, которой нет".
Охрана объектов культурного наследия в последние годы многими российскими чиновниками понимается в буквальном смысле. Между тем в Европе понимают, что культурные ценности не могут быть изолированы от граждан и туристов. К тому же любые ограничения только возбуждают любопытство у общественности, которая активно обсуждает детали реставрации в блогах и делится добытыми фотографиями. Надеемся, Марфо-Мариинская обитель пойдет европейским путем, тем более что за открытость ратовала ее основательница великая княгиня Елизавета Федоровна.