Когда скинули Ленина, было ощущение невозвратного и чувство радости. Когда я узнал, что идол повален, а это было в воскресенье 8 декабря, то в это время с друзьями и прихожанами был на “антимайдане”, наблюдал и пытался общаться там с людьми. На этот антимайдан свозили людей с юга и востока Украины, а просто так пройти туда было нельзя – все было оцеплено внутренними войсками. После антимайдана пошел к поваленному. В переходе на Бессарабке встретил знакомого священника, с которым раньше вместе работали на телеканале “Глас”. Он уже шел от памятника, в глазах был огромный восторг. Мы обнялись, и он рассказал, как лупил истукана кувалдой. Я пошел туда. Идол лежал. Вокруг было много людей, трудно было пробраться к “телу”. Какие-то молодые люди “лупали сю скалу”. Кто-то развернул большой флаг Украины, и мы вместе пели Гимн. Придя домой, вечером написал об этом дне.
В ночь на 11 декабря была первая попытка штурма Майдана. Я уже было заснул, но, как тогда было – периодически просыпаешься и смотришь в интернете, что происходит. Так около двух ночи, проснувшись, я узнал о штурме. Быстро оделся, вызвал такси и поехал туда. На машине ехать побоялся. Помню, было довольно холодно. Перед КМДА был толстый слой льда. Тогда я первый раз пришёл на Майдан в подряснике. Пока я доехал, волна штурма уже прошла. Помню, мы стояли на Институтской внизу с Вахтангом Кипиани и Сергеем Лещенко, а со сцены в это время что-то говорил Турчинов. В 7 утра я поехал домой, чтоб отвезти в школу детей.
В те же дни российский сайт “Белое дело” попросил у меня об интервью о Майдане. Вот оно. Было ещё и интервью для Екатеринбургского православного радио, но я опрометчиво до его выхода в эфир проговорился о нем на фб, и интервью запретили давать в эфир.